10 суперспособностей звезд, которые определили наши 2000-е

От трюков Роналдиньо до кроссов Бекхэма.

Бывает, что самые невероятные качества срастаются в сознании с определенными игроками. Их имена становятся нарицательными. Хороший трюкач в приличном дворе 2000-х становился «Роналдиньо», любой малый с плотным ударом (что, конечно, обычно означало дурную силу и крепкий пыр) – Роберто Карлосом.

Эти суперспособности – маркеры, по которым мы помним 2000-е.

Скоростной дриблинг Кака

Рикки был тем, кто превратил легкоатлетический футбол в искусство.

Его дар казался несоразмерным. Лаборатория «Милана» вывела, что Кака мог пробежать стометровку на уровне олимпийского полуфиналиста – примерно за 10,2 секунды. При этом он сложен как девятка – не подвинуть, – резал поле тонкими передачами и легко обводил без ускорений. Его выносливость поражала – больше бегал только Гаттузо. Его интеллект и техника меркли на таком фоне – а между тем Рикки великолепно выбирал позицию и любой, даже самый неудобный, пас первым же касанием перенаправлял в нужную сторону с миллиметровой точностью, открывая пространство.

Казалось, всего этого слишком много для одного. Кака и сам говорил, что в хорошие дни чувствует себя всемогущим.

Тем не менее главное, что его выделило и отпечаталось в нашей памяти – феноменальные скоростные соло. В контратаках Кака один стоил целой команды. Не все партнеры могли его догнать, но Рикки в них не всегда и нуждался. Его делал почти неуязвимым редкий дар: бразилец сочетал спринтерский ход с микроконтролем, свойственным коротконогим технарям вроде Дель Пьеро и Месси. Никто не владел мячом в рывке лучше него.

Тренер сборной Луис Фелипе Сколари говорил: «Я сразу заметил его понимание игры: Кака еще в детстве понимал, как развивается действо, и двигался соответственно. А его скорость с мячом в ногах сводила с ума. Как бы я сдержал его? Я бы приставил двух полузащитников. Но его необходимо остановить до того, как он разогнался».

Кака сталкивал лбами защитников «Манчестер Юнайтед» тех времен, когда от защитников «Манчестер Юнайтед» такого не ждали. Забивал проходами со своей половины. Организовал больше контратак, чем моуриньевский «Челси».

«Что тут скажешь? Он номер 1, – пожимал плечами глава MilanLab Жан-Пьер Меерссеман. – Нет никого быстрее Кака и нет никого с такой стартовой скоростью». 

Со времен Марадоны не было игрока, который сделал бы столько сольных проходов от штрафной до штрафной.

Подкаты Несты

Паоло Мальдини говорил: «Если я делаю подкат – я уже ошибся».

Алессандро Неста опровергал его в каждом матче.

Что для Мальдини было последней отчаянной мерой, для Сандро – маскулинной формой балета. Его подкат был точкой в танце, заключительным действием перед занавесом – скользящим, безжалостно точным, обязательно элегантным. Неста словно обладал собственным магнетическим полем: притягивал мячи к себе, когда они вроде летели к форвардам, или сам притягивался к ним.

«Он был таким защитником, который подавлял выраженным превосходством, – описывал провинциальный бомбардир Дарио Убнер. – Нападающие думали, что мяч у них. Он и был – но Неста всегда их предвосхищал. Он играл так безупречно, что даже не прихватывал за футболку. Он не бил, не толкал, но все равно не давал коснуться мяча».

Сандро настолько овладел искусством подката, что одним действом умудрялся отобрать мяч и отдать пас, начинавший контратаку. Действительно, зачем вставать, если ты и на боку лучше всех?

Трюки Роналдиньо

Ронни – один из главных переносчиков компьютерных вирусов во второй половине 2000-х.

Его финты пищали из полифонических сотовых, сияли на жидкокристаллических мониторах и блистали на больших экранах. Их передавали по ИК-портам и блютузу, пересылали в локальных сетях, скачивали с торрентов. Им подражали в коробках от Владивостока до Куритибы.

Каждая его нечастая тренировка становилась чем-то средним между уличным театром и чемпионатом мира по фристайлу. Роналдиньо устраивал дуэли с Давидсом и Окочей, веселил одноклубников, а если рядом никого не было, развлекал самого себя – не потому что скучал, а просто не мог иначе. Финты были для него тем же, чем кисть для художника. Ими он работал по холсту.

Но дело не столько в трюках, сколько в том, как он комбинировал и презентовал их. Ронни ничего не задумывал заранее – это читалось в каждом его действии. Он лишь реагировал на соперника. Именно это съедало мозг и порождало комплексы у тех, кто пытался вторить: Диньо оказывался в сжатом пространстве, с двумя-тремя соперниками вокруг, с чужими ногами, вылетающими к его – его! – мячу под неожиданными углами, и не просто убирал в сторону на чистой реакции, а за миллисекунды находил сложнейший и максимально красивый способ выйти из положения.

Гудйонсен говорил, что когда-нибудь Роналдиньо научит мяч говорить. Деку упрощал: «Ронни был талантливее Месси и Криштиану. Когда мы не знали, что делать, он созидал голевые».

