11 мин.

Потрясающий закат

2 k

Если посмотреть на статистику Джона Хавличека, можно увидеть, что этот человек больше месяца прожил на площадке в игровой форме «Селтикс». Можно долго писать об этом игроке, но в этот раз я отошел от обычного повествования о легендах, решив представить вам перевод статьи, вышедшей в апреле 1978 года. Статья была приурочена как к дню рождения Джона, так и к последней игре Хавличека.

Здесь лежит оригинал этой статьи. Перевод может показаться немного корявым, но я не лингвист, старался как мог. Чего-то не понимал, чего-то не знал, что-то перевел неправильно, возможно. Приводить ссылки на каких-то людей или на попкультурные события я не стал, для этого нам всем дарована википедия. Итак, не обессудьте. 10 апреля 1978 года. (PS, если, кроме «Бостона», вас интересует баскетбол и в других городах Северо-востока США, вот небольшой анонс).

16 сезонов и 1441 игру автобус с вывеской «Джон Хавличек» без остановок несся в форме «Селтикс». В эти выходные, в возрасте 38 лет, его прощальный маршрут подойдет к конечной остановке в «Бостон Гардене».

Остаются старые зернистые фотокарточки, застывшие кадры кинохроники. В них сохранились матросский ежик, большие уши и смешная улыбка до ушей на командной фотографии. В них сохранились удивительные броски на последних секундах, которые сначала казались спешными и паническими, но которые в итоге полюбились всем жителям Новой Англии. В них сохранился драматичный перехват 1965 года и невероятное попадание в корзину «Финикса» в финале 11 лет спустя. В них всегда будет постоянное движение от лицевой до лицевой, обратно к своему кольцу и снова вдоль всей площадки. В следующее воскресенье – в первый и последний раз – это движение остановится. После 30 тысяч очков, 9 тысяч подборов и почти 7 тысяч передач (не забыв еще восемь чемпионств и два месяца прощальных игр по всей стране) Хавличек появится в своей последней игре на блестящем паркете «Бостон Гардена». И если он не поскользнется на пролитых слезах, он будет играть. Он сыграет свою 1441-ю игру (включая плей-офф), больше, чем кто-либо другой – из плоти или бионического материала – когда-либо сыграл в НБА (на тот момент – прим. блога Celtics).

Из-за этого матч 9 апреля между «Баффало» и «Бостоном» будет помпезным мероприятием, на которое придут ветераны «Селтикс», люди из мира политики, Джимми Грек и прочие известные персоналии. Но все же последняя игра Джона Хавличека – это что-то большее, чем просто вечеринка для медийных персон.

Для тех, кто дремал последние два десятка лет и пропустил войну во Вьетнаме, Уотергейт, Мэри Тайлер Мур и смену вывески американского спорта, Джон Хавличек остается одним из связующих звеньев с американским поп-культурным прошлым. Не только из-за стиля его игры – полностью выкладываясь, на обоих концах площадки, на двух разных позициях, с универсальностью, сделавшей его самым искусным игроком в истории НБА, – но и из-за того, каким человеком является Джон Хавличек, его уход из баскетбола становится переломным моментом в истории спорта.

В последнее время критики грубо отбрасывали дипломатическую неприкосновенность Хавличека, задаваясь вопросами об уместности организованного в его честь прощального тура по лиге, где на каждой остановке ему пелись осанны и даровалось столько разных вещей, что с ними можно было бы устроить несколько сезонов телешоу «The Price Is Right». Один человек дошел до того, что подарил Хавличеку трофей в виде огромного кренделя. Но все-таки пирожные и пятикилограммовые батоны салями, подаренные Хавличеку в Филадельфии, не совсем соразмерные призы для Джонни.

Даже центровой Селтикс Дейв Коуэнс посмеялся над этой ситуацией с подарками Хавличеку: «Когда он упоминает, что любит прогулки на моторных лодках, в Сиэтле уже производят мотор. А в Чикаго начинают строить ему лодку».

И все-таки, как же легенда должна уходить со сцены? Очевидно, Хавличек не хотел копировать запоздалые, безвкусные прощания некоторых героев своей эпохи: сломанного Элджина Бэйлора, отыгранного Оскара Робертсона, даже популярного Джерри Уэста, который объявил о своем решении в межсезонье, во время тренировочного лагеря, отказав легиону своих фанатов в удовольствии последнего взгляда, последних аплодисментов, последней слезы. А возможно, Хавличек больше, чем другие звезды, больше, чем кто бы то ни было, связан с болельщиками, а они – с ним.

Исходя из социального статуса нынешней НБА, цвет кожи Хавличека тоже являлся фактором его популярности. Но таким же фактором являлась и его уникальная игра – неумолимая активность на всей площадке, основанная на интеллекте, исполнении, усердии. Это может звучать клишировано, но Хавличек – это квинтэссенция старого баскетбола, когда лига не была сборищем триллионеров, когда игроки больше заботились о таких простых вещах, как гордость, команда, победа.

