«Чем займусь? Приду в номер, позвоню жене, поплачу немножечко – и на вторую тренировку». Предсезонка – самая жесть в хоккее
Новые истории – в подкасте «Полный контракт».
Максим Гончаров, Никита Филатов и Алексей Потапов снова собрались за столом с микрофонами и камерами, чтобы обсудить невидимую болельщикам сторону хоккея. В третьем выпуске «Полного контракта» – очень много боли (и смеха, кстати, тоже), потому что речь идет о предсезонке: начиная с самой приятной ее части – отпуска – и заканчивая мощнейшей закачкой физики перед чемпионатом.
Полностью эпизод подкаста вы можете посмотреть сейчас на ютуб-канале «Скользкий лед», а самые интересные моменты из длительного разговора – прямо тут.
Фестиваль Филатова, Потапов и акула, методы Тортореллы
Гончаров: Знаете, о чем хотелось поговорить. Смотрите: вот сезон заканчивается – 30 апреля завершается контракт, и всех распускают, кто куда хочет. И начинается…
Филатов: …моя любимая часть хоккея. Слава Богу, отпускали раньше обычно.
Потапов: То есть ты далеко не заходил, как правило, да?
Гончаров: … И начинается самая интересная часть сезона: вас отпускают, у вас свободное время, – делайте что хотите. И я хотел спросить: что вы делаете в это время? Как ваш отпуск проходит? Чем вы занимаетесь?
Потапов: Начну сразу с хоккейных будней, наверное. У меня, как правило, после 30 апреля несколько раз были выезды в Германию. Я поправлял то, что потерял по ходу сезона. То есть у того, у кого не было травм, 1 мая начинаются огороды, поездки за границу и так далее. А ты едешь, поправляешь здоровье, не дай Бог – и это составляющая хоккея. Ты едешь на операцию, потом восстанавливаешься – от твоего отпуска съедается в лучшем случае месяц.
Гончаров: Основная часть отпуска.
Потапов: Да, май у тебя съедается, и, как правило, я с 1 июня потихонечку начинаю восстановление к сезону: прохожу реабилитацию, начинаю готовить организм к стрессу, который меня ожидает. Это не каждый сезон, но это составляющая и надо быть к ней готовым.
Гончаров: Это, к слову, о плей-офф: многие хоккеисты там играют с травмами – не выбывают, а на уколах продолжают биться. И только после сезона восстанавливаются в свободное время.
Потапов: Меня, конечно, [Александр] Попов в этом году [удивил]. Я точно не знаю, ребята рассказывали, что он ходил уже с трудом, но выходил на лед и забивал голы – это огромное уважение, в его возрасте для любого спортсмена это такое преодоление через «не могу».
А теперь мы послушаем самую веселую половину нашего стола. 1 мая. Расскажи, Никит, как ты ждал этого дня.
Филатов: Мне, во-первых, никогда не нужно было восстанавливаться. Восстанавливаться мне приходилось в отпуске ближе к понедельнику.
Слушай, на самом деле если без шуток, то одно дело – когда ты молодой, а другое – когда ты уже женился. Это совершенно разные вещи.
Гончаров: Давай возьмем веселую часть, когда ты один.
Филатов: Ты имеешь в виду непринужденное разгулье? Так это назовем? Если честно, ничего сверхъестественного, думаю, не расскажу
Потапов: То есть это заграница?
Филатов: Чаще всего да. В мае я точно всегда улетал отдыхать – как раз это было 3-4 недели: либо с друзьями, либо, когда был помоложе, с родителями, с сестрой. Да как любые молодые ребята: гулянки, дискотеки, ничего сверхъестественного. Просто может отличаться компания, место и бюджет, чего лукавить.
А во второй половине мая, на отдыхе, я всегда начинал тренироваться – просто это было 4-5 дней из семи. Всегда пляжный волейбол, пробежки – я себя готовил, чтобы в июне прилететь и уже по полной программе с тренером – Александром Васильевичем Трошиным – заниматься в Москве.
Цикл тут был примерно недель 5-6 – как раз до середины июля, до сборов. И получалось, что я уже в середине мая начинал поддерживать форму, какую-то физическую нагрузку давать – неважно, футбол, теннис против инструктора или пляжный волейбол, который, считаю вообще шикарной подготовкой: 2-на-2 или 3-на-3 часик на жаре поиграть – это ого-го. Это и голеностоп, и все остальное, все работает вообще.
