11 мин.

Андре Агасси: убить дракона!

268

Интервью британскому изданию Guardian Агасси дал в конце марта этого года. Тогда еще никто не говорил о нем как о новом коуче Новака Джоковича.  Бывшая первая ракетка мира, восьмикратный победитель турниров Большого шлема философски размышляет о своей жизни в теннисе и после него, о Биг-4 и.... о гипотетической работе тренером.

Восемь лет назад в откровенно жесткой автобиографии Андре Агасси писал: «Мой отец кричит на меня и все указания повторяет по нескольку раз: дважды, иногда трижды, а иногда и десять раз. «Сильнее, - орет он на меня, - еще сильнее! Бей раньше, черт тебя подери, Андре, раньше бей! Ближе к мячу, ближе!» И вот он уже возле меня и снова пронзительно вопит: недостаточно отбивать все мячи, которые изрыгает дракон, надо быть сильнее и быстрее дракона, надо победить самого дракона!»

Андре семь лет, 1977 год, «дракон» это теннисная пушка для подачи мячей, которую установил на корте его отец Майк, бывший олимпийский боксер из Ирана. На тренировках отец превращается в настоящее чудовище. «Ничто его не приводит в такую ярость, как попадание мяча в сетку. Он сатанеет до пены изо рта…. Моя рука уже виснет, как плеть. Я хочу спросить: сколько еще пробивать, пап? Но не спрашиваю, а вместо этого бью изо всех сил, чтобы потом ударить еще сильнее».

Сорок лет биографии, уложившиеся в час разговора, - в большей степени не о спорте. Потерянный мальчик из Лас-Вегаса сейчас вырос в почтенного филантропа в области образования, чьи восемь титулов Большого шлема и счастливый брак со Штеффи Граф затмевают его былую ненависть к теннису и его короткий контакт с метамфетамином. А как его отец, которому сейчас 86 и которого Андре сейчас называет «преданным» и «страстным», отнесся к его описанию?

«Когда люди не знали всех нюансов о моем отце, какие знаю я, они олицетворяли его с деспотом. Но это не так. Как-то мы ехали на машине, и он сказал: «Андре, я знаю, как я жил и кто я есть и кто  я не есть. Если бы я мог всё вернуть назад, я изменил бы только одну вещь – я не позволил бы тебе играть в теннис». От неожиданности я резко затормозил: «Ничего себе! Но почему, пап?» Он сказал: «Я бы заставил тебя играть в бейсбол или гольф, тогда бы ты смог играть дольше и заработать больше денег». Я снова вырулил на автосраду, усмешка не сходила с моих уст. А означала она вот что: «Вы не можете знать, кто вы, если вас никто изначально не ломал. Иногда, когда вы разваливаетесь на куски, но находите силы склеить себя в целое, то отдаете людям еще больше, чем прежде. Вы можете видеть следы склеек – так вот, эти швы это и есть то главное, что держит меня изнутри, благодаря этому опыту я могу изменить другие жизни. Не бывает ран, которые бы не оставляли шрамов. Они никогда не заживают до конца, но они делают вас теми, кто вы есть».

Агасси явно настолько умен, что заманчиво поинтересоваться, чем бы он, возможно, занимался, если бы его отец был одержим не теннисом, а образованием. «Да, но мой отец как раз и является той самой причиной, по которой я сейчас занимаюсь образованием», - говорит Агасси. – Нехватка образования в условиях отсутствия выбора дала мощный импульс. Да, всегда повисает этот вопрос: что бы ты мог сделать? Но я не испытываю глубоких сожалений».

И как возможный вариант: если бы его отец превратил классную комнату в поле битвы, то Агасси в конце концов тоже возненавидел бы учебу в школе,  а сегодня с головой бы погрузился  в теннис для мужчин среднего возраста? Вместо этого он внес огромный вклад в развитие образования. Когда ему было всего 24 и он выходил на корт длинноволосым красавчиком в фирменных велосипедках цвета «горячей лавы», он учредил свой первый благотворительный фонд для обучения неблагополучных детей Вегаса. А в 2001 он открыл школу, которая стала эталоном образования в округе Кларк.

