Олег Иванович
Когда чуть дрожащая рука корреспондента матча «Спартак» - «Кубань» в промозглых весенних Лужниках направила микрофон в сторону синхронизируемого, а камера сделала мягкий «наезд», в этот миг сердце окутал туман приятной и немного колющей ностальгии. По ту сторону экрана скромно, даже немного виновато улыбаясь, стоял Олег Иванович Романцев. Если сказать, что этот человек сыграл большую роль в моей жизни – значит, не сказать совсем ничего. Романцев – это своеобразная нить связи между детством, футболом, любимым клубом и современной реальностью: десятилетием без трофеев, «Валера, верим!» и очередным мячом Эменике.
Романцеву, если кто забыл, уже 58. При всей некоторой загадочности его нынешней деятельности (тренер-консультант все же крайне расплывчатая должность), я уверен, что он по-прежнему не перестал осуществлять как минимум три операции: курить сигареты, нервно щуриться-вздрагивать и переживать за «Спартак». Команда, даже в самые депрессивные романцевские времена остававшаяся куда более узнаваемой и отчетливее идентифицируемой, чем есть сейчас. С его уходом из «Спартака» вполне возможно и логично исчезли некоторые плотно устоявшиеся анахронизмы, «папуасы» по закупкам, папиросы на скамейке запасных, в конце концов. Но главное – похоже, ушла и душа, все еще витающая где-то в воздухе и не находящая себе пристанища в многочисленных федуновских ротациях.
Наверное, будь на месте Романцева кто-то другой, сложно было бы не меняться в самые разные стороны с лучшей командой России девяностых. «Спартак» тогда был чем-то вроде мира в мире, куда «местных» зачастую водили лишь на экскурсии, а Европе просто-напросто этот самый мир открывали. Полностью нараспашку, с осознанием чувства собственного достоинства. Практически Романцев оставался самодержавцем в самом глобальном смысле слова, из сезона в сезон продолжающего получать от этого как новую мотивацию, вызовы, так и серьезно страдать, периодически совершая кардинальные действия и по отношению к себе, и по отношению к другим людям.
Нервозность, одиозность, закрытость – все это справедливые, конечно, «теги», если выстраивать в отношении Олега Ивановича некий более-менее свежий ассоциативный ряд. Подкрепить его событиями несложно: сборная в Японии и Корее, последний год в «Спартаке», скандалы самого разного свойства и оттенка. Некоторым его поступкам действительно трудно найти оправдание, но сложно и отрицать, что тогда тройной груз в виде управленчества, тренерства и плавного сочетания интересов ради национальной команды не способен был нести никто. Может быть, эта ноша и не была постоянно навязчива, необходима, но все же она существовала. Интересно, что, по крайней мере, переложить один из компонентов на чужие плечи всегда было возможно, но на рубеже веков наш футбол (и в силу своей консервативности, и в силу конкретной ситуации) нуждался в услугах Олега Ивановича. Если не сказать больше – параллельно с деятельностью этого человека, с его вечно золотым «Спартаком» он и существовал.
Романцев – это ведь не только поверженные «Арсенал», «Реал» или, наоборот, «Кошице». Это все те же сигареты, натуральный газон в «Лужниках», журнал «Спартак», «Максимка» Робсон, Горлукович и замер ворот. Это интеллигентный футбол и романтика, витающая в касаниях мяча, действиях на поле, да и вообще в воздухе, наполнявшая просмотр футбола каким-то особенным, тонко ощущаемым смыслом. Сейчас (да-да, из серии «когда небо было чище, а колбаса дешевле») этого смысла очень и очень недостает. И дело здесь вовсе не в личных пристрастиях. Его правда недостает. Чувство, сравнимое с уходом из литературного мира Солженицына, естественно, по другим причинам и навсегда. С его уходом ушла эпоха и, пожалуй, последнее золотое литературное поколение. С выпадом из футбольного пространства Романцева завершилось узконаправленное восприятие нашего футбола. Безусловно, со своими плюсами и минусами, но все же куда более чистое, некоммерциализированное и с отсутствием шоковых реформ. А возвращенцев новая среда отвергает – взять хотя бы пример Семина и «Локомотива».
Будут ли востребованы такие специалисты в полной мере вновь – вопрос сложный. Безусловно, сейчас и футбол, и все то море, что его окружает, требуют принципиально нового подхода. Хотя бы исключительно во внешней форме. Несмотря на все симпатии, сейчас лица Романцева и Семина вряд ли можно назвать «привлекательными». Во время Евро-96 (со ссылкой на книгу Олега Винокурова) ходили легенды, что Олег Иванович прыгал под кровать номера, чтобы спокойно открыть бутылку водки. Совсем недавно Александр Елагин посоветовал в этой связи лучше обратить внимание на лица английских специалистов-легенд. Но все-таки лица мэтров в подтексте наших реальностей дают особо острые ощущения. И зажигают, конечно, внутреннюю тревогу. Хотя…сейчас, уверен, многие бы болельщики предпочли видеть в тренерском кресле это до боли знакомое лицо, нежели по последней моде одетого наставника, похоже, так и не способного добиться внушающего доверия прогресса.
Недаром сказано, что порой неожиданные встречи, пусть и заочные, способны дать крайне неожиданный эффект. Время и жизнь должны идти вперед, но обращение к корням, истокам иногда так необходимо, чтобы понять суть проблем настоящего. Я не знаю, в какой форме это может случиться, но тот победный «кубанский» вечер вдруг отчетливо дал мне понять, что тренеру и команде, быть может, опять настает время чуть плотнее породниться. Хотя бы на короткий промежуток времени в формате «прощального матча». Что и говорить, Олег Иванович, я скучаю.
Сравнивая с тем же Карпиным и отмечая его достоинства, отмечу главное, - Олег Иванович, по сути, добрый человек. Удачи ему, здоровья и может еще вернется на тренерскую стезю...