23 мин.

Кто же величайший игрок «Лейкерс» всех времен?

21

«Лос-Анджелес Лейкерс» – одна из самых популярных, узнаваемых и успешных команд спортивной Америки. С 1949 года «озерники» завоевали 17 чемпионских титулов, отыграв в общей сложности 777 матчей в плей-офф (466-314). На данный момент соотношение побед к поражениям в истории клуба составляет 3507 к 2424 (59%) – выдающееся достижение, которое было бы невозможно без главной составляющей великих клубов-долгожителей.

Речь, естественно, о преемственности. На протяжении всей истории «Лейкерс» в составе так или иначе находились игроки, имевшие основание считаться лучшими баскетболистами своего времени и способные делать команду, как минимум, конкурентной в борьбе за чемпионство.

Напрягите память и признайтесь честно: в скольких версиях пятерок на все времена вы слышали фамилии игроков «Лейкерс»? Как много их было в каждой из них? Имена Мэджика, Карима, Кобе, Шака – первые, практически инстинктивные опции. А ведь еще есть Джерри Уэст, Уилт Чемберлен, Леброн Джеймс.

Поэтому лежащая на поверхности теория о том, что, выбрав величайшего игрока в истории «Лейкерс», можно смело рассматривать его в качестве величайшего игрока в истории баскетбола отчасти не лишена смысла. Но прежде, чем вывести формулу идеального «лейкера» без дистиллята и примесей, необходимо условиться, что выборка будет состоять только из игроков, которые полностью провели карьеру в «Лейкерс» и представляли разные эпохи. Поэтому деятели вроде Карима, Уилта, Шака и Леброна при всей их значимости для франшизы остаются за пределами списка.

Как и Джордж Майкан, на основе игры которого писались баскетбольные каноны.

Причин для столь сурового отношения к ветерану ровно две. Во-первых, прежде чем связать свою судьбу с «Лейкерс», центровой заехал на сезон в «Чикаго Американ Гирс». А, во-вторых, Майкан играл все же за «Миннеаполис Лейкерс», что само по себе есть две большие разницы. И намекают на это не только извечные бостонские шуточки по поводу приватизации калифонийцами титулов, завоеванных еще до переезда клуба в Лос-Анджелес, но и то, что номер Майкана изъяли из обращения лишь в октябре 2022-го. И это при том, что Джордж заявлял о желании присоединиться к величайшим представителям «Лейкерс» еще в 2005 году, незадолго до смерти.

Не нашлось места в пуле и для Джеймса Уорти с Элджином Бэйлором. Второй при всех его достижениях так ни разу и не стал чемпионом, а Уорти, хоть и был одним из основных приспешников Мэджика по «Шоутайму» и завоевал три титула, уступает улыбчивому разыгрывающему, у которого в серванте по одному чемпионскому титулу на каждый палец одной руки. 

Так что с учетом таких немногочисленных, но четких критериев выборка сужается всего до трех явных претендентов: Джерри Уэст, Мэджик Джонсон, Кобе Брайант. Их и будем экзаменовать сразу в нескольких категориях.

Имидж

В случае «Лейкерс» категория чуть ли не основная и определяющая. Это вам не «Селтикс» с их извечной арифметической мантрой про восемнадцатый баннер. Для «Лейкерс» всегда было мало просто войти в историю, нужно было стать этой самой историей со всей сопутствующей ей мифологией и героями. Поэтому величайший «лейкер» – персонаж в первую очередь не столько баскетбольный, сколько литературный или кинематографический. И каждый из рассматриваемой нами троицы таковым, безусловно, является.

Джерри Уэст. Фигура во всех смыслах наиболее драматическая. Хотя бы потому что доставшаяся ему эра в силу ее особенностей не могла максимально раскрыть характер Уэста-игрока за пределами площадки, а последующие поколения не смогли или не захотели оценить его титанический труд в уже ином качестве.

Между тем как раз Уэст стал человеком, связавшим две эпохи (был выбран на драфте-1960 «Миннеаполисом», но играл только за «Лос-Анджелес»), и первой настоящей звездой «Лейкерс», переехавших в Город Ангелов. Именно он вместе с Чемберленом и Гейлом Гудричем принес Лос-Анджелесу первый титул в 1972. Тогда звание MVP финала досталось Уилту, и в этом тоже чувствовалась какая-то несправедливость.

