«Наш футбол – грязь, смелости тут нет». Самый дерзкий вратарь России: играет как Нойер, не любит коллег из РПЛ

Интервью Муйжнека с Ростиславом Солдатенко из «Алании».

Главным открытием ФНЛ-2020 неожиданно стала «Алания». Это агрессивная и зрелищная команда: два забитых мяча в среднем за игру, тройка форвардов не опускается в оборону, в строительстве атак особую роль играет вратарь. 

Выглядит это, например, так:

А вот так Ростислав Солдатенко начинает атаки нашей команды @433 pic.twitter.com/EJ2dUkuWim

— ФК «Алания» (@fc_alania) October 19, 2020

Вратаря зовут Ростислав Солдатенко. Он вырос и родился во Владикавказе, а до того как надеть перчатки, Ростик – в команде и Осетии его все зовут только так – пять лет играл в защите. Он застал последние годы развалившейся «Алании» Валерия Газзаева и вернулся в Осетию из «Сочи», только поднявшегося в РПЛ.

Александр Муйжнек встретился с Солдатенко, чтобы обсудить его нетипичную для России игру.

Считает, что осетины уважительнее к старшим, чем русские. По юношам выше всех даже в команде на год старше и считался переписанным

– Солдатенко – явно не осетинская фамилия.

– Дед со стороны папы – белорус, его жена – украинка. Мамина сторона вся русская. Дедушка был военным, служил в Афганистане – полковником, руководил штабом. По службе его перевели во Владикавказ. 

С отцом мы не живем с четырех лет. Иногда он выходит на связь – ну, пытается. Мне это не надо. Я его немного помню еще по детству и уже тогда все понимал. Где ты был, когда был нужен? Как-то без тебя прожили, а теперь появился. 

С друзьями вот мне повезло – держался с адекватными пацанами. Наша компания так до сих пор и вместе, 19 лет. А то кто-то снаркоманится, кто-то сопьется – кайфарики у нас во дворе были. На моих глазах поджигали ложки, а я даже не особенно разбирался, что это. Мне не предлагали: «Ростику этого не надо». Я никогда ничего не пробовал – даже снюс, который сейчас в моде. Кроме алкоголя, и то во время сезона не употребляю. 

Мне стресс никак снимать не надо. Да я и не напрягаюсь.  

– Ты учился игре на фортепиано. Навыки остались?

– Давно не играю: восемь пальцев у меня выбито или переломано. В основном в детстве, пока не мог нормально ловить. Живы только мизинец и большой на левой руке. 

– Каково было тебе, русскому, расти в Осетии?

– Если ты вырос здесь, ты уже осетин. Разве что на борьбу меня не тянуло. 

Я семь лет прожил по разным городам России, и там русские парни отличаются от меня. Место уступить бабуле в автобусе им сложно. Или вот в метро я езжу, когда в Москве бываю. Сидит какой-то полупокер – кто там они, тиктокеры, с покрашенными волосами, приблатненные какие-то. Рядом старушка стоит. Извиняюсь, люди, что с вами не так? Ну должно быть уважение. 

– Ты начинал защитником, а стал вратарем. Как так вышло?

– Мама отвела меня в команду 1997 года, и я был в два раза выше остальных. Тогда меня перевели в 96-й – там я опять самый высокий. Тренер поставил меня центральным защитником. Ну, ЦЗ же должен быть мощным.

Мне было все равно, какая позиция. Защитник – ну, кайф. 

– Но ты же сменил амплуа.

– Не люблю много бегать, особенно без мяча. Уже после, когда я перешел в ворота, тренер мне говорил: «Ты был отличным защитником». Выделяли чтение игры и бойцовские качества – я шел до конца. Хотя в детстве со своим ростом даже не замечал единоборств. 

Все думали, что я подстава, мазаный. Обычно же два года делают [переписанным игрокам], и все думали, что я 1995-го. А я просто был переростком. В 18 лет дорос до 190 см – и все, сейчас такой же. 

– А ты видел мазаных?

– Такие были, но никто не заиграл. Если делаешь себе год, то это дает тебе преимущество только в детстве. Теперь не вариант: семи-восьмилетним тебя проверяют, записывают, и не обманешь. 

– Как перешел в ворота?

– Вратарь «Спартака» (тогда так называлась «Алания») заболел перед мини-футбольным турниром – зимой было дело. Тренер Валерий Липатов дал перчатки мне и сказал: «Играй защитника, но с руками». До того я ни разу вратарем не был – а тут прилип, и все. Другие боялись прыгать, валиться на бок, а я спокойно.

– Сменить амплуа в 13 лет – не поздно?

– Мне повезло, что поддерживали все, в первую очередь – Липатов. Он меня развивал, отвел потом к другому тренеру: «Заниматься будешь с ним, а к нам приходить на удары». 

Опорник «Уфы» еще год назад был вратарем! Он страдал в раме, чуть не закончил, но в 19 лет нашел невероятное решение

Без стресса научился игре на линии с защитниками – помогло детство. Тренер Гогниев не против ошибок: зато Солдатенко помогает забить больше

– Поразило, когда тренер Спартак Гогниев впервые дал тебе задание играть высоко?

