Филипп Оклер. «Кантона» 18. Человек, которого там не было: январь–май 1996 г
***
Облегчение гола
***
«Я должен был родиться англичанином. Когда я слышу «Боже, храни королеву», она заставляет меня плакать, гораздо больше, чем когда я слышу «Марсельезу». Я чувствую близость бунтарства и энергии здешней молодежи. Возможно, время разлучит нас, но никто не может отрицать, что здесь, за окнами Манчестера, царит безумная любовь к футболу, празднику и музыке».
Эрик Кантона покончил жизнь самоубийством в январе 1996 года в гостиничном номере в Манчестере. Но никто из трех присутствовавших — Эрик, Эме Жаке и Анри Эмиль — не помнит точно, когда был нажат курок. Единственное воспоминание Эмиля заключается в том, что где-то в конце того месяца, за несколько дней до того, как сборная Франции обыграла Португалию со счетом 3:2 в товарищеском матче, он и менеджер Ле Блю совершили редкий совместный визит в Англию. «Манчестер Юнайтед» играл (и выиграл со счетом 1:0, Эрик забил победный гол) с «Вест Хэмом» 22-го числа, а французы играли сорок восемь часов спустя в Париже, встреча, должно быть, состоялась прямо перед игрой на «Аптон Парк». Но точнее сказать невозможно. У Жаке было предложение для Эрика, который не играл за сборную Франции с тех пор, как был капитаном команды в матче против Нидерландов, закончившимся со счетом 1:0 18 января 1995 года, за неделю до событий в Кристал Пэлас. В отсутствие Кантона дела сборной значительно улучшились. Три из четырех отборочных матчей Евро, которые были сыграны до его дисквалификации, закончились нулевой ничьей [Франция сыграла вничью 0:0 со Словакией, Румынией и Польшей и обыграла Азербайджан со счетом 2:0 в сентябре-декабре 1994 года]. С тех пор Франция одержала четыре победы в шести матчах, включая важнейшую выездную победу со счетом 3:1 в Румынии, забив двадцать голов и пропустив при этом только два. Жаке, однако, был расстроен мыслью о том, что не возьмет Эрика с собой на чемпионат Европы 1996 года, на который его команда уже завоевала место. По словам Эмиля, не взять Кантона «означало бы причинить боль человеку, который первым присоединился к авантюре». Но с тех пор в дело вступили другие. Жаке не мог игнорировать идею о том, что сборная Франции близка к поиску нового, интригующего баланса, благодаря восходящему гению Зинедина Зидана и взаимопониманию, которое плеймейкер «Бордо» развил с Юрием Джоркаеффом из ПСЖ.
Оба стабильно забивали голы, но ни один из них не действовал в рамках традиционных параметров игры центрального нападающего. Они дрейфовали, искали пространство и углы атаки, что было поразительно современно (в том смысле, что они отказались от идеи фокусной точки, point de fixation [точки фиксации] в атакующей линии, задолго до того, как такие команды, как «Рома» Спаллетти и «Юнайтед» Фергюсона в эпоху после ван Нистелроя, показали, что проникновение и успех не зависят от присутствия хищника старого образца). Отсутствие «прирожденного убийцы» во французском футболе в то время в какой-то степени вынудило Жаке пойти на уступки. Жан-Пьер Папен (которому тогда был 31 год, и он отыграл последний из двух сезонов в мюнхенской «Баварии») был бы незаменим, если бы не повторяющиеся травмы колена, которые сделали его практически неэффективным. Очевидной замены не нашлось, хотя было испробовано довольно много вариантов — и все они оказались неудачными. Имена Патриса Локо, Николя Уэдека и Микаэля Мадара (одного из наименее успешных экспортеров Франции в Англию, где он провел незабываемый сезон в составе «Эвертона» в 1997/98 годах) вряд ли могли навести страх на соперников Франции. Колоссальная работоспособность Стефана Гиварша всегда будет на втором месте после того странного факта, что, будучи назначенным единственным нападающим французской сборной, он не забил ни одного гола в их победной кампании на чемпионате мира 1998 года.
Жаке вполне резонно опасался, что освобождение места для Кантона замедлит темп его команды; он не мог нарушить свою систему, чтобы приспособить ее к конкретному игроку. Эрик до своего безумия был задействован в качестве атакующего полузащитника в подвижной версии любимой тренером схемы 4-4-2, в которой два центральных нападающих часто искали пространство на флангах, создавая «свободную зону» в центре поля. Кантона мог скользить туда естественным образом, как бы втягиваясь в их движение во фланги. Но Франции не хватало нападающих международного класса, и она перешла к схеме 4-3-2-1, которая вращалась вокруг сочетания навыков Джоркаеффа и Зидана и их таланта импровизации. Передний игрок, за спиной которого они перемещались, наседал на центральных защитников соперника, своего рода передовой «водовоз», который должен был разрушать защитную линию и создавать бреши для других. Эта тактическая расстановка могла выглядеть разочаровывающе негативно, когда два fantasistas [креативный полузащитник или нападающий, прим.пер.] были не в голосе; когда же они пели (а это было большую часть времени), музыка, которую они вместе создавали, была восхитительной и чрезвычайно эффективной. У Жаке не было ни желания, ни причин нарушать эту гармонию. Он никогда не закрывал дверь перед Кантона (или Жинола, если уж на то пошло, который очаровывал толпы в Англии с «Ньюкаслом»). Ранее в том же месяце он сказал журналистам, что «это игроки международного уровня», которых он не мог «вычеркнуть». «Все будет зависеть от того, как они выступят до начала турнира», — объясняет он. Некоторые считали, что Жаке прислушивается к общественному мнению только на словах и не более того, в то время как отчуждение Кантона от национальной сборной превратилось в предмет национальных дебатов во Франции. Подвиги (и реабилитация) Эрика в «Манчестер Юнайтед» не остались незамеченными, если не сказать больше, до такой степени, что они подпитывали еще больше слухов, когда в мае 1996 года стало известно о его исключении из национальной сборной. Чего не знали сторонники Кантона, так это того, что сам Эрик отказался от протянутой ему руки Жаке.
