Пустые коридоры

Ранний  декабрь. Речь  о  гипотетическом  землетрясении. Количество  твоей  недвижимости  в  разрушенном  землетрясением  городе , Том  Пинстон  с  размахиванием  кулаком  заявил , отойдет  для  тебя  на  второй  план.

  Не  тот  случай , - промолвил  Кинчаро. – Подсчеты , страховки , мозгам  крайняя  занятость. От  землетрясений  появляются  разломы , и  тебе  бы , Дурский , в  них  не  заглядывать.

  Заглянув , - сказал  Дурский , - я  увижу  подземное  озеро  и  плавающего  на  трупе  мистера  Дододо  пеликана. Джеймс  Эдвардс  по  документам  Джеймс  Эдвардс?

  Наверно , - ответил  «Эр».

  А  Дододо , - сказал  Дурский , - не  Дододо , за  ним  реб  Шницль  скрывается. «Лебедем» и  «Пеликаном» он  нас  с  ним  называл. Вашего  покорного  слугу  травил «Пеликаном».

                                     ***

  Джеймс  Эдвардс  излучал  оптимизм. Дождь  стеной , но  он  кончится , зонт  незачем  раскрывать… а  я  его  взял? – Джеймс  слегка  встрепенулся. В  руке  у  меня  не  зонт , биллиардный  кий  я  держу… в  биллиардную  я  с  Микроволновкой  и  Махорном , с  парнями  из  команды  вошел. А  вышел  один.

  Хватай  и  беги , по  дороге  кий  выбросишь!  

  Не  мне – ударившему  кого-то  кием  Махорну  сказали , а  я  схватил  и  понесся. И  встал. Внеземной , восхитительно  сильный  дождь  на  себя  принимаю!

                                           ***

  Дэвид  Дурский  и  Балтазар  Тингл  спорили  о  пользе  и  вреде  электричества , а  Акрийон  лежал , рукой  в  штанах  двигал.

  Чью  же  мне  принять  сторону? – у  него  в  сознании  вспыхнуло. Электричество  убивает , но  оно  запускает  турбины , телевидению  оно  дало  жизнь… игра  с  «Нью-Йорк  Никс». Правильно , что  я  вспомнил.

  А  игра  с  «Никс» еще  не  началась? – осведомился  он  у  компании.

  Закончила , - ответил  Кинчаро. – Мы  в  лютой  борьбе  победили.

  Победа , - протянул  Акрийон. – Ты  побеждаешь  и  радуешься , побеждаешь , напиваешься  и  разбиваешься  на  машине… куда  ни  взгляни. На  что  ни  посмотри. Повсюду  она. Неоднозначность.

                                        ***

  Грозный , вбивающий  в  тайм-ауте  прописные  истины  коуч  Чак  от  Джеймса  Эдвардса  отдаляется  и  к  нему  приближается , становится  застилающей  свет  громадой  и  превращается  в  мелкую  точку.

  Дело  плохо , подумал  Джеймс. На  площадку  мне  бы  не  выходить , она  же  заснеженное  поле  напоминает. Я  на  нем  простужусь , мяч  от  него  не  отскочит. На  живот. На  него  сослаться  коучу  Чаку  мне  следует.

  Мои  несчастные  кишки , - Джеймс  рядом  с  коучем  простонал. – Их  расперло. Восстановиться  на  скамейке  мне  можно?

  Садись , - сказал  коуч. – В  больницу  тебя  не  отправить?

  Пустые  коридоры , - промолвил  Джеймс. – Падающие  с  потолка  плиты-облака. В  больницах  доводят  до  самоубийств , расходящимися  с  привычными  препаратами  кошмарные  видения  у  нас  вызывают.    

                                      ***

  Дистрофичный  франт  с  двумя  кудрявыми  собачонками  сказал  Петеру  Рютлергеру , что  мы  принадлежим  к  разным  мирам , и  тебе  бы  твой  хлеб  моим  красавицам  не  подсовывать.

  Собакам , усмехнулся  Рютлергер. И  я  им  не  хлеб , пиццу  я  к  их  носам  из  сочувствия. Они  живут  с  человеком , а  люди  недобры – взять  его , разве  он  ко  мне  добр. До  вхождения  в  душу  высшего  понимания  он  не  укуривается. Белой  вороной  здесь , в  Детройте , на  познавших  истину  каркает.