«Та школа до сих пор процветает благодаря нашим пожертвованиям, - говорит Агасси. – Затем я нашел способ преобразовать нашу миссию масштабно, и за последние три с половиной года я привлек 650 млн долларов, чтобы построить 79 школ по всей стране».

«В школе моего фонда 1200 детей, и они каждый год выпускаются. А по всей стране таких детей 38 000. Я не особо соображаю в математике, но цифры растут довольно быстро».

Также Андре начал онлайн курс обучения теннису вместе с udemy, которая соответствует его философии общедоступного и повсеместного образования.  (прим. перев. Udemy это глобальная биржа для обучения и преподавания онлайн, включающая более 40 000 курсов от опытных преподавателей). Самое интересное из его курса это теннисная психология, где он пытается помочь игрокам разного уровня понять, что усовершенствование не может всегда измеряться только победой или поражением.

А кто, как не Агасси, лучше всех знает о взлетах и падениях в теннисе после его вылета с первого места рейтинга (1996 год) за пределы первой сотни? «Реальная трагедия моего спада началась еще во времена моих побед – это был разрыв, который я почувствовал в игре. Несмотря на успехи, я испытывал глубокое раздражение и даже ненависть к теннису. После того, как я стал первой ракеткой, этот разрыв стал еще глубже, потому что раньше я полагал, что быть лучшим эта та самая цель, которая заполнит пустоту. Я ничего не чувствовал. Каждый день в туре – как День сурка, и я спрашивал себя: в чем смысл? Я постепенно скатывался вниз: отлынивал от тренировок, связался с наркотиками – я перепробовал разные способы отравить себе жизнь.

Но я добрался до того момента, когда понял, что просто потому, что я не выбирал свою жизнь, это не означает, что я не могу взять её в свои руки. Я словно прозрел. Но прозрения не меняют твою жизнь. А вот то, как ты находишь им точку приложения  – меняет. Именно тогда я увидел детей, чей выбор был куда хуже моего. Я чувствовал себя будто благословленным, но в то же время вынужденным сталкиваться с несправедливой реальностью этих детей, которые не имели ни образования, ни надежды, ни выбора, ни возможности разорвать этот порочный круг. И однажды я решил сосредоточиться на помощи в образовании, а теннис стал для меня проводником. Я оценил его с другой стороны. Путь обратно наверх оказался гораздо сложнее – я много чему научился. Я понял одну вещь: надо планировать свою работу и работать в соответствии с планом. Это стало моей мантрой. (Прим. перев. “plan your work and work your plan” – есть на русском идиома? Или это не в нашем менталитете? :))

Агасси снова стал номером один в 1999 году и участвовал в турнирах большого шлема еще целых семь лет. В 2005 он проиграл в финале ЮСО Роджеру Федереру, а следующим летом он проиграл свой последний матч на Уимблдоне Рафаэлю Надалю. И вот Агасси смотрит финал АО 2017 между его старыми соперниками, где Федерер выигрывает свой 18 шлем в пяти сетах у Надаля.

«Я не думаю, что кто-нибудь, кто интересуется теннисом, мог пропустить этот матч. Я пытался быть нейтральным в своих симпатиях настолько, насколько это возможно, потому что они оба дали теннису так много и оба имеют великую историю. Конечно, видеть победы Роджера «в возрасте» это нечто! Он никогда не перестаёт поражать меня, но я к этому уже почти привык. Я ждал что-то подобное. И Надаль пережил столько всяких трудностей, его уже списывали со счетов. Я не верил, что всех физических усилий, которые он вложил в карьеру, еще хватит, чтобы вернуться на прежний уровень. Он доказал мне обратное. Это был прекрасный матч, и как раз тот самый случай, когда хотелось разделить чашу на двоих».

Хотел бы Агасси все еще находиться на корте и играть против Федерера и Надаля? «Нет. Иногда ты не можешь поверить, что когда-то играл на таком же уровне – и даже, если бы смог снова заиграть, я задумываюсь о жизни и спрашиваю: «Зачем они это делают?» Штеффи сказала мне: «Можешь ли ты поверить, что эти ребята всё еще горят желанием проходить через всё это?» Это, конечно, нечто выдающееся, но если б я вернулся в прошлое, то, скорее всего, ушел бы из тенниса еще раньше».

