У него росли и играли молодые Овечкин, Дацюк, Федоров. Интервью тренера-легенды Владимира Крикунова
На Sports.ru завершилось голосование «100 лучших спортсменов в истории России». С несколькими хоккеистами, которые вошли в итоговую сотню (точные места скоро узнаете – когда опубликуем первые 50 мест), работал Владимир Крикунов – один из самых значимых тренеров российской эпохи.
Часть из них прошли через него в сборной, а с тремя реально большими звездами нашего хоккея Крикунов работал в клубах. При нем дебютировал на профессиональном уровне Сергей Федоров, он открыл миру Павла Дацюка, а Александр Овечкин провел у Крикунова последний сезон в России перед отъездом в НХЛ.
Мы поговорили с тренером об этих легендарных игроках и узнали, как из-за Федорова он получил нагоняй от руководства, кто помог спасти колено Дацюку и как сорвался переход Овечкина в «Авангард». А заодно выяснили, чем сейчас живет тренер, как появились его знаменитые баллоны, чему он учил хоккеистов и главное – в чем феномен Дацюка и Овечкина.
Поехали!
Федоров: в 16 лет играл в первом звене, ушел в ЦСКА, потому что в «Динамо» поздно спохватились
– Вы работали с тремя молодыми игроками, которые впоследствии выросли в больших звезд – с Сергеем Федоровым, Павлом Дацюком и Александром Овечкиным. По ним сразу было понятно, что уникальные?
– Они все выделялись на фоне остальных. Начнем с Федорова: он у нас в Минске в школе «Юности» занимался, и был там лучшим. Когда мы взяли его в минское «Динамо», я сам только начинал главным тренером. Мы тогда жили в одном общежитии, у нас комнаты рядом были. Смотрю – он постоянно с книжками. Начали разговаривать – выяснилось, что хорошо учится.
В команде он быстро начал развиваться. Серега играл в первом звене, когда ему исполнилось 16 лет. Выходил с Меленчуком и Варивончиком – те ребята взрослые (первому было 33, второму – 30), а он совсем пацан. Я его как-то раз поставил с ними – и пошла игра. Долго искал, думал, кого к ним определить. Выпустил Федорова – здорово получилось. И уже следующим летом его у меня забрали.
– У него за минское «Динамо» всего 15 игр. Вы его по ходу сезона привлекли?
– Ну он был совсем молодым. Я с ним недолго работал, но то, что мы ему дали место в первом звене – о чем-то говорит. 16-летнего пацана поставили с двумя опытными игроками – на это надо было решиться. Он хорошо играл, и Борис Шагас увез его в ЦСКА.
– Федоров дебютировал на взрослом уровне в Первой лиге чемпионата СССР. Что на тот момент представлял этот турнир?
– По уровню мастерства команды из той Первой лиги могли с КХЛ поспорить. «Сибирь» тогда там играла, Омск, Ярославль, Казань, Череповец, «Динамо» Минск. Какие-то команды уже исчезли – Саратов был хорош в те времена.
– У вас в Минске тогда было много игроков, которые впоследствии стали тренерами – Андриевский, Захаров, Старыгин, Расолько, Андрей Ковалев, уже упомянутые Варивончик и Меленчук. Это только те, кто поработали главными на приличном уровне.
– Да, в Беларуси много кто работает. Олег Хмыль тоже работал главным, сейчас – помощником в «Юности». Толя Варивончик был тренером в Гродно, мы там фарм-клуб делали, я его туда отправил, дал ему игроков – и он за год вышел из Второй лиги в Первую. Вот он остался там, до сих пор работает в клубе, всю жизнь там живет. Антоненко сейчас генеральный менеджер в минском «Динамо», Андриевский входит в штаб.
Я всем ребятам в свое время говорил: «Вы от хоккея не уходите, вы все равно другого ничего не знаете. Пойдете в бизнес – один человек пробьется, все остальные придут обратно в хоккей. Плюс многих из вас жены бросят, потому что не сможете столько денег зарабатывать, как в хоккее. Да еще будете все время дома – быстро у вас «разлюбовь» получится». И многие в итоге разошлись, так и случилось. Они говорят: «Вы откуда это знали?» Так я работаю долго!