Так что уже с конца мая или с начала июня я с тренером готовился всегда. У нас был цикл «6 дней – один выходной» – все это помню как сейчас. Шесть дней у нас чередовались либо песок – стадион (песок – это пляж; соответственно, бег по песку, все упражнения на песке), либо зал.
Потапов: И чем старше становился, тем больше вносил коррективы?
Филатов: Конечно. Да и потом, когда у тебя появляется жена, это же совсем другое дело.
Одно – когда тебя окружают 3-4 кента двадцатилетних, у нас более-менее какие-то общие взгляды, одни желания. Помню, в начале апреля распускали команды – поэтому, грубо говоря, апрель и полмая был «фестиваль», так назовем.
Потапов: Небольшая фиеста
Филатов: «Фестиваль» проходил в столице нашей родины – в этом городе веселье можно получить абсолютно в любой момент, и ты даже можешь не знать порой, какой это день недели. Все зависит от компании и от того, какое у тебя настроение.
Потапов: Мне как-то в отпуске довелось в Америке побывать… Мне просто понравилось сопоставление, противопоставление нашему менталитету.
Был в океане, это красиво. Увидел акулу на расстоянии 10 метров от себя. И вот это ощущение, когда ты заходишь в воду и чувствуешь, что резко все бегут назад, но ты не понимаешь…
Филатов: Ты серьезно сейчас?
Потапов: Ну я серьезно рассказываю. Я иду в воду и гляжу, что резко все лицами ко мне.
Филатов: …бежит человек без руки…
Потапов: Вода теплая, постоял, подумал – вот эти 10 секунд, когда ты по пояс стоишь. Иду дальше и вижу: не огромная акула, а плавничок из воды такой раз и встает. И я такой: «Не поворачивайся к ней спиной» и иду спиной.
Филатов: Ты знал правила поведения с акулами?
Потапов: У меня сразу сформировалась эта модель поведения. И я иду потихонечку назад и понимаю, что я ничего не сделаю.
Поздравления со сборами, бегом от Казани до Москвы, язык тела на тесте Купера
Потапов: Но вернемся к теме – рано или поздно это все заканчивается, и заканчивается все 1 июня. Для хоккеиста, по большому счету, лето закончилось 1 или плюс/минус 15 июня.
Гончаров: Когда сам начинаешь тренироваться, вот эта вся история.
Потапов: Да-да-да. Уже потихонечку начинаются спазмы, боли эти мышечные. И с утра уже просыпаться тяжелей и тяжелей.
Гончаров: А знаешь, почему я со временем начал все раньше и раньше тренироваться? Чем старше становишься – тем сложнее вот эту историю терпеть, когда у тебя все болит. Мне все это настолько не хотелось, что я просто начинал потихоньку тренироваться спустя 2 недели после окончания сезона – лишь не было вот этих ощущений дебильных.
Потапов: Я согласен, что полностью вылетать на 30-50 дней ни в коем случае нельзя.
Гончаров: У меня так было в 20 лет: ничего не делал прям до начала сборов. Сборы начинаются – и я приходил, начинал тренироваться.
Филатов: Меня еще всегда дико раздражал такой момент. Когда ты на земле, вроде в форме, у тебя уже ничего не болит – ты бежишь, прыгаешь, бьешь по мячу, Но всегда, когда ты выходишь на лед – там другие мышцы, которые вообще не были задействованы нигде, и тебе либо что-то трет, либо что-то болит. Ты думаешь: «Месяц! Месяц же фигачил! Почему опять так тяжело?».
Гончаров: Давайте про сборы поговорим. [Потапову – ] У тебя сейчас идут сборы, правильно? Ты к нам убежал со сборов, получается? Тренируетесь, команда готовится играть в плей-офф, выиграть Кубок Гагарина. В этот момент ты сидишь здесь, записываешь подкаст.
Но сборы – что это такое вообще? Это же ужас.
Потапов: Блин, это страшно. Мне кто-то пишет: «Поздравляю с началом сборов» – а я отвечаю: «Не надо поздравлять». Уберите, пожалуйста, вот это! Вот когда будет первое вбрасывание игровое, тогда можете поздравить – сейчас, пожалуйста, не надо!
