Боб Ротелла «Гольф – не идеальная игра» 16. Консервативная стратегия, самоуверенный свинг; 17. План на игру
Процветание под давлением
…
16. Консервативная стратегия, самоуверенный свинг
Пожалуй, ни один удар не ввел в заблуждение больше игроков в гольф, чем драйв Арнольда Палмера на первом грине в финальном раунде U.S. Open в Черри-Хиллз в 1960 году.
Первое поле в Черри-Хиллз представляло собой пар-четыре длиной 316 метров с деревьями по левой стороне, канавой справа и рафом перед грином, характерным для турнира U.S. Open. Поле, расположенное за пределами Денвера, находится на высоте полутора километра, а на высоте мячи летят гораздо дальше. Палмер решил, что сможет пробить аккурат на грин. В четвертом раунде он доказал это.
Практически каждый американский гольфист слышал историю об этом ударе с ти и о том, как он дал толчок Палмеру на пути к завершающему 65-му удару, который позволил ему преодолеть отставание в семь ударов и завоевать свой единственный титул Open. Финальный раунд Палмера закрепил в сознании целого поколения гольфистов мысль о том, что настоящие мужчины и настоящие победители играют в агрессивный, даже безрассудный гольф.
Но мало кто помнит, к чему привели попытки Палмера пробить на грин в первых трех раундах того Open: один пар, один богги и один двойной богги, причем благодаря драйверам, пробитым немного неудачно. Другими словами, на момент начала четвертого раунда Палмер был на три выше пара на №1. Последний бёди, который он сделал, пробив на грин, означал, что он сыграл лунку на два удара больше, чем за весь турнир.
Предположим, что на той неделе он решил сыграть лунку иначе: ударил с ти 2-айроном, а на грин пробил с веджа. Скорее всего, в каждом раунде он показал бы результат не хуже пара. Вполне возможно, что ему удалось бы сделать пару бёди.
Для победы ему не нужно было набирать 65 очков.
Тот турнир 1960 года стал одним из первых, продемонстрировавших печальную истину: слушать телевизионных комментаторов гольфа может быть опасно для вашей игры.
Телевизионные продюсеры хотят, чтобы передача была захватывающей. Они хотят драматизма, смелых, безрассудных ударов и задорных игроков. Поэтому, когда они видят, как игрок рискует так, как это делал Палмер, они его превозносят. Люди слушают трансляции и понимают, что смелые, безрассудные удары окупаются.
А вот и нет. По крайней мере, не так часто, чтобы это было оправдано.
Ключ к успешной стратегии и уверенному свингу для гольфистов любого уровня, наоборот, заключается в обратном.
Делайте удар, который вы знаете, что можете сделать, а не тот, который сделал Арнольд Палмер, или даже тот, который, по вашему мнению, вы должны были бы сделать.
Я преподаю консервативную стратегию и дерзкий свинг. Вы хотите сыграть каждую лунку так, чтобы быть уверенным в том, что сможете исполнить каждый удар. Это придает дерзости вашему свингу, что по-другому означает, что вы свингуете агрессивно, что вы свингуете с доверием. Это позволит добиться наилучших результатов.
Противоположный подход был бы смелой стратегией и неуверенным свингом. Смелая стратегия предполагает, что вы будете пробовать удары, в точности которых не уверены. Это очень быстро приводит к неуверенным свингам, а неуверенные свинги приводят к плохим ударам. Плохое исполнение смелых ударов приносит очень высокие очки.
Что это означает на практике?
Отличная история из литературы о гольфе иллюстрирует этот момент.
Покойный Томми Армор выиграл все мэйджоры, доступные профессиональным гольфистам в его время — U.S. Open в 1927 году, British Open в 1931 году и PGA в 1930 году. Но в то время турниры по гольфу платили победителю тысячу долларов или около того. Профессиональный гольфист, стремящийся к достойному уровню жизни, должен был уметь зарабатывать деньги другими способами — словом, суетиться. А Томми Армор любил жить хорошо.
После окончания соревновательной карьеры Армор проводил зимы в шикарном клубе в Бока-Ратоне (Флорида), давая уроки гольфа и мастерства игры для богачей. По утрам он брал у них деньги, давая уроки свинга. А после обеда он принимался играть в непомерно дорогие игры на деньги.
— За кого вы меня принимаете? За Джека Бенни? — Армор приходил в ярость, когда кто-нибудь на первой ти предлагал сделать чуть более низкие ставки.
Однажды зимним днем в раздевалке Армор услышал, как один из его учеников предложил поспорить с друзьями, что он сможет сделать 90 брейков — подвиг, который ученик до этого никогда не пытался совершить. Острый инстинкт Армора, который позволяет ему быть уверенным в завтрашнем дне, пробудился.
Армор предложил поддержать своего ученика в споре, но при одном условии: Армору будет позволено ходить с ним по полю во время раунда и давать советы.
