16 мин.

Сын Леброна – самый дорогой спортсмен NCAA. Студентам наконец-то разрешили зарабатывать, но проблемы остались

14

«Бизнес-модель NCAA была бы абсолютно незаконной в любой другой отрасли», – позиция Верховного суда США. 

Позиция, которая два года назад разделила американский студенческий спорт на «до и после».

Позиция, которая позволила спортсменам колледжей зарабатывать: монетизировать личные бренды за счет рекламных сделок и спонсорства. 

Позиция, которая практически сразу сгенерировала рынок на миллиард долларов.

Студенческий баскетбол – главный десерт NCAA, огромной Национальной Студенческой Спортивной Ассоциации, а «Мартовское безумие» – финансовая вишенка на этом торте.

Но почему студенческая лига так долго сопротивлялась заработку своих главных звезд? К чему это в итоге привело? Как удалось изменить организацию труда в NCAA?

Устанавливаем на приборной панели нашей машины времени 1852 год. Поехали!

В начале XX века студенты-спортсмены получали путевки на Кубу и выпивку

Спонсоры и студенческий спорт познакомились еще за полвека до создания NCAA, причем в довольно специфических проявлениях.

В 1852 году студенты Гарварда и Йеля приняли участие в первом межвузовском соревновании – лодочных гонках на озере Уиннипесоки в Нью-Хэмпшире. Спонсором соревнований выступили местные железнодорожники – хотели популяризировать поездки к живописному озеру. Участники соревнований получили полностью оплаченное путешествие с роскошными призами, а также… алкоголь «в неограниченном количестве».

Но основные деньги всегда крутились вокруг американского футбола. К концу 1880-х годов традиционное соперничество между Принстоном и Йелем собирало 40 тысяч зрителей, что только на продаже билетов приносило более 25 тысяч долларов (что эквивалентно 838 тысячам сейчас). 

Колледжи регулярно рекрутировали талантливых спортсменов через всевозможные компенсации. Например, Йель заманил тэкла Джеймса Хогана бесплатным питанием и обучением, поездкой на Кубу, исключительным правом продажи игровых карточек и работой агентом по продаже сигарет. 

Отсутствие требований к проживанию на кампусе породило «бродячих спортсменов», которые колесили по стране и играли там, где платили больше. Например, студент юридического факультета университета Западной Вирджинии Филдинг Йост в 1896 году на одну неделю перевелся на первый курс в Лафайет, чтобы победить заклятого соперника – Пенсильванию. 

Спорт в колледже был большим бизнесом. Всех участников процесса это устраивало. 

На денежные вопросы в студенческом спорте повлияли вовсе не денежные причины

Американский футбол тех времен был чрезвычайно жестоким. Широко применялся тактический прием «летающий клин» – тяжелые игроки в команде образовывали плотный клин, держась друг за друга, и атаковали одного конкретного игрока соперника. Защитная экипировка была легкой, что ежегодно влекло серьезные травмы и даже летальными исходы – например, за один только 1905 год зафиксировано 18 смертей на поле.

Под общественным давлением президент США Теодор Рузвельт созвал совещание с участием представителей Гарварда, Принстона и Йеля для пересмотра правил игры и соревнований. В результате в 1906 году появилась спортивная студенческая ассоциация (до 1910 года под названием IAAUS, после – NCAA). 

Кроме изменения игровых правил (например, запретили «летающий клин»), именно тогда убрали финансовую мотивацию у молодых спортсменов: «ни один студент не может представлять колледж или университет в любой межвузовской игре или соревновании, если ему (прямо или косвенно) платят деньги или предоставляют финансовые уступки».

Первый общенациональный чемпионат NCAA – по легкой атлетике – провели в 1921 году, первый общий баскетбольный турнир – в 1939-м.

Колледжи все время старались обойти правила

Первые годы строгие финансовые правила компенсировалась необязательностью их исполнения. Фактически отсутствовали контроль и санкции.