И чем старше становишься – тем это все тяжелее. Тяжелее прям гораздо. Хотя я вспоминаю себя в 20 лет – ты приходишь… Что такое молодой на предсезонке? Ну относительно молодой, 22-23 года, у тебя только плюс-минус первая команда, четвертое-третье звено. И ты приезжаешь на предсезонку с первой командой – и проходишь все круги ада. Потому что если одного кого-нибудь не хватает – кто останется на второй лед? Молодой. Тут вообще без альтернативы.
У меня был такой период на предсезонных сборах: я молодой парень, с утра лед – зал. И так по группам. Я ни разу в зал не сходил, я катался все льды, вот которые есть – я катался все круги!
Гончаров: Ну да, мы поясним просто, что команда на сборах разбивается, грубо говоря, на 2 группы и одна катается, условно, в 10 утра, потом в зал, а другая – сначала в зал, а потом идет на лед. Вот молодые попадают в этот замес, когда не хватает 1-2 человек – тогда они попадают во все.
Потапов: Да. И причем ты такой думаешь: завтра городок, городок – это топ из топов, который неприятен мне был. И именно я всегда попадал в городок. Это такой немножко рваный комплекс упражнений, то есть тебя выбивают из колеи все упражнения, везде задержка дыхания.
Филатов: Нет, немножко по-другому. Городок – это определенное количество разных станций, упражнения, направленные на абсолютно разные группы мышц – ты бежишь, например, полосу препятствий. Потом еще городок может быть посекундно – свисток и 20-30 секунд делаешь, либо просто какая-то цепочка упражнений, которые ты выполняешь, например, 2-3 минуты беспрерывно, но они меняются дико просто.
Потапов: И, как правило, везде все на задержке дыхания, то есть к концу ты прибегаешь, но дышать не можешь.
Филатов: Чаще всего к середине уже беда
Гончаров: Городок – да. Я никогда не любил бегать, я просто не понимаю, как люди бегают.
Потапов: Я обожаю бегать!
Гончаров: Серьезно?
Потапов: С Зинэтулы Хайдарыча [Билялетдинова] я полюбил бег. Потому что там 21 день ты бежишь. Там нет выходных, там просто ты бежишь 21 день. Мы считали, что к концу предсезонки добежали, условно, от Казани до Москвы. Очень большой километраж! И с этого момента я понял, что начал себя лучше чувствовать на льду. Достиг такого состояния тела, что я такого тела не видел у себя: там работают все группы мышц абсолютно.
Гончаров: Я хотел спросить вас: какого хрена мы тогда бегаем тест Купера этот? Ты укладывался в тест Купера?
Потапов: Я укладывался
Гончаров: Я в тест Купера за все время уложился один раз.
Потапов: Как вы видите, что такое тест Купера? Единственное, что сбор в первый день и тест Купера – это из ряда вон выходящее…
Гончаров: Я тест Купера на сборах бегал раза четыре, и все разы это был первый день сборов.
Потапов: Тест Купера – это 3 км за 12 минут, то есть ты бежишь практически максимально. Наверное, кто-то скажет, что я немножко не туда ушел – но я лично вижу, что это борьба характера человека, проявление характера.
Филатов: Вот ты с языка у меня снял. Тренеры смотрят не на то, за какое время ты пробежишь, потому что одному может быть легко, другому тяжело. Они смотрят, как ты борешься. Особенно эта концовка, когда жопа наступает. Они смотрят язык тела.
Потапов: Если ты видишь, что человек не укладывается в эти 12 минут, но он прям погибает, до конца бежит… Я не знаю, будучи тренером, принял бы я это или нет, но есть тренеры, которые говорят: «Все, в 12 минут не уложился – бегаешь всю предсезонку».
Филатов: Очень крутая история в голову пришла. Джон Торторелла – тренер НХЛ, который брал Кубок Стэнли, работал в олимпийской сборной США – известен тем, что он очень жесткий и требовательный, все строится вокруг дисциплины. Наверное, что-то вроде Хартли.
Мне рассказывали, что у него в «Рейнджерс» времен Друри, Йорка – ну, в общем, топового состава начала 2000-х с кучей звезд – был тест (может быть он у него и сейчас есть): нужно было проехать 50 или 75 кругов на льду. В общем, какое-то дикое количество: потому что и 50 – это проблема, и 75. Там неважно уже после 30. Ты бежишь, там какое-то время есть; и он ни от кого не скрывал – там люди блюют, доблевывают, едут дальше – что это абсолютно точно проверка характера. Он еще какое-то отношение имел к армии, по-моему, и вот этим психологическим приемчикам. Он так и говорил: «Мне нужно понять с кем мы войну выиграем, кто будет погибать до конца, кто будет выжимать из себя».
