10 мин.

«Во-первых, выиграл, во-вторых, инфаркт не получил». Чемпионство ЦСКА – история не только про деньги

357

Каждый миг – передозировка. На все оставшиеся времена.

Самый важный матч сезона ЦСКА провел еще до финала. Разборка с «Эфесом» была все же дежурной: армейцы слишком мощны, слишком опытны, слишком хороши, слишком разносторонни, чтобы проиграть такой команде, как бы там ни феерил Шейн Ларкин.

Но полноценно раскрылся ЦСКА именно во время последней игры. Когда неожиданно, непонятно даже откуда хлынули непривычные эмоции и все затопили.

Кайл Хайнс, четырехкратный, повидавший вроде бы все чемпион, отбросил любую солидность и суетливо метался туда-сюда – то к болельщицкой трибуне, то к стоящему за секьюрити брату, то к жене и ребенку.

Флегматичные американцы Хиггинс и Клайберн вдруг бросились друг другу и столкнулись в метре над паркетом. Вокруг них вырос праздничный хоровод.

И самое потрясающее.

Два немолодых, циничных, переживших великие победы господина на глазах у всего зала сошлись в почти неприличных объятиях со слезами, нашептыванием «на ушко» и бессмысленными разлетевшимися на весь мир фразами.

– Мы это заслужили!

– Ты заставил меня гордиться, как и обещал!

Со стороны ЦСКА выглядит однозначно: есть деньги, есть победы, которые стоят эти деньги, есть практически роботы, которые приносят эти победы. Закрытость клуба и застегнутость и тренера и игроков на все пуговицы мешает увидеть что-либо, кроме этого.

Финал оказал опьяняюще-наркотическое воздействие. Как будто под наркозом, все немного размякли, и показалось нечто совсем иное.

Итудис даже сам за собой это заметил:

– В итоге вы видели, что я все же человек. Ведь я, безусловно, человек из плоти и крови. И слезы подступили к глазам.

***

– Эргин Атаман после игры признал, что вы очень хитрый: вы дали очень мало времени Серхио Родригесу.

– Я вполне понимаю, что он хотел сказать. Я горжусь Серхио, я всеми горжусь в своей команде. Матчап против Ларкина и Мицича ему не подходил, но он понимал, что должен помогать в свое время, что его придется прятать под другими игроками, и не всегда это будет возможно.

Это самое важное – то, что он готов принимать любую роль, 1 секунду или 40 минут. Он не подходит ко мне и не говорит: «Тренер, вы же знаете, кто я». Это важно, что у нас ни у кого нет никаких личных амбиций. Мы все под одним зонтом – под зонтом ЦСКА.

Серхио Родригес провел 14 минут и наиграл за это время на «плюс-минус» «-12». Нандо ДеКоло подсел на фолы, из-за этого отбегал лишь 21 минуту и смог применить свою сверхэффективность в ограниченном объеме.

Это два самых дорогих игрока этого ЦСКА.

– Понимаете, вы видите только результат, но это лишь вершина айсберга, – долго объяснял Итудис. – Вы не видите всего, что скрывается под этим. То же самое относится к Эдисону, ко всем великим людям нашей истории – вы не видели их неудачи, их работу, мы видим лишь то, что они в итоге совершили. Чачо понял, что у нас будут проблемы, что нам нужно играть маленькой пятеркой, он спокойно отошел в сторону…

Главный матч сезона для армейцев решали совсем другие люди, люди, которых вряд ли несколько лет назад могли представить на этом месте даже они сами.

Даниэль Хэккетт пришел в клуб прошлым летом как сбитый летчик, после порванных крестов, после кризиса «Бамберга». Он в течение 24 минут был ключевым элементом давления на Шейна Ларкина. Отправлялся в усы, заставлял «Эфес» подключать дабл-тимы и раскрывать периметр. 

Итальянец после сирены облачился в майку родного города, надел очки (ему опять попали в глаз), повесил на шею срезанную сетку и проявил юмористическую злопамятность. В раздевалке он припомнил слова Эргина Атамана и выкрикнул: «Парни, мы сегодня обыграли «Голден Стэйт».

