5 мин.

Необратимость

2 k

В феврале 1993 года газета Wilmington Star-News напечатала два текста про местных спортсменов, вышедших под общим анонсом: "Майкл Джордан - уже суперзвезда. Брайен Тэйлор скоро станет звездой. Джордан полагает, что ожидания, которые возлагаются на него, как на лучшего в своем виде спорта, начинают сказываться на его игре отрицательно. Тэйлор с нетерпением ждет, когда к нему начнут подходить с подобными ожиданиями".

За два года до этого Тэйлор жил в трейлере на задворках Бофорта, скромного городка на побережье в Северной Каролине. Его жилище освещала лишь одна электрическая лампочка, у семьи не было ни машины, ни даже телефона. Отец работал каменщиком, мать заготовляла крабов на консервном заводе - но именно отец настоял на том, чтобы Брайен занимался бейсболом и всячески помогал ему справиться с волнением во время игры, а мать сделала все, чтобы талант ее сына оценили по достоинству.

В 2006 году агент Скотт Борас вспоминал: "Я был на 28 драфтах, и Брайен Тэйлор до сих пор остается лучшим питчером-школьником, которого я когда-либо видел". Именно Борас представлял интересы Тэйлора, высокого атлетичного левши (стометровка за 10,7) с убийственным ударом (мать вспоминала, что в детстве Брайен с легкостью мог броском камня убить птицу на лету) во время переговоров с "Нью-Йорк Янкиз", выбравших питчера под первым номером драфта. Через несколько лет Борас сможет выбить для Алекса Родригеса десятилетний контракт на 252 миллионов долларов, а тогда он с помощью легкого шантажа и матери бейсболиста установил другой рекорд, получив от "Янкиз" 1,55 миллиона в качестве подъемных. Дла этого понадобилось пригрозить клубу тем, что Тэйлор поступит в колледж и "Янкиз" потеряют на него права: мать Тэйлора публично спрашивала, не связано ли смехотворное предложение клуба с тем, что они бедные чернокожие из глухой провинции, а отстраненный в тот момент от дел владелец "Янкиз" заявлял, что если в клубе упустят питчера, то он всех пристрелит. В итоге контракт был подписан за несколько часов до начала занятий в колледже.

Для Бофорта и всей Северной Каролины это был настоящий триумф. Скромный грунтовый тупичок на окраине на переименовали в улицу Брайена Тэйлора и заасфальтировали. Семья Брайена переехала из старого трейлера в новый двухэтажный дом с двумя гаражами и двумя автомобилями. Никто не сомневался в перспективах парня, ради которого скауты со всей Америки приезжали на вытертое пыльное поле местной школы.

Два первых сезона в низших лигах системы "Янкиз" вышли многообещающими - у Тэйлора обнаружились определенные проблемы с контролем мяча, но его сила и скорость не могли оставить скаутов равнодушными. А затем случилось межсезонье и вечер декабря 1993 года, который изменил все. Это была бы самая обычная история из жизни низов в крохотном окраинном городе, но как бы Тэйлор не гордился тем, что новая жизнь ничуть его не изменила, лучше бы он в тот день пил дорогие коктейли где-нибудь в нью-йоркском баре.

Узнав, что местный хулиган Рон Уилсон повздорил с его старшим братом в ходе какой-то сложной семейной размолвки (гражданская жена брата была сестрой матери Уилсона) и несколько раз ударил того по лицу, Брайен направился мстить. Уилсон был его давним приятелем, более того, он не мог покидать трейлер, поскольку находился на условно-досрочном, но Брайен не собирался решать дело миром. В ходе потасовки он попытался со всей силы ударить друга Уилсона в лицо, тот увернулся, и через мгновение потенциально самая ценная рука в мировом бейсболе неестественно повисла плетью. Тэйлор закричал от боли, пообещал заказать кому-нибудь убийство Уилсона, пытавшегося его удержать - и через несколько часов уже лежал на операционном столе. Знаменитый хирург констатировал разрыв суставной сумки и связок плеча - по его словам, это была одна из худших подобных травм на его памяти.

Тэйлор пропустил больше года. Затем вернулся и четыре года пытался хоть как-то восстановить свой убийственный бросок в самых низших лигах системы "Янкиз" - но убийственной была лишь его статистика; если бы не первый номер драфта, контракт с ним был бы разорван, скорее всего, гораздо раньше. "У меня бывают хорошие дни и плохие, - рассказывал он в 1996-м. - Если моя рука чувствует себя хорошо, то и я хорош. Если нет - плохо и мне". Руке так и не стало по-настоящему хорошо: в 1999-м Тэйлора взял на просмотр "Сиэттл", в 2000-м "Кливленд" даже подписал с бывшим вундеркиндом самый скромный контракт, но вскоре вынужден был его расторгнуть.

Закончив с игрой окончательно, Тэйлор вел довольно хаотичную жизнь, работал некоторое время курьером в службе доставки, затем развозил пиво. В итоге он вернулся домой и стал помогать своему отцу класть кирпич. У Брайена пятеро дочерей, в справке о доходах указано, что он получает 909 долларов в месяц. Он не общается с журналистами, но его близкие готовы рассказать некоторые подробности его жизни.

"Я уже сорок лет кладу кирпич, - сообщает Джефу Пэссэну из Yahoo Sports Рэй, отец Брайена, весь обсыпанный строительной пылью. - Мне это нравится. Для человека вроде него это вряд ли особенно интересно, конечно".

Мать Тэйлора, которой Sports Illustrated когда-то посвятил целый материал, достаточно серьезно больна. Она перестала работать на консервной фабрике и сидит дома, занимаясь младшей внучкой. "Я чувствую себя старой, - говорит Бэтти. - Все случившееся словно бы забрало с собой все мои силы. Вроде бы Брайену нравится здесь дома. Я не знаю. Не могу сказать точно. Но я знаю точно, какой он, мой сын".

Рон Уилсон, невольно ставший причиной трагедии, в очередной раз сидит за решеткой, когда его навещает Уэйн Коффи из New York Daily News. Однажды Уилсон встретился с Тэйлором в стрип-клубе. Они обнялись, Уилсон рассказал, насколько ему жаль, что все так случилось, а Тэйлор ответил, что ни капли вины Рона в произошедшем нет. Уилсон не может в это поверить. Он плачет перед журналистом, сидя в оранжевой тюремной робе в полицейском участке: "Иногда я вижу Брайена, думаю, что с ним сейчас и кем бы он мог стать, и понимаю, что во всем, что случилось, исключительно моя вина".

Пока репортеры разговаривают в Бофорте с кем угодно, кроме самого выдающегося местного жителя, Тэйлор ездит где-то по пыльным дорогам на черном пятилитровом "Мустанге", который купил еще в 1991 году на рекордные в истории бейсбольных драфтов подъемные. Он неоднократно перебирал и улучшал двигатель своей машины, и в результате, как охотно рассказывает его мама, под капотом его "Мустанга" теперь не меньше 500 лошадиных сил. Она и сейчас гордится сыном не меньше, чем почти двадцать лет тому назад.