Ведущие учебные заведения серьезно зарабатывали на спорте: в начале тридцатых годов спортивные доходы Калифорнийского университета составляли более 480 тысяч долларов (эквивалент 8,5 млн долларов сейчас), а Гарвард такие деньги зарабатывал только на одном футболе. 

Талантливых школьников вербовали через «денежные и иные стимулы для поступления». Через разные серые схемы студенты иногда получали даже больше профессионалов. Так, будущий член Зала славы профессионального футбола Хью Макэленни при переходе в НФЛ в начале 1950-х обеднел: «Черт возьми, я просто не могу себе позволить выпуститься из универа! «Богатенький дядя» кладет мне под подушку большие деньги за каждый тачдаун». 

В 1948 году NCAA решила урегулировать рынок через принятие «Кодекса здравомыслия»: с одной стороны, разрешили колледжам частично оплачивать обучение спортсменов, с другой –  за доказанное получение иной формы вознаграждения студентам грозило отстранение от занятий или даже исключение. Считается, что именно тогда NCAA стал «фактическим картелем» – ограничивал вознаграждение студентов без риска снизить рыночное господство. 

Новые правила серьезно изменили студенческий спорт.

В 1956 году NCAA позволила университетам частично оплачивать спортсменам жилье, питание, книги и стирку белья, но это даже не покрывало все бытовые потребности.

И так продолжалось долго. Клэй Дейд, экс-разыгрывающий университета Уэйк Форест 1980-х, вспоминал, что не мог себе позволить поесть за пределами столовой кампуса, купить зимнюю куртку или пригласить девушку на свидание.

Бывший тренер Технологического института Джорджии Пол Хьюитт рассказывал, что делился своей одеждой с юными баскетболистами. И уточнял, что даже подаренную куртку могли расценить как нарушение регламентов NCAA.

«Нам постоянно рассказывали про тренеров, совершающих нарушения. Потом выяснилось, что они просто пытались помочь ребенку. Как это может быть неправильно? – сетовал Хьюитт. – NCAA десятилетиями не желала что-то делать с этим. Они только подавляли потенциал заработка для спортсменов».

Жесткие ограничения не решали главную проблему NCAA – серый рынок (зимние куртки не в счет).

«Страдали те, кто не был звездой колледжа и не получал деньги «под столом» от тренерского штаба или агентов. У рядовых игроков не было ничего», – вспоминает Клэй Дейд.

В NCAA есть фонды помощи студентам, колледжам разрешают компенсировать полное обучение и сломанные мобильники

В конце 90-х у NCAA существенно выросли доходы от телевещания: был заключен знаковый контракт с CBS на 545 млн долларов в год только на показ баскетбольного турнира. 

В 1999 году ассоциация учредила фонд помощи студентов «для удовлетворении финансовых потребностей, возникающих в связи с участием в спортивных соревнованиях и прохождением учебной программы», чуть позже – фонд повышения академической успеваемости «для распределения учебных пособий и улучшения качества академических услуг».

Сначала фонды NCAA предусматривали компенсации таких расходов, как питание, проживание, общественный транспорт, учебники и прочие скрепки. Но после нескольких антимонопольных исков от студентов правила стали гибче – например, колледжам разрешили покрывать спортивной стипендией полную стоимость обучения. И сразу 80 университетов с самыми высокими доходами тут же повысили лимит учебных стипендий в среднем на 7 тысяч долларов.

Главное табу продолжало действовать: из средств фондов нельзя платить заработную плату студентам в любой форме. Правда, в нормативах оказалось много размытых формулировок (вроде «расходные материалы» или «другие личные и семейные расходы»), которые университеты толковали своеобразно. 

По данным Sportico, однажды университет Небраски предоставлял бесплатные ноутбуки спортсменам, Мичиган потратил 173 тысячи долларов на парковку и 130 тысяч на «командные мероприятия», Пердью за 38 тысяч заменил мебель в спортивном комплексе, университет Индианы как-то потратил 8 тысяч долларов на возмещение ущерба от телефонного мошенничества, в Огайо купили спортсмену мобильный телефон за $700 взамен «случайно сломанного главным тренером». 

