Кристофер Хилланд. «Слезы на Бомбонере»: 15. Кали: Проклятие Гарабато
Предисловие/Введение/Список важных фраз
Эпилог/Список игр/Благодарности/Фото
***
После интенсивной недели онлайн-занятий английским языком я был готов к трем неделям в Сантьяго-де-Кали. Я покинул свою маленькую съемную комнату с видом на бары района Ла-Канделария в Боготе и проехал почти 500 км за 12 часов на юго-запад до Кали. Третий город Колумбии был последним местом, которое я хотел посетить, повидав многое в стране за последние несколько месяцев. Однако обо всем по порядку: мне нужно было раздобыть билет на предстоящее дерби.
Несмотря на то, что игра занимала всего 90 минут из трех недель, ее стоило спланировать заранее. У меня было бы много времени, чтобы отправиться в Понсе, маленький городок на холмах за городом, или посетить тихоокеанское побережье, совершив поездку на ухабистой лодке из Буэнавентуры в Хуанчако, маленькую рыбацкую деревушку на диком западном побережье Колумбии. И у меня было много времени, чтобы купить билеты на большую игру.
Из хипстерского района Сан-Антонио мне потребовалось около часа, чтобы дойти до торгового центра, где продавались билеты. Прогулка вела меня мимо городского стадиона, поэтому я заскочил посмотреть, есть ли там что-нибудь, но, увы, ничего. «Было бы лучше продавать билеты здесь», — подумал я. Но нет. В торговом центре я нашел маленький прилавок, где продавались билеты, и купил четыре. Я знал, что мой аргентинский приятель Макси, который тоже был в Кали, хотел бы пойти, а американец по имени Оушен был очень заинтересован, хотя он никогда раньше не смотрел «футбольный» [имеется в виду матч по соккеру — европейскому футболу] матч. В довольно сжатые сроки игра была перенесена с 17:00 в воскресенье на 20:00 в субботу. У Оушена были планы; он ставил во главу угла мероприятие по сальсе, а не футбол. Каким бы ни было время, кому-то пригодятся билеты.
И аргентинский Макси, и американский Оушен были интересными персонажами. Я познакомился с Макси в Боливии, и мы сразу же поладили, разговаривая о футболе за matecito [тыква для мате]. Он путешествовал со своей французской девушкой, но когда я догнал его в Кали, он снова путешествовал один. Я никогда не спрашивал, что произошло, но я не был удивлен — они провели много времени в спорах в Боливии. Макси — высокий, худощавый, с любопытными, широко открытыми голубыми глазами — продолжал бродяжничать по Южной Америке после того, как я видел его в последний раз. Он прошел пешком от Колумбии через Эквадор до Перу, останавливаясь везде, где хотел, и уходил, когда приходило время уходить. Для большинства туристов поездки на междугородных автобусах из города в город считались подходящими. Я встречал других путешественников, которые провели два года или более на велосипеде или езде на мотоцикле по всей Америке. Но Макси шел пешком.
Оушен интриговал иначе. Как и следовало ожидать, когда мы встретились в первый раз, я застал его бездельничающим в бассейне общежития в Летиции. Оушену из Сан-Франциско было чуть за 40, у него были волосы Фабрицио Раванелли — не седые, а белые — и у него был глубокий, обольстительный голос, который, когда я приехал, рассказывал очарованной толпе, собравшейся вокруг бассейна, о его писательских подвигах, когда он работал журналистом в Южной Америке. В основном он писал о своем опыте с аяуаской и другими видами психоделиков джунглей, и у него были две книги в процессе создания. Он вел очень кочевой образ жизни, приезжая в города, которые он уже хорошо знал, без каких-либо конкретных планов, просто принимая каждый день таким, какой он есть, в поисках приключений или вдохновения. В течение следующих нескольких месяцев он будет иметь отношения и жить с девушкой после первой же ночи. Именно Оушен свел меня с адвокатом, торговавшим кокаином, у которого я снимал свою комнату в Боготе. И именно Оушен дал мне все необходимые советы, а также советы о замечательных местах, которые можно посетить в глуши Колумбии. Я чувствовал себя плохо, потому что единственное, что я мог предложить ему взамен, были футбольные истории и бутылка Club Colombia каждый второй раунд.