До этого Уэст играл в семи финалах, еще один раз дошел до решающей стадии в 1973-м и каждый раз оказывался не у дел. В 1969 году он был настолько хорош, что, несмотря на поражение в семиматчевой серии от «Бостона», стал первым и до сих пор единственным обладателем награды MVP финала в составе проигравшей команды.

Когда Уэст становился лучшим снайпером и лучшим ассистентом лиги, а команда уступала, говорили, что он играет сугубо на персональную статистику. Когда тем же самым промышляли Бэйлор и Чемберлен, но команда побеждала, журналисты кивали на то, что это в первую очередь их заслуга. При этом Уэст никогда не был единалом или нарциссом и зачастую тащил команду просто потому, что был вынужден. Он никогда не был в восторге от всей этой истории с «Мистером Лого», и как только в новом веке начали поговаривать о реновации дизайна, одним из первых высказался за то, чтобы лига перестала ассоциироваться с его силуэтом.

После размолвки с руководством «Лейкерс» и скандального окончания карьеры игрока Уэст оказал влияние на развитие клуба, подобное которому не оказывал ни один другой представитель клуба и все равно не получил должных почестей. Именно эта неприкаянность, рефлексия и горечь поражения, сопровождавшие Уэста даже в самые триумфальные моменты его карьеры, не позволяет назвать его человеком, чей образ полностью соотносится с ценностями «Лейкерс».

Мэджик Джонсон. Человек, повлиявший на репутацию и бренд не только «Лейкерс», но и всей лиги. Его дуэль с Бердом сделала НБА блокбастером, сериалом без спойлеров и четко прописанного сценария, который происходил в реальном времени. И именно Мэджик с его улыбкой, блеском в глазах, нетривиальными действиями на площадке, готовностью общаться с прессой, обсуждать своих, чужих и вон тех сдобных чирлидерш был центральной силой этого противостояния.

Берд при всех его достоинствах исполнял партию сельского сухаря, бубнящего себе что-то под нос и матерящего соперника на площадке. А Джонсон в свою очередь сформировал представление о том, как должна выглядеть и вести себя звезда НБА. И чуть ли не одним из главных условий в методичке от Мэджика было то, что звезда должна обязательно носить фиолетово-золотую майку.

Только при таких условиях вы будете одинаково успешны на площадке и вне ее, а если и проиграете, то непременно в финале, чтобы затем вернуться более сильным и интересным для публики. MVP финала и чемпионский титул в дебютном сезоне, 9 выходов в финал за 13 лет карьеры, 3 награды MVP регулярного чемпионата и неоспоримое историческое влияние на облик «Лейкерс» эпохи «Шоутайм».

Последнее обязательно необходимо подчеркивать, поскольку, несмотря на всю безупречность карьеры Джонсона, вопросов, пусть и гипотетических, там всегда хватало. А как бы Джонсон выглядел вне системы Пэта Райли? Что бы с ним было, если бы не благосклонность Джерри Басса? Что, если бы адресатами замысловатых пасов Мэджика не были Карим, Уорти, Купер, Скотт? Мэджик – это не лицо «Лейкерс» как таковых, а, пожалуй, символ самого яркого, успешного и насыщенного периода в истории клуба, поэтому говоря о Мэджике, мы говорим о «Шоутайм Лейкерс», а не о «Лос-Анджелес Лейкерс».

Кобе Брайант. Кобе отыграл за «Лейкерс» 20 лет – больше всех в истории франшизы – в которые уместил две совершенно разные карьеры и несколько периодов жизни клуба. Он был чем-то вроде сырьевого придатка для команды Дела Харриса с Эдди Джонсом, Ником Ван Экселем и Шакилом О’Нилом. Был возмутителем спокойствия и оппонентом Шака в борьбе за лидерство на рубеже веков в период «Шакобе» Фила Джексона. Примерял на себя образ отверженного, обвиняемого в насилии СМИ и болельщиками, аутсайдера, которого практически обменяли в «Детройт».

