«Он надерет задницу любому так, что никто и не обидится». Как Дэвид Уэст стал лидером иного плана
Фото: Fotobank/Getty Images/Andy Lyons
Блог «Фонарь» пытается понять, как Дэвид Уэст стал уникальным лидером.
Уникальный лидер
В этом году Дэвид Уэст заставил пересмотреть одну из главных аксиом НБА.
Раньше казалось, что распределение лидерских функций в командах вполне очевидно: лидер по игре (результативности/передачам) чаще всего является и духовным лидером, капитаном, рядом с которым оказываются опытные ветераны, помогающие по мере сил на площадке и претворяющие опыт в советы. Но с Уэстом все иначе. И тренер, и партнеры, и опыт первых раундов подтверждают, что бывший «17-футовый убийца» по-прежнему мог бы приносить команде по 20+10 и вести за собой на паркете – но по ходу сезона он отошел от привычной атакующей роли в пользу более скромных функций. Видимо, посчитав, что «Индиана» окажется более успешной с молодым Полом Джорджем в роли классической звезды, Роем Хиббертом, более активным на обеих сторонах площадки, и более разносторонней задней линией.
Пожалуй, впервые уникальность Уэста, не принимающего мир НБА и ставящего основные цели за пределами баскетбола, оказалась явственной на площадке. Здесь он взял на себя роль сержанта-воспитателя, дающего подопечным свободу действий, но следящего за каждым их шагом. Постоянные внушения Джорджу, который склонен увлекаться игрой на публику, беседы с Роем Хиббертом, подавление дикой сущности Лэнса Стивенсона – дядька помогает молодежи, когда берет ответственность на себя на последних минутах, но гораздо больше сил тратит на то, чтобы они могли помочь себе сами.
Так его небаскетбольная история смешалась с тем, что происходит в команде «Пэйсерс».
«Если ты живешь и не делаешь ничего для других людей, то зря тратишь время. Ты прожигаешь свою жизнь зря. Я называю это «поддерживать связь с реальностью». Кажется, что очень часто можно потерять себя в том стиле жизни, который свойственен НБА, во всем том, что лига может предложить. Здесь все замешано на индивидуальности, на амбициях, на «я»: понятно, что без этого сюда не попасть… но нельзя давать этому пожирать тебя и становиться частью тебя. Я стараюсь всегда смотреть на вещи шире».
Уэст шел к этому очень долго, но никогда еще его баскетбольный образ не был настолько точным отражением его жизненных идеалов.
Убежать от баскетбола
У Уэста как-то с детства не складывалось с баскетболом.
Его старший брат, считавшийся звездой уличных площадок, везде таскал маленького Дэвида за собой, но тот лишь рождал в нем раздражение: малыш немедленно начинал плакать, либо требуя отвести его домой, либо – в туалет.
Затем были первые самостоятельные шаги, когда Уэст не мог обрести гармонию с громадными ногами, неловкими руками и нескладным телом. Набив шишек, он решил завязать с баскетболом еще в 8-м классе. Но на его беду тут родителям вздумалось переехать, а в новой школе громадная фигура подростка мозолила глаза тренеру баскетбольной команды: тот объявил охоту на Уэста, постоянно пытающегося улизнуть, и наконец, заловил его прямо на уроке. Настоятельные просьбы исключали возможность отрицательного ответа.
Относительный прогресс на площадке, немыслимый без наседавшего на него брата и назойливого тренера, оставался единственным достижением Уэста. Начав раздолбайничать еще в старой школе, теперь уже успешный баскетболист (его школьная команда уступила в финале штата) остался верен прежним привычкам: книжки он обходил на километр, на занятиях смотрел в окно, образ здоровенного «тупицы» его вполне устраивал – в общем, все закончилось тем, что баскетбольная карьера едва не пришла к тупику: Уэст успешно сдал SAT, но ошибки юности (отсутствие приемлемого среднего балла) исключали его поступление в вуз первого дивизиона NCAA. Отсюда родилась идея с военной академией: тренер Грэй убедил учителя английского специально завалить Уэста на экзамене.
Так в его жизни появилась Hargrave Military Academy, изменившая его навсегда: на год вся жизнь Уэста оказалась разделенной на две части – баскетбол и учеба. Взрослые вновь подавили волю и лепили из него дельного человека. Дошло до абсурда: одна из преподавательниц, увидев, что Уэст не особенно овладел наукой чтения, нагрузила его дополнительными заданиями: начав все заново – чуть ли не с детских книжек – юный баскетболист не только догнал сверстников, но и стал другим.
Дальше будут Ксавьер и НБА, но все происходящее на паркете уже станет фоном чему-то большему.
Carpe diem
Первое воспоминание из детства у Уэста довольно колоритно. В 1986-м чернокожий из квартала, в котором жили его родители, был застрелен полицейскими, и отец вышел на демонстрацию протеста. Рядом с ним шел 6-летний Дэвид.