В хоккей учатся играть дольше, чем на доктора. Вот приходит ребенок в 5 лет, а выходит из молодежной лиги в 20-21 – 16 лет он практически каждый день учится хоккею. Так еще и гарантии нет. Если на доктора учишься – кто-то из тебя получится все равно. А хоккеиста и за 16 лет может не получиться. Сколько ребят заканчивает после молодежных команд.
Должна быть большая любовь, чтобы в кого-то вырасти. Зато хоккей приучает к труду и дисциплине. Ты знаешь, что каждое утро нужно встать и идти тренироваться. Человек уже внутренне готов к такой жизни, что каждый день надо работать.
– Вы же в итоге вывели «Динамо» в Высшую лигу.
– Когда я только пришел, первый год отработал – в команде было много опытных ребят. Тогда между Высшей и Первой лигами был переходный турнир – по четыре команды разыгрывали между собой, кто вернется назад. Мы попали в этот переходный турнир, но сыграли не очень. И я начал омолаживать команду. Взял много ребят 1964 и 1966 годов, они были победителями Спартакиады народов СССР. Потом взял еще 12 человек 1969 года, они тоже выигрывали этот турнир.
Но были слабенькими, а у нас-то все здоровые, накачанные. И я думаю – что с ними делать? Вот тогда и появились эти колеса, баллоны. Надо было подготовить в первую очередь ноги, чтобы игрок мог двигаться, чтобы была сила в ногах. Вот в тот момент я колеса начал внедрять, пацанов подготовил и через год вышел с ними в Высшую лигу. Минск и до меня выходил два или три раза, но год отыграет – и вылетает. А мы вышли и остались, сумели закрепиться на несколько лет.
– Где вы подсмотрели эти баллоны?
– Мы как-то делали их у Тихонова, но у него они маленькие были. Клали туда один или два «блина» – так ты их и не чувствуешь, тогда же здоровые были все. А потом мы решили, что надо попробовать это упражнение в паре: один тащит – один сидит. Смотрю – уже тяжело. Вот они у меня и таскали. Иногда по три человека за собой тянули. А там еще само колесо весило под 100 кг, если не больше.
Подготовили пацанов физически, плюс понятно, что и тактикой занимались, – так и пошло-поехало. Тогда мне дали звание заслуженного тренера республики за то, что вышел и остался в Высшей лиге. Я был оформлен в погранвойсках, в звании капитана, но получал на 30 рублей меньше, чем генерал. Он когда увидел, начал шуметь: «Это что такое? Почему он так много получает?». Ему объяснили, что это не армейская ставка, а центрального совета «Динамо», как у главного тренера. Как раз основную часть платило «Динамо», а армия добавляла за звание, пайковые, еще что-то такое.
– Как Федоров уехал от вас в ЦСКА?
– Он пришел ко мне с отцом – объяснили, что хотят уйти. Я сказал, что раз зовут – надо идти. Но если бы что-то не получилось, тем более Серега на тот момент еще не состоялся до конца как игрок – без проблем бы его приняли назад, и он бы играл спокойно.
Мне тогда центральный совет «Динамо» накрутил хвоста, конечно. Спрашивали, как это я его отпустил, как это он ушел, да почему в ЦСКА, а не в «Динамо». А я что? Я им звонил до этого, сказал, чтоб разговаривали, потому что парень собирается уходить. Никто не чесался, потом он ушел – мне вставили.
– Больше проблем не было после этой истории?
– Нет, я в итоге на семь лет в «Динамо» задержался. Тогда подолгу работали на одном месте, сейчас такого уже нет. Я вот даже на Андрея Разина смотрел в «Северстали» и думал, что потеряем тренера. Ему пора уже было двигаться дальше, менять обстановку.
Дацюк: в молодости его не замечали; пришлось уговаривать тренера, чтобы взял в сборную
– После Минска вы уехали в Словению, а в 1996-м вернулись в в Екатеринбург. И там сразу открыли Павла Дацюка. Получается, примерно через десять лет после Федорова. Как это было?