И хотя сам Джонни отрицает, что радикальное обновление состава «кельтов» за последний год и последующий коллапс славной победной команды повлиял на его решение уйти из спорта, он не может не замечать этого. Разве может Джонни смириться с тем, что ему приходится играть с такими людьми, как Сидни Уикс или Кертис Роу, которые однажды вышли из душа после 30-очкового поражения и спросили: «А почему все так расстроились? Нам что, не заплатят теперь?» Нет, такого окружения дух Хавличека не мог стерпеть, что бы он сам не говорил по этому поводу.

Другой партнер Джонни, Кермит Уошингтон, говорил: «Немногие простые люди могут ассоциировать себя с великими талантами вроде Доктора Джея или Карима. Но они понимают и любят Хавличека, потому что Джон не был рожден самым лучшим. Он должен был полагаться на энергию, на решимость, на усердие, чтобы пройти сквозь все и победить. И болельщикам это нравится».

Боб Коузи (на грани кощунства!) вспоминает, как Хавличек впервые прибыл в стан «Селтикс» после колледжа: «Парень без броска, готовый перегореть от напряжения». Но Хавличек научился бросать и так и не перегорел. Перегорит он в эту субботу – когда ему исполнится 38 лет.

Забавно, но именно Коузи повлиял на решение Хавличека устроить проводы по всей стране. Первый сезон семнадцатого номера в Бостоне был также прощальным сезоном четырнадцатого, и Хавличек помнит те выезды, на которых чествовали уходящего из баскетбола Коузи. «Меня очень впечатлило, на какой позитивной, небезнадежной ноте завершил карьеру Куз», – сказал на прошлой неделе Хавличек.- «Я тоже хотел что-то вроде этого. Конечно, порой подобные проводы бывают излишне раздуты. Но НБА всегда поддерживала меня, лига дала мне все то, что у меня есть, здесь удивительные фанаты и прекрасные команды, я хочу отблагодарить их всех, в последний раз привлечь зрителей на трибуны. Я только рад этому».

Вот лишь несколько хвалебных отзывов о том, каким прекрасным спортсменом Джон Хавличек был (пристыженная клавиатура отказывается печатать слово «был»).

Пол Уэстфал: «Джон – единственный игрок в НБА, который никогда не делал ни единой ошибки».

Рик Бэрри: «Не было в лиге настоящих суперзвезд, кроме Хавличека».

Боб Ланир: «Он замечательный человек. Самое главное, что он стал отличным примером для наших детей».

Джерри Уэст: «Этот парень – посол спорта. Он каждый вечер выкладывался на полную, и у него всегда находилось время для всех – для партнеров, для фанатов, для прессы. Он – тот идеал, который все ходят видеть в спортсмене».

Если вы или кто-нибудь из ваших знакомых когда-либо слышал или читал что-либо плохое о Хавличеке, пожалуйста, сообщите о клевете в ближайшее отделение полиции. Не вспоминая о некоторых разногласиях с главным тренером и бывшим соратником Томом Хейнсоном, возникших на почве ухода из команды близкого друга Джонни Ларри Сигфрида, никто не может припомнить, чтобы Хавличек сказал что-либо неприятное о ком-то.

«Жизнь Хавличека до неприличия чиста», – сказал нынешний тренер «Селтикс» Сэтч Сэндерс. – «На него словно не влияют те изменения, что происходят в сегодняшнем обществе». Известное прозвище Хавличека, «Хондо», было навеяно одноименным фильмом с Джоном Уэйном, но для партнеров он всегда был «Чех» из-за окончания своей фамилии. И когда они подшучивали над Чехом, предметом для шуток обычно являлась педантичность Хавличека в раздевалке, где каждый предмет одежды должен был висеть на строго определенном отдельном крючке, а туалетные принадлежности стояли на полке, ровняясь по высоте. «Чех – единственный человек в НБА, кто вешает носки на вешалку», – говорит физиотерапевт Бостона Фрэнк Чаллант.

«Не вижу так уж много смешного в этом», – рассужает Хавличек, – «я человек дисциплины, а мои носки должны хорошо высохнуть. Я всю жизнь все продумываю заранее».

Заранее он продумал и окончание своей карьеры.

