Теннисную аналитику изменили технологии из лыж и австралийский журналист, который помог Джоковичу вернуться в элиту

🧠

Когда бывший тренер Марии Шараповой Свен Гренефельд в первом круге Australian Open увидел на трибунах Крейга О’Шоннеси, он написал в твиттере: «Утром прочитал, как О’Шоннеси поблагодарил команду Джоковича за четыре года совместной работы. Теперь он сидит в ложе Штруффа. Видимо, пункта об отказе от конкуренции в его контракте не было!».

О’Шоннеси сам себя называет тренером по стратегии, и если бы в его контрактах были пункты об отказе от конкуренции (или хотя бы о конфликте интересов), то он бы, наверное, сидел без работы. Потому что сейчас он сотрудничает с ATP, «Уимблдоном», федерацией тенниса Италии, федерацией теннис Канады, пишет в The New York Times, консультирует Штруффа и Алексея Попырина.

Еще иногда он помогает непостоянным клиентам в подготовке к конкретным матчам. В 2015-м он создал для Дастина Брауна модель управляемого хаоса, за счет которой тот на «Уимблдоне» обыграл Надаля. А в прошлом году на «Уимблдоне» к нему перед матчем против Эшли Барти подошли люди из команд Элисон Риск и попросили разработать план. В итоге американка выбила первую ракетку мира с турнира.

Тогда О’Шоннеси, родившийся в Австралии и живущий в Техасе, объяснил свой подход к сотрудничеству сразу со всеми: «Теннис – глобальная игра. У меня нет обязательств верности ни перед кем».

А спрос на его услуги высокий, потому что он один из первых и самых успешных теннисных аналитиков.

Его интерес к стратегии вырос из того, как он учился теннису: в 70-х на травяных кортах в легендарном австралийском теннисном клубе, где когда-то тренировалась Маргарет Корт, но без тренера и без системы: «Взрослые и дети просто целый день играли матчи. Не было упражнений, тренировок. Мы просто играли, пока не становилось так темно, что уже не видно мяч».

Из-за такого подхода у него были технические слабости, которые он маскировал скоростью и мышлением: «Мне приходилось полагаться на стратегию. Я всегда сосредотачивался на том, что делает соперник».

В 1991-м он окончил университет, но не пошел работать журналистом по специальности, а остался тренировать, постепенно внедряя в работу все больше аналитики. В его эволюции было три основных этапа, которые примерно совпадают с тем, как в целом менялся подход к теннису и его понимание.

1. Отход от эгоизма в пользу скаутинга

«Все считали, что нужно волноваться только о своей игре. Но победа в матче зависит не только от того, покажешь ли ты свой теннис. Еще нужно разбираться, как побеждать конкретных соперников», – вспоминал О’Шоннеси.

Чтобы разрабатывать планы под конкретных соперников, требовались данные, которых тогда просто не было: «Статистика была очень примитивной. Все гадали. Подача с выходом к сетке умерла? Нужно бить с форхенда больше, чем с бэкхенда? Я не хотел гадать, так что начал считать».

Первых успехов О’Шоннеси добился с Далли Рандриантефти из Мадагаскара, которая на Australian Open-1995 в 17 лет прошла из квалификации в третий круг, где проиграла будущей чемпионке Мари Пьерс. В первом круге Рандриантефти победила, потому что О’Шоннеси подметил, что у ее соперницы проблемы со слайсом слева – она не может с него стабильно удерживать глубину удара и дает возможность выйти к сетке.

2. Лыжные технологии и ударение на вынужденные ошибки

В 2005-м швейцарская компания разработала программу под названием Dartfish, которая позволяет отслеживать движение спортсменов. Изначально она была предназначена для анализа выступлений лыжников, но постепенно перешла в теннис: группа лыжников, которая в качестве кросс-тренировок занималась теннисом, показала софт своему тренеру Уоррену Преториусу, и тот так увлекся, что устроился работать в Dartfish, а в 2011-м запустил собственное подразделение – Tennis Analytics.

Сейчас компания консультирует федерации тенниса США и Канады, примерно 50 университетских команд и ряд профессионалов. Программа позволяет анализировать игру по 25 параметрам, чем вручную занимаются 16 работников Tennis Analytics (но сейчас этот процесс постепенно автоматизируется, а О’Шоннеси уверен, что в будущем искусственный интеллект вообще приведет к революции). По данным Tennis.com, профессионалы платят за эти услуги примерно 3 500 долларов в месяц.

