Пропагандистский матч: как маленький клуб из Сан-Паулу обманул КНДР
Каждый по-своему оценивает количество людей, находившихся у стадиона в тот странный ноябрьский день, но все сходятся во мнении, что их было очень много.
Когда автобус пробирался сквозь толпу, бразильские футболисты, находившиеся внутри, смотрели в окна. Местные жители - по некоторым данным, их были десятки тысяч - заполонили улицы. Большинство из них приветствовали автобус сдержанными взмахами рук. Несколько человек бежали рядом, надеясь мельком увидеть того, кого они все равно бы не узнали.
Час спустя те же футболисты прошли через длинный подземный туннель, поднялись по лестнице и вышли на поле. Они выстроились в ряд перед блиндажом и спели национальный гимн Бразилии.
Матч, начавшийся через несколько мгновений после этого, состоялся в 2009 году, но по фотографиям этого не скажешь. Снимки получились строгими и монохромными, и не только потому, что они сделаны на простую цифровую камеру. Здесь нет рекламных щитов и других гиперкапиталистических атрибутов, украшающих современную игру. В результате все выглядит очень похоже на довоенный футбол.
Трибуны заполнены, но странно безжизненны; кажется, что это зрители, а не болельщики. Также бросается в глаза их однообразие, которое начинает обретать смысл, когда становится понятен контекст.
На одной из фотографий, сделанной перед началом матча, изображено устаревшее электронное табло. На нем написано: «PRK 0-0 BRA». Это Северная Корея против Бразилии.
Игра проходила в Пхеньяне, столице Северной Кореи. Команда хозяев представляла самую закрытую страну в мире, военную диктатуру, которая десятилетиями была окутана тайной. А команда гостей? Вот тут все становится еще сложнее.
Северная Корея, принимающая Бразилию на стадионе имени Ким Ир Сена, стала бы крупным геополитическим событием. Вы бы услышали об этом, если бы оно произошло, а оно не произошло.
Но произошло нечто еще более маловероятное.
Команда, которую рекламировали как «Бразилия», на самом деле была крошечным клубом из городка-спутника в 80 километрах к северо-западу от Сан-Паулу. Их команда состояла из подмастерьев и игроков, которые не могли поверить своим глазам, когда выходили из туннеля и смотрели на табло.
«Было очевидно, что северокорейский режим хотел, чтобы там появилось слово «Бразилия», - говорит Вальдир Сиприани, один из организаторов матча. «Но мы были просто бразильской командой, которая играла в желтой форме».
Преподобный
Пятнадцать лет назад в Сорокабе было две футбольные команды. Сан-Бенту, чьей главной славой было попадание в последний 16-й тур чемпионата Бразилии в 1979 году.
Их соседи, «Атлетико Сорокаба», существовали лишь с начала 1990-х годов и никогда не поднимались выше третьего дивизиона на национальном уровне. На их матчи - в основном, в региональных лигах - редко собиралось больше пары тысяч болельщиков.
Если сама мысль о том, что бразильская клубная команда может провести выездной матч против Северной Кореи, кажется несколько надуманной, то мысль о том, что эта команда - «Атлетико Сорокаба»... ну, мы зашли так далеко в область абсурда, что нам понадобится карта, чтобы выбраться обратно. Однако именно это и произошло.
Чтобы понять, как и почему, нам нужно вернуться в начало 2000-х годов, когда «Атлетико» был приобретен южнокорейской инвестиционной группой во главе с Сон Мён Муном - или, для его друзей и последователей, «Преподобным Муном».
Мун был основателем Церкви Объединения, религиозного движения, которое подчеркивает важность семьи и провозглашает самого Муна вторым пришествием Христа. Назвать церковь противоречивой - значит преуменьшить ее значение; раздел «Критика» на ее странице в Википедии насчитывает 7 000 слов. Мун, умерший в 2012 году, в 1982 году был признан федеральным жюри виновным в налоговом мошенничестве и провел 13 месяцев в тюрьме.
«Атлетико Сорокаба» был не первым приходом Муна в Бразилию. Разочаровавшись в США - «стране, которая представляет собой сатанинскую жатву, царство крайнего индивидуализма, свободного секса», - он приобрел 85 000 гектаров земли в штате Мату-Гросу-ду-Сул в 1990-х годах. Он планировал создать образцовую общину в городе Жардим, на границе с Парагваем. Согласно бразильским новостям, тысячи южнокорейцев переселились в этот регион по его приказу.
