Цымбаларь: «В детстве в матчах «Динамо» и «Спартака» болел за киевский клуб»

Известный в прошлом украинский (источник укр. - Прим. ред.) полузащитник Илья Цымбаларь рассказал о том, за кого он болел в детстве в рамках чемпионата СССР, когда на поле встречались киевское "Динамо" и московский "Спартак".

«В российском футболе три богатыря — Добровольский, Радимов и Цымбаларь Илья!», «Алла Пугачева, танцуй и пой! Все равно как Цымбаларь, тебе не подать угловой!», «За штангой прячется вратарь, сейчас закрутит Цымбаларь» — в 90-х эти кричалки были популярны не только в стане поклонников московского «Спартака». В1995 году Илью Цымбаларя признали лучшим футболистом России и специалисты, и коллеги-футболисты. Его уважительно величали «нашим бразильцем». Казалось, что креативного полузащитника ждет переход в серьезный европейский клуб, но с трансфером в Западную Европу не сложилось. Илья еще выдал несколько ударных сезонов в «Спартаке», а затем немного «попылил» в «Локо» и «Анжи», где и завершил игровую карьеру.

Должность вице-президента махачкалинского клуба Цымбаларя не особо прельстила, поэтому, когда пришло предложение тренировать в академии «Спартака», Илья вернулся в Москву. Дальше была самостоятельная работа в «Спартак-МЖК» из Рязани и команде «Нижний Новгород», затем должность ассистента в тренерском штабе «Шинника» и подмосковных «Химок». С 31 марта Цымбаларь находится в творческом отпуске.

«Матом судью не обкладывал»

— Илья, полгода без работы — это много или мало?

— Как кому. Я свободное время старался использовать с толком. Был в Одессе, немного отдохнул на море. Совмещал приятное с полезным.

— В «Черноморец» вас не звали?

— Приглашений не было. Если бы были, подумал. Все-таки, родился в Одессе, здесь начинал. В Украине «Черноморец» для меня — родная команда.

— В прошлом году вы трудились в тренерском штабе «Шинника». Почему ваши пути-дорожки с ярославским клубом так быстро разошлись?

— Для того чтобы создать команду, требуется определенное время. Особенно если учесть, что из старого состава в «Шиннике» оставалось четверо игроков. Но нам этого времени не дали-несмотря на то, что во втором круге команда уже прилично играла.

— За прошлогодний апрельский эпизод с дисквалификацией на две игры сейчас не стыдно? Если верить КДК РФС, во время поединка «Жемчужина-Сочи» — «Шинник» вы были удалены из технической зоны за нецензурную брань в адрес помощника судьи матча, за что потом дополнительно заработали дисквалификацию на две игры...

— Пусть это удаление останется на совести бокового судьи. Потому что никаких нецензурных выражений там не было. Да, на пару игровых эпизодов отреагировал резко и громко — но без мата. Там за подкаты сзади желтые карточки не давались! Такое судейство не каждый тренер может выдержать. Вот я крикнул ему, почему не свистишь?

— Кстати, почему вы получали тренерскую лицензию в Киеве, а не в Москве?

— Если честно, то исключительно по финансовым причинам. В Москве курсы с последующим получением лицензии стоили около 300 000 рублей — на тот момент это было 10 тысяч евро. В Киеве такая же корочка обошлась в 2 тысячи долларов.

«Всю Украину объездил на автобусе»

— За кого вы в детстве болели, когда в рамках чемпионата СССР встречались киевское «Динамо» и московский «Спартак»?

— Конечно, за «Динамо». Я ведь родился в Украине, киевский спортинтернат заканчивал. Но при этом уже в юношеские годы также отдавал должное яркой и зрелищной игре «Спартака».

— Почему вас не взяли в «Динамо» после окончания интерната? Не подошли?

