Великий хромой. К тридцатой годовщине смерти Гарринчи
Фото: Fotobank/Getty Images/Popperfoto
Как и большинство других южноамериканских футболистов середины двадцатого века, Манэ Гарринча родился в бедной многодетной семье. У него были врождённые недостатки: он страдал косоглазием, деформированием позвоночника и смещением костей таза, а его левая нога была короче правой на 6 см. Никакие хирургические вмешательства не помогли это исправить.
Единственной забавой для Манэ был футбол. С грехом пополам отучившись в начальной школе, он пошел работать на текстильную фабрику и с 16 лет стал выступать за ее команду. Гарринча забил несколько мячей уже в дебютном матче, а когда ему исполнилось 19, его игру увидел бывший игрок «Ботафого» Арати. Он с восхищением отнесся к Манэ, купил ему форму и бутсы и привел его на просмотр в «Ботафого». Главный тренер команды Жентил Кардосо разрешил ему потренироваться с молодежным составом, Гарринча неплохо себя проявил и сын Жентила, руководивший «молодежкой», сказал, чтобы Манэ приходил через три дня.
10-го июня 1953-го года Манэ Гарринча пришел на просмотр во взрослую команду «Ботафого». Кардосо отправил его участвовать в двусторонке. В то время основным левым защитником «Ботафого» был игрок сборной Бразилии Нилтон Сантос, но Гарринча не знал его в лицо, поэтому совершенно не испугался. Несколько раз подряд Манэ обыгрывал Нилтона одним и тем же финтом, чем просто поразил защитника сборной Бразилии. Тогда еще никто не знал, что от этого финта, в котором Манэ использовал свой природный дефект, ни один из лучших защитников мира не сможет найти противоядия.
После успешного просмотра Гарринча уволился с фабрики и стал профессионально заниматься футболом. В первой же официальной игре за «одинокую звезду» он оформил хет-трик. В «Ботафого» Манэ выиграл три звания чемпиона штата Рио-де-Жанейро и три титула победителя турнира Рио — Сан-Паулу. Забивал он не так много, зато его передачи и кроссы с фланга были настолько удобны, что нападающим часто оставалось просто подставить любую часть тела под мяч, чтобы тот залетел в ворота. В «Ботафого» Манэ везло с тренерами: и Жентил Кардосо, и пришедший ему на смену Жоан Салданья души не чаяли в кривоногом потомке индейцев. Салданья, придя в клуб, сразу сказал: «Видите ту правую зону поля? Так вот, я хочу, чтобы никого из вас там не было. Это зона Манэ. И пускай он делает там, что хочет».
В сборной же дела обстояли по-другому. В период расцвета Гарринчи тренером сборной был Висенте Феола. Феоле индивидуализм Гарринчи сначала пришелся не по нутру: он путал все его схемы, и Висенте отводил Манэ роль резервиста.
На ЧМ-1958 Гарринча и Пеле пропустили первых два матча группового этапа против Австрии и Англии, так как Висенте Феола пока что не видел их в стартовом составе. Перед третьей игрой в группе (с СССР) состоялся небольшой заговор ветеранов: Нилтон Сантос и Диди при поддержке врача команды Гослинга уговорили Феолу поменять состав. В матче с СССР Манэ вышел в старте, внеся сумятицу в ряды советской сборной: на первой минуте он попал в перекладину, обыграв Кузнецова, Войнова и Крижевского, а на третьей отдал голевую передачу на Вава. Французский журналист Габриэль Ано назвал эти три минуты «лучшими в истории футбола». Во втором тайме того матча, Гарринча отдаст на Вава еще одну голевую передачу. В финале Бразилия разгромила хозяев турнира, шведов (5:2), а по дороге в финал обыграла Уэльс и Францию с общим счетом 6:2. Гарринча был включен в символическую сборную турнира.