При этом финансовый комитет NCAA должен проверять соответствие фактических расходов разрешенному использованию. 

Например, в 2020 году университет Мичигана потратил 21 600 долларов на похороны отца студента–футболиста, но такие расходы необходимо было дополнительно согласовать с лигой. 

«Приятно видеть, как кто-то получает реальную поддержку, особенно когда игроков постоянно ограничивают в средствах. Это еще один пример того, что любительство – это фарс, – заявил тогда Рамоги Хума, экс-футболист и директор ассоциации спортсменов-студентов. – Многим не понадобилась бы такая помощь, если бы они зарабатывали по справедливой рыночной стоимости. Эта система загоняет игроков в нищету».

Почему этого все равно недостаточно

NCAA – это 90 чемпионатов по 24 видам спорта, от фехтования до боулинга, но только пять из них самоокупаются: мужские баскетбол, хоккей, лакросс, борьба и бейсбол (плей-офф первого дивизиона по американскому футболу проводится независимо – NCAA не получает доходов). И баскетбольное «Мартовское безумие» кормит практически всю Ассоциацию – один только телевизионный контракт с CBS Sports приносит в среднем 800 млн долларов в год (из общих доходов NCAA в 1,1 млрд). 

Примерно 700 миллионов по прогрессивной шкале распределяется между конференциями и отдельными университетами на финансирование спорта (600 млн – первый дивизион), из которых лишь 140 млн идут в фонды поддержки студентов. Сайт NCAA сообщает, что под ее эгидой выступает около 500 тысяч спортсменов – выходит, это (очень упрощенно и приблизительно) по 280 долларов на человека в год. 

Еще NCAA тратит 40 млн на «повседневную работу офиса» и 150 млн на «иные расходы». Президент NCAA зарабатывает около 4 млн долларов в год, комиссары ведущих конференций – от 2 до 5 млн, руководители спортивных программ топ-университетов – более 1 млн. 

Платить спортсменам нельзя, а вот сотрудникам колледжа можно. Тренер баскетбольной команды университета Канзаса Билл Селф получает 10,6 млн в год, коуч Кентукки Джон Калипари – 8,5 млн, некоторые помощники – более 2,5 млн, что в несколько раз выше аналогичной ставки в НБА.

Если взять и поделить абсолютно все доходы NCAA на всех спортсменов, выйдет только полторы тысячи в год – конечно, это финансовая глупость.

В 2018 году профессор университета Колорадо Пол Кампос рассчитал, что справедливая заработная плата баскетболиста любого из ведущих колледжей должна быть около 750 тысяч в год с учетом тех доходов, которые он приносит Ассоциации.

Но проблема не в распределении доходов. Волнует другое: к чему запрет студентам зарабатывать на рекламных контрактах?

Все началось с баскетбольного симулятора, где экс-баскетболист узнал себя по лысине

До недавнего времени NCAA запрещала игрокам получать деньги «за рекламу, рекомендацию или прямое продвижение продажи или использования коммерческого продукта или услуги любого рода». Но сама на это прекрасно зарабатывала.

Летом 2009-го экс-звезда баскетбольной команды UCLA Эд О’Бэннон неожиданно узнал себя в компьютерной игре NCAA Basketball 09. Игровой персонаж из его студенческой команды 1995 года был безымянным, но имел «тот же рост и вес, лысину и цвет кожи, а еще играл под тем же 31-м номером». 

О’Бэннон подал иск от имени всех спортсменов университета, чьи образы использовались в видеоиграх с брендом и логотипами NCAA. Позже к иску присоединились другие экс-игроки, в том числе настоящие легенды – Оскар Робертсон и Билл Расселл. Кроме претензий к издателю Electronic Arts, оспаривались ограничения NCAA для игроков, которые требовали компенсацию за использование имен и изображений. 