Ставки были сделаны, и они были высоки, матч начался. Первая лунка — дальний пар-четыре. Ученик Армора развернулся и пробил длинным драйвом в раф справа от первого фервея. Они подошли к мячу и осмотрели грин, расположенный примерно в 155 метрах от него, приподнятый, защищенный парой глубоких ловушек. Ученик достал свой 5-айрон.
— Положите 5-айрон на место, — сказал Армор. — Вы будете бить 8-айроном на фервей в тридцати метрах от грина и немного левее. Затем сделаете чип через брешь к грину. Самое худшее, что вы сделаете, — это пять. Если вы выйдете на грин и чуть-чуть ошибётесь с 5-айроном, вам грозит шесть или семь.
Ученик был достаточно умен, чтобы делать то, что ему говорят. Он пробил 8-айроном в точку, указанную Армором. Он поднял мяч чипом. Он успешно пробил патт, сделав пар. Он показал результат 79. А Томми Армор выиграл достаточно денег, чтобы еще долго жить в том стиле, к которому он привык.
Разумеется, Армор сделал своему ученику временную пересадку мозга. Когда Армор выбирал стратегию, студент играл только теми ударами, которые были вполне в его физических возможностях. Он целился в конкретные цели, которые выбирал для него Армор. Он чувствовал себя спокойным, уверенным и решительным. Он перестал беспокоиться о механике своего свинга, полагая, что Армор исправит все недостатки, требующие коррекции. И, сделав эти вещи, приобретя консервативную стратегию и дерзкий свинг, он показал результат, о котором раньше только мечтал.
Этот принцип применим и к гольфу на высшем уровне. Том Уотсон продемонстрировал это в последнем раунде на U.S. Open 1992 года.
Играя на 18-й лунке пар-пять, Уотсон пробил 3-вудом на фервей, а затем 7-айроном, после чего ему оставалось доставить мяч 9-айроном на грин. Съемочная группа, ожидавшая, что его второй удар остановится гораздо ближе к грину, на мгновение подумала, что он смазал удар. Конечно же, нет. Обычно, сказал он позже, мяч ложится ближе, с 5-айроном. Но в начале раунда он допустил две ошибки при выполнении двух коротких ударов с песчаной кромки фервея. Он хотел сделать полноценный удар 9-айроном на грин, потому что не думал, что будет чувствовать себя уверенно с веджем, особенно с неполным веджем.
Многие гольфисты, оказавшись в такой ситуации, попытались бы ударить драйвером и дальним айроном и доставить мяч поближе к грину. Они бы сказали себе, что просто обязаны уметь бить веджем, если хотят считать себя настоящими гольфистами. Но не Уотсон. Он был вполне доволен тем, что оставил веджи в сумке до тех пор, пока у него не появится возможность потренироваться после раунда и восстановить уверенность в своих силах. Поэтому он немного изменил свою стратегию, чтобы дать ему возможность попасть в цель. Но он изменил ее в консервативную сторону.
Другими словами, у него была консервативная стратегия и дерзкий свинг.
17. План на игру
Ни один тренер по футболу или баскетболу, о котором я когда-либо слышал, не отправил бы свою команду на соревнования без плана на игру. Тренеры в этих видах спорта понимают, что грамотный план на игру позволяет использовать сильные стороны команды и маскировать ее слабые стороны. Что еще более важно, хороший план на игру облегчает психологическую сторону игры. Игрокам не придется принимать столько спонтанных, возможно, эмоциональных решений. Вместо этого они могут спокойно исполнять заранее принятые решения, не взирая на накал борьбы.
Те же соображения применимы и к гольфу:
Вы должны играть каждый важный раунд, имея план на игру.
Гольфисты-любители, особенно высокие-гандикапперы, часто этого не понимают. Они играют спонтанно, придумывая стратегию на ходу. В результате они принимают больше неверных решений.
Хороший профессионал никогда не играет турнирный раунд, не изучив предварительно поле и не подготовив план на игру. План включает в себя выбор цели и клюшки для каждого удара с ти, предпочтительной зоны приземления на каждом грине и опасностей, которых следует избегать. Он предусматривает реакцию на дождь, ветер и другие погодные условия.
Профессионал планирует все это заранее, потому что хочет как можно меньше анализировать и импровизировать, когда окажется на поле. Он хочет, чтобы его разум оставался чистым и свободным, чтобы сосредоточиться на каждой цели.
Время от времени игроку приходится играть раунд на совершенно новом для него поле, не имея времени на его предварительный осмотр. В таких случаях гольфисту приходится импровизировать. Он должен посмотреть схему лунок в карточке счета, спросить кэдди или обратиться к члену клуба, знающему местную специфику. Даже план, составленный на каждой ти, лучше, чем полное отсутствие плана. Но по возможности планируйте все заранее.
Лучший способ подготовить план — пройтись или мысленно просмотреть каждую лунку задом наперед. Стоя на грине и оглядываясь назад к ти, обычно можно узнать о лунке гораздо больше, чем стоя на ти и глядя на грин. Тут вы увидите больше хитростей и обманов, которые архитектор мог встроить в лунку. Это заставляет вас стратегически мыслить о том, где вы хотите, чтобы ваш мяч приземлился на грине, какой клюшкой лучше всего его туда приземлить и какой удар с ти для этого подойдет.