И пока Оушен готовился к своему вечеру сальсы, я направлялся к Макси, чтобы выпить пива. Он работал в отеле недалеко от стадиона, и мы посидели на балконе с несколькими бутылками Poker, прежде чем отправиться на clásico. Мы и не знали о том, что нас будут проверять на алкоголь, прежде чем пустить на «Эстадио Олимпико Паскуаль Герреро». Мы немного выпили, но мое сердце екнуло, когда я увидел предпринятые меры безопасности. Несмотря на то, что я выпил пару кружек пива, я вошел без каких-либо проблем. Может быть, лимит был установлен на десять банок пива?
Как только я начал расслабляться, Макси был остановлен одним из вооруженных колумбийских полицейских, охранявших вход. Это случилось не из-за провала на алкотестере, а скорее из-за его татуировок. Несмотря на его аргентинский акцент, татуировку «Ривер Плейт» на предплечье и футболку «Маскерано 14» с чемпионата мира 2006 года, полицейский был обеспокоен тем, что он может быть фанатом «Депортиво Кали». Ни один гостевой болельщик не был приглашен на это дерби, проходившее под огромным баннером Fútbol En Paz («Футбол в мире»). Если бы Макси был болельщиком соперника, у него наверняка была бы доказывающее это татуировка. Внимательно осмотрев подтянутые, мускулистые руки Макси, полицейский попросил его приподнять футболку, чтобы показать живот. Даже будучи ветераном аргентинского футбола, Макси никогда раньше не испытывал такого уровня проверки безопасности, но воспринял это спокойно. И мы направились к своим местам на главной трибуне у средней линии поля.
Построенный в 1930-х годах, стадион был домом для всех трех профессиональных команд города — «Америка де Кали», «Депортиво Кали» и «Бока Хуниорс де Кали». В 2000 году «Депортиво» построил свою собственную площадку «Эстадио Депортиво Кали» в нескольких километрах от городской черты. «Депортиво» был образован в 1912 году и поэтому может претендовать на прозвище El Decano, что переводится как «декан» или «директор». Это почетный знак по всему континенту, свидетельствующий о том, что клуб претендует на звание подлинного клуба города, региона или страны. В Уругвае, например, оба крупных клуба — «Пеньяроль» и «Насьональ» — претендуют на звание El Decano, несмотря на то, что футбольный клуб «Альбион» существовал за 22 года до «Пеньяроля» и за десять лет до «Насьоналя».
Еще одно прозвище «Депортиво Кали» — el desaparecido verdiblanco, «исчезнувшие бело-зеленые» или «пропавшие бело-зеленые». Из-за финансового давления, вызванного завершением El Dorado в 1954 году, «Депортиво» обанкротился и занял второе место с конца, а затем и последнее место в колумбийской лиге в 1955 и 1956 годах соответственно. Обанкротившись, они не были связаны с лигой Dimayor и пропустили следующие три сезона, вернувшись в 1959 году. Эквивалент вылета в современных футбольных терминах, они восстановились гораздо сильнее, перестроившись, и провели лучшее десятилетие своего существования с 1965 по 1974 год, выиграв пять чемпионских титулов. В 1978 году они проиграли аргентинскому «Боке Хуниорс» в финале Кубка Либертадорес.
«Америка де Кали» впервые сыграла в 1918 году, но только в 1927 году они официально создали футбольный клуб с тем же названием. «Америка» — это название, выбранное в честь столетия независимости Колумбии. Им предстояло стать одной из сильнейших команд Колумбии, но им потребовалось некоторое время, чтобы начать раскачаться. Одной из причин этого было «проклятие Гарабато».