Скучает ли Агасси по интенсивной теннисной жизни? «Я скучаю по ней в последнюю очередь. Меня она всегда выматывала. Я наслаждался работой, которая делала тебя лучшим в твоем виде спорта, но я ненавидел то, о чем молчало табло. Сухие цифры показывают лишь одно – выиграл ты или проиграл.

Но одна из самых больших проблем для спортсмена это то, что  ты проводишь треть своей жизни, совершенно не готовясь к тому, как жить вне тенниса. А в один прекрасный день ты обнаруживаешь, что всё, чем была наполнена твоя жизнь, вдруг подходит к концу. Это похоже на смерть. Ты просто должен пережить это и понять, что делать. В этом смысле Штеффи была сильнее меня. Она довольно прямолинейна в том, как она живёт. Я чаще возвращаюсь в воспоминания в отличие от неё – это о многом говорит».

После того, как Джокович в прошлом году во Франции выиграл свой 12-й шлем, казалось, что неудержимый серб может бросить вызов рекордам Федерера. Но вместо этого он начал проигрывать все мэйджоры, потерял первое место рейтинга, передав его Энди Маррею, и был дважды повержен Ником Киргиосом.

«Если бы проблемы были чисто в физике, это было бы слишком очевидно», – говорит Агасси о Джоковиче. -  Ты не сдашь физически так быстро, если разве что после серьёзной травмы. Так что, здесь замешано нечто эмоциональное, что-то связанное с психикой, то, о чем знают только он и его команда. Но Джокович слишком хорош, чтобы не найти решения, особенно учитывая его бэкграунд. Имея опыт расчистки тренировочных кортов от шрапнелей, думаю, он понимает, какой безжалостной и жестокой штукой может быть жизнь».  

«У Энди есть способности, которые трудно превзойти. Лично я не был лучшим атлетом, поэтому часто приходилось мыслить стратегически. В отличие от меня, в Энди так много атлетизма, что он,  чрезмерно полагаясь на него, делает матчи труднее, чем это необходимо. Если бы он поубавил скорости, то матчи ему давались бы легче, и он смог бороться с противниками с бОльшим убеждением. Но он уже начинает понимать, что к чему, и то, что игра на износ со временем даст о себе знать. Энди будет очень разочарован, если он не выиграет еще один или пару шлемов. Нет сомнений, что это ему по силам».

Кого бы хотел тренировать Агасси, если бы вернулся в теннисное лоно? «Я бы выбрал людей, с которыми было бы интересно и весело. По мне, есть большая разница между тем, что делают Джон Изнер, Гаэль Монфис и Кирьос, и тем, что они могли бы сделать. Это было бы захватывающе, но если они не хотят, чтобы их тренировали, то всё может закончиться быстро и болезненно. Я бы даже заплатил, чтобы посмотреть, как играет каждый из парней, но невозможно сказать, смог бы я тренировать их».

Привлекла бы Агасси идея хотя бы кратковременного сотрудничества с Кирьосом? «Тогда у меня не останется времени на детей, одному из которых 15, а другому 13. Так что ответ - нет. Я не мог бы отдавать себя полностью своему делу».

Научился ли Агасси любить теннис? «У меня глубокая признательность спорту. Это лучшие слова, что я могу подобрать».

Агасси сделал паузу, когда его спросили, перекидываются ли они иногда мячиком со своей женой по старой памяти в Вегасе. «Нет. Идея звучит неплохо, но когда ты пробиваешь несколько мячей – ты вспоминаешь не только то, как умеешь бить по мячу, но и то, что уже не можешь с ним сделать. Слава Богу, я довольно долго играл в теннис, чтобы в полной мере насладиться красотой моментов. Он много дал, но и много отнял. Думаю, теннис и я больше не в долгу друг у друга».

Новак и Андре на своей певрой совместной тренировке на Ролан Гаррос. Удачи вам, парни!

Оригинал статьи: https://www.theguardian.com/sport/2017/mar/20/andre-agassi-life-after-tennis-steffi-graf#img-1

Фото: Getty, Reuters,  Antoine Couvercelle

logoАндре Агасси
logoНовак Джокович