Рассмотрим, пожалуй, самый знакомый отрезок лунок в турнирном гольфе — №10-13 в Огаста Нэйшнл, лунки, охватывающие Амен Корнер. Что вы узнаете, изучив каждую лунку в обратном направлении? Вот что я вижу, когда провожу их с игроком, готовящимся к Masters:
№10 — это длинная, спускающаяся вниз пар-четыре с небольшим уклоном влево, 444 метра с турнирных ти. Стоя на 10-м грине лицом к ти, вы сразу же замечаете, что сам грин наклонен влево и идет вниз по склону, с которого очень трудно пробить чип. Далее вы заметите, насколько сложным может быть удар из бункера, защищающего передний правый угол грина: от дальнего конца бункера до дальнего конца грина может быть до 50 метров.
Для профессионала самое большое открытие, которое можно сделать, стоя на грине, — это то, насколько лунка благоприятствует ударам с ти, выполняемым с левой стороны. Это не так заметно с ти. Но с грина видно, что наклон фервея гораздо более значительный с левой стороны. Драйв, пущенный под углом и по левой стороне, может сделать лунку почти на сто метров короче, чем удар с ти, пущенный по правой стороне.
При ударе с левой стороны фервея профессионал может использовать 6- или 7-айрон, в то время как подход справа может быть дальним айроном или фервей-вудом с боковой возвышенности, которая заставляет вас чувствовать себя так, будто вы сделаете это легко. Так что для профессионала или первоклассного любителя с хорошей дальностью план на игру, скорее всего, будет заключаться в том, чтобы провести драйв по левой стороне.
Каждый план на игру, разумеется, должен быть составлен с учетом сильных сторон и предпочтений конкретного человека. Он должен быть основан на честной оценке навыков игрока и может меняться от года к году или от раунда к раунду в зависимости от изменений в этих навыках. Я бы никогда не стал предписывать игроку стратегию, которую он должен использовать на той или иной лунке. Если бы один из моих игроков сказал мне, что ему просто удобнее бить по мячу справа на №10, я бы не возражал. Меня волнует, чтобы у игрока был план, чтобы он верил в этот план и следовал ему.
Для обычного члена клуба Огаста Нэйшнл или любителя, которому посчастливилось получить приглашение на игру, расчеты по №10 были бы несколько иными. Он все равно обратит внимание на уклон грина влево, особенно если ему нравится делать патч из-под лунки. Он обязательно обратил бы внимание на потенциальную проблему, вызванную правым бункером. Он хотел бы любой ценой избежать дальнего удара с подхода с угасанием, который бы не удался, скатился в бункер и оставил его, возможно, с самым сложным из всех ударов для любителей — дальним ударом из бункера на грин, который наклонен в сторону.
Он также обратил бы внимание на деревья по обе стороны фервея — деревья, которые редко встречаются на Masters, но которые, безусловно, могут угрожать поймать драйв, который может исполнить игрок выходного дня, особенно если он сильно размахнется, пытаясь попасть подальше. Наконец, он обратил внимание на большой бункер в центре фервея, примерно в ста метрах от грина. Он редко затрагивает гольфистов Masters, но если любитель приземлит туда мяч, ему будет безопаснее всего приземлить его недалеко от этого бункера.
Из этих наблюдений разумный любитель вполне может сделать вывод, что он должен играть эту лунку как короткий пар-пять, а не как длинный пар-четыре. Первый мяч он хотел бы отбить на фервей, а второй — недалеко от большой ловушки на фервее, то есть на расстоянии, возможно, 330 метров. Это позволит ему легко сделать удар веджем или 9-айроном до грина, с шансом пробить патт на пар и реалистичным планом сделать не хуже пяти на лунке. Это неплохо, если учесть, что средние показатели поля Masters здесь составляют около 4,2 удара.
Работая в обратном направлении, любитель может принять взвешенное решение о том, какую клюшку использовать при игре с ти. Если бы он просто стоял на ти, не имея плана, то, скорее всего, решил бы пробить своим драйвером так далеко, как только сможет, учитывая дальность лунки. Но, проработав от лунки в обратном направлении и разработав стратегию, он может прийти к другому выводу. Если он может пробить фервей-вудом или даже 3-айроном, то до легкого удара в лунку ему остается только лэй-ап мидл-айроном. Очевидный выбор, если он хочет придерживаться консервативной стратегии и дерзкого свинга, — оставить драйвер в сумке и сыграть так, чтобы мяч оказался на фервее на расстоянии 200 метров или около того. Тогда он сможет рассчитывать на 6- или 7-айрон в точке лэй-апа.