Хавличек хотел объявить о своем решении в первую неделю сезона, но, когда «Селтикс» выдали ужасающий старт, генеральный менеджер команды Рэд Ауэрбах попросил Джона подождать с заявлением. Из-за случившегося летом аппендицита Хавличек проводил мало времени на площадке, набирая всего 12 очков в среднем за первые 20 игр сезона. Когда Джо Джо Уайт выбыл из-за травм, Чарли Скотта обменяли, а Хейнсона на тренерском мостике сменил Сэндерс, на Джонни Хавличека стали рассчитывать больше, будто в старые времена. Джон ответил на это 16 очками и 34 минутами в среднем, уступая только Коуэнсу. За одну мартовскую неделю в четырех играх подряд Хавличек набрал 20, 32, 25 и 27 очков. Такое выступление убавило сомнения по поводу пользы от Джона в команде. Но Джон уже принял решение.

Объявил он его 29 января, упомянув, что хотел бы по-особенному запомнить каждый дворец, каждую площадку, на которой ему предстоит выступить в последний раз. Но в первых выездных играх Джон очень нервничал во время церемоний, зачастую запинаясь во время своих прощальных речей. «Я не слишком уверенно воспринимаю комплименты», – говорит Хавличек. Впрочем, за последние недели он произнес эти речи столько раз, что выучил их наизусть, а его партнеры по «Селтикс» даже могли задремать, слыша их в очередной раз.

До начала игры, в которой Бостон поверг «Портленд Трейл Блейзерс» (104:92) во время последнего появления Хавличека на Северо-западе Джона приветствовали длительной стоячей овацией – как болельщики, так и баскетболисты «Портленда», и Джон постоянно оборачивался, отвечая трибунам – но как будто оставался недвижимым. Более того, на следующий вечер в Денвере, несмотря на аншлаг и громыхающую толпу, заслуженный гость дал лишь несколько неэмоциональных, сухих ремарок, даже когда его жена Бет появилась в ярком голубом платье. «Капитану не престало плакаться на публике», – сказал Коуэнс.

«Джон никогда не был эмоциональным», – говорит Бет. «Когда я ему восхищенно указывала “какой закат!”, а он отвечал “да, мило”, это значило, что закат был просто потрясающий. Он не из тех, у кого станет ком в горле; он не будет рыдать».

Но кто-то из болельщиков «Селтикс» мог зарыдать, увидев, как «Бостон» упустил 5-очковое преимущество за последнюю минуту встречи, уступив «Наггетс» (106:109). Хавличек сначала потерял мяч у своего кольца, потом совершил неудачную накидку на кольцо Коуэнсу. Тот факт, что когда-то машиноподобные «Селтикс» ныне сподобились на такие странные действия в решающие минуты, свидетельствует о том, насколько изменилась команда. В следующей игре баскетболисты «Сан-Антонио» отыграли 17 очков и победили, а Джордж Гервин заблокировал бросок Хавличека на последних секундах встречи. Наконец, в следующей встрече «Бостон» уступает «Индиане» и впервые с 1971 года не выходит в плейофф.

Быть может, это и хорошо – официальным лицам в Бостоне не нужно больше думать о плей-офф, и они могут полностью посвятить себя предстоящему «Уикенду Джона Хавличека».

Коуэнса спросили, чувствует ли он сентиментальность в уходе Джонни: «Нет, это не сентиментальность. Мне кажется, Джон никогда не выделялся на площадке так, как это когда-то делали Расселл или Коузи. Он вытаскивал все эти игры, а его и не замечали, а теперь все словно извиняются за это. А как много игроков такого класса осталось в лиге? Его номер надо изъять из обращения по всей НБА. Просто возьмите число семнадцать и запрячьте его подальше, чтобы никто не взял себе».

После двух последних выездов в Чикаго и Провиденс, Хавличек вернулся в Бостон закончить сезон – и карьеру. Везде он уже получил свою долю похвалы и подарков, принимая их со свойственным ему спокойствием. В Бостоне все будет иначе: три праздничных игры, два торжественных вечера и одно последнее меланхолическое прощание в звучании Auld Lang Syne. Даже самый быстрый спринтер не сможет убежать от своих чувств.

«Пока я об этом не думаю», – говорит Хавличек. – «Хочу, чтобы это мероприятие было легким, позитивным, менее эмоциональным. У меня тоже есть слабые места, но я постараюсь не показывать их в это воскресенье».

Тем не менее, пару недель назад семья Хавличеков смотрела дома специальную передачу о главе свеого семейства, и в кинохронике тот выделывал изумительные вещи с баскетбольным мячом под звуки песни Nobody Does It Better и закадрового голоса, заявлявшего, что всему этому придет конец 9 апреля. Семилетний сын Хавличека Крис не выдержал, в слезах убежав в свою комнату. Когда Хавличек-старший зашел к Крису, он увидел на полу множество фотографий, на которых были изображены он с Крисом, оба в зеленых майках Селтикс. «Крис все плакал и плакал», – говорит отец. – «Я был невероятно тронут».

В эти выходные в Бостоне еще будут слезы, и номер 17 снова будет тронут. А это значит, Джон Хавличек, что у вас был потрясающий закат.