Наша игра

Всем привет! Продолжаем готовиться к Играм. В этот раз разговор о нашей сборной. Мне показалось, что тут вполне подойдет вышедшая вчера в «Спорт День За Днем» заметка. С небольшими дополнениями, естественно.

И еще одно. Я умышленно сейчас уходу от того, чтобы сыпать фамилиями и статистикой. Так как боюсь, что тогда мы немедленно начнем «угадывать тройки». Я не против. Но прям вот сейчас – задачи такой не ставлю. Понимая при этом, что «поиграть в угадайку» – всегда «прибыльно по части числа каментов». Пока ни к чему. Ближе к турниру поиграем..

А пока разговор о нашей команде.

Мы едем за золотом. Попробуйте-ка оспорить это. С вами и разговаривать не станут, начни вы «стелить соломку». Ладно бы это было просто болельщицкое «всех порвем» (в котором перед зеркалом часто, бывает, до конца не уверен и самый голосистый болельщик). Но здесь и интонация тренерского штаба, и голоса из верхов Федерации звучат, как стройный хор. Только победа. Давайте-ка вспомним, когда мы в последний раз «ездили на Игры» будучи настолько уверены в нашей команде? Слово «ездили» беру в кавычки, поскольку речь идет об уверенности зрительской, чаще всего «диванной». Ну и что? Не эти ли самые «диванные» и вопили в весеннюю ночь «Россия!» после победы в Квебеке? Не они ли гнали Буре к финским воротам в Нагано? Не они ли запивали валидол корвалолом, когда, «сделав канадцев», мы в Турине вдруг обнаружили, что силы отданы ВСЕ и больше ничего не осталось? Они же? ИХ любовь позволяет называть хоккей нашей игрой? Так что ничего страшного нет. Можно и в Москве говорить «мы». Но все же давайте вспомним. Когда в последний раз мы ехали будучи готовы признать «серебро» неудачей?

Нагано? Это мы по ходу уверились в силе той команды. Поначалу сомнений было много. Не пройди финнов – мы бы, как зрители, ребят точно бы простили. Простили же после финала, правда? Солт-Лейк? Ну нет. Там мы себя накачивали лозунгами вроде «выиграть можем». Именно от неверия изначального в «модуль шансов» накачивали. Могли, это правда. Но сильнее – не были. Турин? Был там. Хорошо помню, что набирала команда по ходу. Тренер явного претендента на золото не сорвался бы в адрес вратаря после первого проигранного матча. Быть этот вратарь хоть Брызгалов, хоть Третьяк. Будь тренер хоть Крикунов, хоть Быков, хоть сам Тарасов+ Лиллехамер? Не смешите. Даже – в ставший в итоге победным – Альбервилль тихоновская команда летела, сопровождаемая ехидными ухмылками. Так что последними Играми, куда мы ехали, зная, что за второе место могут быть сняты тренерские головы (сколько при этом уже выиграно медалей – значения не имело) – был Калгари. Тоже, к слову, канадский город. Более двадцати лет назад. В российскую пору такого, как сейчас, на мой взгляд, не было.

Это надо четко представлять себе, чтобы понимать: аппетит у почтеннейшей публики – безмерный. Нам, русским, удержу ни в чем не знающим, это скорее во вред. Но тут уж, как говорится – «думайте сами, решайте сами – иметь или не иметь». Иметь Овечкина-Малкина-Ковальчука – или не иметь? Комплексовать перед канадцами потому что они канадцы? Или ухмыльнуться – с ПРАВОМ ПОЛНЫМ вспоминать не только Квебек. Но и Кубок Канады – 81 и многое другое. Мне ближе «иметь». Потому что до Быкова у нас не было сборной, которую можно было бы называть «большой красной машиной». Не было команды, которую любой ПО УМОЛЧАНИЮ, безо всяких нотариальных заверенностей-доверенностей – признает правомочной наследницей СОВЕТСКОГО хоккея.

Наша команда играет в советский хоккей. Это и оттого, что «кадры решают все». Но и на этапах Евротура – то же самое, нет? Не устану говорить: игра в давление по-советски – это не «воткнулся в соперника, он отлетел, а ты забил». Нет. Это игра, где БОРЬБА ЗА ШАЙБУ НАЧИНАЕТСЯ ТАМ, ГДЕ ТЫ ЕЕ ПОТЕРЯЛ. Соперник не имеет покоя. В коне концов понимает, что времени поднять голову ему не дадут. Теряет спокойствие. Потом концентрацию. Потом он издерганный – бери его тепленьким. Вот такого рода это давление.