Фото: Фото: Fotobank/Getty Images/Popperfoto
Чемпионат мира-1962, проходивший в Чили, сборная Бразилии во главе с Пеле и Гарринчей снова выиграла. Победа выглядела бы вполне обыденной, если бы не очень спорное удаление Манэ в полуфинальном матче с чилийцами, которое не должно было ему позволить сыграть в финале. После долгих разборок было принято беспрецедентное решение: красная карточка Гарринчи была отменена. Своей игрой в финале Манэ подтвердил, что он был лучшим игроком того чемпионата.
Фото: Fotobank/Getty Images/Popperfoto
В 1965-ом году «Ботафого» безжалостно выбросил из команды свою легенду. Этому уходу предшествовали кампании по дискредитации Манэ: писались уничижительные статьи, подрывавшие авторитет бывего лидера «одинокой звезды», а затем его перестали ставить в состав, мотивируя это плохой формой. Всего Гарринча сыграл за «Ботафого» 579 матчей и забил 249 мячей.
19 декабря 1973 года состоялись проводы Гарринчи на «Маракане». В присутствии 135 тысяч зрителей ветераны бразильского футбола провели матч, все средства от которого перечислили Манэ. Эти средства не сильно ему помогли, он потерял почти все деньги в результате развода со своей женой Наир, от которой у него было восемь детей. Всего, кстати, у Манэ было 14 детей от разных женщин. За всю же свою жизнь Манэ Гарринча был женат трижды.
Последние годы своей жизни Гарринча провел в нищете, живя в съемном доме, который находился в не самом благополучном районе Рио-де-Жанейро. Манэ угасал ужасающе быстро: он очень много пил, в июне 1979-го у него был обнаружен цирроз печени. На Рождество 1982-го года Гарринча попал в больницу из-за алкогольного отравления. После выхода из больницы Манэ вновь начал пить — его уже было невозможно остановить. Он вернулся домой 18 января, не стоя на ногах. Его жена доставила его в госпиталь в состоянии комы, но Гарринчу уже было не спасти. Двадцатого января в шесть часов утра Мануэл Франсиско дос Сантос скончался.
Прощание с Гарринчей было всенародным. В январе 1983-го на «Маракане» собралось более трехсот тысяч человек. Гроб с телом Гарринчи был завернут во флаги «Ботафого» и Бразилии. Похоронен Манэ был на небольшом кладбище в родном городе Пау-Гранде. На его похоронах Нилтон Сантос, бывший его лучшим другом, сказал: «Он всю жизнь был большим ребенком и умел играть в одну-единственную игру — футбол».
Манэ никогда не стремился зарабатывать на футболе. Несмотря на то, что с Пеле он играл на одном уровне, он не стал себя раскручивать. В этом плане Пеле мог дать ему сто очков форы: он вполне умело раскручивал свой имидж — например, Пеле рекламировал одноименный кофе. Гарринча же как родился в нищете, так и умер. Его единственным средством для жизни был футбол. «Большой ребенок футбола» умер рано, ему еще не было и пятидесяти лет. И несмотря на то, что со дня его смерти прошло тридцать лет, мы никогда не забудем Манэ — того человека, который помог Пеле стать лучше. Манэ, которому врачи обещали, что «в лучшем случае он сможет ходить». Болельщики «Ботафого» никогда не забудут Гарринчу, так же, как и болельщики «Сантоса» — Пеле. Но такой человек, как Манэ, безусловно, ближе всем. Именно поэтому память о Радости народа будет жить вечно. Память будет жить в людских сердцах.
Фото: Fotobank/Getty Images/Popperfoto/em>
Перед матчем с СССР на ЧМ 1958 года тренер проводил установку на игру.
Итак.... Нилтон Сантос получает мяч и отыгрывает на Зито, Зито передает на Диди, Диди обыгрывает опекуна и проходит вперед, передавая мяч Вава, Вава проходит на фланг и отыгрывает на Гарринчу, Гарринча прходит по флангу и простреливает в центр и там, открывшийся Пеле замыкает. Все всё поняли ? Да ! И только Гаррринча тянет руку .....
