«Если была цель дискредитировать WADA, то хакеры сделали пустое дело». Почему кому-то разрешен допинг

Полторы недели назад хакерская группа Fancy Bears взломала базу данных WADA и опубликовала имена спортсменов, которые легально принимают запрещенные препараты после получения терапевтического исключения (ТИ).

На Западе в кибератаках подозревают Россию, которая якобы устроила войну компроматов. Характерно, что в списке спортсменов есть лишь один россиянин – двукратный призер Олимпийских игр, боксер Миша Алоян. Зато звезд из США и стран Европы там много.

Врач олимпийской сборной Финляндии, консультант Эстонского антидопингового агентства Сергей Илюков специально для Sports.ru ответил на главные вопросы по теме.

Получение терапевтического исключения (ТИ) – как это вообще происходит?

– При любом ведении пациента заполняется история болезни, ставится диагноз, выполняются исследования. Если выяснилось, что по медицинским показаниям следует принимать лекарства, которые внесены в запрещенный список, то нужно подавать ходатайство на ТИ.

Мы говорим главным образом о молодых людях, спортсменах – в их случае самые распространенные ходатайства: астма, диабет первого типа, воспалительные заболевания кишечника.

Это рутинная процедура. Запрос направляется или в национальное антидопинговое агентство, или в международную федерацию – зависит от уровня спортсмена. Затем комиссии рассматривают целесообразность оформления разрешения.

Примерные сроки ожидания: на национальном уровне – неделя-две, на международном – дольше. Также многое зависит от самого препарата, качества проведенных исследований. Курировать их – прямая обязанность спортивного врача.

В России есть практика «откоса» от армии – при желании добиться нужного диагноза несложно. Насколько велик простор для жульничества с ТИ?

– Вы смотрите на это с точки зрения национального опыта. Понятно, что это мошенничество. Если сравнивать масштабы и последствия… Вот представьте, я учился 18 лет. У квалифицированного врача в Финляндии средняя зарплата – 6-10 тысяч евро. Заниматься подделкой каких-то бумажек и ставить под угрозу карьеру? Ну, мягко говоря, нецелесообразно. Во имя чего? Я уже не говорю об этической стороне подобных практик. Это элементарное мошенничество.

Но я представляю, что в мире могут быть такие ситуации. Это прекрасно осознают и в тех организациях, которые принимают решения по ТИ.

Есть пример. На Играх в Ванкувере и Пекине была такая практика: спортсменов из определенных стран при необходимости могли отправить на дополнительное исследование (допустим, астмы) прямо в Олимпийской деревне. Тех спортсменов, в ком сомневались.

Чем конкретно занимается терапевтическая комиссия?

– Изучает полученные документы, заключения исследований и принимает окончательное решение.

В рамках нового кодекса WADA появилась возможность сотрудничать со службами внутренних дел. Например, если видно, что из определенной клиники целенаправленно идут документы, вызывающие сомнения, то возникнут подозрения в подделке диагнозов. И есть возможность расследовать ситуацию в юридическом порядке.

Каково соотношение поданных ходатайств и положительных решений по ТИ?

– Как правило, национальные антидопинговые организации публикуют эти данные в ежегодных отчетах. Чтобы получить картину по всему миру, нужна серьезная работа. Я не могу обобщать, но больше всего пропорция зависит от квалификации врачей в области спортивной медицины.

Есть страны, где профессиональный опыт в данной области не накоплен. Естественно, у них будет меньше ходатайств и больше отказов. В странах, где уровень медицины высок, будет много ходатайств, много положительных решений.

Вот смотрите: в развитых странах средняя распространенность астмы – около 6%. В африканских странах – 0,5-2%. И это не значит, что в Африке меньше астматиков – просто там менее развита система здравоохранения. Если грубо говорить, в Европе ее лучше находят и диагностируют.

Отчасти поэтому в опубликованных хакерами списках много американцев и британцев. Но это ничего не говорит о России – здесь я бы не хотел вдаваться в домыслы.

Если в получении ТИ отказано, что делать спортсмену?

– Кто-то заканчивает карьеру – но это не связано непосредственно с ТИ, а, скажем, со сложностью заболевания.

Есть препараты, получить разрешения на которые очень нелегко. Уровень доказательности должен быть вне всякого сомнения.

Вообще, первый отказ – не приговор, если у тебя есть все подтверждения, результаты тестов, исследования. В некоторых случаях можно подключить даже юриста. У меня есть сложное дело, которым я занимаюсь почти год после первого отказа. Мы пошли в такие дебри, потому что препарат обоснован по медицинским причинам.