Не было задачи посмотреть, кто как готов физически, у кого какое катание – он просто вставал и смотрел, кто какой боец.
Потапов: У меня была жуткая предсезонка, ужаснейшая. В итоге она оказалась хорошей, но была очень тяжелой – в «Торпедо» с Петерисом Скудрой. Первый год, когда он пришел, у него был помощник – тренер по физподготовке. В первом выпуске я рассказывал про Войтека Вольски – человека, который приехал из НХЛ, попал в эту предсезонку.
Филатов: Не понял, да, что происходит вообще?
Потапов: Они уже закончили работу, идут мне навстречу и он такой: «О, парни, будьте готовы, я такого не делал никогда».
Филатов: Ты скажи просто: по уму там было? Как ты считаешь? Или какой-то маразм?
Потапов: Опять-таки, когда закончилось то, куда мы пришли – садимся в автобус Саня Кулаков из Минска был. Я его спрашиваю: «Сань, ты что сейчас будешь делать?» – а у нас сейчас сон-час и вечером еще тренировка. И он: «Ну что я буду сейчас… Приду в номер, позвоню жене, поплачу немножечко и на вторую тренировку». Это вот была такая предсезонка, но мы весь сезон просто бежали.
Филатов: Бежали как кони, да?
Потапов: Вообще бежали. И есть другая история. Ты просыпаешься, идешь на зарядку, после нее завтракаешь, спишь до следующей тренировки, которая через час. Ты там ценишь каждую минуту вообще. Просто чтобы поспать.
Есть другой пример – в «Торпедо», опять-таки, был: при Кари Ялонене. Мы там чуть ли не в бассейне плавали, туда-обратно сплавать – это отрезок. Через клюшечки быстрые шаги какие-то делали, но на льду было тяжело. И мы при этом тоже бежали весь сезон.
Гончаров: У меня самая лучшая предсезонка была – это, наверное, Сумманен в Омске. Вот прям реально. Там, во-первых, не было вот этих вот тренировок – три раза в день на сборах. Они пришли с тренером по физподготовке – он тоже финн, бывший конькобежец профессиональный, который работал со сборной Голландии, насколько помню, по конькобежному спорту – а они звери.
У нас закончился сезон, когда его еще не было в команде. Предыдущего тренера [по физподготовке] официально сняли, подписывают нового. У нас заканчивается контракт 30 апреля – нас распустили 15-го, но он всем позвонил, спросил, где будем на отдыхе, определил группы людей, кто где будет (кто-то в Омске остался, кто-то в Москве, кто-то еще где-то, кто-то один в одно место улетает, кто-то в другое) и предложил такую историю: «Я к вам приеду, где вы находитесь, покажу, что нужно сделать, распишу вам всю программу, покажу упражнения, как все делать. Первые 5 дней я с вами поработаю, дальше – лечу к другим ребятам. Либо же вы прилетаете в Финляндию ко мне на четыре дня, я полноценно с вами начинаю работать – вы смотрите, что нужно делать, я смотрю на вас, в каком вы состоянии физическом, расписываю, все как дальше делать, и отпускаю вас. Сборы у нас 15 июля, еще будет неделя этим летом, когда я прилечу просто проверить, как вы».
То есть это вообще охренеть!
И когда мы пришли на [предсезонные командные] сборы, у нас не было такого, что мы три раза в день тренировались, но все примерно в одной форме, подготовленные. Понимали, что примерно будет, какие тесты будут. В сезоне я лучше, наверное, не катался в жизни.
Потапов: В Омске ты еще работал со специалистом канадским, хотя уже с россиянином практически – Брэндон Бови. Что скажешь?
Гончаров: У них полноценное разделение было с Бобом. Боб и его тренерский штаб хоккейный вообще не лезли в физподготовку. Есть Брэндон, который ей занимается – это его работа с него и спрашивают за нее. Мне кажется, так и должно быть абсолютно
Неприкасаемые в КХЛ, мотивация «Финикса» и 18 минут Билялетдинова
Потапов: Мы во втором выпуске разговаривали о зарубежных ваших делишках. Вы же там проходили предсезонку. У меня мысль вообще закралась в голову, когда приехал Андрей Марков в «Ак Барс» и сказал: «Зачем вообще собирают за два месяца? Тем более мне 38 лет, я играю 12 матчей на предсезонке – и мне уже не до хоккея». Почему не сделать как в НХЛ? То есть все профессионалы, все хотят зарабатывать деньги, все должны быть готовыми. Если ты приезжаешь неготовым, ты просто эти деньги не заработаешь.