После было становление абсолютно нового игрока, соединившего в своем «Мамба Менталити» ценности наемного убийцы из фильма «Убить Билла», конфуцианство и еще бог знает что. И этот обновленный Кобе уже мог практиковать свои менторские навыки на баскетболистах уровня Пау Газоля. Уже в ином качестве – единоличного «альфа-самца» -Брайант взял еще два титула, а потом не стал ужиматься в деньгах, следствием чего стало превращение недавнего чемпиона в заповедник для самых непутевых игроков лиги. Апофеозом стал финальный сезон Брайанта с его прощальным турне, обменами майками, демонстративным отсутствием защиты против Кобе и 60 очками в последнем матче против «Юты».

Все это было пафосно, с апломбом, с надрывом, часто смехотворно, временами неестественно, но непременно монументально. Главным образом потому, что на протяжении двух десятилетий «Лейкерс» и Брайант взаимососуществовали и подпитывали друг друга. Клуб предоставлял Кобе сцену, свою богатую историю, значимость в победоносный период, а тот набивал 81 очко и заставлял всех обращать внимание на «Лейкерс» во времена, когда клуб оказывался на периферии всеобщего интереса. Это было почти как брак – «и в радости, и в горе». И то, что уход из жизни Кобе оказался столь ранним, еще отчетливее отражается в этом сравнении и делает его олицетворением «Лейкерс», со всеми их рекордами, триумфами, драмами и крайностями.

Итог: Кобе, познавший с «Лейкерс» все оттенки фиолетово-золотого.

Карьера

Мэджик Джонсон (5 титулов, 9 финалов, 6 призов MVP и MVP финальных серий, 10 символических сборных, раза лучший ассистент лиги, 19,5 очка, 7,2 подбора, 11,2 передачи)

Кобе Брайант (5 титулов, 7 финалов, 3 приза MVP и MVP финальных серий, 15 символических сборных, 12 защитных сборных, 2 раза лучший бомбардир лиги, 25 очков, 5,2 подбора, 4,7 передачи)

Джерри Уэст (1 титул, 9 финалов, 1 приз MVP финальных серий, 1 раз лучший бомбардир лиги, 1 раз лучший ассистент лиги, 12 символических сборных, 4 попадания в защитные сборные)

Вопрос о том, у кого была величайшая карьера в истории «Лейкерс», при этом не стоит.

Дело тут не в том, что у Джерри Уэста левая рука служила исключительно для того, чтобы носить часы. Мистер Логотип играл в эпоху, когда в НБА доминировали центровые, и потому априори оставался в их тени (и даже там был вынужден слегка подвинуться в личной конкуренции с Оскаром Робертсоном). Из-за по определению неравноценного влияния на игру он уступает последователям и по индивидуальным призам, и командным. И неслучайно MVP финальной серии в единственном победном сезоне Уэста был признан Уилт Чемберлен, набиравший почти на 10 очков меньше – в том баскетболе все решалось под щитами.

При всех его исключительных достоинствах (был мотором команды, выигравшей 33 матча подряд, являлся символом «клатча», получил MVP в проигранном финале, в разные сезоны был лучшим одновременно по передачам и по очкам и попадал в защитные сборные) он все же не смог так уж очевидно оторваться от Робертсона, чтобы хотя бы однозначно называться лучшим маленьким эпохи.

Позиции у Брайанта чуть лучше. Кто бы там что ни говорил, но совершенно точно он наиграл на MVP как минимум один раз (журналисты гнобили его в середине нулевых за историю в Колорадо, и чудо уже то, что он смог унести хотя бы один подобный приз). Так что, как минимум, один год Кобе был однозначно лучшим игроком лиги (не только маленьким).

Вдобавок к этому он на протяжении всей карьеры был одним из лучших двусторонних игроков, что подтверждается бесконечными попаданиями в защитные сборные (да, их больше, чем было заслужено, но, в отличие от современных героев, человек реально старался в каждом матче, будучи примой).

Его наследие уже давно пытаются потоптать апологеты аналитической революции, ратующие за всеобщую эффективность, но вообще-то Брайант играл в самую сложную, самую защитную, самую тягучую эпоху, намеренно пришел к баскетболу «один на пять», чтобы не искать легких путей, умудрялся побеждать и с таким процентом. Те, кто жонглируют цифрами эффективности, могли бы и задуматься о том, как же так получилось, что команды неэффективного Брайанта, когда в них не было Смуша Паркера и Кваме Брауна, всегда либо играли в финале, либо проигрывали на пути к финалу будущим чемпионам: «Сан-Антонио» и «Далласу».  