– Конечно, как и всех пацанов. Даже посмеялись надо мной: «Иди в раму стой, занимайся своим делом». Но когда поняли, что это действует, были только за. И тренерам облегчает план на игру, и ребятам легче дышать.  

Во второй лиге мы всегда играли в три защитника и при обороне, и при атаке – Засеев, Кочиев, Шавлохов. Азамат играл на том месте, где сейчас я. 

Теперь Засеев поднимается, и бегать туда-сюда ему не надо. За счет этого на подборе у нас больше игроков. То есть если я просто вынесу вперед, проблем не будет. Но мяч постоянно у нас, так что мы почти не обороняемся. 

– Как быстро ты приспособился?

– Я сразу поймал волну, а вот центральные защитники не могли понять, как открываться, что вообще делать. У них ушли на это целые сборы. А я просто вспомнил детство. Тогда мы тоже играли в три центральных защитника, я – посередине. Теории, конечно, тоже были – Гогниев объяснял, как мне напрягать один фланг соперника, потом – другой. У нас же впереди всегда тройка форвардов, на них всегда можно вынести мяч – зацепятся. 

Никак иначе я играть больше не хочу. Я вовлечен в игру, а стоять в сторонке мне больше не интересно.

– Диагонали на фланги – не базовый навык защитника. Сложно было этому учиться?

– Вообще нет. Много отрабатывал быстрые, жесткие передачи-плассеры на тренировках. Они отличаются от обычных передач от ворот.  

Мне видны все открытые зоны, обычно за крайними защитниками всегда свободно – они же смещаются вперед. Либо кто-то из нашей тройки уводит одного соперника и освобождает для другого – я даю туда. Или это делает кто-то из наших защитников – оба тоже с хорошим дальним пасом, один правоногий, другой левоногий.

– Гогниев предупреждал тебя о рисках?

– Да: «Ты можешь поскользнуться или просто отдать неточную передачу из-за технической ошибки. Нас будут постоянно пытаться накрывать. Если раз в два-три матча тебе закинут за шиворот с центра поля, я тебе ничего не скажу. Ну, пропустим мы так пять-семь голов – а через тебя выйдем в атаку 50 раз, и сами забьем точно больше».

Причем соперники думают только о том, как бы накрыть меня. Забывают о настоящем футболе, о реальных обязанностях.

– Все уже оценили, как играет «Алания». Кто-то приспособился?

– В первых турах соперники не понимали, как нам противостоять. Мы просто психологически давили на соперника, деклассировали его. Остальные что-то придумывали. Например, «Нефтехимик»: оставались четверкой впереди. Как только защитник отдавал мне пас, на меня сразу выдвигались двое – один с краю, другой с центра. Не давали сообразить. Я стал как можно быстрее закидывать за спину, не давал начать прессинг. Потом у них было удаление, и атаковать меня перестали – стояли у себя в обороне (закончили 0:0 – Sports.ru). С другими вроде справлялись. Если на меня отвлекается один игрок, у нас впереди уже плюс 2. 

Может, что-то изобретут весной. Но это и хорошо, пусть. Мы со Спартаком Артуровичем тоже что-то придумаем. 

Солдатенко не нравятся ни Акинфеев (не умеет ничего, кроме сэйвов), ни Сафонов с Максименко (выросли в комфорте и не прошли низших лиг) 

– Какие твои ошибки отмечал Гогниев?

– Мне досталось один раз, в матче с «Краснодаром-2». Мы наигрывали штрафной из центра поля, метрах в 40 от ворот соперника. Но передачу, которую я должен был исполнить, перекрыли. Тогда я ударил по воротам – это был единственный вариант. Артурович дал понять, что так лучше не надо. И то с оговорками: «Ты со своей позиции лучше видишь ситуацию на поле. Раз ты так оценил, значит, прав».

– Тут ты просто переборщил. А косяки в этом сезоне были?

– Ни один не связан с началом атак и моей позицией. Первая ошибка – дома с «Шинником». Горели 0:3, перед перерывом сделали 1:3. В перерыве я завелся – не имеем права так играть. Дома нам и ничья не слишком простительна – смотря какая, но точно нежелательна. С такой поддержкой невозможно иначе.

По дороге в раздевалке я что-то ударил, там тоже метался: «Да мы их сейчас вынесем!» На второй тайм вышел с желанием забить самому, помочь команде. Это пошло в ущерб: я сфолил в своей штрафной и привез пенальти. 50-я минута, 1:4, думаю: ну приехали. Но пацаны отыграли и сделали 4:4. 

Вторая – с «Торпедо». У меня было два решения – идти на выход или нет. Я не принял ни одного и пропустил. Думал остаться на линии, но защитники стали кричать: «Ростик, выходи!» По инерции пошел, но быстро понял: не успеваю. Надо выбрать путь и по нему идти. 

Ну и с «Оренбургом» – как обычно, хотел быстро принять мяч и ввести в игру. Вывод: не надо даже пытаться поймать мяч одной рукой. 

– Когда бил «Краснодару», хотел повторить гол «Чайке» в ПФЛ?