Никита Курбанов – один из важнейших игроков, позволяющих ЦСКА быть таким разносторонним: агрессивно играть на пик-н-роллах, легко размениваться, не опасаться за подбор в любых сочетаниях. Его карьера тоже развивалась довольно оригинально – большие перспективы в молодости как мощный форвард, период забвения в «Спартаке», затем яркий камбэк в качестве уже третьего номера с трехочковым.

Один чемпионский кубок на предплечье у него уже есть. Он пообещал, что будет еще что-то.

Уилл Клайберн получил MVP финала. Еще несколько лет назад он был вообще никем – атлетичным корявым парнем в скромных командах.

– Я верю в судьбу. Ее нельзя победить. Все, что ты можешь делать – это работать. Хорошо, что так получилось у меня.

Форвард удачно попадал открытые трехочковые (4 из 6) и выручал партнеров тогда, когда нужно было встать на линию (4 из 5).

Клайберн даже в финале произвел впечатление игрока, которому все же доверяют больше, чем следовало бы, который гораздо удачнее смотрелся бы во вспомогательной роли. Но Итудис верил в него именно вот в такого – остальные лидеры ушли в тень, парень из ниоткуда потащил за собой так, как делал на протяжении всего сезона, неказисто и вроде не очень эффективно. Зато к победе.

И все это на одной ноге. Вторую Клайберн подвернул в концовке игры с «Реалом»

Про своего любимчика Кори Хиггинса Итудис рассказал целую историю.

– У Кори особенная мотивация: он очень расстраивается из-за того, что его не выбрали ни в одну из пятерок и хочет показать себя. Особенно я хочу поблагодарить всех матерей игроков и в частности мать Хиггинса. У нашего клуба возникла идея – сделать видео без участия игроков, и перед «Финалом четырех» мы посмотрели 12-минутный ролик с воспоминаниями матерей. Мать Кори Хиггинса рассказала такую историю: когда тот был маленький, его отец – а вы знаете, кто его отец, он ведь играл в Европе, за «Олимпиакос», он лучший друг Майкла Джордана – дал ему мяч и сказал, что он никогда не должен терять мяч из виду. После этого Кори забрал мяч и поднес его  глазу – как сказала его мать: «Тогда мы поняли, что он многого добьется, ведь он очень доверяет тренеру».

Хиггинс не мог попасть в полуфинале, но здесь все вернул – 4 из 5 дальних, гиперагрессивная игра внутрь, защита, все вот это.

Четыре разных сюжета – и все с совершенно ясным знаменателем, который так абстрактно декларирует Итудис: за внешним фасадом благополучия скрываются прорывы из «Газиантепа» и «Хапоэля Холона» в MVP главного европейского турнира.

***

Кайл Хайнс – это вообще ходячий символ такого вроде бы ничем не мотивированного личностного роста. Легендарный 198-сантиметровый центровой доказал все еще в «Олимпиакосе», когда обыгрывал ЦСКА.

Но здесь он придумал себе другой нарратив и сосредоточился на нем.

– Когда становишься старше, ценишь эти победы гораздо больше. Мы очень расстроились в прошлом году, когда не смогли сыграть в свою силу из-за травмы. Мы все перегруппировались – все, и тренеры, и игроки, сплотились еще больше. Мы пообещали себе вернуться и изменить сюжет этой истории.

ЦСКА с поразительной легкостью принимает образ жертвы и настаивает на ней, словно черпает в этом дополнительные силы.

Клайберн говорит о хейтерах и скептиках.

Хайнс и Ватутин видят в белградском поражении особенный смысл, задавший импульс переосмыслению, возвращению и вообще всему этому успеху.

Итудис минут двадцать после последнего матча Евролиги рассуждает об особенном давлении на ЦСКА, об особенном подходе соперников к матчам с лидером, о том, что деньги и условия не отменяют работы и абсолютного самозабвения игроков и тренеров.

И вновь защищает провал Питерса историей о тотальном обновлении.

