ДиКаприо талантливо сыграл Говарда Хьюза – авиатора с ОКР. Вышла книга, по которой Лео готовился к роли
Как побороть «дьявольское» расстройство.
Говард Хьюз был одним из самых ярких людей XX века: авиаконструктор, кинопродюсер, миллиардер. Он побил рекорд скорости перелета через США, лично управлял прототипами самолетов, основал Hughes Aircraft, владел авиакомпанией TWA и построил самый большой самолет своего времени – Spruce Goose, гигантскую летающую лодку из дерева. В Голливуде он прославился как продюсер скандального фильма «Ангелы ада», а позже стал владельцем студии RKO. При этом Хьюз десятилетиями боролся с обсессивно-компульсивным расстройством.
Он панически боялся микробов. Не мог дотронуться до дверной ручки. Не доверял машинной стирке и мыл одежду вручную в раковине, потому что иначе не чувствовал, что она действительно чистая.
Со временем страхи усилились. Хьюз заперся в зале особняка, полностью изолировался от мира. Он больше не ел обычную еду – пил только молоко из бутылок, выстроенных рядами вокруг. Как будто пытался создать границу, за которой нет угроз.
Так закончилась жизнь Говарда Хьюза – человека, оказавшегося в плену тяжелого обсессивно-компульсивного расстройства.
Эту историю на экране оживил Леонардо ДиКаприо в фильме «Авиатор». Готовясь к роли, он не просто смотрел хронику, а консультировался с психиатром Джеффри Шварцем и штудировал его книгу «ОКР под контролем». В 2025 году ее наконец перевели на русский (МИФ, 2025, 16+) – и теперь этот метод помогает всем, кто устал бороться с навязчивыми мыслями и ритуалами.
Гениальный ум и полное бессилие перед собственными мыслями
ДиКаприо основательно подошел к роли. Он попытался разобраться в механизме ОКР изнутри – «понять, как работали шестеренки в мозге Хьюза». И в «Авиаторе» это ощущается: некоторые эпизоды пробирают до мурашек. В одной сцене герой ужинает строго по ритуалу – стейк и 12 горошин, выложенных ровными рядами; стоило приятелю-шутнику украсть горошину, и Хьюз уже не мог притронуться к еде.
В другой сцене Хьюз, тщательно вымыв руки в туалете ресторана, не решается дотронуться до дверной ручки (вдруг на ней микробы!) и стоит, растерянный, пока кто-то не зайдет и не «выпустит» его.
Кульминацией фильма становятся месяцы добровольного заточения. Хьюз живет в полной изоляции: не стрижет ногти и волосы, питается исключительно молоком и шоколадками, выстраивает вокруг себя ряды бутылок с мочой и избегает любого контакта с внешним миром.
ДиКаприо блестяще показал, как ритуалы вытесняют реальность. Это не выдумка сценаристов – все основано на биографии Хьюза. «Я хотел показать логику навязчивых ритуалов, внутренний ритм этого расстройства», – говорил актер.
«Авиатор» получил 5 премий «Оскар» – за операторскую работу, монтаж, костюмы, декорации и роль Кейт Бланшетт, а также еще 6 номинаций, включая «Лучший фильм» и «Лучшую мужскую роль» для ДиКаприо. При кассовых сборах свыше $213 млн «Авиатор» закрепил за собой статус одного из самых масштабных и обсуждаемых биографических фильмов начала XXI века.
Но нас сейчас интересует другое. Книга, которая помогла ДиКаприо – и может помочь каждому, кто сталкивается с ОКР.
Неразрешимая загадка ХХ века: что такое ОКР?
Действие «Авиатора» охватывает 1920–40-е годы – тогда про ОКР почти ничего не знали. Врачи просто не ставили диагноз, порой путали с шизофренией. Хьюзу они приписывали «безумие».
Эффективного лечения не существовало: человек с тяжелым обсессивно-компульсивным расстройством был обречен страдать и скрывать симптомы. Так продолжалось десятилетиями.
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) – это не просто «люблю, чтобы было чисто» или «иногда перепроверяю, закрыла ли дверь». Это тяжелое тревожное расстройство, которое мешает жить.