Если он рискнет с драйвером и удачно попадет, скажем, на 230 метров в центр, что он выиграет? До грина остается 225 метров (для наглядности предположим, что он играет на этой лунке с турнирных ти). Этот удар не под силу большинству любителей. Если он промажет вторым ударом направо, то ему предстоит сложный дальний удар из бункера. Если он решит сделать легкий удар в лунку, то все, чего он достиг своим драйвером, — это уменьшение клюшки для лэй-апа с 6-айрона до 9-айрона. Награда не оправдывает риск.
То же самое можно сказать и о большинстве любителей, играющих длинные пар-четыре на любом поле. У многих из них нет шансов дойти до лунок пар-четыре, длина которых превышает 400 метров. На всех этих лунках они могли легко попасть на грины, используя пару плавных 5-айронов и ведж. И все же они постоянно достают из сумки драйвер и попадают в неприятности, превращая лунку, которая могла бы стать обычным богги и случайным паром, в 6, 7 или 8.
Слишком много игроков на всех уровнях пытаются использовать драйвер почти на каждой ти. Профессионал может сказать вам, что он действительно уверен в своем драйвере. И порой это оправдано. Том Кайт или Ник Прайс могут выполнить точный удар с помощью драйвера. Но игрок выходного дня, если он честен, обычно признает, что драйвер вытаскивается из сумки, потому что это весело. Это задевает самолюбие — время от времени делать удары, которые впечатляют остальных членов четверки. Поэтому, даже если он понимает, что мог бы набрать больше очков, если бы никогда не носил с собой драйвер, он продолжает им пользоваться.
Если это то, что вы хотите сделать, прекрасно. Только не злитесь, когда вас за это накажут, потому что на большинстве полей вас будут наказывать очень строго. Вместо третьего веджа вы можете взять с собой бензопилу.
Если ваша цель — набрать как можно больше очков, вам стоит вспомнить, почему Джек Никлаус, Бен Хоган и Ник Фалдо делали с ти много ударов 1-айронами и 3-вудами. Даже если самая длинная клюшка, которой вы можете уверенно бить по фервею, — это 5-айрон, вам лучше использовать ее, если ваша цель — забить мяч в лунку.
Это вдвойне справедливо для коротких пар-четыре. Хороший архитектор соблазнит игрока на одной из таких коротких лунок ударить по мячу с большого расстояния, думая загнать его на грин или подготовить очень короткий второй удар. Но архитектор, если он хорош, создаст множество проблем по пути к лунке, куда будут попадать даже слегка ошибочные драйвы. Обычно разумнее всего бить с ти айроном или фервей-вудом, оставляя для второго удара полноценный ведж.
№11 AT Огаста — еще один длинный пар-четыре, 416 метров. Стоя на грине, первое, что вы замечаете, — это небольшой пруд перед левой стороной грина. Это повлияет на то, как вы будете играть лунку. Независимо от того, где находится флаг, а в воскресенье на Masters он всегда находится рядом с прудом, вы хотите, чтобы ваш второй удар проходил в безопасном расстоянии от воды.
На первый взгляд, это может показаться негативным мышлением. Почему бы не проигнорировать пруд и не пробить в сторону флажка, даже если он находится с левой стороны? Разве это не позитивное мышление?
Позитивное мышление, на мой взгляд, не означает, что нужно рваться к каждому рискованному удару на поле. Это, скорее, разработка и реализация разумной стратегии, которая взвешивает риски и вознаграждения и дает игроку шанс набрать максимальное количество очков.
Своим профессиональным игрокам я говорю, что движение к флажку зависит от расстояния. С веджем в руках они всегда должны идти вперед. На самом деле, они должны идти на пролом. Никто не попадает в Тур, не умея хотя бы настолько хорошо владеть веджем. От 110 до 155 метров— это «серая зона» для большинства профессионалов. Они должны учитывать ветер, скорость движения гринов, их самочувствие и возможный штраф за промах, прежде чем решить, стоит ли целиться в флажок. Если, например, штраф за промах будет не хуже, чем за обычный удар в бункер, особенно из равномерных, ухоженных бункеров в Огасте, профессионал может пробить на флажок. Если наказанием будет мокрый мяч и штраф за удар, он, скорее всего, будет целиться в середину грина. С расстояния 155 метров или дальше я советую профессионалам всегда бить в самую толстую или безопасную часть грина, независимо от того, где находится флаг. Время от времени я вижу, как с 180 или 239 метров кто-то запускает мяч в очень сложное положение. Телевизионный диктор неизменно похвалит его за смелость, проявленную при прицеливании на флаг с такого расстояния. На самом деле, обычно это происходило так: игрок целился в середину грина и ошибался.
На №11 безопасная сторона — это, очевидно, правая сторона. При ближайшем рассмотрении оказывается, что справа от грина находится просторный участок ухоженной травы фервея. Именно в этой зоне Ларри Мизе с помощью чипа выиграл у Грега Нормана в плей-офф 1987 года. Если вы доверяете своей клюшке, то можете даже делать удары оттуда.
Профессионалы, у которых возникают проблемы с прудом на №11, обычно не уверены в своих силах при патте и чипе. Они боятся, что им понадобится три, чтобы спуститься, если они не сделают вторые удары близко к флагу. Вы можете стать гением в управлении полем, если будете очень самоуверенно обращаться с веджем и паттером.