По мере распространения Церкви Объединения Сорокаба, расположенная в 100 км от Сан-Паулу и насчитывающая около миллиона жителей, рассматривалась как полезный перевалочный пункт. Именно Сиприани, видный деятель церковной структуры в Бразилии, порекомендовал Муну купить «Атлетико». Впоследствии Сиприани стал вице-президентом клуба.
«Преподобный Мун инвестировал в футбол, потому что у него было видение», - говорит Сиприани в интервью The Athletic. «Он верил, что футбол - это лекарство от человеческой ненависти. Он говорил, что ты забываешь о своем враге, когда бежишь за мячом. Именно поэтому он хотел его пропагандировать».
«Ему особенно нравились особенности бразильского футбола - игривость, любовь к дриблингу. Он верил, что бразильский футбол поможет ему. Он видел в нем силу мира».
Какими бы ни были мотивы Муна, его нельзя обвинить в мелкотемье. Благодаря его щедрости «Атлетико» смог отремонтировать свой тренировочный комплекс, и результат оказался настолько впечатляющим, что впоследствии Алжир выбрал его в качестве базы для проведения чемпионата мира 2014 года в Бразилии. На протяжении многих лет «Атлетико» проводил множество матчей в Южной Корее, несмотря на относительную неважность своей внутренней арены.
А вот Северная Корея? Это был совершенно другой уровень. Ни одна команда, не входящая в Азиатскую конфедерацию футбола, никогда не играла там.
Открыть эту дверь «Атлетико Сорокаба» смогла, в основном, благодаря двум факторам. Первый - квалификация Северной Кореи на чемпионат мира 2010 года. Команда, у которой за 43 года было мало мотивации покидать свой «пузырь» - ее предыдущее участие в чемпионате мира состоялось в 1966 году, - теперь нуждалась в курсе глобальной игры.
«Северная Корея была заинтересована в том, чтобы получить опыт латиноамериканского футбола», - объясняет Сиприани. «Было давление со стороны правительства, которое хотело, чтобы команда хорошо выступила на турнире. Выступление команды должно было принести пользу стране».
«Это было всего за месяц до финальной жеребьевки. Они пытались организовать товарищеские матчи, но какая еще страна пойдет на то, чтобы ехать в Северную Корею, оформлять все визы ради 90 минут футбола?»
Пришел Мун, чье происхождение давало мотивы и возможности. Мун родился в 1920 году на территории, ставшей Северной Кореей. В 1948 году он был заключен в северокорейский трудовой лагерь на два года и переехал в Южную Корею только после того, как был освобожден войсками ООН во время Корейской войны. В результате пережитого Мун стал решительным противником коммунизма - «особенно атеистического марксизма», - говорит Киприани, - но при этом поддерживал связи с Ким Ир Сеном, верховным лидером Северной Кореи в период с 1948 по 1994 год.
«Я узнал от него суть христианства», - говорит Сиприани. «Люди много говорят о любви к врагу, но нужно применять это на практике. Его учение заключалось в том, чтобы любить своего врага, но ненавидеть то, что делает его врагом - любить больного, ненавидеть болезнь». Преподобный Мун был противником коммунизма, но не антикоммунистом.
«Когда Преподобный Мун отправился в Пхеньян, его пригласил Ким Ир Сен, который 40 лет пытался его убить. Перед смертью Ким Ир Сен разрешил Преподобному Муну построить автомобильный завод и приобрести пятизвездочный отель (в Северной Корее). Так что на практике, благодаря этим отношениям, у нас были отличные контакты в северокорейском министерстве спорта».
Эти связи принесли свои плоды в 2009 году, на благоприятном дипломатическом фоне.
«У Бразилии был период медового месяца в отношениях с Северной Кореей», - говорит Сиприани. «Лула да Силва (президент Бразилии в то время) открыл там посольство в начале года, и послу нравился социализм. Мы никогда не обсуждали это, потому что он проявил к нам большое гостеприимство.
Мы оставили в стороне политику и идеологию. Наши цели были спортивными и дипломатическими. Мы были там, чтобы навести мосты. Такова была цель преподобного Муна».