– Там команда была армейская (СКА, что-то вроде екатеринбургского фарма – Sports.ru), ко мне ее тренер подходит: «Василич, посмотри у нас парень один есть, может, возьмешь его?». Пришел парнишка молоденький, вроде угловатый. А у нас начало сбора как раз, команда в футбол играла. «Смотрите на него, – говорю. – Чувство дистанции хорошее, пас отдать и обыграть может. Надо взять его на лед». Вышел на лед – кудесник. У него еще коньки были не пойми какие. Его видно было сразу. Думаю: ничего себе, пацан какой интересный. И вот так Паша пошел и пошел.
– Он же по вашей наводке и в сборную попал в 1999-м?
– Да, уговаривал Якушева его взять. Он говорит: «Да что ты! У меня селекционная служба, какой Дацюк, где он играл?». А он же и правда ни в одной сборной до этого не был – ни в юношеской, ни в молодежной. Еле-еле уговорил, Якушев его вызвал и поставил в пятое звено. Так и катался там все время. Но тут травмировался Прокопьев, который играл в первом звене с Сушинским. А они уже к тому моменту уехали в Финляндию [на этап Евротура].
И мы как раз были там на сборах с «Ак Барсом», это ноябрь. Якушев звонит: «Дай мне Чупина, я его поставлю». Мы отправили Лешу на автобусе, а он там в итоге так и не сыграл. Потом мне Якушев рассказывает: «Когда увидел Дацюка – подумал, что у Крикуна снесло башку, кого он мне прислал?».
Но пока Чупин ехал, Пашу поставили в тройку с Сушинским. Покатались одну тренировку, и Макс говорит: «Никого не надо, пусть этот парень играет с нами». Так Паша и засветился в сборной. Якушев потом сказал мне: «Куда мои селекционеры смотрели? Чем занимается эта служба? Такого парня – и никто не видел раньше. Если бы не ты…»
– Вы ушли в Казань в 1999-м, а Дацюк там оказался только через год. Почему сразу не взяли?
– А я вообще никого из Екатеринбурга не забрал. Собрал там хорошую команду, она в тот год и в плей-офф попала без меня уже. Но Паша как раз приехал из сборной, играл в Ярославле, и его толкнули на борт так, что крестообразные связки накрылись. Я ему звоню: «Чего я тебя не вижу, ты не играешь, что ли? – Так меня прооперировали, «кресты», пока разрабатываю».
А Левицкий (генеральный менеджер «Ак Барса» – Sports.ru) как раз спрашивает: «Кого там забрать можно?». Я сразу сказал – Дацюка, он сильнее наших центральных. И уже начал договариваться, чтобы его выкупать. Привезли его, два массажиста в Казани хотели согнуть ему ногу в колене – не смогли. Она такая жесткая была, как труба. Начали серьезно этим заниматься, целый институт подключили, разрабатывали – и он в итоге совсем чуть-чуть не успел к плей-офф восстановиться.
Следующий сезон Паша отыграл целиком, уже все видели, что это за игрок – он и в сборной был. Позвали в «Детройт», а у него контракт закончился как раз, и он сомневался, спрашивал, что делать. Я ему ответил: «Тебе 23 года – надо либо ехать, либо уже оставаться и подписывать контракт здесь». В итоге он поехал в лагерь новичков, Скотти Боумэн посмотрел и сказал: «Все, этот парень в команде».
– Что такого вы увидели в Дацюке, чего не замечали другие?
– Я с ним работал каждый день, он рос у меня на глазах. Сейчас детские тренеры смотрят на ребят 5-6 лет и дают вердикт: «Из этого ничего не получится». Как ты можешь определить, что в 6 лет из него ничего не будет? Так и здесь. Я понимаю, что есть скауты, которые постоянно ходят на игры, смотрят, но все как-то так рассуждали: «Раз в сборной не был, значит, и смотреть не на что».