Что тебе непонятно Мане ? спрашивает тренер
Тренер...., а с русскими мы уже обо всём этом договорились ?
Эта фраза стала в Бразилии крылатой :) и используют её до сих пор
– Давай его сюда! – крикнул он Арати.
И Манэ робко вышел на поле…
На трибунах послышался смех, сам Жентил отвернулся, пряча улыбку: этот увалень напоминал кого угодно, только не футболиста. Он ковылял вперевалку: одна нога у него на восемь сантиметров короче другой. И поэтому, чтобы удержаться на ногах, чтобы ходить и бегать, Манэ приходилось выгибать более длинную ногу дугой. Чтобы раз и навсегда покончить с этим карнавалом, Жентил, нахмурившись, спросил парня:
– Ты где привык играть?
– Где угодно, только не в воротах. Но вообще-то люблю на правом краю…
Тренер сощурился, подумал немного и потом сказал:
– Ну, иди туда, на правый край, в команду запасных. Посмотрим, что из тебя получится.
И когда Манэ поковылял на свое место, Жентил крикнул Нилтону Сантосу:
– Проверь-ка его, Нилтон!
Слова Жентила означали смертный приговор. Манэ должен был «проверять» знаменитый левый защитник сборной страны, лучше которого никого в Бразилии в те годы на этой позиции не было.
Впрочем, Манэ это не волновало: он не знал в лицо Нилтона Сантоса, потому что сборная страны в Пау-Гранде, по правде сказать, не заглядывала. Доковыляв до правого фланга атаки, Маноэл вздохнул, оглянулся и тут же увидел, что к нему летит мяч, а навстречу выбегает не торопясь тот, кого тренер назвал Нилтоном… О том, что случилось дальше, Нилтон Сантос запомнил навсегда. Во-первых, потому что такое с ним случилось впервые в жизни. Во-вторых, потому что впоследствии ему пришлось всю жизнь рассказывать об этом эпизоде сотням репортеров из разных стран мира. Вот как вспоминал о нем Нилтон Сантос:
Тренер испытывал каких-то новичков и кивнул мне, чтобы я проверил какого-то типа, появившегося на правом краю. Все втихую посмеивались над кривоногим субъектом. Я тоже… Потом я увидел, что ему дали пас, и спокойно отправился, чтобы отобрать у него мяч. Когда я приблизился к нему, он вдруг стремительно протолкнул мяч у меня между ногами и исчез Я попытался броситься за ним, но потерял равновесие и рухнул, задрав ноги вверх. Все, кто был на стадионе, разразились хохотом.
Все, за исключением этого субъекта, который спокойно продолжал вытворять черт знает что с остальными защитниками…
Вслед за этим вся команда стала играть на новичка. И он, не обращая внимания на хохот и рев трибун (на тренировках крупных клубов в Бразилии всегда присутствуют болельщики), на изумление тренеров, на растерянность защитников, продолжать творить чудеса. Он несколько раз подряд обыграл Нилтона Сантоса, умудрялся обыгрывать защитников оптом и в розницу, а затем, после каскада финтов, забил неотразимый гол…
– Мистер Уинтерботтом! Вы видите там, на разминке, этого кривоногого парня? Гарринчу? Я готов заключить с вами пари на любых условиях, что через пять минут после начала матча вы приставите к нему кроме левого защитника еще двух-трех игроков. А если не приставите, так они сами пойдут держать его…
Пари было заключено. На бутылку шампанского. Рассказывают, что накануне этой игры один из бразильских журналистов сказал Маноэлу:
– Слушай! Там, у этих „грингос“, в команде есть защитник Флауэрс, который сказал, что он играет лучше тебя. И что ты его не пройдешь…
Манэ был простодушен и азартен. Он не заметил подвоха и поинтересовался:
– А откуда он меня знает? Ведь мы же с ними не играли!
