7 мин.

Штефан Эффенберг - "Я показал "это" всем!". Часть 1

590

20 МЕТРОВ В СЕКУНДУ

Я родился 2 августа 1968 года в Эппендорфской больнице и весил 3700 грамм. Но потом стал резко худеть, и мой вес составил всего 2000 грамм. «У вашего сына опасный вирус, - сказал врач моей маме. – Я не могу вам ничего обещать. Мы должны набраться терпения и ждать». Целых три недели я пролежал в Эппендорфе, и только после выздоровления родители забрали меня домой. Моя большая мечта стать профессиональным футболистом могла закончиться, толком не начавшись.

Мне было три года, когда я со своей мамой, бабушкой и братом Франком пошел на кладбище. Понятно, что нам с братом было достаточно скучно там. Где-то у забора мы нашли огромный камень, на котором решили устроить настоящее родео. Однако, как только я сел на него, камень стал медленно наклоняться вправо, и через секунду я был уже под ним. Брат закричал от страха, мама услышала его крик и бросилась нам на помощь. Ей стоило немало сил, чтобы поднять камень и освободить меня. К счастью, в этот момент на кладбище приехал отец. Он был шокирован, увидев меня лежащего на земле: из-за ужасной боли я плакал, не переставая. Выяснилось, что у меня сломано бедро, и я снова угодил в больницу.

Это было настоящим мучением: мне вкрутили в ногу несколько винтов. Наконец перед Рождеством настал день, когда меня собирались выписать. Услышав радостное сообщение, я рванул к лифту и за 2,5 секунды пробежал около 50 метров. Моя мама, разговаривающая в этот момент с врачом, была несказанно удивлена: ведь только что доктор в течение получаса объяснял ей, что выздоровление сына будет идти очень медленно.

АВТОГРАФ САМОМУ СЕБЕ

Впервые я дотронулся до мяча в пять с половиной лет в гамбургской «Виктории». Мой отец Дитер также играл там. Он мог действовать на любой позиции и даже поиграл в оберлиге (сегодняшний четвертый дивизион). Нельзя сказать, что я самого начала с усердием играл в футбол. Когда мне было шесть, мама заметила, как я в середине матча, уже не обращая внимания на мяч, принимался строить куличики из песка. «Футбол – это подвижный вид спорта, - говорила она тогда мне. – Тут ты должен немного побегать». Однако в это время я охотнее играл на гитаре, нежели бегал по полю.

На Рождество 1973 года мне подарили детскую гитару. Для меня это было самое большое счастье – но никак не для родителей, брата и сестры. Целый день я бренчал на ней, и наступил момент, когда отец потерял терпение. Он взял инструмент и разбил его о мою задницу. На этом, собственно говоря, завершилась моя музыкальная карьера. Кто знает, возможно, сегодня я был бы конкурентом Дитеру Болену.

Спорт всегда оставался на первом месте в нашей семье. Мама и сестры играли в гандбол, отец же, как я уже говорил, играл в футбол. В шестом классе моя учительница госпожа Хартвиг спросила, кем мы хотим стать. Многие отвечали «Я хочу быть полицейским» или «Я хочу быть пожарником». Когда госпожа Хартвиг посмотрела на меня, я сказал: «Я хочу быть футболистом». Уже много лет спустя госпожа Хартвиг написала мне письмо и поздравила с успехом: «Дорогой Штефан, ты был прав. Я желаю тебе большого-большого счастья». Так что моим первым фанатом была моя учительница. И это я не забуду никогда.

Каждый мальчик, играющий в футбол, болеет за какой-нибудь клуб бундеслиги. Хоть я и родился в Гамбурге, симпатизировал вовсе не «Гамбургу», как многие думали, а мюнхенской «Баварии». Каким же было мое счастье, когда мама однажды принесла домой футболку «Баварии» с номером 11! Именно под этим номером у мюнхенцев играл тогда Карл-Хайнц Румменигге. Я сразу же нацепил ее и попросил Франка сфотографировать меня, а после этого лично расписался на фотографии. Эта был мой первый автограф: его я дал самому себе.

ПОМИДОРЫ В ГЛАЗАХ У БЕРТИ ФОГТСА

Чем старше я становился, тем интенсивнее тренировался. В 13 лет я начал бегать в лесу. Кроме того, во второй половине дня самостоятельно занимался с мячом на улице. В то время как многие в моем возрасте стали увлекаться девочками и интересоваться дискотеками, я играл в футбол.

В 15 лет вместе со своей командой мы поехали на юношеские сборы в Дуйсбург (ежегодные сборы, организуемые Немецким футбольным союзом, где собираются 200 лучших молодых футболистов Германии. После таких сборов несколько человек включают в юношескую сборную). В последний день тренеры отобрали 20 человек, но меня среди них не оказалось. Я был на грани срыва. Ведь я хотел играть на больших стадионах и мелькать на телевизионных экранах. К следующему сбору в Дуйсбурге я готовился еще тщательнее. Однако и на этот раз меня не вызвали в сборную. Я был опустошен.