– Нет, до створа и близко не добил, просто разрядил обстановку. Тогда я не думал, что попаду – просто выносил вперед, за спину защитникам, чтобы вывести один на один. Я всегда выношу поближе к чужим воротам, чтобы оставалось одно-два касания, и желательно по центру – а тут мяч всех перелетел.

«Ростик, давай сюда... Да не туда! Ой. Ой. Ой! Уахахаха»!
Вратарь ростовского СКА Ростислав Солдатенко забил гол ударом от своих ворот pic.twitter.com/zXC9RABc2N

— Юрий Дудь (@yurydud) October 31, 2016

Очень много раз пересматривал это видео. Думаю, там ошибся вратарь. 

– Ты привозил так же?

– Так же – нет, но прибавлять мне надо во всем. В игре на линии, больше тащить. Это самое важное для наших якобы тренеров – на игру ногами вне штрафной, например, или даже на выходы не смотрят. В европейском футболе не так, а чтобы попасть в хорошую команду РПЛ, ты должен тащить мячи. В ЦСКА, «Локомотиве» ценится это. Что, Акинфеев на выходах играет, что ли? 

– Удар у него сильный.

– Да, но это на вынос – и может даже точно вывести, создать момент. Но ты видишь, чтобы ЦСКА разыгрывал мячи через него, начинал атаки? 

Акинфеев лучший благодаря сэйвам. Шунин – то же самое. Ну, Гильерме хорош на выходах. Но в России всегда так было: умеешь играть на линии – и ничего больше не нужно. 

– Кто в России из вратарей вообще умеет играть ногами? 

– Никто. Таких нет.  

– Тебе хоть кто-то нравится?

– Никто. Ничего личного, но вот не близки мне наши вратари.

– А Сафонов с Максименко?

– Они играют в сильных командах с мощными защитниками и исполнительными – все сборники. Играли бы они в ФНЛ или командах нижней части таблицы, я бы на них посмотрел. Как бы они сыграли за «Аланию»? А как бы я за «Краснодар» или «Спартак»? Их вели по академиям, они не знают, что такое вторая лига, первая. Наверняка хорошо работали, чтобы попасть в РПЛ, молодцы. Но легко играть с теми, кто подносит все на блюдечке, подчищает – мяч разодранный до вратаря доходит, с кровью. 

Мне кажется, ничего особенного в них тоже нет. Могу быть не прав – может, Матвей и Саша еще не до конца раскрылись, а я не разглядел.

Нападающие тоже не удивляют: все бьют одинаково. Солдатенко хочет забить сам, постит попытки с тренировок и тегает Златана и Роналду – обоих обожает

– Тебе, в прошлом защитнику, сложно было прокачивать прыжки, игру на линии?

– Как раз прыжки детские тренеры развивали прежде всего – как ты вытягиваешься, прыгаешь, падаешь. На игру ногами вообще по фигу. Лет до 15 я не мог вынести мяч. У нас это делал защитник – просто на ближнего. 

– Почему на игру ногами плевать? Это же самое прогрессивное, что есть в футболе.

– Наши боятся. Вроде как говорили, что Карпин хочет вратаря, который играет ногами. Может, у них эта игра заключается только в передаче ближнему защитнику. А есть «Бавария», «Барселона», где Нойер и Тер Стеген катают, как 11-е полевые игроки. Зоммер тоже молодец, Алиссон.

Интервью Песьякова: оттачивает прыжок Тер Стегена, вспоминает курсы Карпина по игре ногами, оказался в «Спартаке» вместо Чепчугова

– Ты ориентируешься на кого-то из них?

– Нет, но год назад на зимних сборах Спартак Артурович Гогниев показал мне вратаря «Гамбурга»: «Смотри, как бывает». Они, как и «Алания», выстраивали игру с привлечением вратаря – не знаю, правда, как его зовут (Юлиан Поллерсбек какое-то время был лидером Бундеслиги по количеству касаний; с сентября он в «Лионе» – Sports.ru).

– Ты ощущаешь разницу между собой и вратарями, которые не меняли амплуа с первых лет?

– Да. И все равно знаю, что сильнее многих, кто всю жизнь вратарь.

– Сильнее чем?

– Своей игрой, психологией, интеллектом.

– Тебе приходилось чему-то учиться с нуля, как Дюпину в «Рубине»? Он рассказывал нам, какой проблемой были удары между ног.

– Ты знаешь, кстати, что это самый опасный удар в футболе? При выходе один на один вратарь широко расставляет ноги, чтобы выбросить одну в бок – и ему проще всего попасть между. Мне об этом рассказал Володя Обухов: «Всегда бью туда. Даже если все перекрыто – с близкого расстояния никто не поймает удар между».

Я стараюсь играть не как все. Складываюсь, как хоккейный вратарь: либо колено к пятке, либо «шлагбаум». А важнее всего оценить ситуацию: собирается тебя игрок перекидывать или сближается.

Почти все нападающие бьют одинаково. Что в Осетии на первенстве республики, что в РПЛ – где угодно может залететь. Решает качество исполнения и точность, а делают все примерно одно. Не помню, когда меня последний раз кто-то удивил.