Мне как-то раз (было это во время последнего футбольного лигочемпионского финала) пришло в голову: «Ба, да ведь «Барса» играет, как наша хоккейная сборная! Не в смысле контроля мяча: хоккей 60 процентов времени никому шайбой владеть не позволит – слишком контактная игра. А – в смысле близости к чужим воротам при вступлении в борьбу за мяч. И у того же Месси отборов (с «МЮ!») было больше, чем у иного опорника. Задушить. Вот принцип. Но для этого надо выигрывать движение. Выигрывать конек. Если этого не происходит – то превосходство нашего нападения над защитой выглядит глобальным, а игра начинает казаться несбалансированной. Разве у «Барсы», не готовой физически – такого не бывает? В частности, в Швейцарии молодым и наглым американцам в полуфинале мы конек проиграли. И «отскочили» лишь с помощью госпожи-удачи. Улыбавшейся нам тогда во весь рот до самой последней секунды. Это, конечно, после финала все предпочли забыть. А зря.

Имена именами, но выигрываем мы именно что давлением и превосходством в движении. И по-другому играть не будем. Значит? Значит – в теории к нашей команде готовиться легко. В теории.

Стало быть, наша сборная во-первых, должна быть отлично готовой двигательно. То есть – физически. Иначе – дело плохо. Второе – наша команда не должна давать соперникам передышки. Ни в одной смене. Никому. А значит? А значит – пресловутое «четвертое звено» с одним появлением за период – это роскошь для нас на Олимпиаде непозволительная. Это – нарушение ритма. Кому угодно можно. Чехам, финнам, даже американцам. Не нам. В три звена можно, если припрет, сыграть финал. Турнир (такой!) – нельзя. Третье. Еще при Тарасове и Тихонове задавался вопрос: «а что, сегодня отдохнуть-поберечься – было нельзя»? И разговоры о максимализме тренеров после неудач (редких, кто бы спорил, но все же – случавшихся) сводились на простую «линейку»: «максимализм – значит негибкость – значит, прямолинеен и прост как все советские лозунги – а вся «машинность» – это многомесячные сборы и автоматизм – этак и зайца спички зажигать выучили бы». Не было? Было. А остановиться бы посреди этой обличительной «линейки» (ну, нынче сам себя негибким критиканом никто не признает (это ж к зеркалу надо идти!), пусть их, хотя и стоило бы), да сказать: «именно!

Именно «машинность» именно одиннадцать месяцев сборы». Вы с чего взяли, что нам, как зрителям, победы от этого были менее любы?». Как отменили красную линию, как захотели мы по-русски воровато НЕМЕДЛЕННО от этого нововведения пять копеек отщипнуть (другие-то дураки, правда, мы одни умные?)так – и стали мы одного держать насчет «убежать». И потеряли в итоге игру в средней зоне. Которую финны-шведы наоборот, налаживали. Дураки-то они, может, и дураки, но медалей с той поры побольше наших навыигрывали…

Теперь все вернулось. И средняя зона, и даже чужая. И то, что «машинная команда» не может слишком сильно экономить. О каком бы матче речь ни шла. Не от понтов каких. А по определению. Если хотите – по философии. К этому нам, как зрителям, тоже нужно быть готовым.

И еще одно. Вратарь. Нынче бесспорность первого номера Набокова для меня не стопроцентна. Брызгалов сезон играет пока (на мой взгляд) лучше. Однако в плане «лично моего доверия» (доверия «длинного», Евгений, конечно, выше. Моментов у наших ворот, что называется, будет. Особенно, когда соперник будет иметь большинство. Особой увернности в том, что «мы будем чистить свой пятак так, что там и близко никого не будет» – у меня лично нет. И Быкову с Захаркиным надо быть готовым к тому, что, если что, им умники задним числом быстренько инкриминируют возможную ошибку. Помните московский чемпионат мира? Овертайм с финнами? И факт пропущенной шайбы и персоналия названного тогда «виноватого» – вполне себе огонь «по слабым местам». Это все возможно. Хотя, как и тогда, шансов забить у нас – было и будет – больше, чем у соперника…

Уберечься от этого ГАРАНТИРОВАННО – нельзя. Но так же нельзя и ошибиться с вратарем. Быков и Захаркин могут не быть стопроцентно точны в выборе пар защитников или троек нападающих. Ошибиться с первым вратарем они не имеют право. Может быть, это единственная ошибка, которой они не могут себе позволить...

Короче. У нас есть и минусы и плюсы. Вторых – больше. И мы ничего не прячем. Опять же – не потому, что рисуемся. А просто – философия такая. Большая. Русская. Машинная. Если мы проиграем, прооремся, конечно. И виноватых найдем. Для этого ведь к зеркалу идти не надо. Но если выиграем – то выиграем по-русски. Понимаете, о чем я, да?