Есть ли в списках препараты, которые вас удивили?

– Нет. Но мне было неприятно, что некоторые препараты всплыли – потому что они косвенно говорят о тех или иных заболеваниях спортсменов. Это настолько интимные сведения, что ситуация неприглядная.

Но вы имеете в виду другое – было ли у меня ощущение, что кто-то смошенничал? Да, было касательно пары случаев. Вопрос о целесообразности приема. Но, не обладая достаточной информацией, не стал бы давать публичные оценки.

Есть ли в списках фамилии, которые вас удивили?

– Нет, конечно. Для врача все пациенты равны, так что без разницы.

Запрещенные препараты ставят больного спортсмена вровень с остальными или делают чуть сильнее?

– Принцип в том, что ставят вровень. Но нельзя обобщать за весь огромный список запрещенных препаратов и перекладывать это на частные случаи. Нюансов много, принцип я назвал. А в детали как раз углубляется комиссия, выдающая ТИ.

Справедливы ли рассуждения в стиле «если больной – зачем соревнуешься»?

– Вот пример с астмой. Допустим, кто-то принимает лекарства в терапевтических дозах. Без лечения просвет бронхов, например, 70%. С лекарством – 100%. Преимущества над другими нет.

Может ли он увеличиться до 110%? В норме легкие не являются фактором, ограничивающим работоспособность, то есть увеличение просвета до 110% работоспособности не прибавит. Этот кислород все равно не усвоится, потому что лимитирующим фактором будет гемоглобиновая масса, а не просвет бронхов. Даже если просвет бронхов у тебя станет 110% – пользы в работоспособности ты не получишь.

Принцип, почему препараты запрещены как допинг, иной: при превышении терапевтических доз (то есть при приеме в запрещенных количествах) они имеют анаболический эффект. Растет сила и увеличивается жиросжигание.

Мне смешно читать мнения: ты принимаешь препарат от астмы, у тебя расширяются легкие – значит, ты получаешь больше кислорода. Это стереотипный образ мышления обывателя. А суть-то совсем иная. Особенно весело это слышать от людей, занимающих высокие должности.

В чем больше скандал – в опубликованных данных или в самом факте взлома базы WADA?

– Конечно, в факте взлома. Если была цель дискредитировать WADA, то люди, которые этим занимались, просто не понимают систему. По сути, они сделали пустое дело.

Зато нанесен глубочайший урон имиджу России. В очередной раз. На Западе, похоже, никто не ставит под сомнение, что это были российские хакеры. Меня это сильно коробит, так как убедительных доказательств ни у кого нет. Хотя от российской стороны я ожидал гораздо более агрессивных высказываний и отрицания причастности.

Я смотрел сюжет Первого канала в новостях – как там преподносится ситуация. Сам факт появления такого сюжета говорит о полном непонимании вопроса. А руководитель Первого канала состоит в антидопинговой комиссии Виталия Смирнова. По большому счету, один этот сюжет может спустить в канализацию все усилия этой комиссии. Такая глупость, что слов нет.

Может ли процедура получения ТИ теперь усложниться?

– Хочется, чтобы в некоторых случаях процедура стала жестче. Но я не думаю, что взломы повлияют на систему коренным образом.

Есть ли те, кто выиграл от этой истории?

– Хочется надеяться, что российские спортсмены. Потому что тема с ТИ теперь горяча, в профессиональной среде острее прежнего поднимется вопрос. И надеюсь, что коллеги не будут считать оформление ТИ чем-то заоблачным. Я не говорю, что раньше они ленились подавать запросы, но официальная статистика ходатайств в РУСАДА несоразмерно мала для такой страны, как Россия.

WADA в этой ситуации попало под более пристальное общественное внимание, что будет только стимулировать развитие. Сейчас задним числом проверяют пробы Игр в Лондоне и Пекине. Интерпретировать это можно по-разному: один скажет «все жрут», другой – что антидопинговая система развивается. Процесс необратим, он будет идти только по нарастающей.

Страны, которые не вкладываются в спортивную науку, человеческий потенциал, образование специалистов, идут в тупик. Это было очевидно много лет назад, но, судя по сложившейся ситуации, руководители не реагировали на это должным образом. Или просто не видели выхода из положения.

Если нет опыта чистых побед, нет понимания научно-методических основ, необходимых для подготовки классных спортсменов, такая система проигрывает.

Фото: РИА Новости/Максим Богодвид, Елена Соболь; Global Look Press/Sebastian Kahnert/dpa