«Зенит» против «Спартака»: пять тактических деталей
Впервые за четыре года принципиальные соперники не смогли отличиться в очном противостоянии. Тем не менее, главные претенденты на чемпионский титул РПЛ дали немало пищи для размышлений, которыми делится аналитик InStat Игорь Печерица
Ставка «Зенита» на правый фланг
В начале сезона у «Зенита» прослеживается очевидный крен на правую сторону в атаке (43% позиционных атак). В общей сложности в комбинациях этим флангом команда за 6 туров, учитывая и данный матч, нанесла половину ударов (23) в позиционных розыгрышах в матчах РПЛ текущего сезона.
Если оценивать игру команды исключительно по сочетанию, в котором слева выходит Ерохин, а не Шатов, логика понятна. Справа питерцы имеют более мобильного и технически оснащенного Мака, тогда как за счет габаритного Ерохина слева получают дополнительную опцию завершения в штрафной при подачах к дальней штанге. Вчера первый голевой момент «Зенита» как раз возник в результате атаки правым флангом с диагональной подачей Паредеса на открывавшегося у Рассказова за спиной Ерохина.
Левый полузащитник «Зенита» был в целом одним из ключевых игроков хозяев при использовании навесов. Он выиграл три верховых единоборства и все – в штрафной площади, после которых либо бил, либо исполнял скидки вдоль ворот.
Как уже стало понятно, тенденция развития атак справа сохранилась у «Зенита» и в игре со «Спартаком». На стартовом отрезке игры комбинации этим участком позволяли хозяевам разбивать прессинг соперника в те моменты, когда высоко выдергивался Глушаков или Зобнин, оставляя пространство за спиной.
Важную роль при этом выполнял Иванович, создавая связку с одним из опорных (что давало ситуацию 2v1 против центрального полузащитника «Спартака») и пасуя в свободный коридор на Мака (две точные передачи). В этом поединке Бано выполнил 8 точных передач на чужую треть, и, если исключать длинные пасы во второй половине, часть из них была в зоны между линиями «Спартака».
Использование «Зенитом» пространства между линиями
Общий креативный замысел «Зенита» состоял в использовании зон между линиями «Спартака». Причем разными опциями, но в строго понятных ситуациях: переходные фазы и высокий прессинг оппонента в средней или последней трети.
Причем в ситуациях с прессингом «Спартака» хозяева либо использовали моменты выхода Зобнина и Глушаков, либо ловили москвичей на ситуациях с высоким расположением Фернандо. Как в ситуации в конце первого тайма, когда бразилец неоправданно ушел прессинговать Лунева, и после длинной комбинации питерцев с использованием пустой опорной зоны на подборе Дзюба едва не вышел 1v1.
При розыгрышах низом «Зенит» акцентировался на переводах в полуфланги: наиболее уязвимые сектора для защиты в схеме 4-1-4-1/4-3-3 – по бокам от единственного опорного. Такое развитие предлагал преимущественно Паредес (19/15 передач на чужую треть), но также обнаружить партнера между линиями могли Нету, Иванович или Кузяев.
Общая тенденция просматривалась в направлении мяча Маку, который совершал глубокие смещения ближе к центру. Словак либо моментальном подключал Смольникова (6 точных пасов, самый популярный адресат) либо ускорялся с выходом на удар или для быстрой «стенки» с партнером (голевой момент Эрнани после такой комбинации в ситуации 2v1 против Мельгарехо). Важно отметить, что накрыть его между линиями не успевал ни Фернандо (всего одного единоборство между ними в матче), ни Боккетти (ни одного единоборства) с Джикией (1).
Дополнительную опцию могли создавать Дриусси (до перерыва) и Ерохин в левом полуфланге. Открывание последнего при неоправданно высоком выпаде из линии Боккетти (не успел создать помеху) привело к ударному моменту того же Мака от угла штрафной. Защита «Спартака» вынужденно сузилась и допустила пространство в зоне шире от Мельгарехо.
Другим вариантом использования зон между линиями была игра длинными мячами. Ставка делалась на выигрыш верховых единоборств Дзюбой (11 удачных единоборств вверху, лидер матча) с последующим подбором в пространстве между линиями и сведением атаки преимущественно к флангу. Альтернативным вариантом продолжения становились попытки Дзюбы продолжать передачу сбросами вперед на рывки Дриусси, однако маневры аргентинца контролировались защитой «Спартака».
Тактика силового давления «Зенита» во втором тайме
Важной статистической деталью матча стало значительное превосходство хозяев на подборах (88 – 73 общее соотношение подборов, 27 – 21 соотношение подборов на чужих половинах). Оно сложилось преимущественно за второй тайм, особенно, за счет последних 20 минут.
