7 мин.

Вдогонку по Рафу

345

Нашла интервью на atptour.ru, спасибо им большое за перевод. Это из какой-то газеты El Pais. Вероятно испанская. Может, поэтому интервью нормальное получилось, что Рафа мог разговаривать на родном языке.

«Я стал лучше играть в теннис, но я не могу бегать». Рафаэль Надаль бежит по коридору стадиона Qi Zhong, нанося ногой удары по мячу. После этого он влетает в раздевалку и начинает перестрелку мячом с Роджером Федерером. Ничто не говорит о том, что швейцарец только что победил его со счетом 6-4, 6-1 в полуфинале Masters Cup. Надаль, который считает, что провёл лучший сезон в своей жизни, начинает ловко жонглировать мячом. «Ты лучше, чем Марадона», – смеется Федерер. Затем Надаль приветствует своего китайского шофера по имени и садится поговорить с нашим корреспондентом. - Весь год ты играл без специальной физической подготовки. Я никогда не говорил об этом, потому что это прозвучало бы как оправдание. Я не люблю говорить о травмах. Я занимаюсь физподготовкой каждый день, но я не могу бегать. Теперь, в межсезонье, я хочу попробовать. После травмы стопы 2005 года я более осторожен и не занимаюсь бегом. Мне приходится набирать физическую форму, играя матчи, а это сложно, потому что у меня нет нужной основы. - Чем ты это восполняешь? Я плаваю, бегаю в бассейне, занимаюсь греблей, на тренажерах… Но по своему опыту я знаю, что это не замещает занятий бегом. Уверенность в себе уже не та. Это трудно. - Поэтому ты больше не выполняешь контратакующих ударов на бегу, которые принесли тебе славу? Всё дело в том, что приходится щадить ноги. У меня мяч всегда летел высоко и глубоко, это был мой лучший удар. Подсознательно я приспосабливаюсь к своим проблемам. Сейчас удар получается не таким атакующим, я делаю более короткие шаги, подбегая к мячу, чтобы не давать слишком большой нагрузки на ноги. Психологически это угнетает. Ты говоришь себе: «Ну что за ...! Если бы я был так же физически хорош, как в 2005 году, да еще с гораздо лучшей игрой, как сейчас!» - Ты всегда мечтал о том, чтобы стать первым. Сейчас Новак Джокович может потеснить тебя со второго места. Я всегда больше думаю о тех, кто позади меня, чем о том, кто впереди. Федерер всегда был далеко впереди. В этом сезоне, в определенный момент пресса начала писать о том, что я могу стать первым в конце года. В Гонке АТП я опережал его, ему необходимо было защищать очень много очков. Ключевым стал финал Уимблдона. - Что случилось в раздевалке после финала? Об этом ходило много слухов… Я продержался на церемонии награждения хорошо, чтобы не выглядеть ребенком. Когда я пришел в раздевалку, я сел, и это нормально, что после проигрыша финала турнира, который ты мечтал выиграть, финала против первой ракетки с шансами на победу, я заплакал от злости, от тоски. Это единственный матч в году, после которого я плакал, и один из немногих за всю мою карьеру. Это был действительно равный матч. Я плакал минут 20-25. Когда начали приходить люди, я заперся в ванной. Меня пытались подбодрить. Я поблагодарил их и попросил оставить меня одного. Я не люблю, когда меня видят плачущим. - Твой дядя Тони даже спрашивал тебя, стоит ли ему оставаться твоим тренером. В этом году, когда дела в начале сезона шли плохо, он предложил мне поменять тренера. Я отказался. Проблема была не в нем. У меня было достаточно мужества, чтобы переломить ситуацию без нового тренера. Тони был и останется моим тренером. - Чему ты научился за это время? Надо быть более терпеливым. У меня сейчас больше опыта. Это важно, когда все складывается не так хорошо, как ты того ожидаешь. Когда что-то идет не так, я начинаю переживать, но я знаю, что это нормально и что, в конце концов, я снова буду играть хорошо. Если не завтра, то через две недели, через месяц, три, пять месяцев. Когда ты побывал наверху, ты доказал сам себе, что ты можешь… Просто так не станешь вторым в мире. Ты не скатишься с вершины на дно. Это самый главный урок этого