 

У Мэджика Джонсона тоже не все идеально.

Он хотел быть разыгрывающим, но не мог защищаться против настоящих разыгрывающих, а потому столь важен был для «Лейкерс» Байрон Скотт.

Он не умел бросать в начале карьеры и всегда рассчитывал на то, что ключевые броски возьмут на себя Карим Абдул-Джаббар, Майкл Купер или Джеймс Уорти. А потом уже и Владе Дивац с Сэмом Перкинсом.

Он получил прозвище «Трэджик Джонсон» после провальных концовок в сериях с «Филадельфией» и «Бостоном».

В общем, хватает материала, обнаруживающего зависимость Мэджика от окружающих, от мощной команды «Лейкерс» 80-х. Однако баскетбол на то и командный вид спорта: люди вокруг менялись, а «Лейкерс» Мэджика оставались «Лейкерс» Мэджика.

Что еще он должен был сделать?

Он был лучшим игроком эпохи, что доказал в личных противостояниях с Лэрри Бердом в финалах.

Он был уникальным разыгрывающим, который продлил карьеру Джаббара до 42 лет, был в центре невиданной системы баскетбола и превращал в настоящих звезд непритязательных ролевых игроков.

При всей своей распущенности в половых вопросах он был настоящим вожаком и непререкаемым авторитетом.

Он никогда не успокаивался – постепенно научился бросать, никогда не был явной проблемой в защите, закрыл вопрос с мандражом на последних секундах победами на последних секундах, был идеальным партнером.

Он не просто девять раз за 12 лет играл в финалах. Он был в финалах каждый раз, когда не рвал колено, когда Абдул-Джаббар не выглядел совсем уж дряхлым в противостоянии с Оладжувоном и когда команду не душило эго Пэта Райли.

Итог: Если не считать, что мы потеряли чуть меньше половины карьеры Джонсона из-за уникального для истории баскетбола диагноза, то путь Мэджика настолько безупречен, насколько вообще может быть история баскетболиста не в 60-е.

Роль в истории клуба

Джерри Уэст. «Мистер Логотип» лишь раз стал чемпионом в бытность игроком, зато 8 раз выигрывал чемпионат в качестве генменеджера, 6 из них будучи генменеджером «Лейкерс» (1980, 1982, 1985, 1987, 1988, 2000). В 1995 году его признали лучшим генменеджером НБА. Уэст был выдающимся игроком, но еще более феноменальным визионером, который обладал не просто нюхом на таланты, а умел собирать добротные команды из известной субстанции и палок.

Уэст скрупулезно конструировал коллективы из вроде бы списанных игроков и ноунеймов, которые впоследствии великолепно взаимодействовали и давали результат не только в одной, четко подогнанной системе. Достаточно вспомнить «Мемфис» начала нулевых с Пау Газолем, Джейсоном Уильямсом, Шейном Баттье, Майком Миллером, Джеймсом Поузи, Бонзи Уэллсом. За работу над этим составом Уэст получил свою вторую награду лучшему генменеджеру. Но если эту работу можно хоть как-то оценить, измерить и вознаградить, то сделанное Уэстом для «Лейкерс» не может быть измерено даже количеством чемпионских перстней.

Без Джерри на посту генменеджера не было бы ни «Шоутайм Лейкерс», ни «Лейкерс» Кобе и Шака. Именно Уэст драфтовал под Мэджика Джеймса Уорти, Байрона Скотта и Эй Си Грина, подтягивал в команду Майкла Томпсона и укрощал строптивого Карима. Он же разглядел в школьнике из Филадельфии не просто талант, а желание совершенствоваться и работой доказывать свое стремление стать «как Майк». Это Джерри выменивал Шака из «Орландо», чтобы затем «Лейкерс» впервые со времен «Буллс» 90-х могли взять три титула подряд.

Уэст оставался до предела чувствительным и мнительным человеком, и по этой причине не преуспел на посту главного тренера «Лейкерс» в период с 1976-го по 1979-й. Став генменеджером, он не избавился от этих качеств, но, по крайней мере, научился их маскировать. Джерри не мог смотреть матчи своих команд с трибуны и вместо этого прятался в кабинетах, чуланах и на парковках, где никто не мог усугубить его волнение. С годами его ранимость и рефлексия никуда не делись. Это лишний раз подтвердила реакция Уэста на то, что владелица «Лейкерс» Джинни Басс не включила его в свою версию списка топ-5 игроков в истории клуба.

