«Вольф Мессинг 30 лет любил нашу маму». Часть I
«Мы с братом были не просто дети, мы были ЕЕ дети. Мессинг долгие годы был очень сильно к нашей маме привязан - это светилось в его глазах, когда он смотрел на нее. Но никаких попыток объясниться Вольф Григорьевич больше не предпринимал. Обожал маму с некоторого расстояния, молча», - уникальными воспоминаниями о Вольфе Мессинге делится Луиза Хмельницкая.
«То, что знаменитый Вольф Мессинг влюблен в нашу маму, не было секретом ни для нас с братом, ни тем более для папы, — рассказывает Луиза Хмельницкая. - Однажды я спросила: «Пап, а как ты это вообще терпел? Столько лет Вольф Григорьевич приходил к нам в дом, смотрел на маму обожающими глазами. Как ты к этому относился?»
- «Ну, как я мог к этому относиться... Это же Мессинг!» - ответил папа, и непонятно, чего в его голосе было больше: благоговения или гордости.
Видимо, папа считал: если сам Мессинг предпочел его жену - это все равно что официальный документ: «Хмельницкая Зинаида Ивановна является самой лучшей женщиной на планете Земля. Печать. Подпись». Ну как тут не гордиться?
Ну а то, что папа, будучи человеком довольно ревнивым, к Мессингу совсем не ревновал... Так Вольф Григорьевич в его глазах был каким-то особым созданием, кого нельзя ставить в ряд обычных мужчин.
В нашей семье к Мессингу все относились с большим пиететом. Я думаю, если бы не он - многое у нас сложилось бы иначе. И уж точно мой брат, Борис Хмельницкий, не стал бы тем, кем он стал - известным актером. Одно слово — чудотворец! И все же мне кажется, в том, что касается мамы,
Вольф Григорьевич был самым обычным мужчиной. Ничто человеческое ему было не чуждо. И робел, и страдал, видимо, как все... И как многие другие - был отвергнут.
Это случилось в 1944 году, еще до его встречи с будущей женой - Аидой Михайловной. То есть - очень давно. Из нашей семьи никого уже в живых нет, так что, пожалуй, я вообще осталась единственной, кто знал Мессинга еще со времен войны. И хотя мне тогда было всего шесть лет, я помню наше с Вольфом Григорьевичем знакомство очень ярко...
Никогда не врите Мессингу!
Наш с Борисом, или, как брата звали в семье — Бобиком, папа был офицером. Мы часто переезжали на новое место службы папы — Спасск, Благовещенск, Хабаровск, Житомир, Львов...
Папа всегда просил выделить нам жилье рядом с работой, окно в окно. Была у нас с ним такая игра: когда мама заканчивала приготовления к обеду, я звонила папе на службу: «Алексей Григорьевич, Зинаида Ивановна просит вас к столу!» После чего он подходил к окну и махал мне рукой. А через пять минут уже был дома, и мы садились за стол.
На Дальнем Востоке даже во время войны никогда не было голода - такая уж там природа. Помню, маршал Малиновский подарил папе катер, и мы на этом катере ходили по Амуру - рыбы было столько, что это даже затрудняло ход.
Дома всегда стояли огромные бочки с красной икрой - мама нам с Бобиком по целой тарелке икры накладывала. А я мечтала, что, когда вырасту, ни за что не стану есть эту «гадость».
Еще папа был потомственным охотником, а зверья вокруг было столько, что никому и в голову не приходило вводить какие-то сезонные ограничения на охоту. Мясо подстреленного папой кабанчика мама потом раздавала всем соседям.
Были у нас еще таежный мед и ягоды, которые мы собирали ведрами! Неудивительно, что к нам на Дальний Восток с удовольствием приезжали гастролировать все знаменитые артисты того времени - Лидия Русланова, Клавдия Шульженко, Борис Брунов. А после концерта папа водил нас всех с ними знакомиться за кулисы.
Правда, это касалось только дневных концертов. На вечерние родители ходили одни. Но мы с Бобиком, пользуясь папиным служебным положением, всякий раз тихонечко проскальзывали в зал (контролеры нас знали). Спрячемся в полумраке балкона и смотрим представление. А в конце - пулей домой, чтобы успеть до родителей. Вот так, с балкона, тайком, мы с братом в мае 1944 года впервые смотрели на Вольфа Мессинга. Мне было шесть лет, а Боре - четыре. И мы были потрясены, как этот артист угадывал чужие мысли.
С нашего балкона мы видели и родителей. Помню маму в первом ряду партера - в ее лучшем платье, бордовом, крепдешиновом. У нее было два платья для выхода - бордовое и синее. И мама, собираясь на концерт, всегда спрашивала у папы: «Какое платье надеть?» И если папа отвечал: «Бордовое», - значит, приехал очень знаменитый артист. Как, например, Вольф Мессинг.
И вот под восхищенные аплодисменты маэстро закончил свое выступление. Родители поднялись и направились за кулисы, знакомиться с Мессингом. Жаль, я не видела, что было дальше. Но, насколько я понимаю, все случилось именно тогда: Вольф Григорьевич влюбился в маму с первого взгляда. А она это почувствовала - женщины это чувствуют с первого взгляда.
И вот на следующий день мы сидим с братом на крылечке и видим: вдалеке по тропинке, что ведет к нашему дому, идет Мессинг. Его же невозможно ни с кем спутать — эти пышные кучерявые волосы, походка.
Влетаю в кухню:
- «Мам, к нам идет Вольф Григорьевич!»
- «Скажи ему, пожалуйста, что меня нет дома», - видимо, мама все поняла еще накануне.
Снова выхожу на крылечко к Бобику. И вот, наконец, к дому приближается Мессинг. Смотрит на нас, улыбается:
- «Лузочка, Боречка, здравствуйте!» Вот откуда, спрашивается, он мог знать наши имена? Ведь он нас никогда не видел. Но мы были слишком малы, чтобы удивляться таким вещам. Я говорю:
- «Здравствуйте. А мамы нет дома».
Тут гость наклоняется и ласково заглядывает мне в глаза:
- «Лузочка! Ты, наверное, просто не заметила. Но мама ваша домой уже вернулась, и сейчас она лежит в дальней комнате на софе, а под головой у нее подушечка, вышитая крестиком».
Точно! Есть у нас в дальней комнате и софа, и подушечка... Вот только откуда этот человек все знает? Я почувствовала страшную неловкость. Неприятно, когда тебя ловят на вранье. И вот Мессинг, мягко отстранив нас с братом с дороги, уже входит в дверь. Мы - за ним.
Помню смущенное лицо мамы, которая вышла из дальней комнаты ему навстречу (не иначе как и правда лежала на софе). Какие-то сбивчивые слова, которыми они обменялись. Мама сказала: «Извините, муж на работе. Приходите лучше, когда он будет дома». Ну а Вольф Григорьевич посмотрел на нее, посмотрел да и откланялся.
Наверное, он просто все про маму понял. И как она любит папу. Мама ведь более десяти раз переезжала с места на место с папой - ей и в голову не приходило роптать из-за этого. Когда папу стали посылать в Ленинград на учебу, а он отнекивался: дескать, куда же я поеду, у меня жена и двое детей, мама не позволила папе пожертвовать карьерой. «Немедленно, - сказала, - вернись к командующему, скажи, что ты согласен!» В итоге папа получил высшее образование заочно. Помню, как мама сидела рядом, когда он выполнял задания, и у него даже рука отнималась от усталости. В результате папа окончил академию с отличием.
Продолжение в следующем номере.