На драфте 2003-го под 18-м номером его выбрал «Новый Орлеан». Почва уже была подготовлена: Уэст ездил по центрам для малолетних преступников, пытался помогать, ставил себя в пример и призывал больше читать – но ураган «Катрина» стал поворотным моментом, той точкой, за которой огромное желание помочь превратилось в бескомпромиссную борьбу.
«Это совершенно шокировало меня. Я осознал, насколько отстал не только Новый Орлеан, но и насколько отстали мы все, чернокожие. Со всеми деньгами, славой, признанием и прогрессом, которых мы якобы добились, мы на самом деле не смогли ничего особенного сделать, чтобы предотвратить катастрофу. Ураган продемонстрировал, насколько все люди зависят от других людей. Большинство из тех, кого затронула Катрина – афроамериканцы, и мы настолько разобщены, что все наши деньги и слава не в состоянии помочь нуждающимся».
Где-то здесь и родились его интерес к афроамериканской истории, его неоднозначная репутация в лиге как апологета “Black Power”, его активная благотворительная работа и помощь пострадавшим от урагана. Уэст продолжил ездить по школам, приютам и тюрьмам, все глубже осознавал свою инаковость и навсегда поставил философию в качестве приоритета перед баскетболом.
Адаптация к лиге проходила с трудом. Некоторые партнеры шарахались от человека, открывающего в самолете «Душу на льду», одну из значимых работ лидера «черных пантер». Журналистам доставалось за пренебрежительное отношение к черным спортсменам: Уэст всерьез обиделся, когда кто-то описал его как «игрока, умеющего говорить». А любая противоречивая ситуация ни за что не обойдется без его радикального мнения: будь то конфликт вокруг Дональда Стерлинга, «вскрывший циничность современного общества», или локаут владельцев, «считающих нас за третьесортных людей и изображающих нас эгоистичными и жадными».
«Я понял уже в первые годы: атмосфера в раздевалке может быть довольно некомфортной. И в такой обстановке мне сложно было найти баланс. Сложно размышлять. Я постоянно задумывался над тем, что видел: я не типичный игрок НБА, не хочу отождествлять себя со всем, что здесь происходит, и всегда буду выделяться. Иногда было сложно сконцентрироваться на баскетболе».
Но к этому он уже был готов. Его тренер в Ксавьере Скип Проссер начинал каждую тренировку с разговора о вещах, не касающихся игры – с обсуждения политики, важных событий, философии, и всегда подчеркивал главный жизненный принцип – «жить сегодняшним днем» и оставаться верным себе.
Мой путь
«Настоящая радость жизни в том, чтобы иметь предназначение, важность которого ты сам понимаешь… чтобы быть естественным и сильным, а не одним из кучки неврастеников и нытиков, жалующихся на то, что жизнь не заботится об их счастье».
В 2011-м Уэст сделал неоднозначный для многих выбор: по-прежнему сохраняющим чемпионские амбиции «Селтикс» он предпочел молодую «Индиану». Короткий двухлетний контракт ниже рыночной стоимости тоже смущал: казалось, что сомнения после порванных крестов, имидж «очередного партнера Криса Пола», упреки в не отражающей действительность статистике сломали и самого игрока. Но все выяснилось уже на первой тренировке. Новобранец ни разу не улыбнулся, не пошутил и дал всем понять: он здесь с одной целью – помочь тренерам вырастить из кучи молодых парней настоящую команду. Он уже тогда до того застращал Лэнса Стивенсона, что тот боялся с ним разговаривать весь последующий сезон («этот чувак интересуется какими-то безумными штуками»), и стал идеальным лидером («он может надрать вам задницу так, что вы даже не обидитесь»).
В 16 лет Уэст испытал одно из самых запоминающихся разочарований своей жизни. Летом он встретился на баскетбольной площадке с одним из студентов университета штата Северная Каролина, который вскоре после этого оказался в НБА. В первой игре команда Дэвида победила, при последующей встрече – соперник сделал все, чтобы уничтожить Уэста. Когда тот подошел к победителю после игры и попросил дать пару игровых советов, то был незамедлительно послан: патриот университета отказался делиться баскетбольной мудростью со школьником.
Случайная встреча, последующие слезы и горькое обещание «Я никогда не буду вести себя так с молодыми игроками, если только пробьюсь» привели вот к такому парадоксальному стечению обстоятельств. На примере Уэста все затасканные слова о жертвах, самоотречении и значимости одной победы на самом деле приобретают смысл. И свою обновленную жизнь он посвятил чему-то большему, чем баскетбол – воспитанию юных игроков в любительской команде, которой они руководят летом вместе с братом, воспитанию молодых игроков в «Пэйсерс», вновь оказавшихся в полуфинале. Если его послушать, то разницу между двумя командами обнаружить практически невозможно. Для него это приблизительно одна точка «его пути».
Еще один черный расист.
Не припомню никого пытающегося играть намеренно грубо против него.