Для игроков выходного дня, смотрящих назад на №11, расчеты снова будут несколько иными. Лунка будет слишком далекой, чтобы некоторые из них смогли пройти ее за два удара, поэтому им лучше всего разработать план первых двух ударов, который позволит им максимально комфортно достать до нее. Их цель при приближении к грину будет зависеть от их личного порогового расстояния. За пороговым расстоянием они устремляются к флагу. За ним они будут бить в правую часть грина, выводя пруд из игры. Если любитель будет бить в грин длинным айроном, он вполне может нацелиться на правый край, рассчитывая на то, что при попадании в зону фервея справа от грина его короткая игра пойдет вверх и вниз. Эта стратегия выводит пруд из игры.
№12, хотя его длина составляет всего 140 метров, является еще одной лункой, которая вознаграждает за осмотр с обратной стороны. С грина опасности Раес Крик более очевидны, чем с ти. Грин, который выглядит широким с ти, оказывается ужасно мелким, как только вы оказываетесь на нем. И теперь легче увидеть, что ручей, который с ти выглядит перпендикулярно линии удара, на самом деле изгибается в сторону от ти с правой стороны грина. Это означает, что справа практически нет права на ошибку. Несколько лишних метров, и мяч окажется в бункере, а последующий удар с песка может откатиться за грин и упасть в воду. Несколько метров недобива, и мяч потерян, если только вы не Фред Куплес в 1992 году и боги не улыбаются вам. (И у вас есть возможность и сила духа, чтобы поднять и спустить его с берега, как это сделал он)
Поэтому большинство профессионалов всегда целятся в левый центр грина №12, где больше возможностей для ошибки. Конечно, в воскресенье флажок всегда проходится с правой стороны, но большинство считает, что рисковать не стоит.
Хороший план на игру должен быть гибким для таких лунок. Вы не можете планировать, какую клюшку использовать, пока не получите возможность оценить ветер. (Конечно, №12 — отличная лунка, потому что здесь так сложно понять, что делает ветер) Когда Том Кайт планирует свой раунд Masters, он обычно решает использовать 6- или 7-айрон на №12, в зависимости от ветра. Главное, что нужно планировать, — это сделать решительный выбор клюшки, когда придет время. Приняв решение, вы должны верить в него.
На хороших полях для гольфа, таких как Огаста Нэйшнл, полно неудачных флажков, аналогичных тому, что находится справа на №12. Хороший игрок учится им противостоять. Несколько лет назад, когда в Шоал-Крик проходил чемпионат PGA, я гулял во время тренировочного раунда с Томом Кайтом и Гэри Плейером. Они дошли до 16-й лунки, довольно длинной пар-три с большим грином, напоминающим по форме увеличенную почку. Ближняя часть почки была достаточно широкой и удобной, но дальняя часть была очень узкой, занесенной песком и тяжелыми грунтами. Было очевидно, что в начале турнира, особенно в заключительных раундах, флажок будет срезан на дальнем участке, и игроки, пытающиеся дотянуться до него дальним айроном, сделают там много богги.
— Мне все равно, куда они поставят флажок, — сказал Плейер своим партнерам. — Я целюсь аккурат туда. — И он указал на жирную часть грина. Как оказалось, он прошел эту лунку на два удара ниже пара, что лучше, чем практически все остальные участники турнира. Он сделал один бёди, пробив 27-метровый патт, который частично прокатился по самому краю. У игрока, как это обычно бывает, был продуманный план на игру. Он играл консервативно и пробил дерзкий патт.
План игрока выходного дня на №12 в Огасте будет таким же, как и у профессионала, за исключением, пожалуй, выбора клюшки. Лунка на самом деле не предлагает большого выбора. Но на других полях есть более длинные пар-три.
Самый известный пример — №16 в Сайпресс-Пойнт, где от ти до грина 200 или 210 метров, и почти все это над Тихим океаном. Изучение лунки в обратном направлении показывает альтернативный маршрут. Прицельтесь в громаду мертвого кипариса слева от грина, и до широкого фервея останется всего 130 метров. Разумный 7-айрон (при условии, что ветер не дует вам в лицо) обеспечит простой удар на 55 или 65 метров до грина.
Какой маршрут вы бы выбрали? Конечно, это зависит от вашей игры. Если бы у вас была надежная клюшка, способная пробить на 200 метров даже при ветре, вы бы пробили на грин. Но, как хорошо знал Аллистер Маккензи, создавая Сайпрес Пойнт, большинство любителей не могут постоянно забрасывать мяч так далеко. Многие из них думают, что да, но, скорее всего, они путают удар с общим расстоянием, которое включает в себя катание мяча в лунку. И наказание за короткий удар на №16 будет серьезным. Мяч отскакивает от скалы на дальнем берегу залива и становится игрушкой для тюленей. Вы все еще на ти, готовитесь к третьему удару.