С производителем игр договорились на 40 млн долларов, а с Ассоциацией продолжили судиться в другом ключе – общих антимонопольных ограничений. Про рекламные права в процессе подзабыли, но по результатам этого спора в 2015 году колледжам разрешили компенсировать спортсменам полную стоимость обучения. 

Антимонопольные жалобы продолжились. В июне 2021 года Верховный суд вынес решение по иску бывшего футболиста Западной Вирджинии Шоуни Олстона: NCAA не имеет права ограничивать льготы для студентов-спортсменов только компенсацией стоимости обучения. 

«Традиции не оправдывают решение NCAA построить крупное предприятие по сбору денег на спинах студентов-спортсменов, которые не получают справедливой компенсации», – заключил судья Бретт Кавано. Кстати, экс-баскетболист Йельского университета.

Колледжам фактически разрешили выплачивать дополнительные учебные компенсации, но (важно) оставили в силе основной запрет – никаких зарплат и премий за спортивную активность.

И все же, чтобы избежать дальнейших юридических нападок, NCAA пошла на уступки – с июля 2021 года спортсменам разрешили извлекать прибыль от использования имен, изображений и образов (Name, Image and Likeness, аббревиатура NIL). Иными словам, зарабатывать деньги на спонсорских сделках и рекламе.

Больше всех зарабатывает Бронни Джеймс, в топе – сыновья Шака, Кармело и Рона Харпера

Хотя NCAA в значительной степени предоставила отдельным штатам США право определять свои собственные правила NIL, большинство включают два ограничения: 

• Университеты и школы могут препятствовать рекламному контракту, если студент заключает его с «порочными отраслями» – алкоголь, азартные игры и так далее.

• NIL-соглашения не могут идти в конфликт с командными спонсорами – к примеру, если у учебного заведения контракт с adidas, то игрок не может заключать сделку с Under Armour.

1 июля 2021 года соцсети ведущих студентов-спортсменов запестрели разнообразными спонсорскими сделками.

В полночь футболист Антуан Оуэнс из университета Джексон подписал соглашение с брендом товаров для волос 3 Kings Grooming, квотербек Флориды Эмори Джонс подписался с производителем безалкогольного пива Athletic Brewing, а Д’Эрик Кинг из футбольной команды университета Майами заключил сделку с компанией по вывозу мусора College Hunks Hauling Junk.

Сестры-баскетболистки Ханна и Хейли Кавиндер из Фресно, у которых на тот момент было 3,3 миллиона подписчиков в TikTok, заключили соглашения с сотовым оператором Boost Mobile и брендом спортивного питания Six Star Pro Nutrition.

Это было только начало – позже в игру вступили и более серьезные бренды. Как правило, суммы контрактов не разглашаются, но ресурс On3 научился рассчитывать NIL Valuation – оценку стоимости бренда спортсмена. Данные обновляются еженедельно – смотрим самый свежий топ-5.

За исключением Леброна Джеймса-младшего и гимнастки Оливии Данн, в рейтинге доминируют футболисты. А вот отдельно баскетбольный топ-5:

В баскетбольном студенческом топе сразу две девушки – Эйнжел Риз и Флоджей Джонсон. 

Доминиканец Хансель Энмануэль в шестилетнем возрасте потерял левую руку – ее пришлось ампутировать ниже плеча, когда его придавил шлакоблок на целых два часа. Даже играя одной рукой, Хансель в среднем набирал 25,9 очка, 11 подборов, 6,9 передач и 3,4 блок-шота за игру в выпускном классе, помог своей школьной команде выиграть титул. 

Заметно, что успех в NCAA и перспективы заиграть в НБА или женской НБА не коррелируют с индексом NIL. Действующий обладатель награды «Игрок года NCAA» Зак Иди (811 тысяч) оценивается ниже, чем запасной игрок из непримечательного колледжа Техас Сазерн (820 тысяч), потому что зовут этого игрока Шакир О’Нил. Естественно, это сын легенды НБА – еще один Шак. И его бренд сильнее, чем у топ-игрока Ассоциации.