«Ни я, ни Эме не думали, что то, что произошло в Кристал Пэлас, будет означать конец для Эрика как игрока сборной Франции, — сказал мне Эмиль. — События привели к тому, что он ушел из команды из-за дисквалификации. А команда побеждала и без него. Тем не менее у Эме появилась идея. Когда Эрик вернулся после восьмимесячной дисквалификации, мы вышли на Евро-96. Как менеджер, должен ли Эме подвергать сомнению то, что было положительным, и обеспечило квалификацию? Должен ли он поддаться давлению СМИ, которые лоббировали возвращение Эрика на роль, которую он играл раньше, в качестве капитана, плеймейкера и дирижера в полузащите? Или он должен сделать что-то, что означало бы эволюцию из той игры, которую мы создали?» После долгих раздумий Жаке решил рискнуть: он попросит Кантона вернуться в лоно сборной. Что он и сделал в тот вечер в Манчестере.
Решение тренера было мотивировано не только великолепными выступлениями Эрика в Премьер-лиге. Евро-96 должен был пройти в Англии; более того, если бы они прошли в финальную стадию турнира, Франция, скорее всего, сыграла бы на «Олд Траффорд» [Они сделали это, пройдя дальше со счетом 6:5 в серии пенальти против чехов в полуфинале после того, как игра закончилась без забитых голов после дополнительного времени]. С Кантона на поле французы могли рассчитывать на поддержку в основном манкунианской публики, поскольку не ожидалось большого количества иностранных болельщиков в страну, которая все еще считалась рассадником хулиганства. Жаке объяснил Кантона, что Франция продолжит играть так же, как и в предыдущие месяцы, добавив, что им нужен центральный нападающий. Затем он задал вопрос Эрику.
«Ты хочешь быть этим игроком?»
«Эрик сразу же сказал "нет"», — вспоминает Эмиль. Но Кантона, который казался «странно отстраненным», не дал никаких объяснений своему отказу. Потрясённый, но непоколебимый, Жаке сказал ему, что он «извлечёт из этого те последствия, которые ему необходимы», но что он ни при каких обстоятельствах не может представить себе Эрика Кантона в качестве простого игрока замены. Однако, если Зидан или Джоркаефф по тем или иным причинам будут недоступны, может ли он на него рассчитывать? Эрик ничего не ответил. Жаке снова задал ему вопрос, и в третий раз ответ наконец сорвался с губ Кантона. «Вы можете на меня рассчитывать, — сказал он, — но вам придется позвонить мне заранее, чтобы мы могли все обсудить».
Сейчас Эмилю 75 лет, и он по-прежнему проводит много времени с Кантона, участвуя в работе французской сборной по пляжному футболу, которую в мае 2005 года Эмиль в качестве менеджера привел к титулу чемпиона мира [В финале были обыграны португальцы и для сборной Франции это был первый и пока единственный титул в этом виде спорта, аккурат между 9м и 10м титулом сборной Бразилии, прим.пер.]. Он неоднократно пытался докопаться до сути непонятной froideur [сдержанности] Кантона в тот вечер, но его постоянные расспросы каждый раз оказывались безрезультатными. «Эрик говорит, что не помнит почти ничего из того, что тогда произошло, — сказал он мне с недоверием. — Если бы он согласился быть в сборной, он бы выходил в стартовом составе, и мы могли бы стать чемпионами Европы — ведь мы проиграли по пенальти в полуфинале». Он также мог бы продолжить карьеру на чемпионате мира 1998 года, стать частью команды, которая обыграла Бразилию со счетом 3:0 в незабываемом финале, и заставить замолчать всех недоброжелателей, которые выделяют отсутствие каких-либо международных наград на взрослом уровне в его коллекции трофеев, дабы лишить его футбольного величия. Но он сказал «нет». Он отвернулся от величайшего шанса, который ему был предоставлен за всю его карьеру, как будто так и должно было быть. Но это было не так. Он решил не иметь последней возможности потерпеть неудачу. Почему? Это не могло быть связано с тем, что позиция больше не привлекала его: он регулярно занимал ее в «Манчестер Юнайтед», а также в «Осере» и «Марселе» и собирался сделать это снова в свой последний сезон в Англии. Неужели «страх проиграть», который, по его словам, был его самой большой мотивацией к игре, в конце концов переполнил его? Боялся ли он оказаться не у дел, как это было в 1992 году?
Он ни разу не упомянул о причинах своего решения уйти из сборной Франции в многочисленных интервью, которые он дал с тех пор. До сих пор лишь очень немногие люди знали, что именно Эрик Кантона, а не Патрис Локо или Стефан Гиварш, возглавил атаку Франции не только на Евро-1996, но и на мундиале 1998 года. Сам Кантона мало что сделал, чтобы заставить замолчать тех, кто бормотал, что Жаке выполнял «приказ сверху» оставить его вне сборной. Позже в том же году он воспользовался гостевым появлением в популярной французской телевизионной программе, чтобы раскритиковать отсутствие его фамилии и фамилии Жан-Пьера Папена в составе сборной на Евро-96. «Я все еще доступен, — настаивал он. — Французские футбольные власти были бы очень рады, если бы я сказал, что это не так». «Кантонианцы» (в том числе Бернар Морлино) пошли еще дальше: многие из них до сих пор утверждают, что их героя избегали, потому что у него был контракт с Nike, а не с Adidas, официальным спонсором французской сборной. Это полная чушь. Справедливости ради, сам Кантона со временем смягчил свою критику. В 2007 году он сказал, что «понимает решение Жаке [оставить его вне сборной]», добавив эту красноречивую оговорку «в более широком контексте». «Моя восьмимесячная дисквалификация позволила новому поколению претендовать на свое место, — сказал он журналу L'Équipe, — и они побеждали. Вполне нормально, что они остались». Но Кантона не остановился на этом великодушном замечании. Он добавил: «Думаю, я мог бы играть. Честно говоря, я мог бы играть так же много, как Стефан Гиварш, не так ли? Мне кажется, что я принижаю себя, когда говорю это. Говоря словами Чарльза Буковски, "правда — это свидетельство, которое никто не рассказывает"».
