Мы там будем. Задушевный рассказ Кристиана Пулишича
В глубине души я понимал, что все кончено.
Я думаю, что мы все это понимали. Существовало множество сложных математических сценариев, но для этого нужна была ничья. Для этого нужно было забить еще один гол. И мы, как сумасшедшие, боролись до самого конца, но не достигли цели.
Я знал, что это конец.
Но я все еще надеялся.
Я спросил одного из ассистентов тренера: «Что там в других матчах?»
Часто бывает так, что ты хочешь задать вопрос, но слишком смущен, чтобы произнести его вслух. Поэтому пытаешься его перефразировать. Это была как раз такая ситуация.
«Что там в других матчах?»
Именно так я попытался избежать вопроса, на который действительно желал получить ответ.
«Мы идем дальше?»
И я никогда не забуду взгляд помощника, звучание его голоса и ощущение полного опустошения после его ответа. Он повернулся и сказал: «Мы не едем на Чемпионат Мира».
«Мы не едем на Чемпионат Мира»
В течение нескольких последних недель высказывалось множество мнений о нашем провале в квалификации. Игра за США на ЧМ была моей мечтой, сколько я себя помню. Финал Кубка Мира…последняя минута…мяч у Пулишича…и он забивает! Для меня это вершина того, чего я мог бы достичь в профессиональном спорте.
Я помню, как смотрел бразильский турнир в подвале дома своего кузена в Вирджинии. Мы закатили огромную вечеринку. Я еще даже не успел усесться за еду, как Клинт переложил мяч на левую ногу и открыл счет.
29-я секунда, 1-0 в пользу США.
Мы сходили с ума.
Было ощущение, что вся страна с нами в этом подвале. Мы, как безумные, размахивали руками и кричали: «Гоооооол!». И потихоньку приходило понимание, что американский соккер может все.
И вот прошло четыре года. Собрана отличная команда, поставлена цель выйти на чемпионат…и вот теперь все провалено? Мне было так больно, что я не могу выразить это словами.
Вот почему я решил подождать несколько недель и написать что-то вроде исповеди. У меня есть множество мыслей о футболе в Штатах, и я определенно хотел ими поделиться. Но также я хотел быть уверен, что у меня было достаточно времени сделать паузу и остыть. Не хочу, чтобы это выглядело так, словно я оглядываюсь назад.
Это будет взгляд в будущее.
Во-первых хочу сказать, что я не эксперт. Я уверен, что есть много людей, знающих о национальных программах развития соккера больше, чем я. И я надеюсь, это те люди, с которыми мы вместе будем отвечать за следующий отборочный цикл. Мне всего 19 лет и это мой первый год в национальной сборной, поэтому мой взгляд на вещи основан только на том, что я успел испытать и пронаблюдать в ходе моей карьеры.
Во-вторых я не вундеркинд и не суперталантливый игрок, каким меня называют. Да, я родился с определенным количеством «способностей», но я также много работал и жертвовал собой, чтобы максимизировать то, что дала мне природа. Важно понять, что проблема футбола в США – это не отсутствие талантов. Уверен, что этот материал будут читать дети, которые в плане футбольных умений, в свое время дали бы мне фору.
И третье, что я хотел бы сказать – я очень люблю соккер. Меня очень расстраивает, когда люди говорят: «Ну какой же он американец?» или «Он вырос в академии Дортмунда». Это неправда: до 16 лет я находился в молодежной системе США. Я прошел все лагеря, академии, программы проживания – все, что предлагала эта система. Я всегда буду частью той системы, и всегда буду ей обязан.
Когда люди спрашивают меня: «Что стало поворотным моментом в твоей карьере?» или «Что оказало на тебя наибольшее влияние в процессе становления?» мне очень нелегко отвечать. На протяжении многих лет я был счастливчиком: меня поддерживали родители, прекрасные условия предоставляли молодежные академии, вокруг всегда были прекрасные партнеры по команде.
Но есть одна неочевидная вещь – хорватский паспорт. Как мне повезло, что он у меня есть.
Благодаря двойному гражданству, я смог тренироваться в академии Дортмунда, когда мне было всего 16. Что было бы без паспорта? Мне пришлось бы ждать восемнадцатилетия. А ведь этот двухлетний промежуток ключевой в плане развития футболиста. Время, когда можно совершить огромный скачок в развитии.