Филатов: Уверен, что правильно отвечу. Мы очень сильно уступаем в менталитете или, если правильнее сказать в уровне профессионализма. Вот за последние лет 10 – вспомни 2008-й, 2010-й, когда мы заходили в команду – конечно, небо и земля по сравнению с тем, что сейчас.
Гончаров: Все меняется.
Филатов: Постепенно все – особенно молодые пацаны – впитывают эту волну правильного питания, жима, подхода к индивидуальным тренировкам. Но главная причина, почему мы не дошли еще до этого, в другом: у нас просто элементарно уровень конкуренции ниже, чем там. Поэтому здесь в любой команде, абсолютно любой с любым бюджетом есть группа игроков практически неприкасаемых.
Есть ли там группа игроков неприкасаемых? Там абсолютно обычная история, когда в начале сезона у тебя может слететь звезда команды или попасть под обмен, или драфт отказов – его отправляют в фарм-клуб с 5 млн (и с 6 млн отправляли). Это обычная история. Они понимают, что игрок уже не мотивирован, не хочет, не может – и выкупают контракты. Владелец клуба приходит и говорит: «Ага, я выкупаю твой контракт – свободен, потому что нам с тобой не по пути».
У нас такое ты можешь себе представить? С игроком на 70 млн, который не тянет на роль лидера и на эти деньги, максимум что может случиться – срежут 15-20 млн. Может быть, он уже и на 50 не тянет – а все, на рынке никого нет. Рынок русских игроков ограничен – и получается, что с двух сторон клубы оказываются поджатыми.
Мы сейчас еще недавно в шкуре игроков были, а ты залезь в шкуру тренера или генерального менеджера. Представляешь? Он приходит в команду, где из двух звеньев, например, человека три лидеров прям выпадают: они либо не готовы, либо устали, переиграли в хоккей. А сделать ничего не может, потому что сопоставимой замены на рынке нет, и получается беда. А если он их еще и не потренирует эти два месяца до сезона? Так он в июле видит, что у него не готов кто-то, а так придет 15 августа, хотя ему стартовать 5 сентября, и схватится за голову: «Что делать?».
Потапов: Ну да. В этом тоже, конечно, доля правды есть.
Филатов: Там уровень конкуренции дикий – Гоча, вспомни. Там приезжало в лагерь 40-45 человек. Примерно все понимали, кто куда поедет, но какая разница? Если случался казус и кто-то выпадал из лидеров, или какой-то молодой прыгал выше головы – да ему до конца давали шанс, чтобы, по крайней мере, искусственно показывать тем, кто на односторонних контрактах: «Вы тут не расслабитесь, вот этот еще чуть-чуть поднажмет – и все».
Гончаров: У нас, знаешь, как в «Финиксе» было? Я первый раз, когда поехал на сборы, офигел. Приходишь на стадион главный – там есть раздевалка «койотов», где основная команда переодевается во время сезона. Когда начинаются сборы, там никто не сидит, и все, кто приехал – 50 человек – сидят в раздевалках напротив этой главной раздевалки.
Потапов: Прикольно. Стимул такой?
Гончаров: Да. И постепенно по ходу сборов народ отправляют – и в эту раздевалку зайдут только те, кто в итоге остался до конца, то есть, кто попал в команду. Я только приехал из России, пацан 20-летний, а рядом сидит Шейн Доун, который 1500 матчей уже отыграл. Так же сидит с тобой в обычной раздевалке!
И структура сборов другая. Там не было такого, что три раза в день ты тренируешься. Ты тренируешься раз в день, но тебе этого хватает.
Потапов: С «Ак Барсом» первый раз поехал на сборы в Финляндию. Я прежде никогда не смотрел на калитку с желанием уйти в первые 18 минут. Я вышел на лед, у нас какие-то упражнения, пауза – я сел на одно колено и смотрел вот так на дверь. У меня была прям борьба, прям кишки наружу. 18 минут от начала льда прошло.
Филатов: Что ж там делали то с вами?
Потапов: На самом деле ничего сверхъестественного. Сейчас я понимаю, что, по сути, это как разминка была.