Одним из основателей и игроков «Америки» в 1927 году был 15-летний Бенхамин Урреа, получивший прозвище Garabato (каракули) за свой беспорядочный дриблинг. Будучи директором клуба в 1948 году, он выступал против профессионализации колумбийского футбола и, в частности, клуба «Америка де Кали». Конфронтируя со своими коллегами-директорами, Урреа был изгнан из клуба. Отдав так много своей жизни «Америке», он был так оскорблен своим изгнанием и решением клуба присоединиться к лиге Dimayor, что проклял клуб. Столкнувшись с оппозицией, Гарабато покинул собрание, воскликнув: «Сделайте "Америку" профессиональной, делайте с "Америкой" все, что хотите, но, клянусь Богом, "Америка" никогда не станет чемпионом».
Под проклятием Гарабато «Америка» страдала в течение следующих 31 года. После всего нескольких лет профессионализма они — как и многие другие клубы в колумбийском футболе начала 1950-х годов — испытывали финансовые трудности. Им пришлось пропустить сезон 1953 года, вернувшись в 1954 году, но заняв второе место в 1957 году и второе место в 1958 и 1959 годах. В 1960-х годах дела у них шли намного лучше, они занимали второе и третье места, но так и не могли выиграть свой первый в истории титул.
В 1979 году Гарабато дал интервью газете El Colombiano. Он признался, что проклял свою собственную команду, за которую он играл с 15 лет и которую продолжал поддерживать. Урреа сказал журналисту: «Когда они выгнали меня, отдавшего клубу столько лет, я пошел в столовую под названием El Hoyo и среди ночных бабочек начал пить. Я схватил бутылку aguardiente [агуардьенте — «огненная вода» испаноговорящих стран] и с каждым глотком проклинал игроков и директоров "Америки" (одного за другим). Проклятие пало на команду (а не на отдельных людей), потому клуб так и не стал чемпионом».
Вскоре после этого интервью клуб связался с Гарабато, и на стадионе «Паскуаль Герреро» была отслужена месса, с согласия Урреа снявшая проклятие. Вскоре последуют титулы, но одновременно в «Америке» происходили и другие события, которые способствовали предстоящему успеху.
В том же году, что и церемония на их стадионе, клуб нанял Габриэля Очоа Урибе, шестикратного обладателя титула, в качестве менеджера (пять раз с «Мильонариос» и один раз с «Санта-Фе»). Глубоко религиозному Урибе не нравилась эмблема клуба «Америка»: красный дьявол с трезубцем в руках. Эмблема была изменена, и «Америка» была готова вступить в свой самый успешный период. После 15 лет наблюдения за тем, как городские соперники, «Депортиво Кали», были на вершине, «Америка» взяла верх, сразу же выиграв чемпионский титул 1979 года. «Депортиво» занимал второе место в 1976, 1977, 1978 и 1980 годах. Теперь у Кали было две большие команды.
«Америка» приняла свою эмблему и прозвище у колумбийской баскетбольной команды Los Diablos Rojos [Красные Дьяволы]. В 1931 году «Америка» была на выезде в Барранкилье, и ее пригласили посетить местный баскетбольный матч. Говорили, что вся присутствовавшая команда была настолько ошеломлена красной формой, что решила тут же сменить цвета клуба. Вплоть до 1931 года клуб носил белую и светло-голубые полосы и назывался El Racing Колумбии[Гоночный клуб Колумбии], вдохновленный тем, что было написано о «Расинг Клуб де Авельянеда» в экземпляре El Gráfico. «Америка де Кали» превратилась из колумбийского «Расинга» в колумбийский «Индепендьенте». (Аргентинский «Индепендьенте» также перешел от бело-синих цветов к красным.)
Снятие проклятия Гарабато, удаление дьявола с эмблемы и новый менеджер — все это были факторы, которые, несомненно, способствовали возвышению «Америки де Кали». Однако последним ингредиентом будет кокаин. Картель Кали, как и их современники в Медельине и других местах, начал использовать клуб для прикрытия своих дьявольских операций, вкладывая свои преступные деньги в попытке обелить и узаконить свои доходы. Что также завоевывало и сердца и умы жителей Кали. Их участие послужило достаточным стимулом для того, чтобы «Америка» в период с 1982 по 1986 год выиграла пять титулов подряд.