– Даже в Премьер-лиге?

– Ну, бывает, но я сразу же перенимаю. Например, один из голов Азмуна где-то с радиуса штрафной. Защитник как бы перекрывал ближний угол – а в этом случае вратарь обычно идет в дальний. Так вот нападающие бьют между ними – вратарь не успевает выброситься обратно. 

Когда заметил у Азмуна, подумал: «Вратарский гол, в ближний пропустил». А на повторе заметил: попал между игроками. Это все, аллес. Теперь замечаю такие моменты постоянно, а сам жду всегда, нахожусь ближе к мячу, а не к дальнему углу.

– Дюпин отмечал удары Еременко – без замаха, по непредсказуемой траектории. Тебя так никто не изумлял?

– Гурциев из «Алании» – потому что вижу его удары каждый день. Они крутые в том числе из-за мячей. В «Сочи» я застал найковские – ну, нормальные. Но чем мы сейчас играем [Jako] – это что-то с чем-то. Легкий, как бы по нему ни ударил, прямо не полетит – сразу вилять начинает. А в мокрую погоду еще и разбухает и летит совсем вихляя. Батраз отлично всем этим пользуется.  

Я, кстати, именно из-за этого стал бить штрафные. Недавно попробовал в игре. Отрабатывать стал давно, еще в СКА. Там не разрешали: «Ты чего тут бьешь? Штраф! Занимайся своим делом, ты вратарь». И так везде. Ну, в «Сочи» можно было, но все вокруг смеялись. А пацаны в «Алании» после моей попытки сказали: «Ничего, в следующий раз забьешь». Не уверен, что хоть где-то бы еще позволили подойти еще раз. 

– Сколько получается из десяти?

– Перед «Чертаново» как раз пробовал – положил четыре, как раз с такой дистанции. Хочу повторить в игре – или чтобы после кикса добили, или чтобы пенальти заработали, лишь бы в итоге гол. Знаю, что у меня сильный удар и у вратаря будут проблемы. Очень серьезно к этому отношусь.

В прошлом туре наш кипер Ростислав Солдатенко на 45й минуте пошёл бить штрафной метрах в 40 от ворот соперника. Главный тренер Спартак Гогниев после матча сказал, что Ростик регулярно забивает такие на тренировках. Вот пруф pic.twitter.com/gWJu6Ydzmq

— ФК «Алания» (@fc_alania) December 5, 2020

Пенальтисты у нас есть, но если не будет, тоже без проблем пробью сам.

– Ты часто постишь в сторис свои удары и тегаешь Златана и Роналду. Хочешь быть как они?

– С одной стороны, мне просто нравится играть в атаке. Вне сезона, в отпуске – постоянно. Прошу заметить: я заостренный наконечник, а не затупленный. Я и правда часто бью и хочу испытать эмоции, которые уже однажды испытал – когда в ПФЛ забил «Чайке» со своей половины поля. 

С другой – я что-то беру у звезд, стараюсь научиться. Криш постоянно над собой работает, Златан берет свое харизмой. Может и до 50 лет играть без проблем, будет забивать еще больше, чем сейчас – потому, что уверен в себе и тоже пашет. Они вдвоем никогда не стареют. Оба – главные для меня личности в футболе. 

Ну и это прикольно. Приходят же люди на хоккей как на шоу – и футбол должен быть таким же. Вот я даю шоу. Главное – не заигрываться. 

В «Сочи» Солдатенко зачехлили после одной неудачи (повод – просто неопытность) и заставили изменить себе: Бородин требовал спокойствия без эмоций 

– Почему ты считаешь, что нигде больше не позволили бы пробить штрафные?

– Все боятся. 

Про страх вот что скажу. Российский футбол – грязь. Я с этим тоже сталкивался. Всякие агенты, высокопоставленные лица – только без имен, чтобы меня не закрыли. В команду пришел футболист, а за ним стоят важные люди и говорят: «Играть должен он. Зарплата у него, условно, 15 миллионов рублей, он получает пять, семь – нам, остальное – тренеру за то, что его ставит». Не факт, что такое везде, но точно во многих командах. Кто сильнее, кто больше пашет – сидит. Футбол для наших людей – бизнес в худшем смысле, делают на нем деньги. 

Сейчас у нас полно губернаторских команд – в регионах, которым вдруг понадобился футбол. И через футбол отмывают деньги. Почему еще задержки зарплат возможны, тоже не понимаю. Вы формируете бюджет, рассчитываете зарплаты – все должно быть стабильно, вот как у «Алании». 

– Тебе задерживали?

– Да, в СКА. Правда, потом отдавали. В «Сочи» – небольшие задержки. И в «Алании» тоже, в 2013 году – остались должны за восемь месяцев. Правда, и зарплата у меня была 15 тысяч, и жил я, в общем-то, на обеспечении семьи. 

Я к чему – места смелости в этой грязи нет. Нам очень далеко до Европы. Пока не будет таких смелых тренеров, как Спартак, которые могут придумать что-то свое и не трусить, ничего у нас не изменится. Все уже умеют играть через вратаря. Включаю Италию – и там любой выход только так, Ханданович в «Интере» – просто монстр. Десять человек стоят в четырех метрах друг от друга – и спокойно едут в атаку сквозь любой прессинг. 