По оценкам ВОЗ, ОКР входит в десятку самых инвалидизирующих психических состояний, а по данным NIMH (Национального института психического здоровья США), с ОКР сталкиваются около 2–3% людей во всем мире, то есть примерно каждый 40-й взрослый.
Суть ОКР – в двойной петле:
● Обсессии – это навязчивые, тревожные мысли или образы, которые буквально вторгаются в голову. Например: «вдруг я кого-то заразил», «я недостаточно хорошо вымыл руки», «что, если я сделал что-то ужасное и не помню».
● Компульсии – это действия (или мысленные ритуалы), которые человек выполняет, чтобы избавиться от тревоги, вызванной обсессиями. Навязчивая мысль («я мог кого-то заразить», «если не проверю плиту, случится пожар») вызывает сильное напряжение – и мозг требует «нейтрализовать угрозу». Так появляется ритуал. Например, человек может принимать душ по сорок раз в день – потому что если не сделает этого, с близкими будто бы случится беда. Или избегает «опасных» чисел, потому что верит: стоит их встретить – произойдет авиакатастрофа.
Проблема в том, что компульсии помогают только на пару минут. Потом тревога возвращается – и цикл повторяется. Так навязчивость захватывает все больше времени и сил. Люди с ОКР часто понимают, что их поведение нелогично, но не могут остановиться. Если не лечить расстройство, оно может разрушать отношения, мешать учебе и работе, изолировать от близких.
В отличие от людей, зависимых от шопинга или азартных игр, человек с ОКР не получает ни радости, ни облегчения. Напротив – ритуалы причиняют боль, но отказаться от них невозможно.
Только во второй половине XX века психиатры пришли к пониманию природы ОКР. Стало ясно, что это не причуда характера, а неврологическое расстройство, при котором мозг зацикливается на ложных тревожных сигналах.
Начались поиски терапии, и успеха добились специалисты когнитивно-поведенческого направления. Одним из пионеров стал как раз доктор Шварц, тот самый консультант ДиКаприо. В 1990-х он разработал программу самопомощи для пациентов с ОКР и в 1996-м опубликовал книгу Brain Lock (в свежем русском переводе – «ОКР под контролем. Как выйти из сумрака навязчивых мыслей к ясности в своей жизни»).
Спустя 20 лет эту работу называют классикой нейронауки. Метод Шварца выдержал проверку временем: тысячи людей применяют его на практике, меняя свою жизнь.
ОКР лечат тренировкой мозга. Четыре шага: метод, который меняет мышление
Метод Шварца называется «Четыре шага» и, если выполнять его системно, работает даже в тяжелых случаях.
С ОКР можно справиться, если натренировать мозг правильно реагировать на навязчивые мысли. Шварц объясняет: при обсессивно-компульсивном расстройстве мозг работает как испорченная сигнализация, которая орет без причины. Он подает тревожный сигнал даже тогда, когда реальной угрозы нет.
Пытаться игнорировать эти сигналы или бороться с ними напрямую – бесполезно. Помогает другая тактика: особый алгоритм, сочетающий элементы когнитивной терапии и нечто вроде «ментального дзюдо».
1. Переименование. Заметить навязчивое состояние и признать: это не вы, это симптом ОКР. Шварц предлагает прямо назвать мысль своим именем. Например, в голове всплыло: «Кажется, я плохо вымыл руки». И тут же – внутренняя пометка: «Стоп, это ОКР включилось. Это не я так думаю – это оно». Не «я боюсь микробов», а «ОКР внушает, будто руки грязные». Это и есть первый шаг – отстраниться от навязчивости и перестать считать ее своей.
2. Переосмысление. Напомнить себе: это просто сбой в работе мозга. Да, ощущение тревоги настоящее, но оно возникло не потому, что действительно есть угроза, а потому, что мозг дал ложную команду. Если прямо сейчас кажется, что срочно нужно все проверить, – это не значит, что так и надо делать. Это просто глюк. Нужно сказать себе: «Я – это не мое ОКР. Эти мысли не про реальность».