В американской системе слишком часто происходит ситуация, когда лучший игрок команды U-17 ловит «звезду». А это момент, когда наоборот нужно только наращивать требования к себе и бороться за место в составе. В Европе средний уровень способности игроков намного выше. Неделя за неделей игроки работают на тренировках, т.к. знают, что каждый из них может быть тем самым «лучшим игроком». Это называется конкуренция.
Без такого опыта, я бы никогда не приблизился к уровню, которым обладаю сейчас.
И вот чему я постоянно удивляюсь: почему так происходит? Почему нашим 16-летним лучшим футболистам нельзя свободно передвигаться по миру для получения опыта, а их одногодкам из Европы можно? Точно ли мы делаем все, что в наших силах, чтобы сопутствовать максимальному развитию потенциала наших игроков?
Я понимаю, что не все в этом возрасте готовы покидать родную страну. Я уважаю решения тех, кто остается в Америке. Но я очень расстраиваюсь, когда смотрю МЛС и вижу, как самые талантливые футболисты из U-17 теперь прозябают на лавке. И думаю о том, как один шанс изменил мою жизнь. Почему же мы не даем такого шанса каждому талантливому ребенку?
Я не уверен, что получу ответы на эти вопросы, но считаю, что я должен их задать. Путь к победе США на Кубке Мира должен начинаться с развития в правильном направлении тех талантов, которыми мы уже обладаем.
Еще одна тема, о которой я долго думал – идея соккера как национальной культуры.
Футбол…это образ жизни. Футбол производит чувство единения – это затрагивает каждого и соединяет всех вместе. Если команда из твоего города или национальная сборная добились успеха, всегда появляется чувство личной гордости. Я испытал это с голом Клинта в 2014 году – казалось, что в один момент изменилось настроение всей страны. И мне сложно объяснить, насколько мощное это ощущение.
Вот почему я чувствую себя подавленным, понимая, что этим летом мы не подарим подобные ощущения своему народу.
Несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что футбольная культура в США постоянно растет и развивается. Появляющиеся новые стадионы не только в Портленде и Сиэтле, но и Атланте и Цинциннати, спасение футбола в Коламбусе – все это вдохновляет. Я до сих пор вспоминаю атмосферу в Орландо на матче квалификации с Панамой. Поддержка была просто нереальной, и я был горд быть частью этого матча. Мне действительно казалось, что этой ночью мы собрались здесь, чтобы сделать что-то особенное.
Для меня переход на глобальный уровень – следующий большой шаг для нашей страны. Футбол перестает быть для американцев «крутой новинкой», он становится чем-то большим.
Футбол становится частью нашей культуры.
Мой папа и я каждый вечер играли в баскетбол. Я приходил домой с тренировки, мы выходили во двор и играли. После серьезной футбольной тренировки эта активность подразумевалась в качестве расслабления. Но не для меня. Я никогда не мог играть просто в удовольствие.
Я хотел победить.
Я должен был продолжать играть, пока я не выиграю. Это было похоже на одержимость.
И чем больше я вспоминаю об этом, тем больше убеждаюсь, что всегда был одержим победой. Будь то FIFA с друзьями, матч за Дортмунд или ежедневное развлечение с отцом. Если я что-то делаю, то хочу быть в этом лучшим.
Я всегда был таким.
И я не буду лгать – весь прошлый месяц я был подавлен. Мысль о том, что еще четыре года ждать только для того, чтобы узнать, едем ли мы на ЧМ? Черт, это сложно. Это похоже на целую жизнь. В футболе даже 4 недели ощущаются, как целая вечность. Для парня, одержимого победой, я слишком много проигрываю в последнее время.
Но я хочу, чтобы вы знали – я все еще одержим.
Я хочу, чтобы каждый американский болельщик, читая это и понимал: независимо от того, какие изменения произойдут, независимо от того, кто будет тренировать сборную, независимо от того, какой будет состав… Я буду одержим победой. И буду всеми силами пытаться помочь американскому футболу преодолеть трудности.
Но после этого будет еще один Чемпионат Мира. А после него еще один.
Так что вместе планируем: 2022 год.
Подготовьте свои подвалы для празднеств.
Мы там будем.
Очень хорошо Пулишич затронул тему подготовки молодежи.