У тренеров в России огромная боязнь потерять место под солнцем. Пока у них зарплата хорошая, не нужно ничего менять, экспериментировать. Отсюда и отношение к молодежи: «Блин, вот он вроде бы сильнее, но я в нем не уверен, может ошибиться. Поставлю опытного, тем более мой знакомый, проверенный». 

Разумеется, могут быть ошибки, поражения. Если их много – уволят. Карт-бланша нет ни у кого, всем нужен результат, а не развитие молодежи, футбола.

– К кому из молодых на твоей памяти так относились?

– Ко мне. В «Сочи» основным вратарем был Коля Заболотный, задача – Премьер-лига. А я тренируюсь, пашу – причем я в клубе еще со времен «Динамо» (Санкт-Петербург), получал награду лучшему игроку матча.

На каком-то этапе у «Сочи» не заладилось с очками, решили меня поставить, не игравшего год – а в этом случае теряется чувство ритма, пауза мешает. Проиграли в Тюмени 1:2, я пропустил ненужный второй гол. 

На следующий матч – дома с Тамбовом» – я в запасе. Как так, по одной игре поняли, что я за вратарь? Это же невозможно. А мне сказали: «Дело не во вратаре». Я это схавал – и понял, что не останусь. Больше шансов не получил, меня убрали. Вот по-человечески это как, блин, вообще? Человек работает, старается, и это не замечать? Ни разу больше не довериться?

Я начал копаться, искать проблемы в себе. Мой вес – 90 кг, а я сбросил до 84. На сборах ощутил, что мне легче и что я переигрываю вратарей: больше тащу, больше хочу играть. Но на последнем сборе отрабатывается основной состав – а наигрывали Заболотного. Хороший вратарь, но доказал чисто за счет опыта.  

Почему сейчас с Артуровичем у меня нет проблем? Потому что дал играть.

– Точилин не верил, а тренер (и бывший вратарь) Бородин?

– Перед Тюменью говорил: «Мы тебя выдержали как вино. Вот шанс».

Но замечу одну вещь, которую не люблю. Я ж импульсивный, эмоциональный, особенно на футболе. А Бородин настаивал: «Вратарь должен быть спокойным, уравновешенным. Как шахматист». Я так не могу. Зачем мне быть тем, кем не являюсь? Я постоянно в игре, подсказываю, кричу на своих и на других. Хочу задавить соперника морально голосом.  

Когда я молодой был (считаю, 2-3 года назад еще был молод), не понимал этого. С «Тюменью» делал как говорили: стоял, ловил мячи, выбивал вперед. Но не был собой. Хотел завестись: «Пацаны! Давайте, сука! Нормально все будет!» Если я пропустил, должен ударить по бутылке, иначе это не я. 

Почему нельзя этого делать, кто мне объяснит? «Ой, это не смотрится, ты плохой пример подаешь». Чем? Я не люблю ошибаться, ненавижу проигрывать, я не притворяюсь – ужасно, правда?  

– Предположу: в «Сочи» и в других командах хотят невозмутимого вратаря, который бы передавал хладнокровие команде и не подводил в нужный момент на эмоциях. 

– Вполне возможно, и это их право. Но если наоборот – это не во вред команде. Я же не удаляюсь. Защитникам – не пихаю, не сею панику. Завожу: «Все получится! 0:3? ##### [Все равно], мы их ######## [разнесем]!» В «Алании» такой менталитет, что это принимают: такой вот у нас вратарь, нам такой нужен. 

А в «Сочи» я изменил сам себе. И не у кого было спросить, как поступать. Не быть тем, кто ты есть – отвратительно. Артурович это понимает. Думаю, дело в том, что он был таким же футболистом. Всегда один подход: «Как может быть кто-то лучше нас? Можем обыграть любого». 

– «Сочи» ты покинул из-за того, что пришел Джанаев?

– Да. Это было странно – основными должны были быть Заболотный и Фролов, а я – составлять им конкуренцию, на подхвате. Точилин в интервью говорил: есть три вратаря, больше никого не ищем. И через пару дней пришел Джанаев – хотя я уже готовился к первой игре со «Спартаком». Ну, стали другие три вратаря.

Я благодарен этому. Иначе не перешел бы сейчас в «Аланию».

Солдатенко – бешеный мотиватор: заводит команду, бесит этим чужих фанатов, перед выходом на поле ментально унижает соперников. Уверен, что такой характер – из-за знака Зодиака! 

– Твой нрав все узнали по шоу после «Оренбурга». Все началось еще летом, когда «Алания» дважды ему проиграла, а тебя задирали фанаты. Что кричали?

– В матче чемпионата мы проигрывали 0:2. Я вышел к центру и стал кричать на весь стадион – как обычно, матом: «Парни, это все ##### [фигня]! Нам забили два – а мы не можем? Сейчас задавим!» И мне со всех трибун: «Да ты ##### [утомил], чего разгалделся? Иди в ворота вставай, ##### [блин], спанчбоб ###### [проклятый]?» Когда был угловой у наших ворот – опять: «Эй, желторотый! ### [Хрен] ты чего поймаешь!» 