— Наверное. «Динамо» тогда на пике было — выиграло Кубок обладателей Кубков, а в следующем евросезоне дошло до полуфинала Кубка чемпионов. Состав был просто убийственный — почти все играли в сборной СССР. В интернате моим соседом по комнате был Сергей Заец — вот он попал в дубль «Динамо». Мне же дали распределение в «Черноморец».

— Однако долго вы там не пробыли. В 17 лет было трудно закрепиться в первой команде Одессы?

— У меня уже другая перспектива маячила — армия. Нужно было отдавать долг родине. В «Черноморце» сразу сказали, что решить вопрос со службой не смогут. Я немного побегал в одесском «Динамо», которое выступало в первенстве КФК. Но помню, что там уже в щитках бегал. А затем в товарищеской игре с земляками из СКА меня заметили и пригласили в армейский клуб.

— Веселый клубный армейский нрав и колорит второй союзной лиги за два года службы хорошо прочувствовали?

— Прилично. СКА выступал в украинской зоне — на автобусе всю республику объездили. Вторая лига тогда была отличной футбольной школой. Там играла и молодежь, и опытные игроки, понюхавшие пороху элитных дивизионов, и вышедшие на финишную прямую своей игровой карьеры. Была такая присказка: «Если выжил во второй лиге молодым, сможешь играть в высшей». У меня так и получилось — закончил службу, принял приглашение «Черноморца».

— Больше желающих заполучить Цымбаларя не оказалось?

— Когда еще только начинал в СКА, были разговоры, что мной московский ЦСКА заинтересовался. Но продолжения этой темы так и не последовало.

— За четыре года вы стали лидером «Черноморца». Виктор Прокопенко не стал упираться, когда вместе с Юрием Никифоровым засобирались в Москву?

— К Виктору Евгеньевичу у меня только чувство благодарности осталось. При нем оканчивал свои футбольные университеты уже на уровне высшей лиги чемпионата СССР. Человеческие качества Прокопенко были на высоте. А в той ситуации ведь «Спартак» нас не забирал, а покупал — «Черноморцу» платились деньги. Поэтому никаких шлагбаумов нам с Юрой не ставили.

«Суточные в тысячу долларов»

— Никифоров после трех сезонов в «Спартаке» уехал в скромный испанский «Спортинг» и сейчас живет в Испании. Вы из «Спартака» ушли в «Локомотив», когда вам было за тридцать. Не жалеете, что в свое время не уехали в Запад­ную Европу?

— Что делать, если так получилось. Я уже потом узнал, что интерес к моей персоне был со стороны мадридского «Реала». Но клубы не смогли договориться относительной моей трансферной стоимости. С другой стороны, если «Реал» сильно хочет игрока, обычно он переходит в Королевский клуб. Значит, желание у испанцев заполучить в свои ряды Цымбаларя было не всеобъемлющим. А вот под началом Арсена Венгера я неделю тренировался, когда был на просмотрев лондон­ском «Арсенале».

— Там тоже клубы не сошлись в цене?

— Да. По-моему, просмотр организовали в 1998 году — тогда еще даже Олега Лужного в «Арсенале» не было. Жили на базе. График игр у Канониров был очень напряженный, поэтому тренировки были направлены на восстановление сил. Обычно сначала проводили легкую разминку, потом играли двусторонку. Пару раз пообщался с Венгером — настолько, насколько мне мог позволить мой английский. Арсен сказал: «Молодец, все хорошо». Но на самом деле оказалось не все так хорошо — нашла коса на камень в переговорах.

— Могли вы ведь и в Саудовской Аравии оказаться.

— Да, ездил на просмотр в «Аль-Итгихад» из Джидды. Но мой трансфер еще принадлежал «Спартаку», и, как и в случае с лондонским «Арсеналом», клубы не смогли договориться о моем переходе между собой.

— Зато, в отличие от большинства российских футболистов, выступавших в Западной Европе, вы в 1999 году были приглашены в сборную мира.

— Это, конечно, приятные воспоминания. Меня туда пригласили после того, как сборная России одержала знаменательную победу в Париже над французами 3:2, а затем обыграла дома Исландию. Кстати, как оказалось, это была моя последняя игра за сборную России. А бот за сборную мира еще сыграть удалось (улыбается).