И мы сидим на сборах, уже день 10-й – когда голова уже кипит, ничего не соображаешь. Знаешь, этот переломный момент наступает, когда ты в Финляндии где-нибудь включаешь «Сектор Газа» «Пора домой» – это первый тревожный звоночек, пора задуматься. Дальше «Руки Вверх» включаешь, Шатунов, березка. Отчаяние, безысходность бытия.
Мы сидим, напротив меня сидит Никита Лямкин, я достаю телефон, вот так ставлю, а он сидит и у него лицо прям отрешенное, в пол смотрит. Я говорю: «Лям, представь сейчас первые 18 минут». Он глаза поднимает и со вздохом опускает, там боль. А всего лишь 18 минут. Эти 18 минут терпишь и дальше все, ничего особенного и тяжелого.
Культура общения с медиа, съеденный Брызгалов, старые камеры
Потапов: Последнее время, мне кажется, произошел небольшой такой всплеск в плане СМИ – активности освещения жизни хоккеистов вне игры и вне арены. У каждого клуба есть какая-то группа людей, которая этим занимается. Наглядно вообще нам продемонстрировала – наверное, пару лет назад ворвалась – это медиаслужба «Авангарда», которая там наряду с «Реалом» и «Барселоной» показывала сумасшедшие цифры [в соцсетях]. Они шли пятерку замыкали.
Гончаров: А у нас было Месси, Роналду, Потапов.
Потапов: Буквально дышал в спину. Мне хотелось бы, наверное, больше у тебя спросить: как ты это видишь опять же в сравнения с тем, что за океаном. Как там работают медиа и как ребята относятся к тому, что, например, закончилась неудачная игра – ты должен идти туда, к журналистам? Какой-нибудь условный российский хоккеист скажет: «Я плохо сыграл я не пойду» или придет и сделает одолжение, с недовольным лицом ответит: «Мы плохо играли, мы сделаем выводы, мы уйдем». Как вот с этим обстоит? Потому что это огромнейшая часть нашей работы, я считаю. И не всегда хочется ее делать.
Филатов: Вот абсолютно правильно сказал. Там, когда молодой игрок приезжает, ему с самого начала объясняют все эти тонкости: как тренироваться, как питаться, как восстанавливаться – один в один тебя учат и этой культуре. То есть там отсутствует эта функция, что ты сегодня плохо сыграл – расстроился и пошел в душ плакать. Там просто это отсутствует. Сделал ты хет-трик или же провел неудачный матч – ты обязан остаться там. Не «можешь», не «подумаю» – просто обязан дождаться, потому что в противном случае ты заберешь работу у тех людей, которые тебя ждут.
Все должны друг друга уважать – и именно поэтому вся эта машина НХЛ работает слаженно. От каких-то скаутов, поваров, уборщиц, заливщиков, генеральных менеджеров, легенд клуба, которые сидят в ложе, потому что есть огромное уважение, что каждый делает какую-то часть работы вот в этом механизме. А учитывая, что все это делается и пляшет вокруг болельщиков и фанатов – так это получается самым главным.
То есть болельщики готовы тебя принять и когда что-то плохо. Может быть, не все, и может быть, не когда долго плохо, но, по крайней мере, они должны быть в курсе, что у тебя в голове, почему сегодня вот так произошло, и, наверное, услышать, что завтра будет хорошо, «мы сейчас справимся».
У нас, думаю, проблема не в журналистах и не в хоккеистах – кстати, сейчас становится гораздо лучше – у нас проблема в самой культуре. То есть может быть нет просто этой привычки, понимаешь? Смотри, ты думаешь, там нет журналистов, которые съедают звезд или поносят каких-то игроков, грубо говоря?
Гончаров: Да все там есть, конечно.
Филатов: Там есть такие города как Торонто, Монреаль, Чикаго, где если ты лидер и не вывозишь, то тебя просто уничтожают. Тебя не съедают, тебя не кусают – как у нас какие-нибудь всем известные журналисты. Там просто ты можешь развалиться как хоккеист.
Гончаров: Вот историю вспомни с Брызгаловым. Там просто у него на протяжении всего сезона был конфликт с медиа. У человека был десятилетний контракт огромнейший, по итогам этого сезона его выкупили. Большую роль сыграло…
Филатов: …давление от прессы. Он стал хуже играть – пресса начала давить на общественность – болельщики стали хуже к нему относиться. Руководство приняло решение, что не обменять, не что-то еще сделать, а выгоднее просто выкупить контракт. Представляешь, какая сила у медиа там?