Менеджер Урибе сказал, что он рассмеялся, когда СМИ заговорили о том, что «Америка» проклята. Но ему было не до смеха после их третьего подряд поражения в финале Кубка Либертадорес. В 1985 году «Америка» проиграла «Архентинос Хуниорс» в трех матчах, а в следующем году «Ривер Плейт», проиграв оба финальных матча (1:2 дома, 0:1 в гостях). Самым сокрушительным из трех финальных поражений было последнее. В 1987 году «Америка» Урибе встретилась с «Пеньяролем» Оскара Вашингтона Табареса и снова понадобились все три матча. 21 октября 1987 года «Америка де Кали» выиграла первый матч со счетом 2:0 на «Эстадио Олимпико Паскуаль Герреро» перед 65 000 зрителей. В ответном матче на «Эстадио Сентенарио» в Монтевидео неделю спустя «Америка» вела со счетом 1:0, проиграв матч со счетом 1:2, пропустив на 87-й минуте. Ничьи было бы достаточно. В сегодняшней игре со средним показателем забитых мячей поражения от «Пеньяроля» со счетом 1:2 было бы достаточно, чтобы «Америка» выиграла со счетом 3:2 по сумме двух матчей. Но формат был другим: третья игра была запланирована как тай-брейк, el desempate. Если тай-брейк закончится вничью, то результаты будут суммированы, и колумбийцы станут чемпионами, но только после дополнительного времени.
Третья игра завершилась со счетом 0:0 после 90 минут, и на 120-й минуте «Пеньяроль» сумел выиграть решающую игру и Кубок Либертадорес 1987 года. «Америка» была в восьми секундах от завоевания ускользающего титула, и после матча Урибе наконец признал, что, возможно, клуб все-таки был проклят. «Я верю только в Бога, но то, что случилось с нами в финале Кубка Либертадорес, объяснить невозможно».
В 1990-х годах дьявол снова появился на футболках. Антони де Авила — нападающий, дебютировавший под руководством Урибе в победном сезоне 1982 года в лиге чемпионов в возрасте 19 лет — был еще одним представителем того поколения, у которого были проблемы с ношением el diablo [дьявола] на груди. Кроме того, будучи набожным христианином, когда дьявол вернулся на форму «Америки» после ухода Урибе в 1990 году, де Авила наклеивал ленту на логотип на свою футболку и шорты, поощряя других игроков делать то же самое. Миниатюрный нападающий — ростом менее 1,60 м и по прозвищу «Смурф» — был настолько религиозен, что отправлялся на выездные матчи с мечом, чтобы совершить ритуал изгнания нечистой силы на гостиничных кроватях, не зная, кто там раньше спал.
В последнем сезоне де Авилы за «Америку» (но в 2009 году он вернулся на один сезон в возрасте 47 лет) Los Escarlatas («Алые», чтобы не называть их другим, менее священным прозвищем) снова вышли в финал Кубка Либертадорес в 1996 году. И снова они проиграли. С лентой на дьяволе де Авила забил гол от лицевой линии, закрутив мяч за голкипера «Ривер Плейт», вышедшего из своей вратарской. «Америка» выиграла на «Эстадио Паскуаль Герреро» со счетом 1:0 и поехала в Буэнос-Айрес, где проиграла со счетом 0:2 благодаря двум голам 20-летнего Эрнана Креспо. 20-летний Марсело Гальярдо сменил Креспо на последние пять минут этого финала.
Ситуация для «Америки» становилась все хуже и хуже, и после проигранного финала 1996 года раздоров стало еще больше. В результате связи картеля Кали с клубом «Америка» была внесена Министерством финансов США в список Клинтона (или список специально назначенных граждан). После смерти Пабло Эскобара лидер картеля Кали Мигель Родригес Орехуэла теперь контролировал, по оценкам, 90% мировых операций по производству кокаина. Аресты братьев Орехуэла в 1995 году (оба были экстрадированы в США в середине 2000-х) и их связи с «Америкой де Кали» привели к тому, что счета клуба были заморожены. Финансовый удар был значительным, и в 2009 году клуб вылетел из высшей лиги. Четыре года спустя они были исключены из списка Клинтона, вернувшись в высшую лигу Колумбии в 2017 году после пяти лет во втором эшелоне. Дьявол вернулся в последний раз, идея о том, что он несет ответственность за их финансовые и спортивные бедствия, опровергнута. В конце концов, «ни раньше, ни сейчас дьявол на эмблеме не играл в футбол [за "Америку"]».