Невозможно понять, действительно ли оппортунизм Муна служил улучшению отношений между Северной и Южной Кореей или же был частью более широкой стратегии для него самого и его церкви. Так или иначе, для «Атлетико Сорокаба» наступило время приключений. Они направлялись в Пхеньян.
Черно-белый город
«Я даже не знал, что существуют две разные Кореи», - с ухмылкой говорит Леандро Силва.
В 2009 году Силве был 21 год. Он был правым защитником «Атлетико Сорокаба», одним из немногих игроков, прошедших через молодежные ряды клуба. «Простые парни», - называет их Сиприани.
Изначально игроки «Атлетико» не знали, что отправляются в Северную Корею. Планировалось, что они проведут игры в Китае и Южной Корее - небольшая забавная поездка, которая поможет им подготовиться к сезону 2010 года. Новость о том, что они могут отправиться в путешествие, пришла поздно; к тому времени, как их визы были окончательно одобрены, они уже были в Пекине.
«Очаровательно, в новинку», - так описывает Сиприани возможность поехать в Пхеньян, но не все были так воодушевлены этой перспективой.
«Моей первой реакцией были шок и страх», - вспоминает Силва. «Я попытался узнать немного о Северной Корее, но увидел только плохие новости. Нищета, отсутствие свободы, нехватка продовольствия... Все говорили, что это воюющая страна, вооруженная до зубов».
«Я думал о том, что будет означать оказаться там, когда что-то случится. Я думал о своей семье. Они (представители клуба) все объяснили игрокам, но мы волновались».
Поездка в Пхеньян не совсем успокоила нервы. «Мы вылетели из Китая на этом самолете... уродливом, обшарпанном, старом», - говорит Силва. «Вы не можете себе представить, насколько это было ужасно. Чемоданы громыхали в салоне, а другие были пристегнуты к крыше снаружи. Самолет подпрыгивал и шатался всю дорогу».
Сиприани вспоминает, как Эду Марангон, тренер «Атлетико», был так напуган, что едва мог говорить. Массажист команды, Сидней Граматико, подытожил ситуацию в интервью GloboEsporte: «Вы когда-нибудь видели самолет, склеенный суперклеем? Я видел».
В аэропорту их ждал ледяной прием. «Повсюду солдаты... такое ощущение, что ты прибыл в концлагерь», - сказал Марангон в интервью Record TV. «Мы словно попали на космическом корабле на другую планету».
Игроков и персонал попросили сдать свои электронные устройства. Мобильные телефоны были конфискованы и сданы на хранение в аэропорт, а ноутбуки и фотоаппараты досматривались, как будто это были бомбы.
Из аэропорта делегация села в автобус. Пункт назначения: Холм Мансу, где находится 22-метровая статуя Ким Ир Сена. Это была первая из серии экскурсий по важным культурным объектам Северной Кореи, организованных диктатурой. «Наш маршрут был определен до последнего миллиметра», - говорит Сиприани. «Каждая часть поездки была организована».
Та первая поездка по Пхеньяну оставила в памяти Силвы неизгладимый след. «Это было похоже на что-то из фильма о старых временах», - говорит он. «Знаете, на Netflix есть такие исторические драмы с ретро-автомобилями? Это был такой же черно-белый город. Там не было цвета».
«Там были мужчины, сгорбившиеся на корточках и курящие сигареты. Люди работали на плантациях, а дети не играли на улице. По лицам людей было видно, что их жизнь посвящена работе. Все было очень упорядочено и очень мрачно. То, что мы увидели, было настоящей диктатурой».
Игроки возложили цветы к памятнику, осмотрели поле, на котором им предстоит играть два дня спустя, а затем отправились на обед в посольство. Все это время за ними следили северокорейские чиновники в длинных пальто. «Нас всегда сопровождали», - говорит Силва. «Мы ничего не могли делать без сопровождения. Если вы выходили в туалет, кто-то шел за вами и ждал за дверью кабинки».
Некоторые игроки видели в этом забавную сторону. А вот тренер Марангон - нет. Все происходящее вызывало у него глубокую тревогу. «Я просил Бога позволить мне увидеть море еще раз», - рассказал он бразильскому сайту UOL.