Штрафные Жуниньо Пернамбукано

Жуниньо забил 71 гол со штрафного. Это второй доказанный результат в истории.

Около 40 голов пришлись на 2000-е. Никто в Европе не забивал больше. По уровню опасности штрафные Жуниньо котировались не сильно ниже пенальти: он запускал мяч с редкой силой и точностью, по сложной, меняющейся в полете траектории. Чем дальше – тем лучше. Он не единственный хитрил и сдвигал мяч с точки, назначенной рефери, но наверняка первый, кто откатывал от ворот. Четырежды Пернамбукано реализовал стандарт с 40 метров.

Жуниньо бил наклболами – ударами, которые резко опускаются перед воротами. «Я подражал Марселиньо из «Коринтианса». Он первым заставил мяч танцевать в воздухе, – пояснял бразилец. – А началось все с Диди. Он бил так на чемпионатах мира в 1958 и 1962 годах. После него каждый привносил в технику что-то новое».

К середине 2000-х штрафные Жуниньо стали самостоятельным тактическим приемом – достаточным, чтобы опираться на него и приносить результат. Одноклубники нарывались на фолы в радиуса 25-35 метров от ворот. Соперники старательно их избегали. Даже администраторы подстраивались. «Марсель» закупил комплект тяжелых мячей Nike только ради того, чтобы использовать на своем поле в матчах с «Лионом». «Сент-Этьен» сделал так же, но положился на мягкие Puma.

«Лион» тоже не расслаблялся. Жуниньо каждый день оставался после тренировок, чтобы отработать штрафные, а клуб закупил ему все виды мячей – чтобы он адаптировался к каждому. «Мы репетировали 30-40 штрафных за тренировку. 90% он отправлял в створ, и почти все заканчивались голами», – рассказывал кипер Реми Веркютр.

Сам Пирло потратил несколько лет, разгадывая секрет Пернамбукано. А когда все понял, увеличил результативность в несколько раз.

Свирепость Гаттузо

Среди многих иконических образов Серии А нулевых есть пара пугающих.

Один – это Рино Гаттузо с всклокоченной бородой, безумно вращающий глазами и щедро рассеивающий энергию ярости во все стороны.

Другой – Рино Гаттузо с всклокоченной бородой и безумным, но недвижимым взглядом, от которого становилось не по себе: ясно, что он нашел цель и вот-вот выплеснет ударную дозу неиссякаемой энергии.

Гаттузо не зря нарекли Носорогом. Он был сгустком слепой свирепости, от которой доставалось всем. Рино протыкал одноклубников вилками за неудачные шутки. Бил Пирло чаще соперников. Всегда пробегал больше километров, чем любой другой футболист «Милана». Охранял своих и от противников, и от расслабленности. Дрался с оппонентами и тренерами. Радовался так, что казалось – задушит.

Эта свирепость была одновременно карикатурной и неподдельной. Пока другие дополнительно отрабатывали штрафные и передачи, Гаттузо тренировался на заброшенном поле 1-на-1 с бойцовым питбулем. Ни у кого больше не получалось держать в его тонусе. К тому же миланцы быстро закончились бы, если б индивидуально тренировались с Рино.

Энергии в нем было больше, чем мог вместить матч с его стандартными 12-14 километрами пробега и несколькими дуэлями. Поэтому доставалось всем – своим и чужим.

Навесы Бекхэма

В 2001 году 26-летний Бекхэм в третий раз стал ассистентом сезона в АПЛ.

На тот момент он собрал 64 голевых за шесть сезонов. К уходу в «Реал» он накопил 80 – больше любого другого художника из АПЛ на сопоставимом отрезке.

Секретов было два.

Первый – сверхъестественное видение поля.

Второй – пас.

Суперпас, если быть точным.

«Бекхэм был одним из лучших распасовщиков, с которыми я играл. На дальних дистанциях его нога была как радар, – уверял Рио Фердинанд. – Даже звук, с которыми он бил по мячу, был приятным».

Бекхэм не обводил, не оббегал и не перебарывал. Только бил и пасовал. Этого было достаточно. Его правая была одним из страшнейших орудий эпохи. Его длинные, практически бесконечные передачи с обратным вращением (неважно, заброс на ход или кросс – он выполнил их одинаково: технически безупречно и поразительно точно) завораживали не меньше, чем финты Роналдиньо.

Бекс отдал 256 голевых за карьеру, и большинство – кроссами: со штрафных, угловых, с края, со своей половины с доставкой на голову форварду и порой вопреки ему (серьезно – с ним головой забивали даже те, кто головой забивать не умел).

«Просто зайдите на MUTV и включите программы вроде «Ван Нистелрой: все голы» или «Энди Коул: все голы» и посмотрите, сколько забито с его пасов. Кроссы Бекхэма так же важны, как голы», – восхищался Шмейхель.

Пушки Роберто Карлоса

Роберто бил по мячу так, словно он теннисный – по некоторым версиям, скорость после его удара достигала 170 км/ч. 