На кубковой игре я впервые вышел с капитанской. От своей философии не отошел, заводил – и опять слышал то же самое. Но ничего не отвечал. Никто меня не выведет из себя. Не могу получить красную и подвести команду.  

А вот все, что мне говорили в Оренбурге, запомнил. Перед домашней игрой с ними был недельный перерыв. Игр и так много (у меня их 25), я после тренировок обычно уделяю время восстановлению – но тут пахал как проклятый. Хотел разрывать. Даже о ничьей не думал – только победа. 

В начале второго тайма «Оренбург» повел – в третий раз сезон. Есть независящие от нас факторы. Я мог бы о них сказать, но философия клуба – не обсуждать судей. В первую очередь у Артуровича: «Будем играть настолько сильно, что им даже судьи не помогут». Правда, не думать об этом не получается. 

Мы отыгрались с пенальти (его было не вариант не поставить). А на 89-й минуте вырвали победу. Я начал обе голевые атаки.  

Меня сорвало. Понесся с командой радоваться, катился на коленях, кричал. Как будто бы забил сам. Мы всегда голы празднуем вместе: подбегаем к скамейке и обнимаемся. Полные штаны радости.

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Rostislav So1datenko (@rostiks13)

После финального свистка в голове пронеслось все. Две прошлые игры. Из-за кого мы там проиграли (не из-за «Алании»). Что мне кричали. Теперь кричал уже я. Ничего плохого, простые вопросы: «Ну, что вы теперь скажете? Кто я?» И показал влево: «Вот настоящий клуб. Вот настоящие болельщики».

– Откуда в тебе эта энергия?

– Верю в астрологию – не убежденно, никому не навязываю, но нахожу точки соприкосновения. Знак близнецы у меня точно не просто так. В одном человеке живут два. На поле кричу, в жизни – обычный. Вот сейчас сижу спокойно, говорю.

– Видишь, как морально подавляешь соперника во время матча?

– Особенно во Владикавказе, еще в подтрибунке. Я всегда смотрю в глаза соперникам и не отворачиваюсь – как фейс-ту-фейс перед боями. Про себя говорю: «Я тебя вынесу сегодня. Тебя – уничтожу. Вы все отсюда уедете без очков». Это я больше себя возвышаю над ними и завожу, а не противника демотивирую. Но они всегда опускают глаза.

Артурович говорит: «Вы стоите в туннеле, выходите на разминку – и уже должны их задавить! Покажите, что вы хозяева, это ваша поляна!» На выезде – то же самое: «Пусть они чувствуют себя в гостях, а не мы. Здесь мы главные, мы рулим игрой». Пока мы вкатывались в сезон, давление не совсем работало – а теперь уверен, что нас боятся. Ну и 15 месяцев не проигрываем дома. 

– Ты когда-то перебарщивал со своей яростью?

– В СКА меня даже штрафовали на тренировках за то, что выбивал мяч сильно, колотил штанги, кричал. Помню один штраф: мне несправедливо забили, я взял мяч – и кааак дал, на дорогу зарядил. «Солдатенко? Пять тысяч занеси». В ПФЛ это большие деньги при зарплате 40-50 тысяч.

Вроде бы я должен был научиться и больше так не поступать. Я стал делать это реже. Но все же сущность человека не задавить, без шансов. В игре меня это не может подвести и не подведет. Когда момент у моих ворот, я не кричу – собран, слежу за мячом.

– В тему про мотивацию команды. Ты хотел стать легендой «Алании», как Пагаев или Деметрадзе?

– Хотел быть единственным в своем роде – никаких кумиров, плакатов. В детстве у меня не было средств коммуникации, а по телевизору тоже особенно у нас не показывали. До восьмого класса не было даже телефона. Первый – самый простой, Nokia 1600. Компьютер мама себе купила для работы, я тоже мог посидеть, но в основном он был запароленным. Меня заставляли учиться – до тех пор, пока не поняли, что получается с футболом.

Я жил у мамы, документоведа в военной части, с бабулей (на пенсии). Все нормально, но на грандиозные покупки денег не хватало. Возможно, поэтому с детства стремился зарабатывать много, чтобы ни в чем себе не отказывать и покупать все самому. Первый айфон (4s) купил с премиальных в Симферополе. В Ростове – ноутбук Sony. Год назад – домашний компьютер. Но голову мне не срывает. Сейчас вот в планах свой дом. Машина – это в убыток, приносит удовольствие, но тратишься на бензин, страховку.

– Игроки ПФЛ подрабатывают таксистами. Кем бы ты мог стать вне футбола?

– Спокойно бы работал в медиа. Однажды уже был опыт на осетинском ТВ. Там был такой якобы спор: забьет мне пенальти девочка – и я проведу эфир с олимпийским чемпионом по борьбе Таймазовым. Я этого хотел, так что специально пропустил. Очень понравилось брать интервью. 