Не повезло не только «Америке де Кали». В 2002 году «Депортиво Кали» потерял двух игроков из-за удара молнии на своей тренировочной базе. Эрнан Карепа Гавирия (32 года) и Джованни Кордоба (24 года) были убиты в результате этого странного события. На фотографиях видно тело Карепы, лежащее рядом с тем местом, куда ударила молния, зеленая трава опалена. Кордова пережил сам удар, но перенес пять сердечных приступов и через несколько дней скончался в больнице. Семь лет спустя младший брат Кордовы и бывший игрок «Депортиво Кали» 19-летний Эрнан погибнет в автокатастрофе вместе с другим игроком «Атлетико Уила» Марио Бельтраном. Казалось, трагедия была повсюду.
Колумбия и колумбийский футбол пережили много трагедий. Оба видели добро и зло. Запрет на выездных болельщиков для этого clásico был неизбежным злом, хотя оказалось, что простая проверка на наличие татуировок команды соперника не была надежной системой, как они, возможно, думали. Несколько раз на протяжении всей игры где-то на стадионе можно было заметить суматоху, когда болельщику «Депортиво Кали» удавалось пробраться на стадион, но не совсем удавалось держать рот на замке. Был ли это легкий визг восторга от шанса verdiblanco [зелено-белых — прозвище «Депортиво Кали»] или полноценный крик негодования по поводу того или иного события на поле, вспыхивали небольшие драки, и этих храбрых — и немного сумасшедших — болельщиков уводили с поля. Может быть, «Тот лучше дьявол, которого ты знаешь», но я не уверен, что отважился бы на такой подвиг.
«Америка» повела со счетом 2:0, забив на 1-й и 14-й минутах, оба гола были забиты после хорошей атаки от своих же ворот. «Депортиво Кали» под конец забил утешительный гол, но «Америка» выстояла. Стадион был заполнен примерно на три четверти, одна трибуна была практически пуста, ее верхний ярус время от времени был усеян красными футболками хозяев поля. Наши места были на главной трибуне, но в перерыве мы с Макси приняли решение пойти за ворота, которые будет атаковать во втором тайме «Америка», на трибуну, на которой шумели их фанаты. Два первых гола высвободили болельщиков хозяев поля от любых нервов, которые у них могли бы быть. К счастью для нас, было легко пробраться и присоединиться к ним.
И Макси, и я были более счастливы среди контингента, стоящего за одними из ворот, хотя это было не самое мирное место. «Америка» получила прозвище «Красные дьяволы» отчасти из-за раннего стиля игры, который был неистовым, игроки были возбужденными и дерзкими, выглядели одержимыми, гоняясь за мячом. Толпа за воротами, где мы с Макси теперь оказались, была возбужденной и дерзкой, на трибунах принимали кокаин и вспыхивали драки, по-видимому, среди домашних же болельщиков. На стадионе были только домашние болельщики, если только они не обнаружили болельщика гостей, которому удалось проникнуть внутрь. Да, есть люди, достаточно глупые, чтобы попробовать такое. Тот факт, что «Америка» побеждала, нас успокоил. Мы, конечно, не собирались ввязываться ни в какие войны за территорию, которые могли бы происходить на трибунах.
Всего за десять дней до этого я видел, как «Америка де Кали» играла в Боготе в матче, в котором они проиграли «Мильонариос» со счетом 3:1. Это было одно из крупнейших негеографических дерби в Колумбии и еще одно clásico, которое нужно было посетить. На основе количества титулов, завоеванных определенными командами, составляется рейтинг крупнейших (негеографических) дерби. «Насьональ» против «Мильонариос» — самое крупное из этих дерби, за которым следует «Насьональ» против «Америки». Последнее из трех противостояний среди команд с наибольшим количеством титулов — «Мильонариос» против «Америка де Кали».