Разве Гиварш не играл на позиции центрального нападающего? На самом деле Эрик застыл на месте именно в тот момент, когда его позвали обратно. Его нежелание признать это, его провалы в памяти говорят о хрупком человеке, который всегда будет нести «величайшее сожаление в своей карьере» (в этом он признался, говоря о том, что упустил два выдающихся года в истории сборной Франции), как если бы это случилось с кем-то другим. Если завершение карьеры для футболиста — это «своего рода смерть», то в случае с Эриком причиной ее не было убийство. «Нельзя идти против выбора такого игрока, — сказал мне Эмиль, — и только Эрик может сказать вам, почему он сделал такой выбор». Но Эрик не оставил предсмертной записки.
Отсутствие Евро-96 означало отсутствие чемпионата мира. Это также означало, что Кантона никогда не сможет изгнать демонов ноября 1993 года, никогда не узнает, что могло бы быть; он навсегда останется почти игроком в почти сборной . Он продолжал играть в течение оставшихся полутора лет своей карьеры, не надеясь сделать для Франции то, что его кумир Диего Марадона сделал для Аргентины в 1986 году и был так близок к тому, чтобы сделать это в 1990 и 1994 годах. «Если бы я был выбран Францией для участия в Евро-96 и на чемпионате мира в 1998 году, я бы точно не остановился в 1997 году, — признался он много позже, в апреле 2007 года. — И если бы мы выиграли Кубок чемпионов с "Манчестером" в том году, возможно, я бы тоже продолжил играть». Но разве не знаменательно, что сам он никогда публично не говорил о своем разговоре с Жаке, что даже в частном порядке утверждал, что не помнит ни слова из него? Заманчиво увидеть в этом отрицании одного из самых важных решений в его жизни желание искоренить головокружение, которое, должно быть, охватило его, когда Жаке и Эмиль покинули его гостиничный номер. А затем, словно освободившись от невыносимого груза, он посвятил себя делу «Манчестер Юнайтед» и сделал для них то, чего не смог сделать для сборной Франции: был архитектором победы.
Казалось, не было никакой надежды догнать убежавших в отрыв лидеров, «Ньюкасл», который на тот момент опережал своего ближайшего преследователя «Ливерпуль» на двенадцать очков и, по слухам, приобрел одного из самых мощных нападающих Серии А, колумбийца Фаустино Асприлью из «Пармы». Сам «Юнайтед» шел третьим после победы над «Вест Хэмом» со счетом 1:0, посылая неоднозначный сигнал своим болельщикам. И снова они остались вдесятером после того, как Ники Батт получил две желтые карточки, и должны были поблагодарить Эрика не только за потрясающий победный гол, забитый с очень острого угла, но и за разрядку уродливого противостояния между Джулианом Диксом и Роем Кином, которое могло привести к дальнейшим удалениям. Стрижка каторжника, возможно, придавала ему более грозный вид, чем когда-либо, но его миротворческая роль заслужила несколько восхищенных комментариев в понедельничных газетах. Также было подтверждено, что зависимость «Манчестер Юнайтед» от своего французского талисмана с каждой игрой растет. Он снова стал центральной фигурой в жестоком разгроме «Рединга» (3:0) в четвертом раунде Кубка Англии, в котором единственным сюрпризом было то, что экстрасенс Ури Геллер отрабатывал один из своих трюков с Бобби Чарльтоном и отцом Кантона Альбером, который приехал в Англию во время одной из его все более многочисленных поездок в Англию.
3 февраля Альбер снова был на трибунах в качестве почетного гостя председателя «Уимблдона» Сэма Хаммама, чтобы увидеть, как его сын возвращается на «Селхерст Парк» через год и неделю после печально известной игры против «Кристал Пэлас». «Юнайтед» выиграл со счетом 4:2, а Эрик был в центре каждой из их атак — Эрик надел капитанскую повязку после того, как Стив Брюс был вынужден покинуть поле. Первый из двух его голов был столь же изысканным по своей концепции — ошеломляющий обмен передачами с Дэвидом Бекхэмом — сколь и смелым по своему исполнению, когда защитник Крис Перри поднял бутсу, чтобы дотянуться до мяча, в то же время как Кантона пробил по нему головой. Затем он поставил точку с пенальти, и менеджер Донс Джо Киннер присоединился к длинному списку английских тренеров, которые хвалили своего главного мучителя. «У него есть все, что есть хорошего в игроке, — говорит он. — Он дрейфует, то появляется, то исчезает, и с ним практически невозможно ничего поделать. Некоторые говорят, что он стал менее значимым игроком с тех пор, как вернулся, но я этого не вижу».
«Манчестер Юнайтед» провел четыре последних матча на выезде и все выиграл, Эрик забил четыре гола. Схема на оставшуюся часть сезона была установлена. Кантона, казалось, дал обет самому себе. И я не выбрал слово «обет» наугад. Его постриг и молчание на людях носили квазимонашеский характер. В нем чувствовался человек, охваченный яростным, но контролируемым гневом, фанатик, стремящийся исправить несправедливость и навязать великую истину. Ничто не встанет у него на пути, и уж точно не «Блэкберн», который был следующим в списке его жертв. Из семи моментов, созданных «Юнайтед» за 90 минут, он участвовал в пяти, в том числе в том, который привел к победному голу Ли Шарпа. Потом был обыгран «Манчестер Сити» со счетом 2:1 в пятом раунде Кубка Англии. В очередной раз он сделал разницу в одном из самых напряженных манкунианских дерби за последние годы, которое «Юнайтед» вполне мог проиграть, если бы не спорный пенальти, назначенный Аланом Уилки за фол Михаэля Фронтцека на Эрике Кантона. Левый защитник «Сити» обхватил обеими руками плечи Кантона, свисток прозвучал к недоумению как преступника, так и жертвы, что не помешало жертве с присущей ей эффективностью превратиться в палача.