«Я понял, кто такая Джинни Басс, когда она озвучила свой список самых важных игроков в истории «Лейкерс». Это одна из самых оскорбительных вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни.

Я был внутри организации в течение огромного периода времени и добился значительного успеха. Признаюсь, мне было бы любопытно узнать, добились ли бы они подобных результатов без меня».

Позже Басс пыталась спустить конфликт на тормозах, но Уэст был непреклонен.

«Я уже не воспринимаю это так как в первое время, но помню о случившемся. В данный момент я сосредоточен на другой работе», – среагировал Уэст на очередной вопрос со стороны журналистов.

Сейчас Уэст занимает пост генменеджера «Клипперс», что, конечно же, не девальвирует его достижений за многие годы в «Лейкерс», но укрепляет его образ вечно непонятого, недооцененного и обиженного героя.

Мэджик Джонсон. Великий разыгрывающий всегда любил, чтобы шоу строилось вокруг него, но редко вникал в тонкости набора труппы и порядок выхода участников на сцену. Поэтому его непродолжительные попытки участвовать в жизни «Лейкерс» в качестве главного тренера и генменеджера по большому счету подпадают под функции «свадебного генерала».

В концовке сезона-1993/1994 Джонсон принял команду после ухода двух тренеров Рэнди Пфанда и Билла Бертки, чтобы выдать на финише результат 5-11 с десятью поражениями подряд. Тут уже одного шарма и белозубой улыбки было мало, поэтому Мэджик по-быстрому ретировался, чтобы вернуться в 2017 году уже в качестве президента. Это был очень смутный период безвременья и борьбы внутри семейства Басс за распределение долей в клубе. И без того не самый дальновидный генменеджер Митч Капчак вошел в режим берсерка и превратил команду в самый настоящий бестиарий, где одновременно обитали экзотические Марселиньо Уэртас, Тимофей Мозгов, Луол Денг, Томас Робинсон и Хосе Кальдерон.

Продолжаться подобное больше не могло, а желающих исправлять ситуацию на горизонте не просматривалось. Поэтому Мэджик выступил эдаким проводником в мир прекрасного будущего, которое должно было наступить когда-то после. При нем «Лейкерс» взяли на драфте Лонзо Болла и Алекса Карузо, Джоша Харта, Кайла Кузму и всех тех, кого затем отдали в обмен на Энтони Дэвиса.

За заслуги перед отечеством Джонсону вроде как приписывали участие в переговорах по привлечению Леброна, хотя всем было понятно, что весь процесс контролировал сам игрок, его агент Рич Пол и слегка новый генменеджер «Лейкерс» Роб Пелинка, пришедший на смену Джонсону. После сумбурного возвращения в новом качестве Мэджик, похоже, окончательно понял, что эта деятельность не для него и вернулся к тому, в чем он неподражаем – к роли амбассадора «Лейкерс», источающего позитив и благополучие.

Кобе Брайант. Кобе и так прожил с «Лейкерс» слишком долгую жизнь, чтобы пытаться продлить ее искусственными методами. К тому же Брайант никогда не был человеком компромиссов, поиск которых необходим в лиге, где главенствуют игроки. Он и сам это прекрасно понимал, поэтому для удовлетворения своих тренерских амбиций ему вполне хватало работы с женской командой, в которой играла его дочка.

К тому же разность интересов Брайанта, простиравшихся от кино, литературы до разработки приложений и чтения лекций едва ли позволила ему сосредоточиться на роли тренера НБА. Для Кобе в этой работе не было ни намека на полет фантазии.

Итог: Уэст – недооцененный, но от этого не менее значимый

Длительность карьеры

Несмотря на то, что Уэст вместе с Бэйлором и Каримом с 14 сезонами занимает второе место по продолжительности карьеры в истории «Лейкерс», ни он, ни Мэджик с его 13 сезонами не в состоянии конкурировать с Кобе.