«Я не знал, смогу ли я когда-нибудь покинуть это место».
Вечером игроки поселились в своем отеле, который оказался не таким уж мрачным. «Отель был высшего качества, пять звезд», - говорит Силва. «Они устраивали для нас специальные обеды, почти банкеты. Они старались готовить блюда из нашей кухни: рис, фасоль. Это было далеко от бразильской еды, к которой мы привыкли, но мы видели, сколько усилий они приложили. Это было очень здорово».
«Мы все хорошо посмеялись, шутили, как обычно. Персонал отеля не понимал ничего из того, что мы говорили, да и мы их не понимали. Вальдир Сиприани немного понимал по-корейски, но для остальных это был сплошной смех. В столовой также стоял микрофон, и мы пели бразильские песни и немного танцевали. Они смеялись над нашим стилем музыки».
По вечерам в комнатах играли в карты. По крайней мере, до 10 вечера, когда электричество отключалось, погружая город во тьму.
Бразилия здесь
На второй день «Атлетико» в течение двух часов тренировался на искусственном поле стадиона имени Ким Ир Сена. На протяжении всего занятия их изучали северокорейские игроки и тренерский штаб, которые сидели на трибунах. В конце занятия настала очередь Северной Кореи тренироваться. «Атлетико» не разрешили наблюдать за ними.
«У нас не было никакой информации о команде, с которой мы играли», - говорит Сиприани. «Ноль».
На следующий день после обязательной туристической поездки (посещение музея, посвященного борьбе Ким Ир Сена с японцами) игроки «Атлетико» вернулись на стадион. Там они столкнулись со сценами, которые заставили бы затаить дыхание даже футболиста международного класса.
«Когда они увидели стадион с 80 000 человек внутри и еще 20 000 снаружи... ну, вы можете представить их реакцию», - говорит Сиприани. Хотя по большинству оценок вместимость стадиона имени Ким Ир Сена составляет около 50 000 человек, это вряд ли разбавляет анекдот.
«Было очень много людей», - говорит Сильва. «Для них это было в новинку. Я думаю, это было ощущение: «Бразильцы здесь, Бразилия здесь». Думаю, они хотели увидеть других людей - людей другой расы, другого цвета кожи».
Бразилия или просто бразильцы? Этот вопрос вызывает споры. Некоторые настаивают на том, что игра была в некотором смысле «продана» северокорейскому народу как историческая встреча с самой успешной страной в истории Кубка мира.
«Я думаю, именно эту историю они рассказали людям», - сказал вратарь Клейтон Скаделер в интервью Radio Novelo. «Стадион был забит со всех сторон. Думаю, люди думали, что мы - сборная Бразилии, и поэтому там было так много народу».
Сиприани соглашается. «Они создали эту политическую пропаганду», - говорит он. «Режим хотел, чтобы люди увидели, как Северная Корея обыграла Бразилию перед чемпионатом мира».
Другие, например Силва, настроены более скептически. Однако несомненно то, что буквы «BRA» на табло придали этому событию дополнительную порцию престижа.
«Когда я увидел табло и посмотрел на нас, одетых в желтую форму... это было круто, но я также почувствовал ответственность», - говорит Силва. Я чувствовал, что играю за «Селесао». Это был эмоциональный опыт».
То же самое было и с Марангоном. «Мы должны были выступить так, чтобы отдать честь нашей стране», - сказал он. «В этой ситуации мы были Бразилией».
Для игроков это чувство патриотизма было сдержано прагматизмом. «Эду сказал играть жестко, но мы шутили перед началом матча», - говорит Силва. Мы говорили: «Если мы выиграем эту игру, то, возможно, не выберемся отсюда живыми». Это был стадион, полный солдат! Мы думали, что ничья сделает всех счастливыми».
Как оказалось, им не пришлось напрягаться. Северная Корея оказалась лучше, чем они ожидали.
«Мы не ожидали, что Северная Корея окажется лучшей в техническом плане, но они были очень хороши», - вспоминает Сильва. «Они также были очень быстрыми. Они явно много занимались фитнесом. Должно быть, они тренировались вместе с военными, потому что физически они были очень сильны. Они играли в быстрый футбол, каждый игрок делал одно или два касания, всегда в направлении ворот».
Это был один из запоминающихся моментов игры.