Одни считали причиной огромные квадрицепсы, которые не помещались в некоторые двери. Другие – природную взрывную силу: Карлос выбегал из 11 секунд на 100-метровке. Кто-то думал, что дело в девичьих стопах.

Что бы там ни было, защитник забил 130 голов за карьеру. Больше трети – со штрафных. Карлос ничего не придумывал: отходил метров на 15, узнаваемо мельчил на первых шагах и тут же высвобождал огромную мощь – бил с подъема прямо по центру мяча. Подкрутка, казалось, исходила исключительно от вложенной силы и не была похожа ни на какую другую: мяч вращался против часовой стрелки. Его удар назвали «бананом».

Чтобы повторить и изучить этот эффект, французские физики стреляли из пистолета в воду.

Выходы один на один и обводящие Анри

Говорим об АПЛ 2000-х – представляем Анри, который выбегает один на один и с правой укладывает в правый нижний угол.

Тьерри забил так десятки голов. Каждый вратарь в Англии знал, куда и как он пробьет после выхода. Каждый пропускал. Ни к кому не применяли заезженное клише «как шар в лузу» чаще, чем к Анри после его выходов.

Был секрет, почему предсказуемый удар работал так безотказно. «Я называл это «заморозить кипера», – раскрывал Тити. – Смысл прост. Если мяч летит, а форвард бежит, не глядя на кипера, тот выйдет и перекроет все углы, которые сможет; сблизится с нападающим насколько возможно. Когда мяч шел ко мне и вот-вот оказывался в позиции, с которой можно пробить, я всегда глядел прямо на вратаря. Когда делаешь это, он останавливается. Я останавливал его. Понимаете? Не глядя на кипера, ставишь его на ноги – тогда он будет ко всему. Смотришь – он не сможет выйти. Все зависело от меня, моей техники и долгих лет ежедневных повторений – на каждой тренировке».

Этот прием обеспечивал, что вратарь не успеет перекрыть максимально возможную площадь и застрянет в полупозиции – а из нее невозможно потащить обводящий удар.

Другим секретом была скорость, которая увеличивала шансы выскочить раз на раз. Анри до сих пор принадлежит спринтерский рекорд на футбольном поле: в 1998-м, еще в Лиге 1, он разогнался до 39,2 км/ч.

Отборы Макелеле

Вы все помните эту историю: Фло Перес продал Макелеле в «Челси», и застенчивый Зидан высказал, что глупо менять двигатель на новый слой позолоты. А потом «Галактикос» пали. Изгнание Клода, так удачно подсвеченное Зиданом, закрепилось в коллективной памяти как универсальное объяснение.

На самом деле причин хватало, и случившееся было неизбежным – один Макелеле вряд ли его изменил бы. Но он был достаточно хорош, чтобы в это поверили. Клод не был опорником. Он был – позицией.

Моуринью поставил его позади полузащитников и выиграл 7 трофеев за 3 сезона. «Слушайте, если у меня треугольник с Макелеле и двумя парнями над ним, чистая 4-4-2 с двумя полузащитниками всегда будет в проигрыше. У меня всегда будет лишний игрок, и первый – Клод между линиями», – пояснял Жозе. 

Вершиной всего были отборы. Клод был маленьким, весил около 70 килограммов, но быстро покрывал большие пространства и цеплялся за соперников, как рюкзак – не оторвать. Он останавливал контратаки, позиционные перепасы и навалы. Ему отдавали ценное чаще, чем гопникам в Кройдоне.

Тренер «Фулхэма» Крис Коулмэн говорил: «Остановите Макелеле – остановите «Челси». Но Клод не останавливался.

Фантазия Тотти

Говорят, периферическое зрение у Ческо было как у голубя. Конечно, это невозможно. Но только так понятно объяснялось, как Тотти первым касанием разрезает две линии и выводит один на один через полполя, находясь спиной к воротам.

Само собой, объяснение тривиальнее и сложнее. У Тотти были выдающийся тактический интеллект и феноменальное чувство пространства, которые обеспечивали заведомо выигрышную позицию и гениальный пас, но ключевое: он мог создать шедевр из ничего. Его удары, пятки, его пропуски мяча и главное – передачи, – были актом чистого творчества. «Он одним взглядом перемещал тебя прямо к воротам», – восхищался Жервиньо.

Марадона называл его лучшим, кого когда-либо видел, а он превыше всего ценил креатив и класс. Ческо отдал 225 голевых за карьеру. Их было бы больше, если б завершители были под стать, но цифры нужны только тем, кто не видел его игру. Пасы Тотти чаще других отправляли футбол в область необъяснимого. Не существовало закрытых коридоров, недоступных углов и слепых пятен. Он видел все. И мог все – по крайней мере, когда дело доходило до паса.

Трапаттони верно сказал: был только один Ван Гог, и будет только один Тотти.

***

Телеграм-канал Андрея Клещенка

Фото: Gettyimages.ru/Massimo Cebrelli, Denis Doyle, Mike Hewitt, Christof Koepsel, Andreas Rentz, Willie Vass, Mike Hewitt, Grazia Neri, Alex Livesey, Phil Cole