Алина КАБАЕВА: "Хочу быть обычной девушкой, а не символом"

''Чемпионат Европы по художественной гимнастике, как подробно рассказывали "Известия", завершился несколько дней назад в Женеве категорическим превосходством представителей стран бывшего Советского Союза, и в первую очередь России. Однако благодаря одному удивительному человечку легко предсказуемая данность не превратилась в скучную обычность. Эта Шахерезада -- Алина Кабаева. В четырех видах программы она выиграла три золотые медали и одну серебряную. Но, конечно, любят Алину и восхищаются ею не за медали; любят за красоту и совершенство, не только физическое. Из почти полутора сотен журналистов, работавших на чемпионате, не было ни одного, кто не хотел и не пытался бы задать ей эксклюзивно пару вопросов. Однако график Кабаевой был настолько напряженным -- помимо тренировок и выступлений надо было выполнять контрактные обязательства перед часовой фирмой Longines, лицом которой является; в один из соревновательных дней она подписывала юным швейцарским гимнасткам свои рекламные фотографии далеко заполночь, -- что это не удалось, пожалуй, никому. Наверняка не удалось бы и нам. Но на помощь пришла Любовь Кабаева, мама Алины, к слову, аккредитованная на чемпионате Европы как корреспондент "Известий". Она не только попросила дочку ответить на наши вопросы, но и сама задала их; я просто включил диктофон.

Мне многие последнее время говорят, что ты, Алиночка, стала серьезнее...

Угу -- я стала серьезнее. И гораздо ответственнее. Ведь я уже не ребенок, совершеннолетняя даже по юридическим нормам: недавно отпраздновала 18-летие.

Но мое взросление целиком прошло в большом спорте. Вспоминаю, как в 1998 году впервые выиграла чемпионат Европы... Мне только исполнилось 15, и моя победа в многоборье стала сенсацией. После этого ко мне, еще совсем ребенку, хотя ребенку и очаровательному, стали относиться нежно и покровительственно. Многие называют меня кумиром. Автографы и сфотографироваться на память просят даже соперницы. Но в то же время всегда, в каждом упражнении от меня ждут роковой ошибки. Один раз я ошиблась. Больше -- не хочу. А ведь при той сложности, к которой обязывают новые правила, вероятность ошибки возросла во много раз. Так что нет ничего удивительного, что я более сосредоточенна и бдительна. Не только во время соревнований, но и на тренировках. Понимание всего этого, наверное, и характеризует процесс взросления.

А еще у тебя в глазах увидели грустинку...

К сожалению, последнее время были причины -- профессионального и личного свойства, -- чтобы погрустить; и ты их знаешь не хуже меня. Значит, правду говорят, что глаза -- зеркало души. А вообще я девушка эмоциональная. И в то же время человек настроения. Сочетание то еще... Ирина Александровна Винер, любимый тренер, подтвердит, что порой из-за моего плохого настроения без пользы проходили целые тренировки или даже тренировочные дни. Надеюсь, мама, тебе никто не жаловался, что моя улыбка стала менее очаровательной?

Я -- и как мама, и как тренер -- очень довольна и горда твоим выступлением на чемпионате Европы. А ты сама?

Кажется, нам с Ириной Александровной удалось подготовить очень интересные -- и чрезвычайно сложные -- программы. Но тренера я хочу в первую очередь поблагодарить за то, что она помогла мне внутренне, психологически собраться после неудачи на Олимпиаде. Сейчас просто выигрывать мне уже неинтересно, хотя это и здорово. Мне хочется быть лучше всех безоговорочно. Из четырех золотых медалей в Женеве я выиграла три. Одну, допустив грубую ошибку, -- проиграла. И хотя Ирина Александровна похвалила меня (а хвалит она меня не так часто, как может показаться), я прекрасно понимаю, что мне есть над чем работать, что совершенствовать. До чемпионата мира еще три месяца.

К новым правилам ты уже полностью адаптировалась?

Я ведь и раньше использовала в своих программах сложные элементы и ультрасложные связки. Но только тогда ни оригинальность, ни риск не оценивались арбитрами по достоинству. То есть не оценивались вообще никак. Никого не хочу обидеть, но раньше под некоторые композиции можно было спокойно засыпать. Правда, несмотря на это, девушки получали очень высокие -- сравнимые с моими -- оценки. Согласна, что к нынешним правилам большинству спортсменок придется долго привыкать: не все сразу справятся с предложенными элементами, связками, нагрузками, динамикой... Но мне они кажутся справедливыми. И уж точно -- гораздо более интересными.

Ты вспомнила Олимпийские игры... Накануне все говорили, что в копилке сборной России уже лежат два золота: Александра Карелина и твоя. Это давило, мешало, напрягало?

Я тогда этого не понимала. Но, наверное, в итоге помешало. Мне кажется, что не стоило разбрасываться перед Играми. Я ведь никому не отказала в интервью, в визите на телепередачу. И, возможно, подсознательно сама поверила в свою непобедимость.

Признаться, у меня сердце оборвалось, когда ты выронила обруч. Причина той твоей ошибки -- чисто техническая или психологическая?

Психологическая, конечно. Я уже выполнила всю предписанную тогдашними правилами сложность, и, возможно, я не знаю этого наверняка -- банально расслабилась. Казалось бы, что может быть проще -- покрутить обруч? А вон оно как вышло...

Ты плакала потом в раздевалке?

Мне некогда было расстраиваться -- предстояло отработать еще два вида. Я ведь не хотела остаться совсем без олимпийской медали. Так что моя улыбка, мои эмоции, мои воздушные поцелуи зрителям были искренними. А вот тебя надо было успокаивать. Я это почувствовала, поэтому сразу позвонила и попросила не расстраиваться: "У меня все нормально, мамуля". А вот после Олимпиады мне было очень плохо. Я впала в депрессию. Мне было стыдно, что я подвела людей, которые меня любят и которые в меня верили. В первую очередь -- Ирину Александровну. Не могла представить, как после всего приду на тренировку и посмотрю ей в глаза. Но я тебе всегда говорила, что мне повезло с тренером. Ты ведь не обидешься, если я скажу, что она стала мне второй мамой?

О том, чтобы завершить спортивную карьеру, ты не думала?

Может быть, такая мысль и промелькнула в моей головке, но надолго там не задержалась. Наоборот: я бы наверняка ушла из гимнастики, если бы стала олимпийской чемпионкой. Но теперь у меня появился стимул для дальнейших выступлений. Мне, наверное, не верят, когда я говорю, что хочу -- то есть поставила перед собой такую задачу -- победить не только через три года в Афинах, но и на всех официальных соревнованиях, которые будут до них. Тем не менее это так.

Из тебя, Алиночка, постоянно пытаются сделать какой-нибудь символ: мировой художественной гимнастики, российского спорта... Мне, не скрою, бывает приятно. А тебе?

Иногда -- и мне тоже. Но тебе-то, мама, я могу признаться, что меньше всего хочу быть символом. Я хочу остаться обычной девушкой. Просто гимнасткой, просто Алиной Кабаевой.

Записал Андрей МИТЬКОВ, Женева Москва