Свирепый ритм «Юнайтед» не ослабевал: «Эвертон», выпустивший на поле предателя Андрея Канчельскиса, которого безжалостно освистали по возвращении на «Олд Траффорд», проиграл со счетом 0:2, причем Кантона приложил руку к обоим голам. 25 февраля настала очередь «Болтона» столкнуться с гневом Эрика. «Юнайтед» разгромил хозяев со счетом 6:0, Кантона ушел с поля и был заменен Полом Скоулзом (который оформил дубль) за 15 минут до конца: работа уже была сделана, и Фергюсон мог дать своему звездному игроку отдохнуть. Это была восьмая победа «Юнайтед» во всех соревнованиях и пятая в Премьер-лиге, и огромное давление, которое оказывали соперники, начало сказываться на «Ньюкасле». Пара разочаровывающих результатов в конце февраля (поражение 0:2 от «Вест Хэма» и ничья 3:3 с «Манчестер Сити») привели к тому, что их отрыв сократился до четырех очков. Тем не менее, у них была игра в запасе, и у них была возможность притупить шансы «Юнайтед» уже в следующем матче. Алекс Фергюсон и Кевин Киган должны были встретиться лицом к лицу 4 марта на «Сент-Джеймс Парк» в одном из самых ожидаемых матчей на вершине таблицы, которые только можно вспомнить. Два французских изгоя, Давид Жинола и Эрик Кантона, также возобновят свою игру на выживание в английском футболе. Если «Ньюкасл» выиграет, титул, первый с 1927 года, станет почти гарантированным.
Киган с самого начала придерживался своих принципов «блицкрига», выставляя на поле ультраатакующий состав, в которой был всего один полузащитник оборонительного плана (бывший товарищ Эрика по «Лидсу» Дэвид Бэтти, дебютировавший за Сорок) против двух, Роя Кина и Ники Батта, у «Юнайтед». На Жинола, Асприлью и Питера Бердсли можно было положиться в том, чтобы они обеспечивали боеприпасами своего мощного центрального нападающего Леса Фердинанда, который дважды проверил Петера Шмейхеля в первом тайме. В первые 45 минут Кантона мало было видно: его собственная полузащита была слишком занята, пытаясь впитать атаки «Ньюкасла», чтобы обеспечить ему достойную поддержку. Насколько это было частью предматчевой стратегии Алекса Фергюсона, сказать невозможно. Возможно, он проинструктировал свою команду работать с мячом, как начинающий бэтсмен на сложной подаче: блокировать и снова блокировать, ждать, пока боулеры устанут, а затем расправить плечи [Бэтсмен и боулеры — позиции в бейсболе, прим.пер.]. Они сделали это через пять минут после возобновления, и решающий удар неизбежно нанес Кантона. Фил Невилл оказался на левом фланге штрафной «Ньюкасла» и прострелил на дальнюю штангу, где Эрик притаился на линии вратарской. Он встретил мяч сильным ударом с правой ноги, который попал в газон, а затем переиграл прыгнувшего Павла Срничека. На «Сент-Джеймс Парк» воцарилась тишина. У «Ньюкасла» не было бы пути назад, во всяком случае, не в этой игре. Они все еще были впереди на одно очко с игрой в запасе, но страх выбрал свой лагерь.
Для Кантона эта игра ознаменовала начало одного из самых удивительных показателей отличной формы, которыми обладал игрок в истории английского футбола, которому, честно говоря, я не смог найти эквивалента. Дело не только в том, что победа со счетом 1:0 в Тайнсайде стала первой в серии из шести игр, в которых он ни разу не ушел без забитого мяча. С точки зрения статистики, другие добились большего, среди них Тьерри Анри и Криштиану Роналду. Кроме того, каждый раз его голы оказывались решающими — не только в контексте самих матчей, но и прогресса, достигнутого его клубом на пути ко второму дублю в его существовании, и в то время, когда многие из его товарищей по команде переживали спад своей формы. 11 марта «Юнайтед» обеспечил себе выход в полуфинал Кубка Англии, обыграв «Саутгемптон» со счетом 2:0. Эрик открыл счет в матче, забив гол невероятной красоты на глазах у самой большой толпы зрителей в английском сезоне (45 446 зрителей): он обыгрался с Коулом и Гиггзом, а затем ворвался на дальнюю штангу, снова со смертельным эффектом. «Саутгемптон» какое-то время шевелился и угрожал воротам, но Кантона нанес убийственный удар, выманив их вратаря Дэйва Бисанта со своей линии и отдав результативную передачу на Ли Шарпа. Невероятно, но Эрик не проиграл ни одного матча в Кубке Англии с момента своего прибытия из Франции три с половиной года назад и сохранил свой рекорд, забив хотя бы один гол в каждом раунде турнира того года. Теперь большинства букмекеров ставило на «Юнайтед» 5/1 в том, что они сделают дубль.
16-го числа, в день, когда британцы проснулись с ужасной новостью о «резне невинных» в Данблейне [Расстрел учащихся и сотрудников начальной школы города, совершённый 43-летним местным жителем Томасом Гамильтоном, прим.пер.], КПР был близок к тому, чтобы остановить джаггернаута «Юнайтед». Казалось, что все вокруг Эрика потеряли нить игры, а некоторые отмечали, что Энди Коул, который упускал шанс за шансом, так и не понял, с чего начать. Красные, казалось, потерпят первое поражение с 1 января, когда Кантона решил взять дело в свои руки, но не раньше, чем обрушил словесный залп на Коула, показав, что он владеет языком намного лучше, чем некоторые могли подумать. На третьей минуте добавленного времени Кантона переправил мяч в ворота КПР, и «Юнайтед» покинул Лондон с заслуженным, но маловероятным очком, которое позволило им остаться на расстоянии удара от «Ньюкасла» (победа 3:0 над «Вест Хэмом») и удержать на расстоянии вытянутой руки от третьего места возрождающегося «Ливерпуля» (победа 2:0 над «Челси»).
