Ольга СМОРОДСКАЯ: "ЦСКА нельзя приватизировать"

''На последней Олимпиаде в Афинах более 70 процентов медалей в копилку сборной России принесли армейские спортсмены. О том, как начался нынешний год и что ждать в нынешнем сезоне от самого титулованного российского клуба, корреспонденту "Известий" Денису Быстрову рассказала начальник ЦСКА Ольга Смородская.

- Вас, когда вы только пришли в ЦСКА, называли антикризисным менеджером. Как называют теперь?

- Ко мне этот термин действительно "прилепился". Но сейчас это, конечно, уже другой менеджмент. Я бы его назвала менеджментом реальной экономики. Из кризиса мы уже вышли.

- За счет чего?

- Было много факторов. ЦСКА совершенно не коснулись изменения, которые произошли в стране. До моего прихода клуб ведь по сути не был юридическим лицом. То есть были признаки юридического лица, но жил он по положению 1987 года. Когда мы сталкивались, скажем, с судами, а такое в процессе хозяйственной деятельности возникает неизбежно, мы не могли доказать, а кто мы такие. Заключен, например, договор аренды, но арендатор не платит. Заставить его это делать через суд было невозможно.

- Теперь платят?

- Да, но начиная с этого года ЦСКА на этом ничего не зарабатывает. С 1 января 2003 года все доходы от аренды армейских площадей должны направляться в бюджет. Другими словами, я, как оперативный управляющий, теперь не заинтересована в арендаторах.

- Вам как-то объясняют, для чего принят такой закон?

- Аргументация примерно такая же, как в отношении монетизации льгот. Я, кстати, к монетизации положительно отношусь, вопрос -- как ее проводить. Нам говорили: Минобороны, образование, наука получают доходы от аренды своих помещений, но государство не знает точно, сколько это в деньгах. Теперь, когда доходы от аренды напрямую перечисляются в бюджет, эти цифры известны. Только вот, насколько выиграла казна от этого, мне трудно сказать. Потому что на местах сейчас вовсе не заинтересованы в арендаторах.

- Если проводить аналогию с монетизацией, то, отобрав аренду, вам должны теперь направлять какие-то дополнительные средства из бюджета?

- В этом году мы в качестве компенсаций от потери арендных доходов не получим ничего.

- А те деньги, которые вы получаете по линии Минобороны, -- они как-то увеличиваются?

- Нет, они уменьшаются. Эта цифра колеблется между 180 и 200 миллионов рублей в год. Но если раньше к этой сумме прибавлялись 132 миллиона за аренду, то теперь этого нет. Фактически государственное финансирование нам сократили больше чем наполовину. Его хватает теперь на денежное довольствие военнослужащих, зарплату гражданскому персоналу и плюс налоги.

- Вы в свое время говорили о том, что хорошо бы Госкомспорту проводить побольше своих соревнований, задействуя спортивные объекты ЦСКА. Сейчас вы и в этом не заинтересованы?

- Вот в этом мы как раз заинтересованы, другое дело, что Росспорт по-прежнему проводит у нас не так много стартов, как хотелось бы.

- На что вы в итоге живете, помимо государственной помощи?

- Находим меценатов. Нам помогают люди, которые понимают, что эти вложения не окупятся. У нас самый современный легкоатлетический комплекс, самые современные фехтовальные залы, теннисные корты и многое другое. Но как это все окупить? Невозможно. В законе о спорте, который, надеюсь, когда-нибудь примут, очень важно простимулировать меценатство.

- Зарабатывает ли клуб на игровых видах спорта? Вы ведь, например, готовите хоккеистов...

- Мы ожидаем, что в этом году хоккейный ЦСКА заплатит нам за нескольких игроков, которые были подготовлены в нашей школе. Но пока мы делим шкуру неубитого медведя, потому что деньги еще не заплатили.

- А какие у вас вообще взаимоотношения с футбольным, баскетбольным и хоккейным ЦСКА?

- Партнерские. Это ведь акционерные общества, частные компании, которые развиваются по своим законам. Другое дело, что у них нет своей недвижимости, поэтому большой ЦСКА предоставляет им базы, дворцы спорта и так далее, зарабатывая на этом. Надо сказать, что, несмотря на все проблемы с той же арендой, нам удалось не просто сохранить тренерский персонал в клубе, но и вернуть многих из тех, кто уволился в свое время. У нас сейчас детские тренеры получают в среднем тысячу долларов. Уверяю вас: это очень хорошая зарплата, если сравнивать ее со средней по России.

- Как вы относитесь к идее акционирования вашей организации?

- Мое мнение как менеджера -- клуб нельзя приватизировать. Потому что спорт высших достижений -- это государственная задача. Он не может приносить деньги. Вот приватизировали мы, скажем, бассейн. Зачем нам там, спрашивается, 10 детских школ? Это ведь значит, что 10 часов бассейн занят. А когда фитнес-клубу работать, который будет приносить доход? Любой, кто приватизирует бассейн, будет минимизировать расходы на детей и предоставлять его тому, кто платит деньги. ЦСКА сегодня -- это единственный государственный спортивный клуб, в котором все дети занимаются бесплатно. И эта политика доказала свою состоятельность на последней Олимпиаде. Некоторые люди думают, что эти чемпионы появляются из воздуха. А их нужно готовить. Нужно тысячи человек пропустить через клуб, причем не тех, кто может платить, а тех, кто хочет заниматься. И тогда, может быть, из двух-трех получатся чемпионы. Но даже тех, кто не станет в итоге чемпионом, мы ведь уводим с улицы, мы готовим здоровое общество, то есть выполняем задачу государственного масштаба. Поэтому я надеюсь, что государство все же увеличит свой объем помощи клубу.