Я, конечно, не собираюсь говорить игрокам, которым повезло получить шанс сыграть в Сайпрес Пойнт, что они не должны доставать свои драйверы или 3-вуды и пробивать ими на №16. Но если бы они часто играли на этом поле или участвовали в соревнованиях, то разумным планом для многих из них было бы нацелиться на мертвое кипарисовое дерево и фервей слева от грина и пойти по безопасному пути, играя на возможный пар и вполне определенный богги. Это не негативное мышление. Это честное мышление. Если вы честно оцените свою игру и определите, что в девяти случаях из десяти вы будете удачно бить 7-айроном, а в одном случае из десяти — драйвером, то расчет «риск-вознаграждение» очевиден. Это будет негативным мышлением, если вы позволите себе потерять уверенность в своей способности попасть 7-айроном.
На вашем поле может быть аналогичный, пусть и менее эффектный, длинный пар-три. По одной стороне лунки могут проходить маркеры, обозначающие запретную зону. Перед грином может быть пруд или ручей. В таких случаях разумный план на игру для игрока выходного дня может заключаться в том, чтобы выложить мяч средним айроном, подать на грин и исключить из уравнения двойной или тройной богги. С другой стороны, если лунка широко открыта, разумным планом может быть удар драйвером. Главное — подумать об этом заранее, когда вы сможете принять решение холодно и рационально.
№13 в Огаста (443 метра) — это, пожалуй, самая сложная короткая пар-пять, которую предстоит увидеть профи в туре за весь год. Я никогда не говорил игроку, должен ли он по плану игры идти на грин пар-пятой за два удара или нет. Это решение должен принимать сам человек, исходя из особенностей лунки, сильных и слабых сторон своей игры. Некоторые игроки исключительно хорошо бьют с длинных айронов. Другие — нет. Дальность удара с ти, безусловно, играет решающую роль. Большинство профессиональных планов на игру на пар-пятой устанавливают пороговое расстояние. Если второй удар будет короче, чем, скажем, 210 метров, они решатся на него. Если дальше, они придержат удар.
В целом, принимая решения на пар-пятой, я советую игрокам спросить себя, стоит ли риск, которому они подвергают себя, пытаясь достичь грина за два удара, вознаграждения. Если второй удар промажет по грину, он может выйти за пределы поля или попасть в водное препятствие? Или бункер на обочине — это худшее наказание, которое может назначить поле за промах? Ненавижу сталкиваться с игроком после раунда и слышать от него: «Боже, если бы я только не сделал двойной богги на той пар-пятой, я бы лидировал». Игрокам, тщательно балансирующим между риском и наградой, редко приходится говорить об этом. Для профессионала вероятность бёди из удобного положения лэй-апа почти такая же, как из положения на краю грина в 12 метрах от лунки.
Именно такой расчет сделал Чип Бек на Masters 1993 года на другой пар-пятой, №15. Я работал с Чипом четыре или пять лет, хотя за некоторое время до этого турнира мы прекратили сотрудничество. У Чипа отличное отношение к игре и ее трудностям.
Я сказал ему, как и всем игрокам, с которыми я работаю, чтобы он был готов к тому, что он может пересмотреть свое решение. Играя квотербеком в своей школьной футбольной команде, я понял, что, если вы меняете комбинацию по ходу розыгрыша и это срабатывает, фанаты и журналисты называют тебя гением. Если это не удается, вас называют дурнем. Вы должны знать себя достаточно хорошо, чтобы отмахнуться от любого из этих названий. Если бы Чип пошел на грин в два удара, сделал игл патт [Игл — это результат, когда игрок проходит лунку на два удара меньше, чем её пар, прим.пер.] и выиграл турнир, журналисты и телекомментаторы канонизировали бы его. А если бы он ударил вудом в воду или попал в край бункера справа, они бы сказали, что он проявил нетерпение и потерял самообладание. Я говорю игрокам, чтобы они не позволяли подобному балагану, будь то позитив или негатив, удивлять, беспокоить или радовать их. Они должны смириться с тем, что для претендента на победу в главном чемпионате это является обычным делом. Они должны быть рады, что находятся на этой территории.
Очевидно, что в то воскресенье Чип был очень близок к своему пороговому расстоянию на №15. Положение мяча было не из лучших. Он находился на склоне, с обратной стороны насыпи, что усложняет контроль над мячом. Флажок находился справа сзади, а это означало, что если ему удастся перебросить мяч через пруд и попасть в бункер справа, то, скорее всего, он сделает только пар. Поэтому он решил сделать два удара. Не то чтобы он хотел довольствоваться паром и защищать второе место. Ему нужен был бёди. Он просто рассчитал, что у него больше шансов сделать это, используя свой ведж и паттер. Так и случилось, он сделал пар.
Но Чип принял правильное решение, несмотря на то, что вы могли услышать от эксперта по гольфу в вашей газете или от спортивного эксперта в одиннадцатичасовых новостях. Если бы его удар веджем приземлился на полметра раньше и он сделал бы бёди, те же люди говорили бы, какой он замечательный менеджер поля, и хвалили бы его терпение.