О’Шоннеси Dartfish помогла осознать важность вынужденных ошибок. «Мы знали, сколько игрок делает виннерсов и ошибок, но теперь видели, откуда он их делает. Начала появляться система: можно было, например, заметить, что игрок делает 10 ошибок из одной точки. Теннис похож на хаос, но на самом деле одно и то же происходит снова и снова».

На основе этих данных он показывает клиентам, откуда вероятность ошибки соперника становится выше, откуда его можно вынудить промазать: «Нужно направлять мяч туда, где соперник его не хочет. Новак это умеет особенно хорошо. Он всегда адаптируется и беспощадно вскрывает слабые места».

О’Шоннеси считает вынужденные ошибки самой важной статистикой в теннисе, а зацикленность на невынужденных, по его мнению, «держит спорт в Средневековье».

3. Продвинутая статистика IBM и важность первых двух ударов

Другое важное открытие О’Шоннеси и другим аналитикам помогли сделать статистические раскладки IBM, в которых подсчитывают, сколько розыгрышей длились 1-4 удара, сколько – 5-8, а сколько – больше девяти. Австралиец с удивлением обнаружил, что 70% очков выигрываются в самых коротких разменах.

Позже вскрылось, что эта статистика актуальна не только для всех уровней тенниса от самых маленьких юниоров до сильнейших профессионалов, но и для всех покрытий. Даже на грунте большинство розыгрышей – короткие.

«Мы помним длинные розыгрыши, но я и не понимал, что в среднем каждый игрок в розыгрыше всего два раза касается мяча. Все тренируются выигрывать длинные розыгрыши, но нужно выигрывать короткие», – рассказывал О’Шоннеси.

В итоге сейчас больше внимания уделяется первым двум ударам: «подача +1» и «прием +1». На подаче игроки теперь сознательно изо всех сил стремятся сделать так, чтобы как можно скорее пробить форхенд. «Испанская система строится на том, чтобы целый день играть на солнце, но Надаль выигрывает не за счет этого. Он использует подачу и строит розыгрыш так, чтобы пробить агрессивный форхенд», – объясняет аналитик.

А на приеме все больше внимания уделяется направлениям подачи. «Невозможно покрыть все. Те, кто пытаются покрыть все, не покрывают ничего. При определенном счете игроки тяготеют к определенным направлениям, и если ты ждешь там мяч, то внезапно получаешь преимущество. Не принимающий оказывается выбит из равновесия, а подающий, потому что прием летит сильнее и быстрее».

Эти модели не значат, что не нужно работать над стабильностью и длинными розыгрышами – потому что, например, при равенстве в коротких именно они решат победителя. И, как указывает бывший тренер Андре Агасси и Энди Маррея Брэд Гилберт, топ-игроки способны выходить за пределы статистических ожиданий: «Мы думали, что в финале «Уимблдона»-1999 Андре сможет атаковать вторую подачу Сампраса. Но Пит как будто сказал: «Этому не бывать». Он повысил скорость и подавал просто безумно. Схемы обо многом говорят, особенно о ребятах в конце первой сотни. Но лучшие способны их ломать».

Тем не менее, аналитика в теннисе с каждым годом становится все популярнее, и сейчас ею пользуются почти все топы. Например, с 2017-го Роджер Федерер покупает эксклюзивные данные по цене в два раза выше рыночной. Но О’Шоннеси уверен, что если бы Роджер давно пользовался его услугами, то вел бы в личных встречах с Надалем.

По материалам Tennis.com, Fox Sports и Tennis Magazin.

Продвинутая статистика в теннисе: Федерер тратит примерно $200к, у Джоковича – свой аналитик

Величие Джоковича строится на движении. Он лучший в скольжении на харде, которое изменило теннис

Любите теннис? Подписывайтесь на наш инстаграм и смотрите лучшее из мира тенниса прямо сейчас!

Фото: twitter.com/BrainGameTennis; globallookpress.com/Juergen Hasenkopf, via www.imago/www.imago-images.de; Gettyimages.ru/Carl Court, Graham Denholm, Clive Brunskill