– Да он видел тебя с трибун. И сказал, что против него тебе не сыграть.
Манэ задумался, покачал головой, а потом вдруг спросил:
– А какой он из себя?
– Высокий такой. Белобрысый…
– Да все они высокие и белобрысые!
Чуть погодя Маноэл подошел к Нилтону Сантосу: – Ты знаешь, я никогда ни на кого не сердился, но этот Флауэрс что-то у меня из головы не выходит. Не нравится он мне, этот „гринго“!
– А ты расправься с ним, Манэ. Гарринча покачал головой:
– Да я-то могу. Но, дьявол его побери, не знаю, кто он такой. Только знаю, что он – англичанин.
– А ты разделай их всех. Один из них наверняка будет Флауэрс…
Именно это и сделал Гарринча. Он расправился со всеми англичанами вместе и с каждым в отдельности. Он с упоением „уничтожал“ этих „гринго“, потому что один из них был Флауэрс.
Таинственный Флауэрс, незнакомый нахал, позволивший себе слишком много…
Выдав пас для одного гола, Маноэл забил еще два. Один из них он забил головой, перепрыгнув долговязых британских беков. Говорят, что это был лучший матч в спортивной биографии Гарринчи. И после финального свистка, покончившего с участием. сборной Англии в чемпионате мира, Уинтерботтом вытер пот со лба, распорядился принести ящик шампанского для Салданьи и, вздохнув, заявил гудевшим как разворошенный улей журналистам:
– Четыре года я готовил своих парней к победам над футбольными командами. Увы, я не предполагал, что нам придется иметь дело с Гарринчей…
Немногословный Фрэнк Мак Ги, корреспондент „Дэйли Миррор“, похлопал Уинтерботтома по плечу и сказал:
– Гарринча – это первый игрок мира. Только что я послал восьми миллионам читателей моей газеты эту телеграмму: „Лучшим игроком мира отныне является не Пеле, а Гарринча“.
А коллега Мак Ги – корреспондент „Дэйли Экспресс“ Раймонд Дэскт добавил:
– Я ухожу с поднятой головой. Мы проиграли Гарринче. Любой ему проиграл бы на нашем месте…
Несколько историй о Гарринче :)
– Почему сразу не бил?
– А? Что? – рассеянно оборачивается Маноэл. – Да вратарь никак не хотел расставить хотя бы немножко ноги!..
А что ? Второго круга не будет ? ответил Гарринча :)))
Нилин, "Век Футбола"
Спасибо за статью! +++
Кто автор цитаты?
Я еще когда посмотрел полуфинал и финал ЧМ 1958 года, сам себе удивился: а чего все после завершения той эры в бразильском футболе (грубо говоря, после 1970 года) говорили и сейчас продолжают говорить только о Пеле, как об одном из самых величайших футболистов? На том чемпионате Гарринча был даже лучше. А чемпионат мира 1962 года был выигран, вообще, без Пеле. И роль в той победе Гарринчи была ничуть не меньшей, чем роль Пеле на ЧМ 1970 года, если даже не существенней. Поэтому, мне непонятно это - по-моему, Гарринча был на одном уровне с Пеле.
Автору - огромное спасибо!
видимо,великий был человек.
Еще больше поражает, что люди и здесь пытаются, как-то, затронуть Месси. Эти истории, вообще, никакого сходства не имеют. Вокруг личности Месси, как и вокруг личности того же Пеле, нет никакого искусственного шума и ажиотажа. Те, кто восхищаются Месси в интервью, в том числе, бывшие великие футболисты и действующие великие тренеры - делают это искренне. "Золотые мячи" свои он получил абсолютно заслуженно путем открытого голосования журналистов, тренеров и футболистов. Если кто-то только недавно выучил для себя волшебное заграничное слово "пиар" и теперь сует его всюду, куда не лень - это его проблемы.