Сам я телик не смотрю. Из ведущих хороший Шнякин. Из интервьюеров – Дудь, не боится провокации. С Сабуровым, Щербаковым мне понравилось – они и пацаны приятные. «Вопрос ребром» с Бастой еще люблю.

Юношей Солдатенко звали в «Зенит» – он не пошел (сейчас бы согласился). Мечтал об «Алании» и плакал на матче с ЦСКА 

– Ты застал «Аланию», где сначала тренером, а потом президентом был Валерий Газзаев. Помнишь его?

– Боялся его. Даже взгляда. Только вниз смотрел рядом с ним – такая фигура.

Помню финал чемпионата России среди команд 1995 года, на нем были всякие скауты. Еще я вызывался в сборную U-16. И у меня было официальное предложение от «Зенита». Но меня не отпустила «Алания». Видимо, тогда обо мне и услышали в клубе: ого, «Зенит», значит, не такой плохой — и подписали. Я, конечно, думал, как это круто – «Зенит». От тренера Казимира Гудиева (работал в штабе Гогниева, покинул «Аланию» в январе по состоянию здоровья – Sports.ru) слышал, что вскоре после мною интересовался «Локомотив». Но еще ни в чем не разбирался и ничего не решал. Если бы разбирался и решал – остался бы в «Алании».  

– Сейчас тоже бы отказался от «Зенита»?

– Да нет, почему. Это круто. 

– Мы обсудили Гогниева, а что тебе дал Гудиев?

– Казимир взял под опеку меня 13-летнего и еще нескольких вратарей – например, моего одноклубника Муху Бураева. Все вратарское, что во мне есть, всю психологию дал Казимир. Сделал из меня личность на поле. Говорил: «Вратарь должен быть чуть эгоистом. Хорошо сыграешь – очки наберете сто процентов. Так что следи за собой». Не только ловля мяча – игра ногами, чувство позиции, дальние и средние передачи тоже от него.

– Какими были первые впечатления от «Алании»?

– На сбор меня позвал как раз Казимир. Я уже от перелета в Турцию на сборы офигел, а на первой тренировке с основой (восстановительной, ничего такого) я шнурки завязать не мог. Раз ткнул шнурком, два – не попадаю. Весь трясся.

Дакоста, Пришкин, Жора Габулов, Тарас Царикаев, который только что закончил – все кумиры для меня. Наслаждаться трибунами со скамейки – даже это невероятно. А в перерыве отражал пенальти от болельщиков. Весь стадион на меня смотрел, а я горел: «Ну-ка, иди сюда!» До сих пор фанаты пишут: начиналось все с тех конкурсов. 

– Ты мечтал именно об «Алании»?

– Да, с семи лет, когда я впервые пришел на футбол: «Алания» выиграла у «Крыльев Советов» 2:0. Я помню 20 тысяч людей на трибунах, бешеные эмоции, Деяна Радича в воротах. Думал: «Блииин, как же круто. Вот бы мне так же».

Казимир тогда мне сказал: «Представь: первый номер «Алании» – первый номер республики». А у нас же здесь маленькая страна. Так с детства во мне сидела «Алания» и мечта – выйти на родной стадион, услышать свое имя. 

Что она сбылась, я понял на кубковом матче с ЦСКА. Весь стадион заполнился, включая проходы. Заиграл гимн – и все, я поплыл. Слезы навернулись. Понимал, что на трибуне сидит бабуля и тоже ревет. Я был как сборная КНДР, которая плакала во время гимна на ЧМ-2010. 

Я сделал несколько хороших сэйвов, стадион ревел. И я думал: «Ну твою мать, а. Как же по кайфу». 

Это было наше последнее поражение дома. Я не расстроился, что вылетели – нашей команде было четыре месяца. А до того многие бегали только на уровне республики. До ЦСКА в 1/32 финала мы прошли «Ротор», тогда лидера ФНЛ  – прямо совсем пацанами. 

– Это новая «Алания». Помнишь, как закончилась прежняя?

– Очень неожиданно. На вылет во Владивосток в последнем туре денег не было, не полетели даже. Сказали собираться на сборы в январе 2014-го, но постоянно переносили начало. А я учиться начал в школе, пока тренировок не было.

– У тебя поменялось отношение к Газзаеву после закрытия той «Алании»?

– Только сейчас начинаю понимать. 

– Кто Газзаев для тебя?

– Заслуженный тренер России. Сделал в Осетии праздник, привел «Аланию» к чемпионству, еврокубкам. 

– А не он потом поучаствовал в том, что клуба не стало? Ты же говорил про грязь – это не она?

– Одни говорили, что из-за Газзаева, другие – нет. Мне вообще по фигу. Ненависти нет. Как-то не обращаю внимания, не ворошу прошлое. Оно забудется, главное – что сейчас. 

Что умерла «Алания» и какая это катастрофа, я тогда не осознавал. Переживал за себя: мне 16 лет, толком не поиграл, что мне делать? «Зенит» был в 14 лет – а тут куда деваться. Я пошел в «Аланию-д», это второй дивизион – к своему детскому тренеру. Там я просто тренировался, пока меня не нашел агент Казбек Лазаров. 

