Муму как русский "Титаник"
''Свои представления об уровне чемпионата России мы давно привыкли поверять по еврокубкам. И хотя сейчас оснований стыдиться класса турнира меньше, чем когда-либо, опасения накануне старта нового евросезона вполне резонны. Главным образом -- за провинциальные клубы, "Анжи" и "Черноморец", растерявшие после прошлогоднего всплеска главных тренеров, лучших игроков и большую долю удали. Особенно немощным выглядит "Черноморец", пристальное наблюдение за которым в течение последних туров вел корреспондент "Известий".
Изначальная задумка -- написать о подготовке "Черноморца" к дебюту в еврокубках -- провалилась с ходу. Кубок УЕФА сейчас для Новороссийска -- не исторический шанс и даже не почетная миссия, а пугающая повинность. "Конечно, для престижа клуба и страны наш скорый старт в еврокубках крайне важен, -- говорит генеральный директор "Черноморца" Виктор Ивасев. -- Но, вы понимаете, нельзя слишком увлекаться процедурой спасения парадных ворот, когда пламенем охвачен весь дом. А он у нас уже горит".
Под рукой у Ивасева -- листок-индульгенция, безотказно впечатляющий любого список из почти полутора десятков игроков, потерянных "Черноморцем" менее чем за год. В нем -- имена не только тех игроков, кто был сознательно продан в другие клубы (Тчуйссе, Левицкий, Кузьмичев, Попов, Березуцкий), но и тех, которые, по словам Ивасева, покинули "Черноморец", не сумев ужиться с Анатолием Байдачным, -- Жиров, Морозов, Догузов, Коваленко, Заярный, Спандерашвили etc. "У того же Попова тоже были трения с главным тренером, и только узнав об этом, мы окончательно решились на его продажу в ЦСКА, -- печалится гендиректор "Черноморца". -- Вот и выходит, что мы оказались между двух огней и на обоих обожглись. С одной стороны, припекала необходимость пополнять клубный бюджет за счет продажи игроков, и мы всецело полагались на талант тренера в работе с молодежью, несмотря на жесткость линии его поведения. А с другой стороны, очень скоро мы потеряли и не поладивших с тренером игроков, и самого тренера".
"А что до продажи футболистов, то она была неизбежна, -- утверждает Ивасев. -- Мы -- единственный немосковский клуб в России, за которым не стоит область. Конечно, всеми силами помогают городские власти, предприятия Новороссийска отчисляют на клуб по полтора процента своих доходов. Однако это не так уж и много, ведь город-то небольшой. Мне все в последнее время говорят -- ну как же, у вас ведь порт... Но это скорее московский порт, чем новороссийский, на 96 процентов он в федеральной собственности. Поймите, без продажи игроков мы бы никак не смогли сформировать бюджет, необходимый для обеспечения жизнедеятельности клуба высшей лиги". Да что уж там, понимаю. И тем не менее, хотя попытки взглянуть в чужой карман в этой ситуации выглядят несколько по-шариковски, по неофициальной информации "Черноморец" выручил от продажи своих лидеров 8 миллионов долларов. Этой суммы вполне могло хватить на два года скромной, но безбедной жизни, и даже без обращения к бюджетным закромам.
Между тем недельной давности матч "Ростсельмаш" -- "Черноморец" вызвал необычайный ажиотаж среди новороссийских фанатов. Пять автобусов не смогли вместить всех желающих поехать в Ростов-на-Дону и поскандировать перед игрой: "Байдачный -- крыса". (Буквально за три дня до ухода из "Черноморца" в "Ростсельмаш" Анатолий Николаевич дал пресс-конференцию, главный пафос которой заключался во фразе, что с тонущего корабля бегут только крысы.) После матча Байдачный не скрывал своей обиды на болельщиков. "Игроков продавал не я", -- подчеркнул он, еще раз надавив на главную, по мнению тренера, причину краха "Черноморца". Да к тому же справедливости ради нужно заметить, что бежал Байдачный, если эксплуатировать морскую терминологию, с тонущего корабля на тот, что казался окончательно легшим на дно: "Ростсельмаш" с двумя очками тогда недвижимо занимал последнюю строчку.