– После сирены я подошел к Алеку, но не могу сказать все, что я ему говорил. Просто скажу следующее: сегодня у нас девять новых чемпионов, Питерс – один среди них. И это еще не считая новорожденных детей игроков и тренеров. В этом году мы старались обновить команду и привлечь новых игроков. Эти парни играли в G-лиге, совсем немного в НБА, им нужно было время на то, чтобы привыкнуть. Костяк остался нетронутым, но обычно при таких перестановках команда не может бороться за титул в течение следующих четырех-пяти лет.

Во второй четверти «Анадолу Эфес» переломил игру и сумел сравнять счет, хотя отставал все те же магические для этого «Финала четырех» «-14». Турки вырывали подборы в нападении, провоцировали потери за счет агрессивного давления на мяч, начали попадать…

– Мы стали играть слишком индивидуалистично, – объяснил этот момент Итудис. – Даже Кори, он, конечно, наш иск-фактор, он нам очень помог дальними попаданиями, но даже он начал слишком тащить на себя. Мы перестали двигать мяч и отошли от нашего стиля. Но это нормально, игроки – все же люди, это не компьютер. Мы поговорили и вернули преимущество.

ЦСКА расслабился и снова собрался, чтобы сбросить бросающегося на него вновь и вновь отчаянного соперника.

Этот комплекс жертвы кажется странным, но очевидно, что внутри это вполне осязаемая вещь. ЦСКА убежден во враждебности окружающего мира и подпитывается ею. Принять это сложно, как разновидность стокгольмского синдрома, но понимать – нужно: там, за глянцевым фасадом и безэмоциональностью ДеКоло, бушуют страсти. ЦСКА не обязан никому быть безупречным, ЦСКА с радостью принимает это состояние перманентного давления, потому что – как говорит Итудис – «изначально это внутренняя потребность каждого расти, работать и принимать вызовы, требуя от себя максимума».

***

«Понимаете, какая история, – сказал Андрей Ватутин. –  В прошлом году было очень большое давление после Белграда. Помните, какое решение вы ожидали все от меня год назад. Я принял другое решение. И сегодня Итудис и команда ЦСКА сделали меня счастливым».

«Он мне ничего не говорил по поводу увольнения, – добавил Итудис. – Это показывает, насколько он в меня верит. Я уже очень его благодарил. Я ему хочу сказать спасибо еще раз. Это облегчение – я рад, что заставил его гордиться мной. Вы спрашивали меня о давлении, но не менее важно и то давление, которое ощущает президент, и то давление, которое чувствуют игроки. Он мне ничего не говорил, он просто мне сказал: «Принеси мне титул». И мы принесли ему кубок. Я рад за него, за его семью. Мы стали настоящими друзьями, он помогает, он знает, как мы стараемся, как мы выкладываемся. Я могу говорить о работе часами, и он это знает. Говорю ему еще раз: большое спасибо, огромное».

Сорвавшееся увольнение и привело год спустя к такому красочному эмоциональному букету.

На последних минутах, когда стало понятно, что ЦСКА все контролирует и больше не намерен давать «Эфесу» шанс, внимание присутствующих переключилось на трибуны. Там на протяжении всей игры воевали друг с другом болельщики «Фенера» и «Анадолу» – началось все с затяжных оскорблений, завершалось драками, которые пресекали небольшие отряды секьюрити.

Эти эмоции, при всей их нелепости, виделись более реальными, чем довольно методичное избиение, происходящее на площадке. На любой гениальный порыв Ларкина, на звериные прыжки Данстона за мячом, на трехочковые Симона ЦСКА отвечал академичными подходами в усы, слишком трезвыми передачами под открытые броски со слабой стороны, не резкими, а полными достоинства и такта обыгрышами.

Потребовалась сирена, чтобы полностью развеять это ощущение.

После нее ЦСКА предстал живым, настоящим, зацикленным на работе и глубоко переживающим. Искренность и глубина этих эмоций может удивлять лишь на расстоянии, вблизи – все это проживается даже чрезмерно сильно.

– Я выиграл сегодня дважды. Во-первых, выиграл, во-вторых, во время матча инфаркт не получил.

Президент ЦСКА пошутил. Но только отчасти.

Фото: РИА Новости/Михаил Сербин

logoЦСКА
logoTurkish Airlines EuroLeague
logoАнадолу Эфес