– Что за человек Лазаров? Мы слышали о нем как об одном из организаторов договорняка «Иристона» и петербургского «Динамо».

– Не хочу ту ситуацию барагозить. Мне кажется, он хотел как лучше для своей команды. 

Считаю Казбека своим вторым отцом. Лазаров вел молодежь. Я тот, кто я есть, благодаря ему. Он говорил, и я делал. Я просил отправить меня куда-то в дубль, он возразил: «Тебе нужен опыт второй лиги, школа». Так я оказался в «Нефтехимике». Потом говорил, что надо посидеть на лавке и перетерпеть – и тоже был прав. 

«Аланию» боятся во Владикавказе, а клуб силен поддержкой: осетины ценят, что команда сейчас играет своими. Солдатенко верит, что скоро будет в РПЛ 

– Когда ты начинал в «Алании», за твоими тренировками следил Черчесов. Что говорил?

– Просто заглядывал посмотреть. Мы, вратари, работали как раз рядом с лавочкой и слушали его подсказки: ты делай так, ты так. А когда тренировал «Амкар», его племянник, тоже вратарь, занимался с нами. Сейчас он не играет.

– Ты говорил, что сделал бы основным вратарем сборной Джанаева. Из-за игры на линии?

– У сборной оборонительный футбол, 5 защитников – не мой любимый стиль, но на ЧМ сработал. Игра ногами, развитие атак – все это не нужно. Важна простая, надежная игра, спасения – да, прежде всего на ленточке. В этом Джанаев лучший в России, монстр. 

– Тебе хочется в сборную?

– Когда-то – да. Сейчас хочу вывести «Аланию» в Премьер-лигу. Нас Артурович постоянно подстегивает: «Мы собрались во второй лиге, своими воспитанниками. Могли бы мы подумать, что через год будем в ФНЛ? Нет, конечно. Так и надо продолжать. Никаких вторых мест – только первое».  

– Удастся выйти в этом сезоне? «Алания» на пятом месте рядом со стыками, до прямого подъема – шесть очков.

– Очень этого хотим. Но много факторов, которые могут нам помешать. Это к тому, что говорил выше: футбол – грязь. Но будем работать и, если надо, играть 11 на 14. И как бы нас ни убивали (такое бывает не каждую игру, но регулярно в России), мы победим. 

Не думаю, что Премьер-лига – что-то непостижимое для «Алании». Почувствуем скорости в первых турах и начнем всех разносить. Лишь бы уверенность не перерастала в самоуверенность. «Разносить» – это я так настраиваю команду.

– После ЦСКА «Алания» ни разу не проигрывала дома – полтора года. Это как вообще?

– Нас боятся. 

Первым пришел в голову «Спартак-2». Всю жизнь «Спартак» играет в атаку – а в этом сезоне приехали к нам и со своей половины поля вышли раза три. Мы выиграли 2:1. «Оренбург» – понятно, всегда от обороны. Никто здесь даже не попробовал играть с нами со стороны силы. 

Это еще ограничения и стадион на реконструкции – только одна трибуна открыта. Так бы тридцатка набивалась точно, и мы бы были совсем непобедимы. Музыка бы гремела, болельщики бы не замолкали. Сама команда – тоже из воспитанников, с красно-желтыми сердцами, все за республику. У нас в первой части сезона было только четверо приезжих, и то, как правило, кавказцы: кабардинец, дагестанец, сочинский грузин. 

Осетины разбираются в футболе. Видят засланных казачков, которые были в начале десятых. Просто приехали играть за бабки. Что такое российский футбол, осетинский менталитет, наш атакующий футбол, им было все равно. Сейчас – свои. Мы пашем, бьемся за республику – и получаем за это похвалу. 

Понятно, можем проиграть, да хоть и 0:5. Не может у нас всегда все залетать. Но если покажем характер, будем стараться, катиться, ломать кого-то – Артурович и болельщики ничего не скажут. 

Не знаю другого места в России, где бы так любили свой клуб. «Сочи», «Чайка» поднимаются в классе, оставляют человек семь и набирают новых. Никогда это к результату не приводило. Мы, не меняя состав, идем в четырех очках от зоны стыков.

Я же помню «Сочи»: берут игроков под задачу, на хорошие зарплаты, но все друг под друга копают. Нет дружного, сплоченного коллектива – только подковерная борьба. В «Алании» я готов не играть, если нужно, но принести пользу. 

Это и есть любовь.

Подписывайтесь на телеграм-канал Муйжнека

«Я защищал Лукашенко. До прошлого лета». Монолог тренера вратарей Хомутовского, который лишился работы из-за слов о протестах в Беларуси

ЦСКА растит нового Акинфеева, мы с ним поговорили. Что чувствуешь в 15 лет в запасе на дерби и как терпеть стеб Овчинникова

У нас новый топ-тренер вратарей – первый номер «Рубина» Бердыева. Поговорили о силе Акинфеева, гольфе со Слуцким и мате Семака

Фото: личный архив Солдатенко; instagram.com/rostiks13; instagram.com/fc_alania; РИА Новости/Павел Бедняков, Саид Царнаев