— Отыграли все 90 минут или вышли на замену?

— Весь матч. Для этого пришлось лететь в Австралию — игра проходила в Сиднее и была приурочена к открытию Олимпийского стадиона. Жаль, что из-за языкового барьера не смог на банкете после игры пообщаться с бразильцем Леонардо, чемпионом мира и Европы французом Бернаром Лама. Помню, мне позвонили из посольства России в Австралии, предложили помощь переводчика, но я от нее отказался.

— Ваш земляк, обладатель «Золотого мяча»-1986 Игорь Беланов рассказывал мне, как был вынужден сдать в Совинтерспорт свой гонорар в размере 5 тысяч долларов, который был выплачен тогда еще нападающему сборной СССР за участие в матче сборная мира — сборная Англии, что был посвящен столетию британского футбола. В1999 году на ваши гонорары за игру в Сиднее уже никто не претендовал?

— Да там и гонораров как таковых не было. Выплачивали суточные — 1000 долларов в день.

«Есть видео, когда мне вырезали мениск»

— Недавно в Гамбурге общался с Юрием Савичевым — у него дома хранятся баночки с собственными частями тела — олимпийскому чемпиону после операций их преподносили в виде подарков немецкие эскулапы. У вас есть что-то подобное?

— Только фотография, на которой я во всей красе — с паховой грыжей. Еще есть видео, когда мне вырезали мениск. Сразу скажу, что зрелище не из приятных. У меня вообще пять операций было — три на колене, две на паховых кольцах. После завершения карьеры я шутил, что ноги у меня как барометр — ноют при плохой погоде.

— Правда, что первое время в «Спартаке» нельзя было меняться футболками после игры с командой-соперником в еврокубках?

— Скорее, на это просто косо смотрели. С амуницией были проблемы. Но если после игры Лиги чемпионов соперник сни­мает свою футболку и протягивает ее тебе, ты же не будешь ему рассказывать, что администратор просил поберечь фор­му?! Поэтому менялись, после как-то решали этот вопрос. А через некоторое время уже проблемы с футболками исчезли.

— Когда трудовую книжку в «Спартаке» забирали, слезу не пустили?

— Нет, это же жизнь. Но было грустно. Романцев, кстати, там был ни при чем — это было мое решение.

— В «Локомотиве» почему не заиграли?

— Там был немного другой стиль игры. Другая тактика. Длинные передачи, больше борьбы. Я в этот стиль не вписался. Хотя коллектив меня нормально принял.

— В «Анжи» вы как-то неожиданно закончили. Что там случилось?

— Команду возглавил Мирон Маркевич. Мирон Богданович сразу оказал, что в моих услугах не нуждается. Но руководство клуба меня отпускать не хотело. Предложили должность вице-президента. Честно говоря, я так до конца и не понял, что вменялось мне в обязанности. Зато быстро осознал другое: работа с бумагами — это не мое. Поэтому, когда Сергей Юран предложил перейти поработать тренером в спартаковскую академию, я долго не раздумывал.

— Какая самая трагичная игра в вашей карьере?

— Когда в 1999 году у Украины в Москве не выиграли, Филимонов допустил ошибку, Шевченко забил гол. Шоковый ре­зультат. Мы ведь тогда отбор с трех поражений начали. Затем выровняли ситуацию. Французов обыграли в Париже. И в ито­ге такой печальный финал. После матча настроение было прескверное.

— Российское гражданство вам стали делать сразу после перехода в «Спартак»?

— Нет, чуть позже — когда поступило предложение от Павла Садырина поехать на чемпионатмира-1994всоставе сборной России. У меня к тому времени было несколько товарищеских игр за сборную Украины. Но с документами тогда все решили оперативно — Россию признали правопреемником СССР, так что сложностей не возникло.

Ефим БРУСИЛОВСКИЙ, газета «КОМАНДА»

Источник