А я видел Дацюка каждый день и знал, что он умеет. Он разбирался на тренировках очень свободно. Любил потаскать шайбу, мог ее держать так, что не отберешь. Вроде бы и на месте стоит, а никак не подобраться. Бывало даже, что его захлестывало, и уже ворота не нужны – он будет этого защитника по три раза на одном месте обыгрывать. Тогда я ему говорил: «Паша, стоп, уже техника начинает мешать». После этого он начинал играть так, как надо.
Таким талантливым ребятам просто не надо мешать – они сами вырастут. Чуть-чуть подправить только, когда он вот так заигрывается и начинает гонять шайбу, крутить защитников.
– Однажды Дацюк выложил фотографию с вами и написал, что навестил крестного отца.
– Да, я его крестил. Я и сам был некрещеным – меня Левицкий крестил в Казани. И потом Паша приехал с этой ногой, говорю ему: «Давай покрестим тебя, может, Бог сбережет от травм». Так и получилось – он больше и не получал серьезных травм. Но у него и чувство дистанции колоссальное. Его идут бить, а он так элегантно уходит, что соперник пролетает в сантиметре и не поймет, где он и что он.
– Считается, что казанские врачи ему спасли карьеру – это как раз про ту травму колена?
– Да. Был массажист в команде – Гадель Зайнуллин, они с Пашкой подружились, он ему все время ногу приводил в порядок. Он мощный такой, гребцом был – порядочный парень. За Пашкой ходил, как за своим сыном, выхаживал его.
И был еще доктор по фамилии Лернер, он подключил институт, что-то они там делали, чтобы контрактуры из колена убрать, и чтобы оно стало работать так, как надо. Хороший доктор.
Пашка попал в нужные руки. Я сейчас даже жалею, что сразу не забрал его с собой, но как-то жалко было разваливать команду в Екатеринбурге. Отличный коллектив получился – там еще Симаков, Краев, Булатов, много интересных ребят было, все местные в основным. И играли хорошо даже после того, как я ушел. И вот все равно жалею, что он тогда остался и травму эту получил. Был бы в Казани – играл в первом звене, на виду, в сборную бы звали, и никого не пришлось бы уговаривать.
– В «Детройт» он попал очень своевременно – в первый же год выиграл Кубок Стэнли.
– Да, но ему было 23, уже сложившимся игроком поехал. Не то что сейчас молодые едут и не понимают ничего. Еще попадают под такого тренера, который их через колено ломает. Даже со взрослыми такое бывает – сам знаю примеры, когда ребята по полгода отходили, чтобы снова нормальными игроками стать. У Паши все получилось вовремя, он уже был готов.
– В локаутный сезон Дацюк сам решил к вам в «Динамо» приехать или пришлось его уговаривать?
– Я позвонил, спросил, что он будет делать. Ответил, что готов прийти в «Динамо». Пришел – мы выиграли чемпионат. Кстати говоря, он же единственный, у кого есть олимпийская золотая медаль, золото чемпионата мира, Кубок Стэнли, Кубок Гагарина и золото чемпионата России.
– В Турине-2006 и Дацюк был, и Овечкин, но все равно чего-то не хватило.
– Мы тогда обыграли канадцев и казалось, что все, вот они – золотые медали уже у нас. Жаль, конечно, что так сложилось. Пашка потом еще приезжал на чемпионат мира в Вене, когда мы бронзу выиграли. Нас там судья финский подрезал сильно, просто убил – оставил втроем в игре с канадцами, вчетвером. Мы пропустили и потом не смогли догнать. Может быть, та игра в Турине осталась в голове у ребят.
Канадцев мы тогда обыграли на Олимпиаде, и они даже не знали, что делать – из деревни их выселяют, а билеты-то до финала были. В итоге добирались кто как мог.
В Турине Сашка Овечкин играл с Малкиным, а Паша в первом звене с Ковалевым. Может, я маху дал, и надо было туда Сушинского поставить… Как-то игра с финнами не пошла в полуфинале. Но уже все в прошлом, что говорить.
– Если бы не проблемы с коленями, Дацюк еще года на три-четыре, наверное, задержался бы в НХЛ?
– Он мог, его и оставляли в НХЛ. Но захотел вернуться домой. И дом в Америке продал сейчас, в Екатеринбурге обосновался. Видимо, уже тогда решил возвращаться – посмотрел, у кого какие условия. Решил, что пора домой, и поиграл еще – выиграл кубок, Олимпиаду.