Тот, кто сомневался в смелости Чипа, очевидно, забыл, что произошло на №13 несколькими минутами ранее. Он нанес прекрасный удар вудом над ручьем Рэйс и попал на грин, остановившись в восьми метрах от лунки. Затем Бернхард Лангер пробил 3-айроном в 30 сантиметрах от него, с той же линии. Игл патт Чипа пролетел мимо. Лангер, изучивший линию и скорость, наблюдая за мячом Чипа, сделал свою тройку.
Этот и еще несколько подобных паттов стали решающими в турнире. У Лангера получилось, а у Чипа — нет.
При всем этом №13 достаточно короткая, чтобы практически каждый участник Masters мог добраться до нее в два удара, при условии приличного драйва. Стоя на грине и оглядываясь назад, вы можете спланировать, как это сделать. Первое, что вы заметите, — ручей Рэйс, извивающийся по левой стороне фервея и вьющийся перед грином. Затем вы заметите крутой наклон фервея в той части, откуда, скорее всего, будет выполняться второй удар. При таком ударе мяч будет находиться намного выше ног гольфиста, что может усложнить его задачу по удержанию мяча на грине. Посмотрев на лунку таким образом, многие умные игроки решают не заигрывать с водой слева, а сыграть немного правее, в сторону того места, где обычно стоят споттеры [Члены команды гольфиста, или волонтеры, которые помогают найти мяч, когда он улетает в высокую траву, кусты или высокую растительность, прим.пер.] на этой лунке. Соблазн на ти состоит в том, чтобы попытаться прожечь драйв по левой стороне и потом сделать дро. Таким образом можно создать очень короткий второй удар, но при этом можно попасть в большие неприятности.
Для профессионала самое важное как для удара с ти, так и для второго удара — быть решительным. Он должен выбрать цель, выбрать клюшку и верить и в ту и в другую. Перед Masters я провожу много времени с кэдди своих игроков. Я говорю им, чтобы они поддерживали любое решение по клюшке, которое примут их игроки, не позволяя никаким сомнениям вырваться наружу. Другими словами, если игрок стоит на фервее перед №13 и говорит 4-айрон, а кэдди считает, что лучше было бы бить 3-айроном, я хочу, чтобы кэдди сказал, что 4-айрон — это именно то, о чем он думал.
Для игрока выходного дня подобные соображения не имеют особого значения. Даже если он пробьет на 230 метров, ему все равно придется преодолеть 215 метров над Рэйс-Крик. Лучше подумать о расстоянии, с которого третий удар будет наиболее комфортным. В большинстве случаев это не означает, что нужно положить мяч близко к ручью. Это означает, что нужно будет сделать это далеко позади ручья, оставив возможность для полноценного удара веджем. И это поднимает вопрос о том, что делать с ти, как и в случае с №10. Во многих случаях любителям лучше бить 3-вудом или длинным айроном, чем рефлекторно доставать драйвер. Это касается многих пар-пятых, играемых с белых ти в диапазоне 430-475 метров. Если игрок не может реалистично планировать, что доберется до грина за два удара, какой смысл бить драйвером?
Как правило, игрокам выходного дня лучше потратить время на тренировки с длинным айроном или фервей-вудом, пока у них не появится клюшка, которой они смогут попасть на 180 метров в фервей. Это значительно облегчит им игру.
Проблемы стратегии на Амен Корнер, как и на любом другом хорошем поле, требуют детального знания метров для решения. В последние годы, когда все больше полей размещают информацию о расстоянии до грина на головках разбрызгивателей на фервее, любители стали относиться к этому спокойно, полагая, что рядом всегда найдется головка разбрызгивателя, которая подскажет им расстояние до середины (или передней части, в зависимости от поля) грина. Это правда, насколько она возможна. Но разбрызгиватели и маркеры на 137 метров не дадут игроку в гольф всех необходимых расстояний. Это можно сделать, только проходя дистанцию и делая заметки в собственной карточке результатов, и когда я разговариваю с профессиональными игроками или игроками колледжа, я подчеркиваю необходимость это делать.
Например, на многих лунках вам нужно знать точное расстояние от ти до определенной опасности — дерева, ловушки или ручья, или до угла изгиба. На пар-пятых необходимо учитывать расстояние от точек в зоне приземления удара с ти до идеальной позиции для лэй-апа. Если вы не будете знать эти расстояния, то столкнетесь с дополнительным и ненужным элементом сомнения, когда будете готовиться к удару. А сомнения — это последнее, что вы хотите, чтобы пронеслось у вас в голове, когда вы готовитесь ударить по мячу.
Ваш план на игру также должен подготовить вас к трудностям. Как бы тщательно вы ни изучали поле и ни планировали свои цели, вам не удастся попасть во все идеально. И даже если вы попали по мячу идеально, на полях для гольфа полно неудачных отскоков. Некоторые из ваших ударов с ти будут попадать в ловушки на фервеях. Некоторые из ваших ударов с подхода также будут попадать в песок. Время от времени вы будете оказываться в лесу, а время от времени — в воде.