года. Восемь месяцев у меня не было титулов, это меня тревожило. Когда я победил в IW, я начал играть на высоком уровне. Очень часто то, что тебе нужно – это чтобы что-то «кликнуло». - Ты менял свою игру, чтобы достичь этого успеха? На грунте я гораздо чаще стал выходить к сетке и немного изменил свой стиль игры, но основой всегда оставалась борьба за каждое очко и мощная игра. Теперь я могу выходить к сетке и играть с лета гораздо увереннее. Я также улучшил подачу. Мне всё еще необходимо ускорить ее и обрести уверенность, необходимую, когда ты подаешь на 10-12 км/час быстрее. - Тебе также необходимо быть более агрессивным и во всем остальном. Я часто об этом забываю. Над этим мне надо работать, потому что мне это дается нелегко. До тех пор, пока я не увижу, что играю очень плохо, я играю в оборонительный теннис. Я не осознаю, что мне надо быть более агрессивным. - Тебя спрашивают о допинге чаще, чем других? Я не ощущаю, что меня преследуют больше, чем остальных, но меня уже достали. Многие вещи кажутся мне нелепыми. Когда я сыграл с Феррером, мне пришлось сидеть на стадионе до полуночи, потому что я не мог сдать анализ, не хотел в туалет. Мне пришлось ужинать на стадионе. - По теперешним правилам, уличенный в допинге дисквалифицируется на 4 года. Фенадол, Викс … всё это допинг. Мы должны всё время помнить о том, что малейшая ошибка – это допинг. Я не знаю, употребляла ли Мартина Хингис кокаин. Вы думаете, он может ей помочь? Я так не думаю. И, тем не менее, ее публичный имидж разрушен. Я ненавижу наркотики, но таких вещей не должно происходить. Игроки должны поддерживать друг друга, должны быть вместе, тогда они будут силой, которая может высказать свой протест. Мы должны быть едины. Весь декабрь я должен сообщать день за днем, где я буду находиться. Это нелепо. Спрашиваешь себя: «Кто я, что ко мне относятся как к преступнику?». - Почему Федерер избегает травм? Благодаря своему календарю и стилю игры. У Федерера врожденный дар. У меня тоже, но мне приходится гораздо тяжелее работать. Я не думаю, что травмируюсь чаще, чем другие. Часто из мухи раздувают слона. В этом году я пропустил лишь турнир в Марселе. - Ты играл с травмой в финале Ролан Гаррос? Весь РГ я играл с онемевшей стопой, под анестезией. Я не хотел обращаться в больницу, чтобы в голове у меня не было ни малейших сомнений. Я знал, что ничего серьезного нет. Но было больно. Я обратился в больницу только на следующий день после финала. - В 2005 г. на твоей игре сказалась травма стопы. В этом году ты не играл полтора месяца из-за коленей. Это сказалось на тебе похожим образом? Это разные вещи. Я видел выход из этой ситуации. Я знал, в чем проблема. Я продолжал играть, потому что это был US Open, но психологически я устал. На Мальорке меня обследовали, с коленями было плохо дело. Врач назначил мне неделю отдыха, и я отправился на Ибицу. Это была одна из лучших недель в моей жизни. - Что ты подумал, когда Федерер проиграл Гонсалесу? Что свершилось чудо. - Является ли проблемой то, что грунтовый сезон слишком насыщен? Это большое неудобство. Два месяца я играю без передышки под постоянным прессингом: надо выигрывать. У Федерера всё по-другому. Он может несколько недель не играть. Без «грунтовых» очков я не попал бы в Шанхай. Я провел хороший сезон и не на грунте, но если что-то случится во время него, то весь сезон пойдет насмарку. - У тебя бывают моменты, когда ты чувствуешь, что играешь слишком много? Я приехал в Гамбург слишком уставшим. Были моменты, когда голова уже не работала, особенно в матче с Федерером. Я играл в финале почти каждую неделю на протяжении 4-5 недель. Это тяжелые матчи, под большим давлением. Целыми днями ты думаешь об одном и том же. Вот тогда наступает усталость. - Китайцы удивлены тем, какой ты спокойный в жизни по сравнению с твоим агрессивным имиджем на корте. Я ничем не отличаюсь от любого другого двадцатилетнего парня. Я обычный, нормальный парень.

logoРафаэль Надаль