Мой Никитич
Владимир Никитович Маслаченко ушёл, ушёл, как метко сказал Василий Уткин, стремительно. Он ушёл и его не вернуть. Но что самое главное — его не забыть. Даже если кто-то вдруг(не понимаю кому и зачем такое когда-нибудь может понадобиться, но всё же) постараться его очернить, и то не получится. В нашей памяти он останется Маслаком, Никитичем. Нашим, короче говоря.
Уникальное свойство Великих людей, даже больше чем великих, в том, что они, конечно, достояние народа. Но при этом каждый вслух или при себя может чуть упрямо и ревниво сказать "Мой". Почему-то до этих печальных дней мне на ум приходило, что вот так вот по-юношески, с дерзким максимализмом, я могу сказать только "Мой Пушкин". Так говорили и до меня. Теперь я могу и главное хочу сказать: "Мой Никитич". Так будут говорить и после меня. Не потому, что я так сказал и за мной будут повторять, а потому, что великие люди — общая ценность и ценность конкретная для каждого человека.
Мне было лет двенадцать, наверное, когда у нас в Эстонии, каким-то чудом вдруг стали показывать НТВ+, причём совершенно бесплатно. Такое счастье длилось совсем недолго. Эту пиратскую станцию потом прикрыли. Но это время навсегда останется в моей памяти, как одно из самых счастливых. Мы с отцом ностальгически вздыхаем время от времени, вспоминая, как тогда, попав на комментарий Никитича, выдвигали нижний ящик секции в большой комнате и доставали простую тонкую тетрадку в клетку. Туда, в эту тетрадку мы вносили словечки и фразочки Владимира Никитича и потом долго со смехом перечитывали, обсуждали. Записывал всегда почему-то отец. Я смотрел на него и видел искрящееся счастье в глазах, азарт, молодое веселье. И так было только с репортажами Никитича. Увы, тетрадку эту вряд ли удастся найти. С тех пор мы переезжали на новую квартиру и много вот таких реликвий могло затеряться. Впрочем, я обещаю себе, что эти воспоминания в моём сердце останутся навсегда какие бы перемены не происходили в моей жизни.
Каждый кто знал и любил Никитича, имеет что рассказать другим. Я вот рассказал Вам такую историю. Расскажу и ещё одну. Мы с друзьями-миланистами ходили в бар на Миланское Дерби. Комментировал Маслаченко(его последний матч). Возможно, уже тогда в жизненном центре его организма было что-то не так; возможно, Дерби вышло не таким, как дОлжно Дерби, но Никитич не добавлял перечной мудрости к игре. И тогда я сказал что-то вроде: — И Дерби странное. И Маслаченко комментирует как-то не так… Наверное, стоит пересмотреть тот матч, ради комментария мэтра, но мне боязно и страшно, потому что теперь я знаю: это последний матч, а не очередная порция "для любителей перловки" и потом, совсем скоро будет другая. Другой не будет. Нужно было ловить тогда каждый звук, каждое полусловие Никитича. А мне почему-то не хотелось или не понималось.
Впрочем, я думаю, что повстречай я его, он мне простил бы это и тут же завернул бы какую-нибудь свою байку, от которой сразу стало бы теплее на душе и спокойнее за будущее этого мира.
Прощай, Мой Никитич…