Потапов: У меня сейчас такая ситуация. В Челябинске ко мне подходит пресс-атташе и говорит: «Лех, пойдешь туда, пойдешь туда?». Отвечаю: «Я просто всегда говорю тебе «Да». Вот ты решил, что я туда иду, подходишь и забираешь меня. То есть не будет такого: «Блин…» – просто всегда говорю «Да».
Знаешь, еще какой момент [почему в России отношение хоккеистов к этому, не как в НХЛ]? Моя точка зрения. Это все идет с давних времен, когда ты в интервью или не дай Бог в такой вот штуке что-то говоришь не то – и тебе это припоминают при первой же ошибке. И мне человек говорит: «Да мы готовы сделать что-то, мы хотим для болельщиков, но если что-то идет не так – нас клюют и руки опускаются. Зачем это делать?». Наверное, ты правильно сказал, что надо немножко окультурить, культуру эту возрастим.
Филатов: Тут так же это касается и болельщиков тех же самых, там все равно уровень того же боления отличается.
Потапов: Прости, перебью. Я приехал на молодежную Subway суперсерию. Пришел на матч – а там просто целый стадион. Трудно представить себе такое у нас.
Приехал в Канаду, попал на молодежную хоккейную лигу, на какой-то рядовой матч – там продают значки игроков, и люди покупают, там какая-то еще символика этих молодежных команд. Там целый стадион – тысяч 7-10. Для этих людей делается какое-то шоу, трудно представить, такое у нас в МХЛ – разве что в финале и, возможно, в полуфинале в регионах. Вот в Нижнем Новгороде придет народ, но не на простой матч типа того, на котором был. Там был простой матч, приехала команда, кстати, Пьетранджело – и его команда против Тавареса играла.
И вот на твой взгляд, играет ли роль СМИ в таком привлечении масс?
Филатов: Все вместе играет роль. Единственная большая разница, о которой мы уже упоминали: той лиге 100 лет, этой, грубо говоря, 15-20, неважно – со времен КХЛ берем или суперлиги. Все равно создается у людей привычка: привычка боления, привычка правильных каких-то реакций. Посмотри, у нас телевидение, которое освещает хоккей – КХЛ ТВ или Матч ТВ – это даже близко не то, как там. Там 4-5 каналов освещают: одни аналитику дают, другие какое-то шоу, третьи – просто матчи крутят весь день. Абсолютно разный охват, понимаешь?
Так, мы не говорим, что у нас плохо. Мы наоборот говорим, что постепенно становится лучше. А если брать в масштабе возраста их лиги и всей этой культуры, то у нас заметен прогресс как у игроков, так у медиа. Стадионы вспомните, где мы играли. Трансляции помните? Там нельзя было разглядеть номер игроков еще году в 2007-м.
Потапов: Знаешь вот этот вот повтор: когда шайба вылетает и следующий кадр – она уже лежит в воротах.
Филатов: Ага, потому что оператор не привык хоккей снимать, он сам не понимает, как это.
Потапов: Он свадьбы снимал до этого.
Филатов: А сейчас нужно за этой штукой черной следить.
Гончаров: И у него еще эта камера из 70-ых, которая поворачивается.
Филатов: Вы помните этот стадион в Тольятти? В Челябе, по-моему, тоже такой был. Где одна сторона как в кинотеатре?
Потапов: Это моя боль. Прикольно, что в «Авангарде» в Омске один стадион построили, что-то пошло не так – его разрушили и построили еще один. Это же здорово?
Гончаров: Ну для города, конечно. Интересно это все. Но медиа должно присутствовать в спорте и в хоккее мы должны, наверное, быть более открытыми.
Филатов: Все должны быть. Болельщики более терпеливые, хоккеисты более открытые – тогда будет какой-то прогресс
Потапов: Понимание чтобы было, сегодня вот у человека не получилось – но он вышел и об этом сказал. По-любому полетят камни, но человек должен выйти. Я призываю хоккеистов, чтобы чуть-чуть пооткрытее были.
P.S. Футбол
Потапов: Вот эти проекты, которые выходят, я надеюсь, как-то привлекают аудиторию. У меня ревностное отношение: почему футбол собирает столько, а хоккей – столько? Интересно. Там что, лучше работают пресс службы?