– Алексей Кручинин рассказывал, что Дацюк, несмотря на блестящую карьеру, удивлял всех работоспособностью.
– Да, его слушали там. Так-то Паша молчун, ничего не говорит особо, а тут он уже начал выступать где-то, настраивать ребят. Они же тоже видят – звезда НХЛ, серьезно относится к работе. Мне тоже кто-то рассказывал, что смотрели за ним и удивлялись.
Овечкин: чуть не застрял в Омске, не только голы клепать может
– Через пять лет после Дацюка к вам в руки попал юный Александр Овечкин. Чем он запомнился?
– Во-первых, здоровья у него вагон. Он готов был тренироваться с утра до вечера, и все ему мало. Одаренные люди – они такие и есть. Им ничего не надо – лед, шайба, клюшки, и они будут тренироваться весь день. У них даже чувство соперничества другое. Неважно, чем они заняты – играют в футбол, баскетбол или просто бегают – им везде надо победить. Вот таким и Саня был.
– После чемпионского сезона он почти ушел из «Динамо» в «Авангард». Как это вообще возможно?
– В Омске ему предложили миллиона два – мы имели право повторить их предложение, только у нас таких денег не было. Харчук тогда был генеральным директором – спрашивает: что будем делать? Я говорю: «Подтверждайте». А я знал, что он либо в Омск пойдет, либо в НХЛ – он все равно не остался бы. В итоге мы подтвердили, Саша уехал в НХЛ, и все хорошо сложилось. А то застрял бы еще в Омске.
– Слышал, что отец Александра прям заставлял его работать над броском.
– Миша ходил на все тренировки, смотрел за ним. Но Санька и так в работе был неуемным. Отец ему в начале что-то подсказывал, а когда в команду попал – там уже нет.
– В начале карьеры в НХЛ Овечкин много забивал после проходов с фланга. Что-то в «Динамо» похожее было?
– Да, он в начале немножко по-другому играл, все помнят этот гол [«Финиксу»], когда он уже на спине лежал и маханул ее в сторону ворот. Это сейчас есть точка, куда ему отдают. Тем и отличаются большие игроки, тот же Леха Морозов так играл. Я своим защитникам говорил: «Встаньте вот на это место, отсюда он забивает 10 из 10. Поедет он в другое место, отдадут ему – шансы будут меньше».
Я смотрю за ним – как он успевает посмотреть, как он так бросает, что она все равно залетит. Все знают, где он откроется, все знают, что ему отдадут, все знают, что он бросит – она все равно в воротах.
Там ведь даже вратарь не успевает переместиться на поперечный пас. Только чуть выкатился из ворот на игрока с шайбой, и тот отдает на противоположный борт – невозможно успеть. А если не выкатиться – ему сразу могут забить. И вот вратарю надо думать, что делать. Поэтому Сашка и забивает – вратарь не успевает на поперечный пас.
– Как он забивал в «Динамо»?
– Особо припомнить не могу, но прямым броском много забивал. Там команда была – ого-го. Даже в финале против Тольятти – как они ни старались что-то зацепить, мы все равно 3-0 выиграли серию. Состав был очень хороший. Одно время у нас даже правило было: проиграла пятерка микроматч – извините, садитесь, в следующем матче играет другая. Несколько раз так сделал, начали они за свой микроматч упираться. А если все выигрывают свой микроматч, то и вся команда побеждает.
– Как вы думаете, он побьет рекорд Гретцки?
– Он отца потерял – это подкосило, конечно. Миша моложе меня, мог еще жить и жить. Прожил бы еще года 3-4 – Сашка бы точно побил. У него начало чемпионата не задалось, потом вроде бы все пошло, а тут хоп – отец умер. По его настрою, по игре я понял, что он так закусился прям – готов был побороться за этот рекорд. Отойдет – еще и побьет, может быть. В принципе, не так много осталось, у него еще контракт на три года. Так что должен успеть.
– У Овечкина был период чуть больше десяти лет назад, когда он стал забивать меньше. С чем это могло быть связано?