Моя мама тогда навещала меня в Колумбии. Это была ее первая из трех поездок в Южную Америку в том же году: три недели в Колумбии, три недели в Перу и ближе к концу 2018 года три недели в Аргентине с моим братом. Когда она выходила из самолета в аэропорту Эльдорадо в Боготе, я упомянул, что во время ее визита в столицу Колумбии будет серьезный матч. Как всегда, ей не терпелось на него сходить. Выросшая в северном Лондоне, la vieja [старушка] регулярно ходила на матчи «Барнета» и «Арсенала», пока в 1970 году не переехала в Норвегию. Она уже отметилась на стадионе «Маракана» в 2015 году и, наконец, посетит «Ла Бомбонеру» позже, в 2018 году.
В промежутке между двумя самыми знаковыми стадионами в Южной Америке мы посетили «Эль Кампин» в Боготе. С мамой за компанию я поймал такси. У нас уже было два неудачных случая с общественным транспортом в городе, хотя ни в одном случае сервис не был виноват. Оба случая произошли поздно ночью.
В первом случае мы сидели в задней части автобуса TransMilenio, когда в него вошли двое колумбийцев. Друзья заняли два из пяти мест в заднем ряду, где уже сидели мы. Они казались относительно нормальными, двое молодых людей, направляющихся в город, готовые к ночной прогулке. Но вскоре после того, как они сели, один из них достал маленькую пластиковую бутылку с густым желтым веществом на дне. Я уже видел такое раньше. Они оба начали вдыхать пары, исходящие от химического вещества на дне бутылки. Моя мама не знала, что происходит, поэтому она была удивлена, когда я предложил нам пройти поближе к передней части автобуса.
Во второй раз мы только вышли из того же автобуса и возвращались пешком в район Ла-Канделария в центре города. Маленький, явно накачанный наркотиками подросток лет двадцати подошел к нам сзади и попросил денег. Я сказал «нет», но парень был настойчив, воодушевленный отсутствием людей на площади и легкой гринго-мишенью перед ним. Его низко опущенные темные веки и угрожающий взгляд наводили на мысль, что он не просто просит денег. Была почти полночь. Он был настойчив и продолжал следовать за нами, пока я не сказал ему, чтобы он убирался. В подобных ситуациях — когда к тебе пристает настойчивый неудачник или наркоман — агрессия по отношению к нему была единственным действенным способом. Некоторые пытались быть милыми и извиняющимися, проявлять сочувствие и часто попадали в неприятности. Я с пониманием относился к их ситуации, но вел себя так из соображений самосохранения. Не имея ничего, чем он мог бы нам угрожать, этот прохвост в конце концов ушел в другом направлении.
Моя мама опасалась посещения Колумбии, которая имеет очень жестокую недавнюю историю и менее жестокую, но все еще неудобную нынешнюю ситуацию. За те месяцы, что я провел в Колумбии, я ничего подобного не испытывал, как и в любой другой части Южной Америки, хотя у меня было несколько подобных этой встрече.
Снова играя в гида в Рио несколькими годами ранее, мы с мамой ехали в другом автобусе из Зоны Сул через центр города. Был полдень, и автобус был практически пуст, если не считать четырех местных жителей и двух туристов. При подъезде в центр мы встали в пробку. Я выглянул в окно и увидел четырех молодых парней, бесцельно бредущих некстати в шуме и суете утра четверга. Я не придал этому значения, пока две минуты спустя они не запрыгнули в автобус через задние окна. Я уже был свидетелем этого раньше в Рио, но только когда смотрел на это с улицы. Я в принципе ожидал, что водитель автобуса или кондуктор, сидящий со стороны водителя, что-нибудь скажут, но они не сводили глаз с движения впереди, закрывая глаза на парней. Атмосфера в автобусе быстро изменилась. Внезапно густой, горячий воздух замер в мертвой тишине. Двое из четырех человек в автобусе поспешно вышли, как будто зазевались и вдруг поняли, что проехали свою остановку. Или произошло что-то более зловещее?