Гончаров: Больше, видимо, люди футбол любят
Потапов: Но, понимаешь, вот там мы ничего не выигрываем, но «будем верить», а хоккей-то выигрывает. Ну почему так получается? Почему футбол – спорт №1? Это не спорт №1. Я ни на что не претендую, это лично мое мнение, но хоккей – это победы, Олимпиады, чемпионаты мира и так далее, звезды, которые играют и представляют нашу страну за рубежом, но в футболе вот так вот получается.
Не совсем я понимаю почему, и интересно до сути достучаться. Интересно услышать мнение человека, который действительно радеет за футбол и скажет: «Мне в хоккее не хватает вот этого вот…» или «В футболе есть это, а в хоккее вот это сделайте».
Фото: РИА Новости/Ярослав Неелов, Владимир Федоренко, Григорий Соколов eastnews.ru/SOPA Images/Sipa USA; AP Photo/Michael Perez; hctraktor.org; hawk.ru; VK/hc_avangardomsk
Тот же Гончаров 1.90 м - 90 кг, тот же Овечкин 1.90 м - 100 кг.
Накиньте на бегуна жилет-утяжелитель 20 кг плюс и выбежать то он наверное и выбежит, но легко не будет)
А так если стабильно бегаешь и ты средней комплекции - то сверхъестественного ничего в 3 за 12 нет.
По такой схеме можно и с синхронным плаванием сравнивать. Почему оно не номер один в стране?
Чë бы у России результаты в хоккее были бы такие же или ниже чем в футболе?
Ты понимаешь что в хоккее на высшем уровне крайне узкий пул из топ сборных?
США, Канада, Чехия, Россия, Швеция и Финляндии. Вот и всё.
Есть ещё второй эшелон из команд типа Швейцарии, Словакии, Германии. Но они так, сбоку-припеку. Иногда дают угля на турнирах куда сборные приезжают в неоптимальных составах (типа ЧМ или ОИ без НХЛовцев), но это так, эпизодическое баловство и не более.
В футболе же топовых сборных гораздо больше.
А так же есть второй эшелон по-настоящему сильных команд которые в любой момент могут дать прикурить топам даже если те в оптимальных составах. Типа Уругвай, Хорватия, Мексика, Дания и прочие Польши.
Там в футболе конкуренция куда круче. Занимать же первые 3 места среди 6 топовых команд куда проще. Вот тебе и "результаты в хоккее в разы выше"
Слесарь на заводе не волшебник с неисчерпаемыми силами: да, его работа тяжела, но как правило нагрузка хоть и высока, но почти всегда равномерна распределена на весь рабочий день, ровно в той мере, чтобы было и нелегко, но и не прям жесть.
У спортсменов же нагрузка пиковая: им приходится по сути неплохо так "умереть" в сжатые временные рамки (ну условно в 2-3 часа выдать абсолютный максимум от своих возможностей) и так пару раз в день.
Я знаю о чëм говорю, ибо у меня есть опыт тяжёлой физической работы и тренировок в тренажёрных залах и просто спортивных сборах. Ваще по разному ощущается нагрузка: в первом случае (работа) жить более-менее можно, хоть и не особо весело. Во втором случае реально хочется умереть)
Но что абсолютно бесспорно: за свой пахоту и работу на тренировках наши спортсмены в высших лигах КХЛ и РПЛ получают абсолютный оверпрайс учитывая что по сути все эти деньги из бюджета страны разных уровней.
Так быть не должно.
Такое впечатление что порой комментаторы это дети, которые делят всё на чёрное и белое. А типа полутонов и нюансов не существует.
Ясен красен что 3 за 12 дадутся легче тому, кто весит меньше и заточен чисто на бег.
У меня сестра входит в юношескую сборную России по лёгкой атлетике и я по кругу её общения (такие же спортики-бегуны в основном) вижу, что это парни и девушки средней комплекции, а нередко даже сухощавые и поджарые. Но редко мощные (исключение: бёдра, вот там да, лошадки могут позавидовать).
А хоккеисты как раз более мощные и верхняя часть тела у них развита не хуже нижней и тренировки у них более разносторонние (да, тренажерый зал есть и у бегунов и хоккеистов, если кто думает что бегуны не работают с железом).
Естественно более мощный хоккеист с большей массой тела будет бежать хуже бегуна. Вернее банально больше сил потратит.