Ваш план должен подготовить вас ко всем непредвиденным ситуациям, чтобы вы были готовы к лучшему и готовы к худшему. Предположим, что вы собираетесь участвовать в клубном чемпионате, а на 1-й лунке, пар-четыре длиной 340 метров, есть глубокая ловушка на фервее, расположенная в 215 метрах от ти с левой стороны и выходящая за границы поля с правой. Вы решили, что будете бить с ти 3-вудом, целясь в левый центр. Вы выбираете 3-вуд, потому что обычно не можете попасть им на 215 метров, и вы редко слайсите этой клюшкой настолько, что мяч вылетает за пределы поля. В четырех случаях из пяти ваш выбор будет правильным. Но в одном раунде из пяти вы можете заблокировать его правильно, мимо белых колышков. Или вы действительно можете поймать его в чистом виде и увидеть, как он стекает в ловушку на фервее.
Если вы не предусмотрели ни одного из этих вариантов, вы можете расстроиться и отбросить свои шансы прямо на месте. Но если вы подготовились, вы будете знать, что в случае удара с ти за пределы поля единственное, что можно сделать, — это понять, что все игроки иногда блокируют мяч, забыть об этом, забить новый мяч и пробить свингом более свободно, чем при первом ударе. В случае попадания в ловушку на фервее вы уже решили, что если вы находитесь в пяти метрах от края, то до грина вам не добраться, и вы достанете ведж и будете полагаться на свою короткую игру, чтобы спасти пар. Если же вы находитесь более чем в пяти метрах от края, вы возьмете 8-айрон и будете стараться попасть на грин. Главное — быть готовым как к плохим ударам, так и к неудачным брейкам, которые поле может выдать даже при хороших ударах. Когда они произойдут, а они неизбежно произойдут, вы сохраните равновесие.
Это помогло Тому Кайту выиграть U.S. Open в 1992 году. За три года до этого, в Оук-Хилле, он позволил плохой лунке расстроить себя. Это была уже №5, и это случилось, когда он лидировал. Он попал в воду, подал мяч и сделал патт на богги. Как он позже рассказал мне, он все еще чувствовал себя позитивно и уверенно и знал, что у него все получится. Но в полуметре от лунки мяч поймал тонкую грань, которую он не предвидел, и проскользнул мимо. Он был очень потрясен. Вместо того чтобы пометить мяч, собраться с силами и придерживаться своей рутины, он быстро подошел к следующему патту и промахнулся. Это превратило лунку в тройной богги и сильно подкосило его шансы на победу в турнире Open.
В 1992 году, когда он готовился к Open в Пеббл-Бич, я каждый день спрашивал Тома, готов ли он промахнуться полуметровым паттом, и пусть это его не беспокоит. Он сказал мне, что готов.
Он доказал это в воскресенье на 4-й лунке. Все помнят чип, с которым он сделал бёди на №7, выйдя в лидеры. Но для меня не менее важно то, что произошло на №4.
№4 в Пеббл-Бич — это очень короткая пар-четыре, всего 300 метров с задних ти. Это одна из тех лунок, на которых хороший игрок хочет сделать беди, потому что знает, что эта подушка безопасности ему понадобится, когда он будет играть на гораздо более сложных лунках впереди. Том сделал два хороших удара на поле №4, 4-вудом и песочным веджем, но его удар с подхода попал в жесткое пятно на скользком, высушенном ветром грине и отскочил в бункер. Он взорвался, промахнулся с пар-патта, и ему пришлось делать сложный короткий патт для богги. Он промахнулся и сделал двойной богги.
Но на этот раз он усвоил урок и был лучше подготовлен. Он никогда не позволял своим мыслям опережать позицию на поле. Он никогда не позволял себе задумываться о том, что эти два напрасных удара стоили ему шансов на Open. Он внимательно следил за каждым последующим ударом, как только он появлялся. Он придерживался своего плана на игру и рутины . И он выиграл свой заслуженный чемпионат.
Ваш план на игру всегда должен быть гибким. Вы должны заранее продумать, что будете делать, если подует сильный ветер. В этом случае вы можете чаще бить с ти против ветра, а не рисковать с ударом вудом против ветра. Вы можете ударить драйвером, а не более короткой клюшкой на пар-пятой, когда ветер дует вам в спину, если ветер дает вам хорошие шансы пройти лунку за два удара. Если идет дождь или на поле сыро, ваши удары будут иметь меньший вынос и меньший крен. Вы должны изменить свой план соответствующим образом. Возможно, вам захочется использовать более длинные клюшки с ти, а в крайних ситуациях — больше веджей.
Но в целом я рекомендую изменять ваш план на игру только в консервативном направлении. Мне не нравится, когда игроки под давлением принимают более смелые и агрессивные решения, чем предусматривает их план, особенно в игре за медали. Слишком часто новый выбор обходится им в несколько ударов. Если вы сомневаетесь, выбирайте более консервативный вариант.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только!