После перерыва «Зенит» активно использовал тактику длинных передач: в адрес силового форварда или широко на фланг (чаще Смольникову). Такая манера игры с учетом высоких подключений крайних защитников вынуждала «Спартак» играть значительно ниже в обороне. При высокой частоте забросов и подач в штрафную и выносов из нее «Зенит» получил преимущество на нейтральных мячах (из-за низких позиций хавбеков «Спартака») и за счет подборов продолжал оставаться во владении.
Кроме того, активностью Смольникова и Набиуллина хозяева значительно снизили контратакующий потенциал «Спартака». Глубоко отходя в оборону для контроля подключений противников Ломовицкий и Роша (позже Самедов) просто не успевали выдвигаться вперед на смене владения. Возникало много ситуаций, когда «Спартак» выходил в атаку через пас центральных полузащитников, но не имел развития. Впереди находился лишь Зе Луиш, который реже использует зоны впереди рывками, чем помогает их использовать партнерам: за счет единоборств или подыгрыша из зон между линиями.
При такой манере игры основной замысел «Зенита» состоял в использовании потенциала дальней штанги. И все замены команды были направлены на это. В конце игры нападение «Зенита» было максимально габаритно (Дзюба, Заболотный, Ерохин, Эрнани), а идея заключалась в насыщении участка дальней штанги (чаще всего при подачах справа) за счет двух, а в идеале – трех игроков.
Смысл в том, что один из габаритных игроков создавал силовое давление на Рассказова (реже – Мельгарехо из-за малого числа подач слева у «Зенита») или отвлекал его рывком, а партнер шел ему за спину. Третий игрок (если находился в зоне) занимал позицию, удобную для подбора мяча.
Стоит сказать, что эта атакующая идея для команд Семака не нова. Перегрузами на дальней штанге активно пользовалась его «Уфа» (и пользуется по наследию сейчас). И такая модель атаки с применением навесов является наиболее сложной для обороняющейся команды по разным причинам: это и нехватка роста у крайних защитников, и сложности контроля участка за спиной при реакции на игрока в зоне перед собой. Не говоря о том, что переводы на дальнюю – одна из самых явных слабостей «Спартака» на протяжении уже нескольких лет.
На сей раз, на счастье москвичей, «Зенит» не смог извлечь выгоды из этого. Либо качественно на перехвате играл Максименко (да и в створе, отразив единственный опасный удар после такого типа атаки от Ерохина), либо защитники «Спартака» первыми оказывались на мяче как при подаче, так и при игре на отскоке внутри штрафной (особенно в важных ситуациях, когда вратарь «терял» створ).
Травма Жиго сказалась на тактике «Спартака»
В стартовом выборе Карреры одним из удивительных моментов стало появление Боккетти. Поскольку Джикия действовал до этого надежно в защите, вряд ли замена имела оборонительный смысл. Скорее всего, тренер «Спартака» хотел расширить атакующий опционал команды за счет итальянца. Разница между ними – в навыке пасов между линиями (как пример, игра Боккетти с «Оренбургом»). Джикия редко применяет такой метод продвижения, предпочитая либо короткую, либо дальнюю диагональ.
С тем учетом, что «Зенит» был крайне ориентирован на прессинг «Спартака» по левой стороне (по правой у соперника), создавая помехи для развития Жиго (травма как раз возникла после такой помехи), его партнер мог оставаться свободным для начала комбинации. Это было следствием того, что «Зенит» особо не рисковал прессинговать парой нападающих или высоко выдергивая одновременно центральных полузащитников (в противном случае, они могли численно проиграть центр поля).
До замены Жиго Боккетти начинал атаки проникающими пасами ближе к центру на Зобнина и Зе Луиша. Он получал коридоры из-за узкой игры центрального полузащитника и правого полузащитника «Зенита», сужавшими канал в полуфланге. С учетом того, что петербургская команда редко располагала опорных диагонально (когда дальний ниже ближнего), предпочитая линейную структуру, у спартаковцев появлялись зоны для приема мяча. Одна из этих комбинаций завершилась выводом Глушакова на удар и свободной опорной зоны.
Травма Жиго лишила его команду таких опций и усложнила варианты ухода из-под прессинга во втором тайме. Слева Джикия полагался преимущественно на дальний пас, тогда как справа Боккетти, действуя с неудобной ноги, почти не делал переводов вперед, играя поперек через ближнего на фланге (с левой ноги направо пасовать к этому участку удобнее).
Карта передач Боккетти. Видны две описанные передачи между линиями к центру в первом тайме и повышенное число передач ближнему к флангу во втором
Карта передач Джикии. Прослеживается акцент на длинные передачи или средние (по своему флангу) и дальние диагонали (на чужой фланг)
Возможно, с этим были связаны и последующие изменения «Спартака». С выходом Самедова оба крайних полузащитника команды стали играть по флангу ведущей ноги и располагаться довольно широко, давая опцию прямых переводов крайним защитниками, через которых в основном строилась игра (Мельгарехо – 13 передач на чужую треть, столько же только у Зобнина, Рассказов – 12).