– Думаю, немного успокоился, когда освоился там. Но я скажу, что они в НХЛ здорово умеют стимулировать. У него сейчас каждый день какие-то новые рекорды – такие, что у нас придумать сложно. На все рекорды есть – сколько раз в раздевалку зашел, сколько раз вышел. Они все время подогревают интерес, подталкивают игроков, напоминают о достижениях, и они двигаются вперед.
Плюс я бы отметил воспитание. Большинство игроков же в НХЛ – американцы и канадцы. А там человека приучают к труду с детства. Если у тебя есть работа – ты и живешь нормально. А если работы нет, проблемы сразу начинаются. У них отношение к труду совсем другое. У нас еще с Союза пошло: вот тут я получаю 120 рублей, выгонят – дорогу перейду и там устроюсь за те же 120 рублей. Так еще и выгнать никого нельзя, безработицы-то не было. А там – нет, там капитализм, жизнь заставляла серьезно относиться к работе.
Думаю, что они ценят эту возможность работать, поэтому и отношение соответствующее. Там же никто не уговаривает, не тащит тебя, не заставляет. Просто вся жизнь так устроена, что надо по максимуму отдаваться работе.
– Считается, что Овечкин к 2018-му стал более командным игроком, что и помогло «Вашингтону» взять Кубок Стэнли. А вы как считаете?
– Может быть. Он талантливый игрок, для него это не проблема. Он же не только голы может клепать. Он из российского хоккея вышел. У нас первое, к чему приучали – это коллективная игра. Если партнер в лучшей позиции, ты должен обязательно отдать. У него это есть, никуда не пропало.
Заводик в Латвии, финский хоккей в КХЛ, бесшабашное «Торпедо»
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– В принципе, ничем. Старший сын построил заводик в Латвии на границе с Беларусью по выпуску водки и виски, я помогал – финансово в том числе. Сейчас уже все сделали, в апреле должна пойти первая продукция. А так – был в Москве, ходил на хоккей.
– Уже закрыли для себя страницу с тренерством?
– Наверное, уже закрыл. Просто смотрю хоккей, потому что всю жизнь в этом деле – тяжело отказаться. Пришел в 9-10 лет в Кирово-Чепецке – в футбол сначала играл, потом в хоккей – Николай Поляков предложил, был такой тренер. С тех пор в хоккее. В апреле мне уже 73 будет, так что, считайте, я 63 года в хоккее – куда теперь без него?
– За регуляркой КХЛ тоже следили?
– Все смотрел, иногда даже по три игры в день. Потом к концу дня все так в голове перепутывается, что уже не помнишь, кто как сыграл.
– Вы же, наверное, все равно смотрите как тренер – вам конечный результат интересен в меньшей степени?
– Да, смотрю, как играют, что нового появляется в хоккее. Сейчас многие команды перестроились, ушли от глухой обороны и используют новый «финский» вариант. Вот как сборная Финляндии играла на Олимпиаде и чемпионате мира – так многие команды в КХЛ сейчас начали. Почти все идут в прессинг в чужой зоне, никто не защищается как раньше, когда «свернулись», 1-4 – и все. Сейчас прессингуют, работают. Интересно было посмотреть, как команды перестраиваются.
– Кто-нибудь удивил?
– Очень неожиданно «Адмирал» прошел первый раунд, и в чемпионате иногда высоко поднимался, ко второму месту подбирался. Боролся до последнего «Амур» – Вадик Епанчинцев мой сосед в Москве, у нас дома рядом. Все смотрел – попадет он в плей-офф или нет. Жаль, что в конце немного подсдали. Ну и «Нефтехимик» добавил, за ним тоже следил – понятно, десять лет там отработал. За «Динамо» по возможности смотрел, да и вообще за всеми командами.
– В этом сезоне очень много говорили о «Торпедо». Как оно вам?
– Да не то чтобы удивили – и при Немировски играли примерно так же, только теперь все более четко, точнее, концентрированнее. Но они и раньше так атаковали, иногда бесшабашно – убегали по четыре человека. Если ты четко играешь против этой команды, ее легко обыграть. С другой стороны, они поднялись здорово – закончили на четвертом месте, забирались даже на второе.
