Отцы и дети
У Маши Шараповой в контракте с промоутерской фирмой есть пункт, согласно которому ее отец Юрий не может общаться с прессой. Думаю, вполне уместным было бы внести этот пункт и в контракты некоторым молодым российским хоккеистам.
Как только вокруг Кирилла Кабанова заварилась вся эта история с переходами, контрактами и отъездами, на первым план тут же вышел его отец. Он раздавал интервью, возмущался, негодовал и проч. От самого Кирилла за это время, практически, не прозвучало ни слова. Может, это и правильно. Нечего парню голову себе забивать проблемами - это от спорта отвлекает. Его отец со страниц прессы говорит, что Кирилл уже вправе самостоятельно распоряжаться своей карьерой. За свои самостоятельные поступки, надо тогда самому и отвечать. Думаю, что если бы Кирилл с самого начала сам держал ответ перед общественностью, недопониманий и шума было бы в разы меньше.
Неправильно это, когда родители спортсменов вдруг становятся шоуменами.
Ситуация с Кириллом превратилась в большое околохоккейное шоу с оттенком скандальности. К сожалению, Сергей Аркадьевич один из творцов этого шоу.
А в этой истории уже не понятно, кто же главный герой...
Никита Филатов не играл у Быкова с Захаркиным в ЦСКА, а состав у армейцев даже тогда был слабо сравним с тем, что есть сейчас в «Салавате».
И при всем уважении к таланту, который у Кирилла есть, верить, что в Уфе он будет играть в основе - младенческая наивность.
В «Спартаке» шансов появляться в основе у него было в разы больше.
О деньгах здесь, думаю, тоже речи не идет. В конце концов, от них он легко отказался, уехав в Канаду.
Родители думают, что всегда знают, как для детей лучше. К сожалению, часто эта мысль оказывается огромным заблуждением...
Прекрасно понимаю, почему ребята уезжают и никогда их не осуждала.
Просто в этой истории кто-то определенно занимается не своим делом. Отличный отец не равно отличный спортивный агент и менеджер.
Сергей Аркадьевич все время говорит «мы»: «Нам грозит трехлетняя дисквалификация», «Мы просто хотим играть». Но ведь на самом деле никакого «мы» нет... В этом «мы» рискует только один.