Четыре дня спустя, когда «Арсенал», который провел шесть матчей без поражений, посетил «Олд Траффорд», Кантона снова должен был компенсировать расточительность своих товарищей по команде, а Энди Коул не сделал ничего, что могло бы возвысить его в глазах своего партнера. Эрик воспользовался недопониманием между Энди Линиганом и Дэвидом Симэном, принял мяч грудью, сделал два шага вперед и пробил с лета под перекладину. «Это должен был быть особенный гол, и мы его забили, — говорит Фергюсон. — Самым захватывающим было то, как он продвигался вперед, это был чистый класс — как танцор балета». Тем временем «Ньюкасл» терял очки, как команда, обреченная на вылет. Когда 23-го числа «Арсенал» обыграл их на «Хайбери» со счетом 2:0, они заработали лишь четыре очка из пятнадцати в последних пяти матчах, и днем позже «Юнайтед» воспользовался этой оплошностью. Еще одного «специального предложения от Кантона» было достаточно, чтобы они одержали победу со счетом 1:0 над «Тоттенхэмом», последней командой, которая обыгрывала их пятнадцатью играми ранее. В своем отчете о матче для The Times Майкл Хендерсон попал в самую точку. «День за днем, — писал он, — шаг за шагом, картина проясняется. Когда пазл чемпионата будет завершен, в нем обязательно появится центральный образ. И это, конечно, Эрик Кантона, поскольку блестящий француз, похоже, полон решимости в одиночку вернуть трофей на "Олд Траффорд"». Энди Коул снова провалился и был заменен. Эрик выдвинулся ближе к штрафной. На 50-й минуте он хорошо подобрал мяч на половине поля Шпор, отмахнулся от двух единоборств, сместился на позицию левого инсайда и с 20 метров пробил в противоположную сторону ворот. Это был его пятнадцатый гол в том сезоне — сезоне, который, как мы помним, начался для него лишь 1 октября. Его неспособность забить гол в следующей игре своего клуба — победа над «Челси» со счетом 2:1, которая позволила им в третий раз подряд выйти в финал Кубка Англии на «Уэмбли» — была в шутку воспринята как отклонение от нормы, и так оно и оказалось. Он открыл счет в матче против «Манчестер Сити» с пенальти (3:2), через три дня после того, как «Ньюкасл» упустил лидерство со счета 3:1 на «Энфилде» и проиграл 3:4, и гарантировал все три очка в матче с «Ковентри» ударом на сорок седьмой минуте два дня спустя, 8 апреля. Теперь он забивал в шести матчах лиги подряд.
Я знаю о повторяющемся, почти осуждающем характере этого рассказа о самой невероятной весне Эрика, длинном списке голов, побед и умопомрачительной статистики. В свое оправдание я бы сказал, что в то время это выглядело именно так: повторяющееся и странно неинтересное для сторонних наблюдателей, волшебное для болельщиков «Манчестер Юнайтед» и раздражающее для остальных. Непоколебимая целеустремленность крестового похода Кантона вызывала восхищение и требовала переоценки его характера. Но она не помешала значительной части общественности овладеть той или иной формой сожаления: «Ньюкасл», при всей своей хрупкости, на протяжении большей части кампании показывал захватывающий футбол, играя с такой самоотдачей и чувством радости, которым впоследствии могли похвастаться только лучшие команды Арсена Венгера; Питер Бердсли, в частности, был в превосходной форме и поставил крест на идее, что Англия не может производить футболистов, столь же искусных и изобретательных, как их континентальные коллеги. Упорство «Юнайтед» в погоне за титулом было поразительным — степень, в которой он был обязан одному человеку, тем более — но было трудно не сочувствовать Рыцарям Кигана, а некоторым — думать о команде Фергюсона как о пуританах.
Помню, как в один из таких вечеров, задержавшись на BBC World Service, я не знал счет матча, в котором «Юнайтед» к перерыву играл вничью 0:0. У меня зазвонил телефон.
«Угадай, что случилось?» — спросил мой звонивший.
«Кантона забил?» — ответил я несколько устало. Мы легко презираем знакомое и несправедливы к тому, что считаем предсказуемым: достижения Эрика были колоссальными. Величина его успеха, возможно, неизбежная, но все же извращенная, придавала ему атмосферу нереальности и несколько притупляла его блеск. Но то, что он сделал в те несколько недель, когда надежды его клуба обрели силу только благодаря его целеустремленности и непрекращающемуся совершенству, заслуживает того, чтобы быть причисленным к величайшему вкладу любого отдельного футболиста в судьбу английского клуба.
«Юнайтед» возглавил таблицу, но ненадолго, и неожиданное поражение от «Саутгемптона» со счетом 1:3 13 апреля (за три матча до конца чемпионата) напомнило всем, что, когда трофей находится в поле зрения, его горизонт с каждым шагом может исчезнуть. Команда Алекса Фергюсона была застигнута врасплох и в течение двадцати минут пропустила два гола. Этот сценарий был весьма необычным: с тех пор как «Тоттенхэм» разгромил «Юнайтед» в первый день календарного года, их арьергард не сдавался так рано в игре, и даже старания Кантона не смогли вернуть утраченные позиции. «Ньюкасл» сыграл свою роль в возобновлении интриги, обыграв «Астон Виллу» на «Сент-Джеймс Парк» и сократив отставание до трех очков. Более того, «Юнайтед» не мог ожидать никаких поблажек от своего следующего гостя, «Лидса». На самом деле, в то время как команда Кигана продемонстрировала немалую выдержку, обыграв «Саутгемптон» со счетом 1:0 дома, команда Фергюсона едва избежала потенциально катастрофической ничьей 0:0, когда Рой Кин забил во втором тайме. Очевидное разочарование Кантона нашло свою обычную цель в лице Энди Коула (который снова был заменен), в то время как его тренер принял более тонкую форму, выразив надежду, что «Лидс» проявит такой же дух против «Ньюкасла», который они будут принимать их пару недель спустя, после международного перерыва, что только усилило напряжение на внутренней арене.