Моя мама смотрела в окно, совершенно не обращая внимания на ситуацию. У нее раздражающая привычка читать все вывески, которые она видит, и она коверкала португальские названия, перечисляя названия магазинов, газетных киосков и ресторанов, мимо которых мы проезжали. Я съеживался от доносившихся справа от меня звуков, но больше беспокоился о том, что происходило слева. Один из четырех парней пересел с заднего сиденья рядом с нами, через узкий проход. Он сидел у окна. Я засунул свой телефон между подушками сиденья, пряча его, размышляя, что делать дальше. Нам еще предстоял долгий путь к месту назначения. Если бы последние два пассажира вышли из автобуса, мы оказались бы легкой добычей, как только автобус выехал бы из центра города. Мы были бы предоставлены сами себе, без помощи водителя или кондуктора, на которую можно было бы положиться. Но если мы встанем, чтобы сделать шаг, они могут наброситься.
Второй вариант был лучше, и я сказал маме, что мы выходим, неловко подтолкнув ее локтем и кивнув головой в сторону двери. Я схватил свой телефон. Пока я ждал, когда откроются задние двери автобуса, мое сердце бешено колотилось. Двери открылись мучительно медленно, и я вытолкал свою маму наружу. Я повел ее в первый же магазин, чья открытая дверь была прямо перед нами. Это был цветочный магазин. «Сюда мы мы и направлялись?» — спросила она. Я весь дрожал. Я вытянул перед ней правую руку, чтобы показать ей, и объяснил, что произошло. Она не заметила и была разочарована тем, что мы не посетим рынок, на который собирались сходить.
Поскольку в моей памяти были свежи впечатления от трех автобусных поездок, мы заказали такси, чтобы добраться до «Эль Кампина». Мы встретились с англофилом, колумбийским болельщиком «Арсенала», и его девушкой, которая поддерживала «Мильос», чтобы выпить пива перед игрой. Небеса разверзлись, как это часто бывает в Боготе (и Колумбии в целом), и мы были благодарны продавцу пластиковых пончо, проходившему мимо нас, прячась под крышей маленького кафе напротив. Мы купили пару бутылок пива Águila. Пока я болтал с Нельсоном, моя мама, одетая в синее пластиковое дождевое пончо, с розовой камерой, свисающей с ее правого запястья, разговаривала с полицейскими лошадьми, на которых сидели ошеломленные и сварливые полицейские, выискивающие неприятности на одном из самых жестоких дерби в стране.
Как бы то ни было, недавно раскрученная звезда «Америки» несколько померкла, и это была легкая победа «Мильос», который вел со счетом 3:0 и угрожал разгромом. «Америка» забила гол престижа, и игра закончилась со счетом 3:1 на глазах у примерно 30 000 болельщиков. Утешением «Красных дьяволов» стал 20-летний венесуэльский голкипер Вилькер Фариньес, который только что подписал контракт с «Мильонариос», сыграв всего пятую игру после перехода из «Каракаса». Об этом многообещающем молодом вратаре было сказано так много, что я был рад увидеть его игру вживую, несмотря на то, что в этом конкретном матче ему почти нечего было делать. Фариньес был частью сборной Венесуэлы, которая вышла в финал чемпионата мира среди команд до 20 лет в 2017 году, в котором la vinotinto («красное вино», как их прозвали за цвет их футболок) проиграли сборной Англии со счетом 1:0. Я чувствовал себя так, как будто искал этого молодого вратаря для своего собственного клуба, поскольку мы отчаянно нуждались в качественном вратаре номер один с тех пор, как ушел Йенс Леманн.
После того, как моя мама покинула Колумбию с тысячами фотографий, бесчисленными сувенирами и горсткой историй о местных жителях, нюхающих клей и катающихся на автобусах TransMilenio, у меня было время посетить еще две матча, прежде чем я сам покинул страну. Первым был матч в Кубке Либертадорес 2018 года, в котором «Санта-Фе» со счетом 0:1 проиграл будущему победителю турнира — «Ривер Плейту». За «Ривер Плейт» играл колумбиец Хуанфер Кинтеро, который дергал за ниточки в центре поля. Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как я видел, как Хуанфер забил победный гол в медельинском дерби. Это поражение стало единственным поражением «Санта-Фе» на групповом этапе, но они также одержали лишь одну победу, сыграв вничью в остальных четырех играх. «Ривер Плейт» и «Фламенго» вышли из группы D, а «Санта-Фе» вышел в Кубок Судамерикана.
