Ритм свободы
Текст изначально опубликован в рамках моей регулярной рубрики на последней странице журнала «PROcпорт» в номере №1(188) за 2012 год. Это оригинальная авторская версия, отличающаяся от журнальной; ну и, разумеется, здесь отсутствуют архивные фотографии и прочее, благодаря чему текст в журнале – это немного больше, чем просто текст. Материалы будут выкладываться здесь с задержкой минимум полтора месяца после выхода бумажного варианта.
Если бы кто-то зашел в раздевалку футбольной команды университета Майами в начале девяностых и спросил, кто здесь самый страшный человек, юноши весом в полтора центнера с повадками тоннельных буровых установок молча расступились бы и показали в дальний угол. Где-то внизу под их подбородками можно было бы разглядеть щуплого первокурсника ростом всего 172 сантиметра. Это был Рохан Марли по прозвищу «Крыса», атлет без страха и упрека, дерзко критиковавший соперников до матча и действовавший потом на поле так, словно состоял из смеси адреналина и электрических разрядов. Рохан играл и тренировался с такой страстью, будто умрет в ту секунду, когда его отчислят из команды – но при этом он был чуть ли не единственным футболистом в колледже, чье материальное благополучие и вся дальнейшая жизнь никак не зависели от успехов на поле. Его отцом был Боб Марли, но Рохан отказался от расслабленной жизни на Ямайке и даже от своих дредов, не помещавшихся в шлем, ради того, чтобы заниматься видом спорта, где он был слабее всех.
У его отца было много детей от разных матерей, больше десятка – никто толком и не знает, сколько именно. Почти все из них носили длинные волосы, играли на гитаре, пели и били в барабаны – недостатка в популярности у Марли-младших не было, тем более что сыновья Боба, как на подбор, напоминали своего легендарного отца внешне. Но действительно похож на отца был, пожалуй, именно четвертый, Рохан, который не хотел играть регги.
Миролюбивый образ Марли-старшего несколько обманчив: в юности Боб был знаменитым уличным бойцом, наводившим страх на трущобы Кингстона – именно там, среди обшарпанных лачуг он получил прозвище Тафф Гонг, ставшее позднее названием его студии звукозаписи. Еще Боб регулярно играл в футбол, тот самый ямайский футбол, известный в основном из-за поражения от Аргентины – в конце концов, его настоящее первое имя звучит очень по-футбольному: Неста. Но Рохан, унаследовав непримиримость и дерзкий нрав, не стал подражать отцу практически ни в чем. В юности он уехал к своим родственникам по материнской линии в Майами и стал играть там в местный, американский футбол. В отличие от европейского, в этом виде спорта можно было заниматься тем же, что и его отец в юности: охотиться за головами противников.
Типичный его оппонент был сантиметров на двадцать выше и примерно на столько же килограммов тяжелее. Рохан мог противопоставить законам физики, говорящим, что сила равна массе умноженной на ускорение, лишь взрывную скорость, бешеное упрямство, доходившее почти до безумия, и тот самый дух уличной драки, когда любое сомнение может оказаться последним. Рохан вывел для себя простое математическое правило: «если я выкладываюсь на 100%, двухметровый соперник, даже действуя на 90%, меня уничтожит. Мне нужно выкладываться на 120%». Как-то раз его подопечного сбили с ног до того, как Рохан вошел с ним в контакт; чувствуя, что не может остановиться, Марли-младший налетел на 170-килограммового лайнмена – и умудрился выбить из него дух («мне нужно было прикончить его!»).
Несмотря на успехи в сильной университетской команде (где он был рекордсменом по количеству захватов), его не выбрали на драфте НФЛ. Рохан не сдался и все-таки сумел стать профессиональным атлетом, подписав контракт с «Оттавой» из канадской лиги, где стал в своем роде культовым персонажем, развлекавшим зрителей своей неистовостью. Ему не нужны были деньги – он, как наследник, ежегодно получал сотни тысяч роялти – ему просто нравилось раз за разом доказывать, что он лучше своих соперников. Как пел его отец, Рохан бежал, словно из тюрьмы, чтобы сохранить себе ту жизнь, которой он хотел жить.
После нескольких лет в спорте Рохан вернулся на родину и отрастил волосы, став похожим на братьев – но не вышел на сцену, как они, а решил воплотить другую мечту Боба, до которой тот так и не дожил: стать ямайским фермером. Он купил небольшой участок, на котором, как вскоре выяснилось, очень хорошо растет кофе (в своих интервью Рохан подчеркивает символизм этого факта, вспоминая, что первая песня Боба называлась «Одна чашка кофе»), дело пошло в гору, и через несколько лет Рохан стал совладельцем многомиллионной корпорации. Его успехи в бизнесе можно приписать хорошей наследственности, пониманию принципов растафарианства, как делает он сам, можно отнести на счет соревновательного духа и привычки отдавать 120% сил – но, скорее всего, дело в том, что Рохану всегда хотелось чувствовать себя собой, сыном своего отца, а не его ухудшенной копией.
Текст написан специально для журнала «PROcпорт». Блог журнала на Sports.ru.