3. Перефокусировка. Самое трудное – не поддаться. Но тут важен навык: вы заметили обсессию, и пробуете отвлечься. Шварц просит выдержать хотя бы несколько минут, заняться чем-то полезным или приятным. Например, почувствовав непреодолимое желание в десятый раз перемыть руки, постарайтесь отвлечься: позвоните другу, выйдите на прогулку, включите музыку. Мысль отступит, если не подпитывать ее немедленным исполнением. Смысл не в том, чтобы убежать от тревоги, а в том, чтобы показать себе: «Я могу поступить по-другому. Не ОКР решает – я решаю». С каждой такой маленькой победой вы становитесь чуть свободнее.
4. Переоценка. Последний шаг – начать относиться к навязчивым мыслям как к фоновому шуму. Не сражаться, не спорить, а просто не воспринимать их всерьез. Да, мозг выдал сигнал. Но это не знак опасности, а сбой, глюк, дорожка, по которой вы раньше ходили. Вы учитесь пересматривать ценность этих мыслей, относиться к ним спокойно и с иронией. Шварц пишет: когда не придаешь навязчивости большого значения, со временем мозг «переучивается» и тревожные сигналы затихают. Разумеется, вовсе они не исчезнут, но перестанут командовать вами. Со временем вы все чаще будете думать: «Опять эта мысль, ну и ладно».
«У меня тоже немного ОКР!» – на самом деле нет
Сегодня про ОКР шутят на каждом шагу. Кто-то не выносит бардак, кто-то панически боится микробов – и смеется: «Наверное, у меня обсессивно-компульсивное расстройство».
Но настоящему пациенту с диагнозом ОКР не до шуток. Это расстройство – одно из самых изнурительных; оно встречается чаще, чем диабет или астма, и способно сломать человеку жизнь. Навязчивые сомнения, ужасающие образы, панический страх заражения или катастрофы – мозг подсовывает самые болезненные мысли и требует нейтрализовать их причудливыми ритуалами.
«Если вы думаете, что у вас ОКР, скорее всего, его нет», – метко заметил один из пациентов Шварца. Тот, кто по-настоящему страдает ОКР, не станет этим хвастать – напротив, ему стыдно и страшно. Именно сильная боль и тревога отличают клиническое расстройство от обычных привычек и перфекционизма.
В книге Шварц живо описывает, как далеко может зайти обсессивно-компульсивное расстройство – от страха микробов до навязчивой ревности. Например, Анна годами жила в тревоге: ей казалось, что муж изменяет. Доказательств не было, но разум отключался, и она снова и снова задавала ему один и тот же вопрос. Она понимала, как это выглядит, и все равно не могла остановиться.
Анна впадала в отчаяние, думала о суициде, но сумела взять болезнь под контроль. Когда приступ тревоги вновь заставляет ее задать мужу подозрительный вопрос, он успокаивает Анну: «Это говорит твое ОКР». Не злится, не поддакивает, а мягко возвращает в реальность. Эта простая фраза отрезвляет Анну лучше любых аргументов.
Истории из практики Шварца доказывают, что ОКР – не приговор. Да, полностью «вылечиться» в привычном смысле нельзя: мозг человека с таким диагнозом всегда будет генерировать странные тревожные мысли. Но, научившись правильно на них реагировать, можно свести влияние болезни к минимуму.
Говард Хьюз не застал время, когда с ОКР можно было справиться. Зато теперь у миллионов людей есть шанс не повторить его печальную судьбу.
Если вам знакомо чувство навязчивой тревоги или бесконечных ритуалов, помните: вы не одиноки, и выход есть. Главное – не бояться обратиться за помощью и научиться видеть врага в лицо. В конце концов, это не вы – это ваше ОКР. И с ним реально справиться.
У Панарина и, возможно, Надаля обсессивно-компульсивное расстройство. Что это такое и чем опасно?
Больше о медицине и здоровом образе жизни – в разделе «Здоровье»
Читать телеграм-канал о здоровье
Фото: Gettyimages.ru/Hulton Archive; kinopoisk.ru; jeffreymschwartz.com
