5 мин.

Данила Изотов: «Фелпс не болтает, а много работает»

– Как ты себя ощущал на Олимпиаде? Все-таки самый молодой в российской команде.

– Нормально ощущал. Была задача, я ее выполнял. Ни на что другое не отвлекался. Помогло то, что со мной был личный тренер Лидия Капкова. Олимпийской аккредитации ей не досталось, но она нашла спонсора и приехала в Пекин туристом. В тренерской зоне в бассейне ей находиться было нельзя, но по вечерам Лидия Александровна приходила в олимпийскую деревню. Следила за порядком, чтобы я режимил, поздно спать не ложился.

– А для тебя это проблема – вовремя спать лечь?

– Да не сказал бы. К режиму я с детства привык. У меня папа легкоатлет, мама – лыжница. Тетя плаванием занималась. Может слышали – Эльвира Василькова, в 80-м выиграла серебро и бронзу на Олимпиаде в Москве? Так что к режиму я приученный. Другие в Пекине ночами не могли уснуть, а я просто ложился и отключался. Это легко: просто выбрасываешь из головы все мысли и засыпаешь.

– Поразительное хладнокровие для парня, который первый раз на Олимпиаде…

– Нет, ну а чего переживать? Раз уж попал на Олимпиаду, то надо работать. Я не забивал себе голову мыслями – надо выиграть медаль, надо показать результат. Это же для меня был вообще самый первый международный турнир среди взрослых. Особой ответственности на мне не было. Может, поэтому я и не нервничал. Да я, в общем, никогда перед стартом не нервничаю. Минут за сорок отключаюсь от всего, врубаю музыку какую-нибудь веселую в плейере – и вперед…

– В этом году ты установил рекорд России на 200-метровке, но в Пекине в финал на этой дистанции не попал. В чем дело?

– Непонятная ситуация получилась. Квалификацию-то я нормально отработал, а в полуфинале возникла путаница. Сначала мне сказали, что я плыву во втором заплыве, но потом оказалось, что должен стартовать в первом. А это всегда сложнее. Когда плывешь в первом заплыве, у тебя ведь никакого ориентира нет. Вот я в финал и не попал. Немного обидно. Чтобы лучше подготовиться, я ведь даже специально на открытие Игр не пошел. По телевизору смотрел.

– Пожалел?

– Нет, не особо. Ребята потом рассказывали, что сидели в душном помещении шесть часов. Если бы я с ними пошел, точно не успел бы восстановиться.

– Но вот Фелпс – он же пошел на открытие? Пошел. И это ему не помешало.

– Фелпс – он на то и феномен. Такие люди раз в сто лет рождаются. К тому же, ему в определенном смысле повезло: он выстрелил в нужное время и в нужном месте. Теперь он в США национальный герой и ему ни в чем не отказывают – ни в финансировании, ни в других условиях... На самом деле, я думаю, что Майкл – обычный человек. Просто он не болтает, а работает. Очень много работает.

– А Вятчанин вот недавно сказал, что Фелпс, возможно, просто впереди антидопингового агентства. Мол, невозможно так быстро восстанавливаться.

– Не знаю, я не сильно увлекаюсь фармакологией. Пью поливитамины, и это все, что я знаю о таблетках. Но тому, как Фелпс восстанавливается, я тоже удивлен. Мне вот не меньше суток надо, если я с полной выкладкой 200 метров проплыл. Но я – это я, а Фелпс – это Фелпс. Если он и действительно что-то применял, мы это увидим. Какая бы она ни была, эта фармакология, она всегда оставляет свои следы в организме. Но, видимо, американцы действительно что-то революционное изобрели. Не только же Фелпс себя проявил, много других пловцов тоже выстрелили. Я удивился, какой у них был запас силы. Американцы в предварительных заплывах почти всегда плыли процентов на 70, и им этого хватало, чтобы попасть в финал. У США женщина в 41 год Олимпиаду выиграла! Ну как это все объяснить? Наверное, там серьезно к спортсменам подходят, берегут их.

– После Олимпиады многие российские пловцы стали критиковать руководство сборной – мол, от него только куча проблем. Проблема с костюмами, проблема с массажистами, еще какие-то проблемы.

– Я никого обидеть не хочу, но по-моему, все это лишнее. Зачем кого-то обвинять в своих неудачах? Вне зависимости от того, плохая или хорошая обстановка была в сборной, надо было выходить на старт и показывать все, на что ты способен. По-другому в Пекине ничего выиграть было нельзя. Такой быстрой Олимпиады с таким количеством мировых рекордов еще не было. Если в Афинах в финал на 200 метров кролем люди попадали с результатом 1.49, то сейчас надо уже на две секунды быстрее плыть. Да и то это ничего не гарантирует. Тем, кто сейчас всем недоволен, скорее всего, надо анализировать свои ошибки, а не ошибки других людей. Если человек сильный, ему ничто не помеха.

– То есть у тебя никаких организационных неурядиц в Пекине не было? Ни с костюмом, ни с массажем?

– Никаких проблем. Эти костюмы ведь не с пропеллером, чтобы из-за них такой сыр-бор устраивать. Конечно, не особо приятно, что их подвезли только к самому началу Игр, но меня это вообще никак не коснулось. До Игр у меня было два костюма, один из них порвался. Так что плыл я в том, который остался целым. А на массаж вообще только один раз сходил. На мой взгляд, у нас насчет организации дела все в порядке. Но только на уровне главной сборной. А если ты не в главной сборной, то проблемы бывают, да. Иногда на соревнованиях такие условия, что поесть нормально не удается. Не знаю, денег не хватает или еще чего, но когда ты сел за стол, а выходишь от него голодным – это не самая приятная штука на свете.

– В Пекине все в этом отношении нормально было?

– Да, вполне. Шведский стол: азиатская, средиземноморская кухни. Я привык к макаронам, поэтому почти всегда их и брал. Но лучше всего нас кормили в «Русском доме».

– Черной икрой?

– Пельменями и пловом! Мы туда приехали после награждения. Особо не праздновали, потому что в этот день был траур. Мне предлагали в Пекине остаться до конца Олимпиады, но я отказался. Во-первых, я не люблю тусовки. Во-вторых, у меня уже билеты были на руках, которые поменять было довольно сложно. Я ведь еще несовершеннолетний. Нужно согласие родителей, чтобы я мог границу пересекать.

– Олимпиада закончилась. Что дальше?

– За границу не поеду – устал уже от переездов. Отдыхать буду дома, в Новоуральске. Родителей не видел с 1 июня, сильно соскучился. С друзьями заодно повидаюсь. А потом сезон уже опять начнется. Я, конечно, устал, но… Приходиться мириться. Это и есть взрослая жизнь.