Необычная реакция Кевина Кигана на инсинуации соперника — его голос дрожал от эмоций, указательный палец вилял в сторону камеры SkySports («Я буду рад, если мы их обыграем, очень рад!») — позже стала символом капитуляции «Ньюкасла». Если поддаться ленивым предубеждениям, то сверхчувствительный Киган позволил хитрому шотландцу залезть себе под кожу и потерял как титул Премьер-лиги, так и самообладание. О чем часто забывают, так это о том, что Киган взорвался после того, как его команда выиграла со счетом 1:0 на «Элланд Роуд», где «Лидс» сделал все, что было в их силах, чтобы развеять представление о том, что они были вполне счастливы поднять руки вверх, когда их соперником был не «Манчестер Юнайтед». Когда Киган воскликнул: «Мы все еще сражаемся, и он [Фергюсон] должен поехать в гости к "Мидлсбро" и что-то там получить», как будто каждое слово было перемежено восклицательным знаком, это был не побежденный человек. За два матча до конца чемпионата гонка все еще может пойти в любую сторону, даже если «Юнайтед» одержит верх благодаря своему трехочковому преимуществу и незначительно лучшей разнице мячей: +20 против +18, которая была усилена разгромом «Ноттингем Форест» со счетом 5:0 на «Олд Траффорд» 28 апреля.
Эрик в тот день был великолепен; возможно, его лучшим моментом стал великолепный обратный пас, который переключил игру с одного фланга на другой и принес «Юнайтед» третий гол благодаря удару Дэвида Бекхэма. На 89-й минуте, когда мальчик в футболке с №7, на которой было написано «Dieu», собирался покинуть стадион, «Бог» забил пятый и последний гол «Юнайтед» четким ударом с 12 метров. Он уже встряхнул штангу с трехкратного расстояния внешней стороной правой бутсы.
Ни у кого не могло быть сомнений в том, что неделей ранее Ассоциация футбольных журналистов выбрала правильного человека в качестве Футболиста года [Кантона стал третьим иностранным футболистом, удостоенным награды FWA, после голландца Франса Тейссена («Ипсвич», 1981) и немецкого нападающего Юргена Клинсманна («Тоттенхэм», 1995). Трофей был вручен ему — как того требует традиция — в четверг вечером перед финалом Кубка Англии, в данном случае 9 мая, в Лондоне]. Алекс Фергюсон приветствовал выбор журналистов как «триумф британского правосудия», а самого Кантона как «честь для меня и моей страны [и] замечательную дань уважения остальным моим коллегам в «Юнайтед»». Paroles de circonstance [мудрые слова], возможно. Но нельзя отрицать остроту этой награды. Многие журналисты, отдавшие свои голоса в пользу француза, за пятнадцать месяцев до этого безжалостно осуждали его, в некоторых случаях доходя до бездумности. Жестокость их комментариев подготовила почву для того, чтобы ФА и закон королевства изо всех сил ударили по футболисту-ренегату. Это было больше, чем символическое помилование, это также был решающий шаг в путешествии Кантона к искуплению, теме, которой он стал одержим, и не без причины. Однажды французский журналист попросил его назвать три романа, которые вызвали у него наибольший резонанс. Эрик выбрал «Портрет Дориана Грея», «Монах» (в редакции французского «безумного гения» Антонена Арто) и «Нарцисс и Златоуст» Германа Гессе — выбор начитанного человека, который к тому же хорошо в этом разбирался. Все три, объяснил он, исследовали судьбоносные переходы от искушения к виновности и, в конечном счете, к искуплению. Для него книга была зеркалом.
Реабилитация Эрика Кантона приняла фарсовый оборот, когда в редакционной статье газеты The Times было высказано предположение, что президент Французской Республики Жак Ширак мог сделать только хуже, назначив его своим послом во время своего предстоящего государственного визита. Это, по-видимому, вызвало немало недоумений на совещаниях сотрудников Министерства иностранных дел Франции. Как Ширак мог добавить футболиста в свою свиту по такому поводу? Никаких положений такого рода в официальном протоколе найти не удалось. К счастью, Кантона облегчил головную боль государственных служащих, дав понять, что он не хочет, чтобы его видели в компании своего президента. Однако Ширак еще не закончил с Кантона. Спикер Палаты общин, достопочтенная Бетти Бутройд, приветствовала его такими словами: «Я так рада познакомиться со вторым по известности французом в Британии». Нет никакой награды за то, чтобы угадать, как отреагировала Бутройд, когда государственный деятель спросил ее, кто может быть первым.
Надежды, которые возлагал Кевин Киган на то, что «Мидлсбро» остановит соперника, испарились уже на пятнадцатой минуте последнего матча «Юнайтед» в чемпионате, когда Дэвид Мэй забил за гостей. Это само по себе говорит об их превосходстве: Мэй забил девять голов за столько же сезонов на «Олд Траффорд». В любом случае, «Ньюкаслу» потребовалось бы маленькое чудо, чтобы обойти «Юнайтед» под конец: Боро должен был победить, как и Сороки с разницей в два гола в матче с «Тоттенхэмом» на «Сент-Джеймс Парк». Стон, который прокатился по стадиону, когда новость о первом голе «Юнайтед» достигла болельщиков, фактически истощил в игроках Кигана то немногое, что у них еще оставалось. В семидесяти двух километрах от них тихий Кантона позволил Райану Гиггзу управлять шоу вместо него, а затем украл его виртуозным завершением, довершив победу со счетом 3:0, 16-ю для «Юнайтед» в последних 17 матчах во всех соревнованиях. Игра была по-настоящему окончена: 36 000 безутешных Джорди [жители Ньюкасла, прим.пер.] аплодировали своей убитой горем команде после ничьей 1:1, и в четвертый раз за пять лет Эрик закончил сезон чемпионом страны; и во второй раз за три года до дубля [Каждый игрок «Манчестер Юнайтед» получал бонус в размере £100 тыс., если выигрывал Кубок Англии, пятая часть из которых предназначалась в пользу пострадавших в Данблейне] было расстояние в шесть дней — или 90 минут. Только «Ливерпуль» теперь стоял у него на пути.