Мое место было на главной трибуне среди домашних болельщиков, но на самом деле я был там, чтобы посмотреть на «Ривер Плейт». И снова мне не хотелось отказываться от шанса увидеть аргентинскую команду за границей. Я видел игру «Ривера» в Арекипе почти год назад, но в тот день мне удалось получить билет на выездную трибуну. Я видел игру «Индепендьенте» в Лиме, но я был среди болельщиков «Альянсы». Говоря по-испански, я делал это с аргентинским акцентом, поэтому мне приходилось быть немного осторожным, отправляясь на игры с участием команд из Буэнос-Айреса. Мне приходилось держать рот на замке, поскольку фанаты «Санта-Фе» обрушивались на аргентинцев с типичными стереотипами. Я не был ни болельщиком «Ривер Плейт», ни аргентинцем, но я был обижен подобными оскорблениями. Отвечать было бы глупо, и я прикусил язык. Хорошо, что у меня не было никаких татуировок, показывающих мою преданность какому-либо аргентинскому клубу.
Три дня спустя это было последнее городское дерби в моем списке и последняя крупная игра, на которую находясь в Колумбии я хотел попасть. Я ходил на два матча во втором городе, Медельине, и еще дерби в Кали, в третьем городе страны. Теперь я в столице. «Санта-Фе» снова был хозяевами, и снова я сидел среди красно-желтых болельщиков хозяев поля, купив билет и пойдя на стадион в одиночестве. Участок за одними из ворот был зарезервирован для нескольких тысяч гостевых болельщиков, одетых в синее. «Санта-Фе» против «Мильонариос».
Тот же стадион, те же хозяева и тот же счет, что и в четверг вечером. Однако на этот раз хвастать мог лишь «Санта-Фе». Вилькер Фариньес оправдал шумиху и сохранил «Мильос» в игре. Счет мог и должен был быть 3:0 или 4:0 в пользу хозяев поля, прежде чем им удалось сделать так, что двое их игроков было удалено.
Это еще одно футбольное клише, которое я ненавижу, но сам использую: утверждение, что команда могла или должна была выигрывать с разницей в два/три/четыре гола только потому, что они создали несколько посредственных или приличных моментов. Это клише, от которого я вздрагиваю, слыша его по радио, телевидению или в подкасте. Если каждый удар по воротам — независимо от расстояния, угла или концентрации других игроков — был бы голом, то зачем нужны вратари?
Ответ был дан Вилькером Фариньесом. При счете 1:0 благодаря акробатическим подвигам Фариньеса у «Мильонариос» был шанс вырвать незаслуженную ничью у девяти оставшихся соперников по городу. И они получили огромный шанс ближе к концу матча, когда один из игроков пробил головой чуть мимо дальней штанги. Ничья привела бы к тому, что «Мильос» входил в мини-лигу в конце сезона (серия плей-офф, в которой участвуют восемь лучших команд лиги). Увы, этому не суждено было сбыться. «Мильос» не смог защитить титул, который завоевал в конце 2017 года, обыграв «Санта-Фе» в двухматчевом финале.
Победа со счетом 1:0 стала сладкой местью для хозяев поля, которые продемонстрировали свое отвращение к соседям, оторвав пальцы рекламных бумажных рук, оставленных на сиденьях — бумажных рук в стиле пенопластовых рук, которые можно увидеть в американском спорте — оставив только средний палец, тем самым насмехаясь над соперником. Это была дерзкая игра, сыгранная при свете прожекторов на переполненном стадионе «Эль Кампин», и хороший способ закончить девять месяцев в Колумбии. В Перу меня ждали две женщины, а из Боготы в Толиму был забронирован билет на рейс «ВиваЭйр» в одну сторону.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