И дело даже не в средствах современной медицины, индивидуальных методах тренировок и восстановления после травм, диетах, более совершенной экипировке и так далее. У Брайанта всегда хватало травм, он дважды попадал под локаутные сезоны с сокращенным количеством матчей (в 1999-м и в 2011-м), а в 2014 году и вовсе отыграл лишь 6 матчей из-за перелома. Но приход в лигу 18-летним школяром дал ему бешеный задел над Уэстом и Мэджиком.

Джерри пришел в лигу в 22 года, отыграв три сезона в команде университета Западной Вирджинии. По сегодняшним меркам это очень поздно. Несмотря на это все, свои 14 сезонов он провел на высочайшем уровне: в каждом он неизменно отбирался на Матч всех звезд и лишь трижды за карьеру провел менее 60 матчей в сезоне. Будь его серии в постсезонке чуть более затяжными, по суммарному показателю матчей регулярного чемпионата и плей-офф он превзошел бы Мэджика. Тут на руку лучезарному разыгрывающему сыграли длительные зарубы с «Селтикс»: 1085 игр за «Лейкерс» у Уэста против 1096 у Джонсона.

Мэджик мог бы улететь в еще больший отрыв и, возможно, даже навязать конкуренцию Кобе, если бы не «мужской образ жизни» и вирус, который стоил ему четырех пропущенных сезонов. Да, гегемония «Буллс» и смена поколений наверняка ударила бы по  длительности пребывания «Лейкерс» в плей-офф, а возраст Джонсона начал брать свое, но, как минимум, он мог рассчитывать на единоличное второе место по количеству матчей в истории франшизы.

Итог: Брайант с большим отрывом

Культурное влияние за пределами баскетбола

Джерри Уэст. По меркам конца 60-х-начала 70-х Уэст был звездой, другое дело – какой. Джерри любили болельщики, у него была репутация решалы, способного выиграть для команды концовку, его уважали во всей лиге, но все эти качества напрямую соотносились со спортом. Тот же Чемберлен благодаря своему характеру и образу жизни был не просто звездой баскетбола, а публичной личностью. Его раздирали на части рекламодатели, он снимался в фильмах, тусовался в особняке владельца Playboy Хью Хеффнера вместе с Арнольдом Шварценеггером и другими знаменитостями. Джерри Уэст где-то в это же время тихо-мирно снимался для рекламы Gillette.

Чтобы компенсировать недостаток публичности за пределами спорта еще большей любовью фанатов – желательно не только «Лейкерс», но и нейтральных – Уэсту были необходимы громкие победы. Но их не было. Вместо них он коллекционировал болезненные поражения в финалах.

А для того чтобы скрасить неудачи в спорте, надо было проявлять незаурядность характера и яркость личности. Для Уэста, ставшего застенчивым интровертом вследствие гибели брата во время корейской войны, все это было мучительно и противоестественно. Баскетбол стал спасением для паренька из многодетной семьи шахтера. Отец регулярно поколачивал каждого из шести своих детей, и именно посредством игры на площадке, а не кутежами за ее пределами Джерри старался изменить свою судьбу. И ожидать от него другого было, по меньшей мере, глупо.

Мэджик Джонсон. Полная противоположность Уэсту и образец гедонизма, приверженность которому в один момент сделала разыгрывающего персоной нон-грата. Мэджику нужно было лишь быть самим собой, чтобы с одинаковой регулярностью получать предложения о съемках в рекламе и съемах девчонок в модном клубе. И он с одинаковой улыбкой соглашался на то и на другое.

Джонсон стал одним из первых игроков, которому Converse предложили спонсорский контракт, а следом за ним подоспело предложение от 7UP.

Парни стремились имитировать его игру и непринужденную манеру общения, а девчонки вопили только при одном его виде. Главная проблема Джонсона была не столько в легкомысленности, сколько в обыденном и вполне заурядном желании пользоваться всем этим и не думать о последствиях, если речь шла о чем-то, кроме баскетбола.

Джонсон вел себя как рок-звезда. Давал шоу на паркете, а потом оттягивался в полный рост. Последствия всем известны.

Объявление о заражении ВИЧ не только заставили многих игроков и фанатов отвернуться от Мэджика, но и продемонстрировали дремучесть той эпохи. Идеальная карьера золотого мальчика, ставшего знаменитым еще в Мичиган-Стэйт, начала буксовать в слухах, домыслах и фантастически теориях, до тех пор, пока не увязла окончательно. Игрок приостановил карьеру, организовал фонд помощи ВИЧ-инфицированным, вместе с супругой Куки занимался просветительской деятельностью.

