Его уважали и боялись олимпийские чемпионы. Истории о легендарном водителе усть-каменогорского «Торпедо»
Более двадцати лет Юрий Иванович Сергиенко не просто возил «торпедовцев» в автобусе, но и стал поистине легендарной фигурой в истории «Устинки». Шутник, балагур, весельчак и великолепный рассказчик – это малая часть штрихов к его портрету. А уж сколько историй связано с Юрием Ивановичем! Вспомним о некоторых из них по архивным публикациям наших коллег Павла Фёдоровича Фадеева и Валерия Германовича Чернова.
В далеком 1978 году Юрий Иванович Сергиенко сел за руль автобуса, обслуживающего хоккейную команду «Торпедо». За эти двадцать лет преданного служения хоккею он стал настоящей энциклопедией, знатоком всего, что связано с жизнедеятельностью любимой команды.
- Я приехал в Усть-Каменогорск в 1965 году. Отец привел меня на открытую коробку по улице Металлургов. До этого момента я хоккей то живьем не видел, только по телевизору. У нас в семье не было телевизора, ходили всей улицей к дяде Коле, и там узнал и запомнил таких игроков, как Альметов, Бобров. Жили мы тогда на Украине, в Антраците.
В общем я сразу заболел хоккеем на всю жизнь. В то время за «Торпедо» выступали Величкин, Толстик, Счус, Петровский, Кириченко, Семыкин.
Потом была армия, когда вернулся, игры проводились еще на открытом льду, но уже полных ходом шло строительство Дворца спорта.
Мне довелось быть среди зрителей на первом матче под крышей. И был я на открытии Дворца спорта не рядовым болельщиком, а по пригласительному билету, который нам сделал Марк Фомич, как молодоженам. Это был свадебный подарок. Сидели мы в секторе на западной трибуне. С той поры все важнейшие события в моей жизни связаны с хоккеем, точнее вся жизнь.
Сколько помню себя, не пропускал ни одного матча торпедовцев во Дворце спорта. С 1978 года, когда стал возить команду, уж точно ни одной игры не состоялось без меня.
- Как удалось сесть за баранку хоккейного автобуса?
- До этого я работал водителем на машине «скорой помощи». Оттуда попал на УМЗ, и как-то Анатолий Дмитриевич Емец, тогдашний администратор «Торпедо», предложил подменить водителя, возившего хоккеистов предыдущие 16 лет. Я особо не раздумывал, с согласия жены принял предложение, надеясь получить жилье. Через год, действительно, с помощью Анатолия Петровича Злотникова выделили квартиру. Так и остался на службе хоккею. Было тяжело сначала – с маленьким сыном приходилось заниматься, в основном, жене. Я уходил из дома в 6 утра и возвращался в 12 ночи. И так каждый день много лет подряд. Зимой и летом. С осени до весны. Во время чемпионата возишь своих ребят, гостей-соперников, в летнее время – это маршруты в «Голубой залив», на спортивные базы, по хозяйственным делам. Раньше был только один мой автобус для всего этого.
- Какой автобус был первым?
- «Пазик», под номером 19-47.
- Неужели вся команда входила в него?
- Ездили тогда, считай, тремя «пятерками», по 15-17 человек на игры в другие города, и столько же приезжало к нам. Это сейчас, бывает, даже в проходе стоят, когда к сезону привлекают для подготовки молодежь. Через четыре года мне дали другой «Пазик», под тем же номером. А потом Анатолий Дмитриевич Емец замахнулся на «Лаз-Турист», правда однодверный. Мы его получили из Львова прямо с платформы. Отработал на нем 8 лет. В салоне свободно размещалась вся команда, да еще и снаряжение сзади.
- Самые длинные рейсы на «Пазике» какие были?
- Возил команду на Иссык-Куль отдыхать.
- Кого из известных игроков на «Пазике» катал?
- Капкайкина помню, Мартемьянова, Маслова, Столбуна. Из своих «торпедовцев» среди моих пассажиров были Локотко, Александров, Кузнецов, Стрельчук, Чечель, Набоков, Костенко, Могильников, потом появились Небольсин, Соловьев. Весело было, тогда я был примерно одного возраста с ними. Но парни вели себя в салоне как-то покладистее, чем сегодняшняя молодежь. Встанет в проходе и вопит что попало. Развязнее народ пошел, как говорят сегодня – демократичнее.
- Можно предположить, что среди гостей-соперников расслабления в салоне с раскрытой бутылочкой делались в открытую, особенно после проигрыша на полях «Устинки»?
- Повального не замечал. Но когда доводилось отвозить уфимских либо казанских ребят в аэропорт, где-то в годах в 1978-79, отдельные корифеи по граммульке-другой принимали для успокоения, частенько не стесняясь в выражениях по поводу негаданно потерянных очков. Чего совершенно не допускали в моем автобусе хоккеисты команд высшей лиги, те же московские «динамовцы», армейцы, «спартаковцы», игроки «Крылышек», какими бы звездами они не были, даже получив от наших ребят «бараночку». Сергей Макаров, когда в первый раз приехал сюда с ЦСКА, едва встав на подножку автобуса после прилета, всем своим товарищам сказал: «Ноги вытирать. Мне старший брат говорил, что Юрий Иванович может и не пустить в салон в грязной обуви». Многие знали о моей требовательности насчет чистоты и аккуратности в автобусе.
Мелочи вроде бы, но они создают настроение ребятам. Все, откуда бы кто ни приезжал к нам, считали обязательным уважительно поздороваться со мной, переброситься двумя-тремя словами. Без ложной скромности скажу, что о водителе из «Устинки» знали в большинстве клубов Союза.