Как бы то ни было, случившаяся после ухода Байдачного пора безвременья превратила "Черноморец" в беспросветного аутсайдера. Сначала в Новороссийск приехал Виктор Зернов, слывущий в Москве очень грамотным специалистом, воспитавшим немало игроков за время работы в спартаковском дубле. Несколько крупных поражений подряд -- и во главе команды уже Борис Разинский, олимпийский чемпион Мельбурна-56 и спортивный советник мэра Новороссийска. Тоже ненадолго -- за 37 часов до игры с "Соколом" "Черноморец" принял уже Сергей Андреев и, по собственному признанию, давал игрокам установку на матч, еще не заучив твердо все имена. "Главные ресурсы усиления игры я буду искать не на стороне, а в самой команде, -- с ходу заявил Андреев. -- Ведь в прошлом сезоне эти же футболисты играли вполне неплохо". Но чуть осмотревшись в команде, Андреев, кажется, расстался с иллюзией относительно качеств ее игроков. Теперь он немедля бросает в бой множественных новичков -- хуже уже не будет.
После выхода в высшую лигу "Черноморец" стал главным городским явлением, и предложенная Ивасевым формула ("стадион для Новороссийска -- это Эрмитаж, "Ла Скала" и Большой одновременно") очень быстро перестала казаться преувеличением. После поражения "Черноморца" в матче с "Ротором" мне довелось стать свидетелем стихийного болельщицкого митинга, обращенного к одному из опекунов клуба, депутату Госдумы Сергею Шишкареву. В основном ему пришлось выслушивать изобличающее: "Мужики, я понимаю, половину от продажи Тчуйссе, Левицкого, Кузьмичева, Попова, Березуцкого поворовали. Но давайте по совести -- на вторую половину кого-нибудь купим". Было и деловое: "Нужно переступить черту. Забыть на время про честность -- кто, кроме нас, ее блюдет? Нужно собрать денег, купить соперников, судей, федерацию -- в общем, сделать все, чтобы удержаться". Было и прагматичное: "Да вы знаете, какой ущерб принесет эта экономия на команде? Вот я -- работяга. Тружусь на судоремонтном заводе. Кроме меня там еще четыре тысячи. Завтра все выйдут на работу с дикой похмелюги"... Как и везде в провинции, футбол в Новороссийске любят. Как и везде -- не до конца понимают, что для преуспевания в нем нужно нечто большее, чем одноразовый материальный и эмоциональный всплеск.
При рассмотрении бед "Черноморца" неизменно тянет на глобальные обобщения: слишком уж типична его ситуация для российского провинциального футбола. Ведь согласитесь, что, несмотря на растущее представительство столицы в высшей лиге, именовать ее "открытым чемпионатом Москвы" до сих пор -- изрядное преувеличение. Региональным клубам нередко удается не просто напугать заведомо более благополучных москвичей дыханием за спиной, но и вклиниться в их ряды. Успех в провинции, несмотря на скудность ее материальных ресурсов, иногда все-таки возможен, но почти всегда -- недолговечен. Если московская элита уже давно, что ли, окуклилась, пришла к некоторой стабильности, то региональная же сменяется, как стекляшки в калейдоскопе: были "Текстильщик", "КамАЗ", "Уралан" -- и где они все? И где завтра будут "Сокол" с "Крыльями Советов"? Ведь стоит уйти паре ведущих игроков и хоть немного иссякнуть "руке дающей", как клуб просто оказывается неспособным к воспроизводству своего успеха.
...А напоследок Виктор Ивасев вдруг рассказал о своем морском прошлом, двух кругосветках, перенесенных в открытом океане штормах, один из которых не прекращался целую неделю. Морской экскурс гендиректор опустившегося ниже ватерлинии новороссийского клуба закончил многозначительным: "И тонуть мне уже доводилось. Ничего -- выбрался..."
Новороссийск -- Ростов-на-Дону -- Москва
