8 мин.

Дедушки недели. Биатлон в эпоху «динозавров»

724

Когда читаешь про биатлон советских времен, невольно улыбаешься. То ли байки, то ли правда... Вячеслав Самбур – о том, как изменился не только вид спорта, но и его восприятие.

Полгода назад тренер женской сборной России Павел Ростовцев одной хлесткой фразой разделил российский биатлонный мирок на «динозавров» и всех остальных.

За более чем полувековую историю биатлон значительно изменился:

– боевое оружие с мощной отдачей в плечо пылится на складах;

– мишени на стрельбище давно не бумажные и расстояние до них уже совсем не 200 метров;

– само стрельбище теперь одно – на стадионе, а не четыре на всей дистанции, как было когда-то;

– тяжелые деревянные лыжи редко встретишь даже на семейных покатушках в глубинке;

– а классический стиль передвижения навсегда остался в 80-х.

Но не все изменились вслед за биатлоном – это не плохо и не хорошо. Это интересно.

Такие истории, которые мы собрали ниже, невозможно узнать от современного поколения. Это правда (или кое-что правда) о суровом и романтичном советском биатлоне. Где в деревянные лыжи вкручивались шурупы, гонки выигрывались с температурой 39 (или все-таки 37), пуля идеально ложилась в пулю, некоторые подъемы преодолевались ползком, пятиминутные отрывы в эстафетах не удивляли никого, простуда лечилась водкой и кипятком с малиной, а перед соревнованиями пробегались «тренировочные» 30 км с полной выкладкой.

Александр Тихонов (66 лет), 4-кратный олимпийский чемпион, 11-кратный чемпион мира, лучший биатлонист XX века

Я понятия о допинге не имел. ГДР-овцы другое дело. Мы их так и называли – «шприцы». Я их не ловил, хотя видел однажды.

Накануне сезона-69 (тогда несколько спортсменов погибли в автокатастрофах) вышел приказ по спорткомитету СССР: с семьей, детьми и на личных автомобилях на сборы не приезжать. Я приехал. Меня, естественно, тут же отправили обратно. А я поехал в Эстонию. Поселился с женой и детьми у какого-то деда, договорился, что с хозяйством ему помогать буду. И понеслось: вставал в полпятого утра, вместо разминки два часа косил. Это такая потрясающая нагрузка для спортсмена — причем на все группы мышц. Потом в лес шел — дрова заготавливать.

Выиграл я в том сезоне все, что было можно. На чемпионате СССР четыре минуты 45 секунд второму месту привез. Поехал на чемпионат мира — там две золотые медали взял. То есть вообще не оставлял никому никаких шансов. И все это лишь за счет того, что готовился самостоятельно.

1969-й год, чемпионат мира. Получил стартовый номер – 27-й (самая любимая цифра и самый любимый день – воскресенье). Я видел сон: приезжаю домой, выхожу из лифта, а на руках – две золотые медали. Сон в руку! Надел стартовый номер и пошел в комнату к Магнару Сольбергу. Поздоровался, хотя язык нам запрещали учить. Говорю Магнару: у меня – золотая медаль, у тебя – в лучшем случае бронза. И он сел, голову руками обхватил.

На следующий день я финишный круг очень грамотно прошел. Был подъем метров 800 – я сбавил ход и достиг максимума там, где люди сдыхали. А потом – тяжелый спуск, с поворотами, где все плужили. Я его раз 30-40 до ЧМ проехал. И вот растолкался, сел торпедой. Отыграл минуту на трех километрах, сам не помню ничего: есть даже фото – я на финише лежу без сознания.

В Лейк-Плэсиде ко мне подошел Володя Аликин: «Иваныч, я, наверное, откажусь, пусть другие стартуют. Не могу бежать, ведет из стороны в сторону. «Что случилось?» – спрашиваю. А сам – с градусником сижу. Володя тоже градусник из-под рубашки достает, показывает: температура 38,2. Я свой достал – 38,9, как и было. И это – в ситуации, когда нельзя принимать никаких таблеток. Не дай Бог…

Бежал спринт, как в тумане, с температурой 38,9 — занял девятое место. Лечиться пытался старым русским методом: полстакана водки, поллитровая банка кипятка и малины побольше. Не помогло.

Из интервью разных лет и книги «Штрафной круг»

Виктор Маматов (76 лет), 2-кратный олимпийский чемпион, 4-кратный чемпион мира

Нас хоть и называют с Приваловым «динозаврами», но в советские годы была четкая методика. Перед соревнованиями и осенью бегали по 30 км с имитацией на полной скорости. Эта тренировка определяла возможности организма, показывала, чего стоила базовая работа.

На ЧМ-1969 на пристрелку выхожу – страшный гололед! Взял шуруп, вкрутил в «пятку», вырезал небольшое отверстие в каблуке и срезал шляпку шурупа. Получился гвоздь-пенечек. Такая конструкция даже на льду прекрасно поворачивала. Норвежец увидел ее и засмеялся: «Примитив». Я кивнул и дальше пошел.