- Благо, на шуточки, балагурства Юрий Иванович большой мастак.
- Такова моя натура – посудачить, пообщаться, ввернуть, бывает, и солененького в разговор. Оно как-то сближает, располагает ребят, а мне всегда с ними интересно и за хоккей, и просто за жизнь погутарить. Народ-то отовсюду едет к нам.
- С тех 70-80-х кто тебе особенно понравился на льду из «торпедовцев»?
- Очень нравился своим хладнокровием, убойной силой Володя Локотко, Сергей Горев. Мне нравился «хитрый лодырь», в хорошем смысле слова, Игорь Кузнецов, и «черновой» Андрей Соловьёв, трудяга Володя Стрельчук, Виктор Чечель-умница. Ну и предел всему, конечно же, Борис Александров. Увидел его игру живьем в зрелом возрасте, когда он вернулся в «Торпедо» из Москвы. Талантище! На одном дыхании мог проскочить поляну, забить – дух захватывало.
- Любопытно, каков твой вариант лучшей пятерки «Торпедо» всех времен?
- Из защитников – Валерий Костенко и Володя Локотко, еще Сергей Горев, впереди, конечно, Борис Александров, Андрюша Соловьёв, Игорь Кузнецов и здесь хотел бы видеть Небольсина.
- А сейчас кто по душе?
- Красавчик, конечно, Дима Уппер. Думаю, что Серёжа Александров в полный голос заговорит. Жалко, у Кости Сподаренко малость чего-то не получается. Я давно за ним слежу и жду, что наконец-то в очередном сезоне он станет первым.
- Как воспринимается сегодняшний хоккей?
- Понятно, что никакого сравнения с высшей союзной лигой. Аж слезу пробивает, когда вспоминаешь, каких игроков мы у себя видели, и «Торпедо» достойно сражалось со всеми…
- Не жалеете, что связали свою судьбу со служением хоккею?
- Мне посчастливилось связать себя с делами хоккейными. От всего сердца спасибо Анатолию Дмитиевичу Емцу. С Петром Ивановичем Филиппочкиным, Владимиром Александровичем Емцом мне всегда работалось без проблем, с тренерами. Хоккей сделал меня человеком. Ну и себя никогда не жалел для команды, не считаясь ни со временем, ни со здоровьем. Надо, значит надо.
«…. У меня, за те годы, что работаю в команде, было немало интересных встреч. В моем автобусе ездили и великие хоккеисты, и знаменитые артисты, и просто пацаны из детских спортивных школ. А дело было так!
Приезжает как-то к нам, в Усть-Каменогорск, саратовский «Кристалл». Главным тренером у них в ту пору был Роберт Дмитриевич Черенков. Ну вы его должны знать – до прошлого года он был президентом Межнациональной Хоккейной Лиги. А наше «Торпедо» в тот год только-только вышло в высшую лигу Союза. Толком нас тогда многие не знали, серьезно в расчет не принимали. Это сегодня о нашей команде знают даже в Северной Америке, а тогда…
Ну в общем, поехал я за саратовскими хоккеистами в аэропорт. Приехал, открыл дверь в салон, жду. Первой заходит вся команда, а последним – Роберт Дмитриевич. Такой весь из себя важный. Развалился вальяжно на переднее сиденье и, сделав ручкой вперед, выдавил из себя:
- Ну, ты, водила, поняй!
Да, да, так и сказал – поняй! Как будто это не автобус, а телега лошадью. Натянул уздечку и но-о… Я ему, естественно, в ответ культурно и вполголоса:
- Во-первых, надо говорить не поняй, а поезжайте. Во-вторых, не водила, а Юрий Иванович.
Его это, видимо, ошарашило. Он выкатил на меня удивленные глаза и с издевкой произнес:
- Хо, хо… Если водилу у вас Юрием Ивановичем надо звать, то вы тогда рано еще из юрт повылазили.
Я ему ничего не сказал и отвез их в город, в гостиницу.
На следующий день торпедовцы их «дернули» со счетом 7:3. Они настолько обалдели от произошедшего, что, видимо, потеряли дар речи. Потому что, когда я вез их обратно в аэропорт, в салоне стояла мертвая тишина. Я даже, пока ехал, несколько раз оглядывался. Было такое ощущение, что везу пустой автобус. Подруливаю к зданию аэропорта. Остановился, открыл двери. Роберт Дмитриевич встает, протягивает мне руку и говорит:
- Ну, давай, водила!
А я вместо этого руки замком сложил, покачал ему и отвечаю:
- Самообслуживание, тренерила!
Вы знаете – это надо было видеть. Автобус грохнул от дружного смеха. Хохотали до слез. Парней прорвало. Видимо сработал сброс психологического стресса. На выходе хоккеисты прощались со мной. Один даже подмигнул, мол здорово вы его поставил на место.
Роберт Дмитриевич, выходя последним, со всей силы хлопнул дверью. Думал, она бедная с навесов слетит и ввалится в салон. С тех пор по всему Союзу и пошло, мол, в «Устинке» водила, а в Саратове – тренерила.
Вот такое было, да! Вы знаете – это просто какое-то чванство. В те годы приезжали московские команды, и у них о нас бытовало примерно такое мнение: «ну че вы здесь, все еще в юртах живете?»
У них понятие о Казахстане было далекое, примерно, как о нанайцах, или чукчах. Где-то там у них вигвамы стоят и прочее, прочее…
Приедут, поиграют и сказать нечего. А лед-то и показывает, где юрты, а где серьезная работа.
Ернур Саудегеров