Трудно сказать, что из них было хуже: песня «Манчестер Юнайтед» на финал Кубка Англии или сама игра. К счастью для своего клуба, Кантона не был столь сдержанным на поле «Уэмбли», как в студии звукозаписи, имитируя «Move, Move, Move» с улыбкой человека, который только что понял, что попал не на ту вечеринку по случаю дня рождения. В первом тайме «Юнайтед» оттенял неудачные передачи и пренебрегал моментами, лучший из которых выпал на долю Энди Коула, который упускал их все. После этого игра почти не улучшилась. Эрик вынудил Дэвида Джеймса совершить сейв, когда его удар с лета, казалось, вот-вот влетит под штангу. Самые громкие аплодисменты дня были встречены заменой незадачливого Коула на 63-й минуте; еще больше празднований последовало 11 минут спустя, когда настала очередь Стэна Коллимора уступить место Иану Рашу, который проводил свой последний официальный матч за «Ливерпуль» перед тем, как уйти на правах свободного агента. Матч, казалось, был обречен на два тайма дополнительного времени, которых никто не ждал с нетерпением, когда Кантона забил гол, достойный его вклада в сезон «Юнайтед», если не того, что должно было стать самым престижным событием в футбольном календаре. У Джеймса, до сих пор великолепно игравшего в воздухе, что-то замкнуло, и он помчался со своей линии, чтобы выбить мяч после углового, поданного Дэвидом Бекхэмом, столкнувшись по пути с двумя игроками. Пока он лежал на земле, мяч попал к Эрику, который расположился на линии штрафной, сделал три быстрых шага назад и с лета пробил с отскока из центра D-образной линии штрафной, его движение и исполнение были уравновешенными и элегантными. Шестнадцать игроков расположились в штрафной, большинство из них находились прямо на его пути, но мяч пролетел сквозь лес грудей и ног и застрял в сетке ворот. Вся фаза игры длилась менее четырех секунд, но удар Кантона был настолько чистокровным, что время, казалось, остановилось. Его отец Альбер повернулся к соседу и сказал: «Слесарь снова нашел нужный ключ! И, видит Бог, отверстие было небольшим!» Изабель, рыдая, упала в объятия брата. Эме Жаке, не сказав ни слова, покинул площадку.
«Ливерпуль», у которого и так был шокирующий день, провел несколько оставшихся минут в ступоре. Не успел утихнуть шум приветствия чудо-голу Кантона, как судья Дермот Галлахер дал понять, что игра окончена. Комментатор BBC был прав, сказав: «Кубок Англии достается Кантона и "Манчестер Юнайтед"» — именно в таком порядке трофей был вручен запасному капитану герцогиней Кентской. Вернувшись на поле, капитан «Юнайтед» Стив Брюс, который был лишен участия в этом финале из-за травмы задней поверхности бедра, хлопал в ладоши со свойственной ему щедростью. Когда Эрик предположил, что это он должен подняться по тридцати девяти ступенькам, Брюс отмахнулся от француза с нежной улыбкой, как бы говоря: «Это твой день, наслаждайся им в полной мере». Но это также был день Алекса Фергюсона. Еще в августе его решение расстаться с Марком Хьюзом, Полом Инсом и Андреем Канчельскисом и заменить их неопытными молодыми игроками из академии клуба было сочтено актом глупости, и не только Аланом Хансеном в эфире BBC. Кантона все еще отбывал дисквалификацию, и когда «Астон Вилла» обыграла его «детей» со счетом 3:1, никто не давал шанса команде, в которой должны были быть братья Невилл, Ники Батт, Пол Скоулз и Дэвид Бекхэм. Никто не предсказывал, что они сыграют в общей сложности 355 матчей за сборную Англии (и это число растет, в случае с Бекхэмом) [И доросло до 364 матчей в конечном итоге, прим.пер.]. Никто и не подозревал, что в скором времени появится второй Дубль. Но на самом деле ничего этого не произошло бы без удивительного возрождения Эрика Кантона, которое началось с гола в ворота «Ливерпуля» в чемпионате 1 октября и закончилось еще одним на «Уэмбли» 11 мая. За этот период он забил девятнадцать голов в тридцати семи матчах. Он также был наставником нового поколения, плодовитым поставщиком и, что самое главное, успехом для самого себя, демонстрируя способность к обновлению, которая поражала его самых суровых критиков. Но на чемпионат Европы он не поехал.
19 мая, через три дня после того, как Алекс Фергюсон подписал новый, значительно улучшенный четырехлетний контракт с «Манчестер Юнайтед» [Говорят, что он стоит £1 млн. в год. Банк Шотландии рекламировал новый ипотечный продукт с фотографией сияющего менеджера, сопровождаемой слоганом: «Даже он не смог бы предложить лучшую трансферную сделку, чем эта», имея в виду, конечно же, переход Кантона из «Лидс Юнайтед»], Эме Жаке обратился к журналистам на пресс-конференции, организованной в штаб-квартире французской футбольной ассоциации. Как и ожидалось, имя Кантона не появилось в списке из двадцати двух игроков, которых он выбрал для участия в Евро-96. Еще 21 февраля, по случаю товарищеского матча с Грецией, тренер, не упоминая о личной встрече с Эриком в Манчестере, ясно дал понять, что он «не думает, что [Кантона] может что-то привнести в команду в данный момент. [...] Его присутствие заставило бы меня все переоценить, и я верю, что это время прошло». Три месяца спустя он объяснил, что Эрика не выбрали «по чисто спортивным причинам». «Произошло нечто, о чем всем известно, — добавил он, — и не мне это комментировать. И я принял решение не выбирать его, потому что с тех пор [инцидент в Кристал Пэлас и последующая дисквалификация Кантона] французская сборная добилась прогресса». Из выступления Жаке стало ясно, что Евро-96 — это трамплин к чемпионату мира, который должен был состояться во Франции через два года после этого, и в этом он оказался прав. «Проблема в том, что Евро-96 научил нас, что мы на пути к чемпионату мира», — сказал мне Анри Эмиль.