Роль Роши в комбинаторике была отлична от ролей Ломовицкого и Самедова.
Роль Роши. Нехватка поддержки у Зе Луиша
Главным вопросом для «Спартака» было то, как он будет играть без Промеса. С его уходом сохранилась тенденция развития атак слева (на 15 атак в матче с «Зенитом» больше, чем справа, на 2 больше, чем через центр). И это несмотря на то, что Роша – совершенно иной по функционалу игру. Бразилец не такой скоростной, ловкий и решительный в движении с мячом. Для «Спартака» это может стать негативным моментом в контригре, что показательно проявилось в первом тайме. Возник эпизод, когда Роша получил мяч за спиной Смольникова в ситуации 1v1 против Ивановича.
Такие моменты Промес обычно играл на пробросе мяча с рывком – и будь, что будет. Роша же снизил темп, начал двигаться в середину и без поддержки оказался в окружении группы игроков соперника, один из которых выбил мяч подкатом сзади до штрафной.
Он не такой эгоистичный в дриблинге, но его интеллектуальное комбинационное мышление – то, что заставит «Спартак» адаптироваться. В матче против «Зенита» бразилец эффективно находил пространство, по большей части избегая борьбы, и большинство острых подходов «Спартака» были с его вовлечением.
Кроме того, Роша показал довольно разнообразный функционал, сочетая открывания на фланге в глубину (момент с подыгрышем Мельгарехо и навесом парагвайца, прерванным Нету с линии ворот) с движением в полуфланг и глубоко к центру.
Последние маневры были для него наиболее характерны и позволяли переводить атаку в острую фазу ближе к штрафной. Замысел состоял на короткие и средние взаимодействия бразильца с партнерами и попытки разыгрывать мяч в «стенку» и «в стенку на третьего».
Однако действительно острых моментов в результате «мелких» комбинаций «Спартак» не создал. И здесь видятся две игровые проблемы: недостаточно качественная игра в быстрый пас центральных полузащитников (много ошибок в острой фазе у Зобнина и Глушакова) и нехватка движения под Зе Луишем.
«Спартак» доводил атаку до штрафной, но не имел проникновения (всего 7 проникновений в зону, в три раза меньше, чем у «Зенита»). Зе Луиш, создавая опору партнерам и коридоры для вбеганий, либо не получал поддержки (как на втором темпе, так и на линии чужой защиты), либо, выжидая этой поддержки, оказывался в ситуации, когда ему приходилось вести единоборства против группы игроков. Так, например, форварда после единоборств центральных защитников очень часто накрывали опорные «Зенита» (3 из 5 проигранных единоборств Паредесу, 3 из 4 – Кузяеву).
Здесь стоит отметить нехватку движения как со стороны центральных полузащитников (очень поздно реагировал или не реагировал вообще на открытые зоны Зобнин), так и от крайних форвардов (очень мало рывков в диагональные коридоры от Ломовицкого). Как пример ситуация, в которой задерживается Зобнин:
Вместо вывода
С точки зрения избранной тактической модели (силовое давление, тактика навесов) «Зенит» оказался продуктивнее по части доведения мяча в штрафную (41 передача в штрафную против 17) и получению ударных моментов (соотношение ударов из штрафной 8-2). Две голевые ситуации (удары Ерохина и Эрнани со спасениями Максименко) команда создала в результате реализации тактического замысла. Однако этого оказалось мало для победы.
Для всего остального есть xG.
В материале использована статистика компании InStat
__________________________________________________
Забавная фраза... На счастье москвичей Зенит не смог, потому что спартаковцы не дали. Но почему-то все равно на счастье. )))
Правда, нападение забарахлило теперь.
Мне кажется стоит заметить, что оба тренера наступили на горло своей песне заменами. Семак вроде бы привычно выпустил Заболотного, когда нужно давить, но серьезно ослабил давление на правом фланге, где Мак и Смольников частенько получали свободу и время для нацеленных навесов, а то и вообще входили в штрафную. Выход Заболотного сбил игру Зенита в бесперспективный навал, который имел мало шансов на успех. А Каррера упустил шанс освежить игру, когда выпустил Самедова. Который не только не мог добавить остроты в атаке, но и сделал более уязвимыми оба фланга в обороне.
И играла команда 4-2-3-1 постоянно. 3-4-3 использовалось под всякие Уфы и Ростовы как зеркалка.
Я-то, собственно, и не сомневаюсь, что проблемы в атаке - следствие смены схемы. Ну да ничего. Потерпим.