Многие признавали пользу его начинаний, но не видели в этом искренности. В роли заводилы и плейбоя Джонсон выглядел куда убедительнее. В 1995 году Джонсон из остатков былой магии попытался наколдовать возвращение, но получилось не очень: 90-е безраздельно принадлежали Джордану, да и лига изменилась, перестав напоминать баскетбольный Вудсток.

Мэджик стал самым ярким героем своего времени, только вот время это в конченом итоге ужалось до десятилетия. Последующие поколения признавали его значение как одного из пионеров современного баскетбола, а Джонсон благодаря своему природному обаянию и предприимчивости всегда умел находить способ оказываться в центре внимания, будь то визит на презентацию ресторана Planet Hollywood или игра Мичиган-Стэйт против «Гарлем Глоубтроттерс». И все же, несмотря на совершенно оригинальный и неповторимый стиль, истории Мэджик не хватает какой-то завершенности, черты, после которой не оставалось бы никаких «а что?», «а если?».

Кобе Брайант. Глядя на обилие мотивационных речей, бесчисленное множество выдержек из интервью, растущее с годами число документальных фильмов и книг, создается впечатление, что пройдет еще немного времени, и Брайанта будут вспоминать как выдающегося спикера, мотиватора, гуру, писателя, обладателя Оскара, адепта полилингвизма и только потом как великого игрока в баскетбол. Будь американцы более страстной нацией, в США уже непременно организовали бы культ имени «Мамба Металити» вроде того, как в Аргентине соорудили религиозное учение в честь Диего Армандо Марадоны.

Отчасти это эффект эпохи соцсетей, плавно движущейся в эру искусственного интеллекта, отчасти следствие трагичной гибели Брайанта, возводящей его жизненный путь в жанр, плотно зажатый между голливудской постановкой и Священным Писанием.

Но главная особенность Брайанта вовсе не в его смерти, а в его жизни, в том, как он изменил ее, сделав то, что никогда не смог и, вероятно, даже не пытался сделать тот же Мэджик.

Кобе благодаря упорству и дисциплине превратил себя из талантливого, но не то чтобы гениального пацана в человека, который овладел универсальным рецептом для достижения необходимого результата. Более того, этим рецептом он в доступной форме – будь то книги, фильмы или лекции – принялся делиться со всеми столь охотно и откровенно, что вызвал уважение даже самых ярых противников.

Брайант не просто стал выдающимся спортсменом, а после окончания карьеры преуспевающим бизнесменом, он создал нарратив, используя который, другие не повторят его путь, но создадут свой, став той самой лучшей версией самих себя. К чему он и призывал всех и каждого.

Итог: Кобе, который положил жизнь на то, чтобы сделать себя и нас лучше.

Вместо резюме

Наверное, необязательно было писать столько букв, а достаточно было просто привести цитату Мэджика о том, что именно Кобе – величайший «лейкер» всех времен, но мне как-то хотелось попытаться обосновать это, в первую очередь для самого себя. В период, когда игроки скачут из одной команды в другую как блохи на собачьей выставке, отдать 20 лет жизни и карьеры одной команде – уже само по себе великое достижение.

Если же речь идет о «Лейкерс» – клубе, который как вампир может выпить всю кровь, либо даровать вечную жизнь, то здесь вообще легко пуститься на поиски каких-то экзистенциальных смыслов. И чтобы этого не произошло лучше просто трезво взглянуть правде в глаза и признать, что Брайант – лучший игрок в истории «Лейкерс» не из-за 6 перстней, 20 лет карьеры и своей трагической смерти, а потому что именно он был и останется лучшим «лейкером» для большинства наших современников. Лэрри Берд говорил, что спортсмены прошлого, какими бы исключительными ни были их достижения, неизбежно уходят в тень тех, кто идет следом. Просто потому, что так устроен мир.  

Фото: /Rick Stewart, Mike Powell, Harry How, Elsa, Christian Petersen, Stephen Dunn, Ken Levine

logoДжерри Уэст
logoНБА
logoМэджик Джонсон
logoЛейкерс
logoКобе Брайант