Такая же ситуация и у школьников. Законы о NIL различаются в зависимости от юрисдикции, но все в большем числе штатов, включая Калифорнию, старшеклассники получают право заключать контракты. 

Среди школьников выделяются 16-летний защитник Брайс Джеймс (бренд второго сына Леброна оценивается в 1,1 млн долларов) и его ровесник и лучший игрок в классе 2024 года – пятизвездочный форвард Купер Флэгг (0,9 млн). Следом в рейтинге идут еще (к Джеймсам и О’Нилу) пара сыновей известных отцов – Дилан Харпер (0,6 млн) и Кайян Энтони (0,5 млн).

Вместе с деньгами пришли и проблемы. Чего же так боялись в NCAA?

«Теперь все темные личности выйдут из тени», – лаконично оценил ситуацию скаут Энди Барк. 

Правила NCAA не содержат четкого регламента для сделок NIL, единственное общее ограничение на уровне студенческой ассоциации: рекламные контракты не могут быть использованы для вербовки школьников в тот или иной колледж или как компенсация за спортивные результаты.

Функции регулятора переданы на уровень конкретного штата, конференции или колледжа. Деятельность теневых посредников (или «бустеров») вышла на новый уровень.

Раньше отследить бустеров было гораздо проще. Например, в 2019 году реальный тюремный срок получил директор по глобальному баскетбольному маркетингу adidas Джеймс Гатто – он платил от 40 до 100 тысяч долларов семьям перспективных старшеклассников (самый известный – нынешний разыгрывающий «Бруклина» Деннис Смит) за выбор в пользу конкретных университетов, которые спонсировались немецким спортивным брендом. Договоренность также предполагала контракты с аdidas, когда игроки переходили в профессиональный спорт.

«Большая ошибка считать, что это новый рынок. Просто это больше не маленький грязный секрет», – подтверждает Энди Барк.

Теперь рекламные контракты нет необходимости прятать, а деньги передавать «под столом» и ждать, когда игрок станет профи, чтобы отбить инвестиции.

«Бустеры оглядываются вокруг и говорят: «Вы запрещали мне дать спортсмену сэндвич с сыром, а теперь я могу спокойно дать миллион долларов? Я дам даже 4!», – негодует Даг Филлис, чья компания Accelerate Sports Ventures помогает контролировать NIL-сделки.

Другая проблема – «лоскутное одеяло» законов и правил не обеспечивает достаточной защиты юных игроков. 

Журналисты NBC обнаружили десяток составленных контрактов для старшеклассников, которые эксперты назовут эксплуататорскими: непомерные комиссионные до 40%, дополнительные соглашения со сложной структурой гонораров и юридическим жаргоном. Один «контракт» и вовсе представлял собой всего лишь кредит в 100 тысяч долларов. В итоге проблемы возникают у юных, неискушенных спортсменов, а «темные личности» вокруг них так и остаются вне всяких санкций.

«Было упомянуто много громких имен, дано много обещаний, – рассказывал футболист Ти Эй Каннингем, пропустивший год игры из-за юридических проблем с контрактом NIL. – Я просто хочу знать, почему наказывают детей, а не тех, кто ставит их в такую ​​ситуацию».

С приходом «новых денег» ландшафт американского студенческого спорта изменился навсегда.

«Это не дыра в плотине, – резюмирует Винс Илле, один из руководителей спортивной программы в знаменитом университете Северной Каролины. – Это уничтожение всей плотины».

Айс Кьюб обвинил НБА в нечестной конкуренции. Минюст уже проводит расследование

Стив Керр – совладелец футбольной «Мальорки». Что за странное пересечение в спорте?

Фото: /Al Bello/ALLSPORT, Jamie Squire, Jonathan Daniel, Carmen Mandato; instagram.com/hanna.cavinder; instagram.com/bryce_m_james; instagram.com/zoaenergy; /Benham and Allen; /AP Photo/Morry Gash, AP Photo/Larry Stoddard, Frank Jansky/Icon Sportswire

logoБронни Джеймс
logoNCAA
logoЗак Иди