Видимо, слушали Ларионова, поэтому игра получалась. Игорь их не зажал, не загнал в рамки, наоборот, отпустил – они играли здорово, свободно. Иногда творили такие вещи, которые вообще не принято – но это проходило. Иногда – нет, где-то зарывались, и СКА, например, ловил на контратаках. А по регулярке они очень здорово прошли.
– Оглядываясь назад, какой была ваша карьера?
– Хорошей. С приличными клубами поработал, со сборными. Со Словенией заняли третье место в дивизионе, с юношеской сборной Словении тоже работал, второе место заняли. Про сборную России и не говорю, с Михайловым и Белоусовым были вторыми на чемпионате мира. Потом сам был главным – взяли бронзу в Австрии.
Со сборной Беларуси четвертыми стали [на Олимпиаде-2002], когда все лучшие собирались – до такого результата им сейчас еще дорасти надо. Это как раз были вот те ребята 1968-1969 годов – все пацаны собрались вместе (плюс 1970-71, которые тоже застали Крикунова в Минске: всего набралось 13 человек – Sports.ru). С Казахстаном выиграл первое место, вышли в элитный дивизион. Чемпионом был и в России, и в Словении.
– И игроков много достойных у вас вышло.
– Я их всегда учил, что не надо нос задирать. Если кто-то начинал, я говорил: «Стоп, ребята, там такие же люди, как и вы. Вы ничем не отличаетесь – ведите себя нормально. Они в хоккей не играют, но они, может быть, на своем месте в десять раз полезнее, чем вы. Учил ребят жизни.
Хотя я не был совсем уж мягким тренером. Но они понимают, что я ругался по делу. Мне тут как-то Андриевский говорит: «Владимир Васильевич, а вы помните, как на Олимпиаде Олегу Хмылю пихали?». А я и не помню. Спросил у Хмыля – он тоже не помнит. Потом говорю: «Я вам столько всем пихал, думаете, я это запоминаю? Если бы запоминал – уже бы умер. А так я хотя бы еще живой».
– Если бы вы голосовали за топ-100 звезд русского спорта, кого бы включили в первую пятерку?
– Наверное, хоккеистов – Сашу Овечкина и Пашу Дацюка. Из других современных спортсменов выделил бы лыжника Александра Большунова – он феноменален. Это талант, я считаю. Норвежцы все астматики, принимают это лекарство, которое раскрывает легкие. А он – без всего, чистый, и так хлопает их. Вообще у нас много хороших спортсменов. Если бы называл 100 человек – выделил бы и других, но в основном голосовал бы за хоккеистов.
Я выбрал Овечкина лучшим спортсменом в истории России. Не понимаю, как может быть иначе 🤷♂️
Итоги выборов «100 лучших спортсменов в истории России». Места с 100-го по 51-е
Фото: Gettyimages.ru/Greg Fiume, Robert Laberge, Christof Koepsel; РИА Новости/Нина Зотина; ХК «Динамо» Минск; ХК «Ак Барс»
Хоккей это наша боль и гордость.
ЧМ-2008 запомню навсегда. Эти эмоции останутся со мной до конца моей жизни.
" А там человека приучают к труду с детства. Если у тебя есть работа – ты и живешь нормально. А если работы нет, проблемы сразу начинаются. У них отношение к труду совсем другое. У нас еще с Союза пошло: вот тут я получаю 120 рублей, выгонят – дорогу перейду и там устроюсь за те же 120 рублей. Так еще и выгнать никого нельзя, безработицы-то не было. А там – нет, там капитализм, жизнь заставляла серьезно относиться к работе. "
Настоящий профессионал!
А вообще, в СССР и зарплаты были разными - можно было и на 120 рублях сидеть, а можно и по 300-400, и по 600-700 простому работяге зарабатывать. Конечно не такой разрыв в уровне дохода как сейчас, но и не совсем уравниловка.
И с работы могли выгнать. Опять же - не так легко как сейчас, но если чел реально косячил - то выгоняли.