Матчевая встреча СССР-Норвегия в Осло. Оставался последний подъем перед стадионом. А там – не ступить. Палка до самой земли «уходит». Оказывается, король со свитой до старта прошлись, продавили жесткий покров и образовалась «каша». В итоге у меня обе палки провалились, сам поскользнулся и на колени упал. Опоры нет, подняться не могу. Гробовая тишина, зрители все видят. Пришлось грести палками и ползти на четвереньках.

В Саппоро я стартовал в индивидуальной гонке под 15–м номером. И как закружило… Приезжаю на «лежку», а там Сафин, 7-й номер, все еще лежит и выцеливает. Ничего не видит. Я быстро изготовился, 4 из 5 попал. 7 минут выигрывал у второго места – но гонку отменили. Я рвался, дальше бежал, но мне уже вслед кричали:«Капут. Финиш».

Эстафету мы там начали неудачно. Тихонов лыжу сломал, приехал только 9–м, Сафин здорово отстрелял и вышел на 1–е место, Ваня Бяков удержал лидерство и привез мне 30 секунд преимущества. Меня чуть ли не умоляли: «Только тише, только тише». Там спуск был крутой с левым поворотом. А его к концу эстафеты так накатали, что он превратился, по сути, в канаву. Представьте, такая ложбина, где деревянные лыжи на полной скорости просто бы разлетелись в щепки. И я, когда к этому спуску подъехал, заплужил, развернулся, повис на этой канаве, еле-еле оперся на палки и выбрался. После этого махнул на всех рукой, пошел обычным темпом и отстрелял «стойку» за 28 секунд. Сейчас из малокалиберного оружия не все так смогут!

Из интервью официальному сайту СБР

Анатолий Алябьев (61 год), 2-кратный олимпийский чемпион

Фармакология нашего времени – это таблетки, как сейчас рибоксин, для быстрого восстановления сердечной мышцы. Больше мы ничего не принимали.

На индивидуалке в Лейк-Плэсиде перед последним рубежом мне сказали, что если я стреляю ноль, то могу выиграть. Все закрыл, только перед последним выстрелом простоял 42 секунды: снимал винтовку, даже приседал, чтобы немножко успокоиться. И попал.

У меня сначала было прозвище Домкрат – из-за необычайной силы. Мой вес был 64-65 кг, а штангу толкал 102 кг. Потом в сборной вооруженных сил называли Йогой – очень хорошо гнулся, ноги за уши закладывал, до сих с этим все хорошо. И потом стало Железный Феликс – меня тяжело было вывести из равновесия, сбить.

На Олимпиаде-1980 мы жили в тюрьме для несовершеннолетних: двухъярусные кровати, железная дверь, там такой глазок, всего метра четыре размером. И так сложилось, что Саша Тихонов и Володя Аликин немножко простыли. Александр Иванович сейчас говорит, что у них температура 39 была… ну, 37 была.

1981 год, ЧМ в Лахти, бежим индивидуалку. Три рубежа чисто, на четвертом объявляют промах. Думаю – ну, значит, где-то зацепило, занял пятое место. Потом приносят мишень – там все попадания. Написали протест, посмотрели калибромером – пули нет даже в «молоке», раньше был одноминутный штраф и двухминутный за «молоко». Видимо, пуля в пулю вошла – такое бывает раз в сто лет. Остался без медали.

Из программы «Олимпийская сборная» на телеканале 100ТВ

Александр Привалов (80 лет), серебряный и бронзовый призер Олимпийских игр

В 1959 году я впервые принял участие в чемпионате мира, который проходил в Италии. Мне страшно не повезло. Дали мне пятый стартовый номер, а перед гонкой ночью прошел дождь, лыжню там никто не укатывал, я шел и по колено проваливался в снег. Те, кто был сзади – Володя Меланьин, Дима Соколов – заняли первое и второе места. Я стрелял как они, но по ходу проиграл полдня.

На Олимпиаде-1960 я по ходу был настолько силен, что снимал лыжи, чтобы не мешали при стрельбе. Но подвела меня тогда психология. Опыта не было – два выстрела попал, а три мимо. В итоге – только бронза. А если бы хотя бы три попал, то стал бы чемпионом.

Но первое, что я сделал, когда стал тренером, – создал домашнюю обстановку в коллективе. Купил в команду магнитофон «Весна». Вроде бы мелочь, а на самом деле из таких мелочей и складывается уют.

Немногие сейчас знают о том, как раньше стреляли. Поначалу из обыкновенной армейской винтовки Мосина калибра 7,62 – оружия, которое осталось после войны. При выстреле была очень сильная отдача, да и вообще возникало много технических проблем. Это уже потом все изменилось...

По ходу гонки три раза стреляли из положения лежа, один раз – стоя. Причем условия стрельбы все время менялись – расстояние до мишени было 250, 200, 150 и 100 метров. Плюс, мы не возвращались четырежды на одно и то же стрельбище, все время стреляли на разных. А значит, должны были каждый раз менять настройки винтовки, приспосабливаться к ветру, к изменению освещения.

Из интервью «Спорт-Экспрессу» и официальному сайту IBU

Фото: РИА Новости/Юрий Сомов, Долягин, Дмитрий Донской, А. Жигайлов

logoВиктор Маматов
logoАлександр Тихонов
logoАнатолий Алябьев
logoАлександр Привалов