Другой - поведение зрителей, которые с энтузиазмом приветствовали Северную Корею, когда она владела мячом, и жутко молчали, когда им владел «Атлетико».
«Было похоже, что они организованы или контролируются, что они следуют правилам», - говорит Силва. «Это не была та энергия, которую вы получаете от болельщиков в других странах, и это не была большая смесь цветов. Они все были военными, все в темно-зеленой форме».
Сиприани соглашается. «Это явно была работа государства», - говорит он. «В Северной Корее вы щелкаете пальцами и заполняете стадион. Если вы решите, что эта школа пришлет 50 учеников, что этот профсоюз пришлет своих рабочих, что другие группы и заводы сделают то же самое... это была государственная директива - заполнить стадион».
«Стадион в Бразилии нельзя было сравнить ни с чем. Когда мы получили мяч, стояла смертельная тишина. Это было похоже на похороны».
Игра закончилась со счетом 1:1. Два дня спустя за праздничным обедом в одной из своих резиденций в Южной Корее Мун поблагодарил игроков за их усилия - и за результат.
«Он сказал, что северокорейцы были бы очень злы, если бы мы выиграли», - вспоминает Сиприани. «Он был счастлив, что мы сыграли вничью».
Через месяц после поездки «Атлетико» в Пхеньян Бразилия попала на жеребьевку чемпионата мира в одну группу с Северной Кореей. История, которая муссировалась в местной прессе, вышла на национальный уровень.
Все крупные бразильские газеты связались с Марангоном, Сиприани и игроками. Также как и менеджер Бразилии Дунга и его технический персонал.
«Они вообще ничего не знали о северокорейской команде», - говорит Сиприани. Не было никакой информации». Бразилия должна была играть с Северной Кореей, а «Атлетико Сорокаба» знала больше, чем они».
Силва вспоминает тот период с большой любовью. «Мой телефон разрывался от звонков», - говорит он, хихикая. «Люди хотели знать об их лучших игроках, их техническом уровне, их тактике. То, что мы туда поехали, в итоге стало большим событием».
«Когда начался чемпионат мира, я получил столько сообщений от друзей и родственников. «Ты ведь играл с ними, да?! Это так круто!». Помню, я смотрел игру (Бразилия - Северная Корея) и говорил своим друзьям: «Я отметил этого парня! У меня есть его футболка!». Это было очень приятно».
В последующие годы «Атлетико» совершил еще три поездки в Северную Корею: старшая команда побывала там в 2010 и 2011 годах, а юноши до 15 лет приняли участие в молодежном турнире в 2015 году.
«Каждый раз все было по-разному», - говорит Сиприани. «Но ко второму визиту они поняли, что играют не со сборной Бразилии, а с небольшим клубом из штата Сан-Паулу в желтой выездной форме».
Сиприани покинул клуб в 2014 году. Два года спустя, когда после смерти Муна финансовая поддержка со стороны Вселенской церкви иссякла, «Атлетико Сорокаба» распался, оставив после себя лишь сюрреалистические воспоминания.
«У меня до сих пор хранится футболка сборной Северной Кореи с той игры - 2 номер, их правого защитника», - говорит Силва. «Мне предлагали много денег за эту футболку, но я ее не продам. Она важна для меня, исторически.
«Я буду лелеять эти воспоминания вечно. Это были особенные моменты в моей карьере. В мире так много известных игроков и команд, которые никогда не делали того, что сделали мы. Я очень горжусь этим».
P.S.
Бразильский журналист Ренато Алвес посетил Северную Корею в сентябре 2017 года. Он был там для исследования своей третьей книги «Королевство отшельников». Его взяли в 10-дневный пропагандистский тур, и везде его сопровождали три гида.
Одной из достопримечательностей в его маршруте была Триумфальная арка - огромное сооружение, имитирующее одноименную парижскую достопримечательность. Стоя на вершине монумента, один из сопровождавших Алвеса чиновников указал на стадион имени Ким Ир Сена, расположенный всего в двух шагах от него.
«На этом стадионе наш вечный президент произнес свою первую речь после освобождения корейского народа от японских империалистов», - сказал он.
«А еще на этом стадионе Бразилия играла против нашей сборной по футболу. Вы наверняка слышали о том матче. Он был очень хорошим. Я был там».