Это был необходимый шаг для успешного проведения чемпионата Франция '98. Потому что мы прожили вместе полтора месяца, потому что мы видели качества тех и других игроков, потому что формировался стиль игры, потому что мы могли сказать, что игроки, которые были на скамейке запасных, имели правильный настрой, чтобы продолжать тренироваться и серьезно работать. Евро-96 позволил нам думать, что мы можем овладеть этими элементами. Эрик? С ним было покончено. Он не стал бы играть в центре нападения. Появились новые полузащитники, такие как «Ману» Пети. Влияние Зизу на игру продолжало расти. Так что пути назад быть не могло, если только не будет лавины травм.
Подготовка Жаке до сих пор проходила без малейших заминок: его команда, преобразившаяся после того, как Юрий Джоркаефф и Зинедин Зидан стали играть в роли двух плеймейкеров, теперь провела двадцать матчей без поражений и галопом прошла квалификацию в финальную часть турнира. «Sélectionneur [Селекционер], — сказал он, — существует для того, чтобы делать выбор. Эта группа игроков разделяет одни и те же представления об игре, основанные на ритме, движении, "взрыве". Они хорошо уживаются вместе. Зачем нарушать этот ритм, это желание победить? Мне не нужно было принимать во внимание английскую общественность. Я подотчетен только французам». Он не добавил, что, согласно опросу, проведенному по заказу L'Équipe, 83% его соотечественников хотят, чтобы Кантона снова был вызван в сборную. Но также было ясно, что в лагере французов ряд игроков не желали приветствовать его возвращение, и Джоркаефф и Зидан были двумя из них. «Почему наши места должны быть заняты?» — спросил первый, а Зизу кивал на заднем плане. Марсель Десайи показал, что он вырос в семье дипломатов, сказав: «Раньше мы были коллекцией талантливых людей. Теперь у нас есть коллективная единица, где каждый игрок знает свои обязанности. Чтобы этого добиться, тренеру пришлось пойти на трудные жертвы». Тренеру, а не бывшим одноклубникам Эрика.
Не выбрали и других игроков, в том числе Давида Жинола и Жан-Пьера Папена. Но их исключение, как и исключение Сирила Пуже из «Метца», вместо которого отдали предпочтение Микаэлю Мадару, почти не упоминалось: все дело было в человеке, которого там не было — Эрике Кантона. Измученный прессой, которая жаждала его возвращения и в центре внимания которой он никогда не чувствовал себя спокойно, Жаке выглядел не в своей тарелке и создавал впечатление, что за его решением стоят причины, в которые он не хочет вдаваться. В этом есть доля правды, но тон, который он взял, ввел его аудиторию в заблуждение, заставив думать, что эти причины были необоснованными, если в основе его суждения лежали только спортивные критерии. Не в последний раз порядочность Жаке — и то самое уважение, которое он испытывал к отвергнутому Кантона — сыграли против него. Позже, в более задумчивом настроении, он признался, что тот день, когда он наконец-то вскрыл гнойник, «был самым тяжелым в его жизни как тренера сборной». «Я понимал, что не могу уклоняться [от решения не брать Кантона], — сказал он, — так как я рисковал завести всех в тупик. Ты всегда веришь в то, что у тебя получится изменить игрока. Ты никогда этого не сделаешь».
Кантона не питал иллюзий, что в последнюю минуту он получит отсрочку, но не менее остро переживал потрясение. Столько всего произошло с того январского вечера. Он привел группу непроверенных игроков к неожиданному дублю и зарекомендовал себя как самый влиятельный футболист в английской Премьер-лиге. Его поведение на поле было образцом спортивного мастерства. Теперь ему предстояло наблюдать за игрой сборной Франции в стране, которая его приняла, капитаном которой был человек по имени Дидье Дешам, который дразнил его во время сборов французской сборной, подражая марионетке «Пикассо». Ему пришлось наблюдать, как Франция прошла полуфинал против Чехии, не нанеся ни одного удара в створ, и покинула турнир по пенальти на «Олд Траффорд». Некоторые французские игроки после вылета отправились за покупками в мегамаркет стадиона, но никто не знает, положили ли они в сумку одну из сотен футболок с номером 7 с фамилией Эрика.
Как и в 1994 году, клан Кантона собрался в Манчестере на кульминацию сезона. Альбер сформировал авангард, к которому в начале мая присоединились остальные члены семьи. Родители Эрика переехали в горное убежище в Альпах Верхнего Прованса, где радиосигнал был настолько плохим, что им приходилось полагаться на сводки матчей Бернара Морлино, чтобы быть в курсе успехов своего сына. Морлино сам отправился в Манчестер, как и брат Изабель, Нино. В дни, предшествовавшие финалу Кубка Англии, Эрик коротал время в книжных магазинах города в компании своего друга-писателя. Я был глубоко тронут, когда узнал, что одним из томов, которые он выбрал, был сборник стихов Ива Боннефуа «Улица Траверсье», чья иератическая, но чувственная красота неизгладимо запечатлелась в моей памяти. Читателей у Боннефуа немного; но все эти немногие считают себя блаженными, и для меня мысль о том, что Кантона был одним из них, странно волнует: это еще один признак того, что, как бы он ни был готов прислушиваться к советам других, как, например, когда Дидье Февр привел его к фильмам Макса Офюльса, он доверял своему собственному инстинкту и что нетвердая рука, которая вела его, имела верную цель. Растянувшись на полу книжного магазина, он также читал «Черновики и фрагменты» Эзры Паунда, привлеченный, возможно, каламбуром «Cantos 111–117» [Песней 11-117]. «Cantos for Cantona» [Оды Кантона»] само по себе было прекрасным названием, не так ли?
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