На свой третий сбор в 1986 году я готовился как никогда: это был последний шанс. Совершенно неожиданно для многих «Гамбург» победил в финале «Нидеррайн» - 3:2. После турнира наш тренер Гюнтер Гроткопп созвал всех, чтобы сообщить имена тех, кто будет вызван в сборную страны. Пять человек значились в списке: так много никогда еще не было. Наконец-то, думал я, наконец-то, я буду в составе. Однако моего имени тренер так и не произнес, и Берти Фогтс, отвечавший тогда за вызов в юниорскую сборную, не внес меня в свой список.

Несмотря на победу в юношеском чемпионате страны, мир для меня перестал существовать. Я был действительно хорош, возможно, на пике своей формы. Куда же смотрел Фогтс? Что у него были помидоры в глазах? Моя мечта стать профессиональным футболистом никак не осуществлялась. В Гамбурге перед 124 болельщиками меня уж точно никто не заметит. Я сделал три неудачные попытки в Дуйсбурге. Подобных оплеух я больше не получал ни разу в жизни.

ПЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ РЕШИЛИ ЖИЗНЬ

Спустя неделю мама позвала меня к телефону: «Штефан, спускайся вниз. С тобой кто-то хочет поговорить». «Это Вольф Вернер из менхенгладбахской «Боруссии», - услышал я в трубку. – Помощник Юппа Хейнкеса. Штефан, мы видели тебя в Дуйсбурге и восхищены твоей игрой. На следующей неделе хотим пригласить тебя на пробные тренировки». Я не верил своим ушам. Наряду с «Баварией» «Боруссия» была моим любимым клубом. Безумие! Моя мечта сбылась. Сказать, что я был в приподнятом настроении, было бы неправильным. Неужели завтра я увижу Фронцека, Кампса, Брунса, Хохштеттера - лучших игроков из Менхенгладбаха!

Уже рано утром я стоял в раздевалке профессионалов. Еще не все были в сборе, и я боялся занять чье-нибудь место. Эвальд Линен помог мне: «Садись здесь, это кресло никому не принадлежит». Я полностью выкладывался на тренировках. В то время как другие игроки, приехавшие на просмотр, после занятий отправлялись в город пить пиво, я оставался в отеле. В эти пять дней решалась моя жизнь.

Все футболисты «Боруссии» хорошо отнеслись ко мне. Михаэль Фронцек, звезда тогдашнего состава и левый защитник национальной сборной, на второй день даже подбросил меня на машине к стадиону. Момент истины наступил в пятницу. Менеджер клуба Хельмут Грасхофф, главный тренер Юпп Хейнкес и его помощник Вольф Вернер удобно уселись в своих креслах. Они по очереди вызывали новичков. С подкошенными коленями и влажными руками я последним вошел к ним в комнату. Первым взял слово Юпп Хейнкес: «Мы тобой очень довольны. Ты показал отличный результат за эти пять дней. Мы хотели бы предложить тебе профессиональный контракт». Я еле устоял на месте. Профессиональный договор! Я – профессиональный футболист!

Итак, начало положено. Мы заключили соглашение на четыре года. Первый из них я должен был отыграть за А-югенд (молодежную команду клуба) и получить по контракту 5 тысяч марок, а затем как полноценный профессионал имел право на 3 тысячи марок в месяц и годовую премию в размере 25 тысяч.

МЕНХЕНГЛАДБАХСКАЯ «ШЕСТЕРКА»

Однако на смену радости быстро пришло чувство одиночества: уехав в Менхенгладбах, я стал скучать по дому. Мне было всего 17 лет. Даже тогда, когда я в клубном автобусе ехал с командой на игры, то едва сдерживал слезы. Заметив это, Юпп Хейнкес однажды по-отечески обнял меня и ободряюще потрепал по шее: «Давай, парень, думай только о том, чего ты можешь достигнуть здесь».

В 1987 году Хейнкес перешел в «Баварию», а нашим тренером стал Вольф Вернер. Осенью того же года я впервые был включен в состав команды. Перед игрой с испанским «Эспаньолом» в Кубке кубков тренер подошел ко мне и сказал: «Завтра собирай вещи - ты летишь в Барселону». Я чувствовал себя абсолютно счастливым. Эта была плата за мой труд на тренировках.

К сожалению, тот матч мы проиграли и выбыли из борьбы. А 21 ноября 1987 года я дебютировал в бундеслиге. «Боруссия» играла против «Кайзерслаутерна». Мы вели 1:0, когда Вернел крикнул мне: «Штефан, переодевайся - ты сейчас выйдешь на поле». Мы победили 1:0, а газета «Rheinische Post» написала: «Эффенберг использовал свой шанс. Теперь он может играть с самого начала». Уже в следующем матче с «Бохумом» я оказался в стартовом составе. У меня была футболка с номером 6, и играл я на месте центрального полузащитника. Моя мечта была осуществлена: я стал профессиональным игроком бундеслиги.

Продолжение следует...