Исландия все-таки вылетела. Последний текст о том, как же они круты

Дудь съездил в Исландию и понял, почему мы все за нее болеем.

Я гонял в Исландию в ноябре 2017 года – чтобы поделиться впечатлениями перед тем, как ее дивная сборная приедет в Россию. На старте чемпионата мира наш сайт был забит самым разным контентом, поэтому я отложил текст до решающего матча исландцев. Уже сегодня этот матч случится: чтобы остаться в турнире, им надо уверенно хлопнуть Хорватию и дождаться благоприятного результата в параллельном матче Нигерия – Аргентина.

У чемпионата мира по футболу может быть много педагогических эффектов. Один из них (все народы по-своему прикольные; всем хочется не воевать, а дружить и веселиться; ксенофобия и закрытые границы – кал) мы можем наблюдать по всей России, но в первую очередь – на московской улице Никольская. Другой эффект – мотивационный. Турнир с аудиторией в 3 миллиарда теле- и просто зрителей доказывает: путь к покорению мира может стартовать из самых далеких, самых неизвестных, самых противопоказанных твоему ремеслу мест.

Сборную Исландии на чемпионат мира впервые привез Хеймир Хадльгримссон – тот самый стоматолог, который ассистировал шведу Ларсу Лагербеку на выдающемся Евро-2016. Хеймир родился и всю жизнь прожил на острове, на котором обитает всего 4000 человек и который 45 лет назад чуть не уничтожило извержение вулкана. Я слетал на этот остров и убедился: не так важно, где твоя жизнь началась; важно – как ты с этой жизнью справился.

Вестманнаэйяр – россыпь крошечных кусков суши под брюхом у основного острова Исландии, единственный обитаемый из них – Хеймаэй. Добираться туда – или паромом (два часа из Рейкьявика на машине до южного порта, оттуда – еще час вплавь), или турбовинтовым самолетом. Прямо в центре Рейкьявика разбит региональный аэропорт, из которого гоняют вот такие маршрутки с крыльями:

Билет, как и все в Исландии, космически дорогой (9700 рублей за 20 минут полета в одну сторону), посадочный талон – как кассовый чек из ларька с мороженым. Всего 20 минут в воздухе – и под тобой вот такая красота:

Главное впечатление, которое турист, особенно русский, привозит из Исландии – это не северное сияние и не выдающиеся океанические пейзажи. Главное впечатление – устроенность более или менее всего вокруг. 350 тысяч человек обитают на куске льда, мало пригодном для нормальной жизни, но каким-то образом обустраивают все настолько достойно, что ты нигде и никогда не забываешь: ты – человек, а вокруг тебя люди. Крошечные населенные пункты вроде Хеймаэя – идеальное место, чтобы такие впечатления собирать. Например, аэропорт. Из него летают только кукурузники на 20 пассажиров, его площадь – меньше продуктового магазина в соседнем подъезде, внутри – то ли один, то ли полтора сотрудника. Но при этом – модный дизайн, вкуснейший запах дерева и кофе.

Или общепит. Открываешь дверь в 8 утра, бросаешь взгляд на прилавок – и невозможно поверить, что ты в деревенском кафе.

«Кто-то там – настоящая достопримечательность города» – штамп, за который полиция журналистики справедливо дает пожизненное, но в случае с Хеймиром это не фигура речи, а буквально так.

«Во время Евро-2016 здесь было очень людно, – вспоминает он, сидя в гостиной своего трехэтажного дома. – Водители туристических автобусов, когда проезжали этот перекресток, говорили: «Тренер нашей сборной живет здесь». Его просили остановиться, чтобы сделать фотографии. Сейчас так тоже происходит, иногда туристы стучат в дверь: можно фотографию? Давайте».

До этого мы виделись ровно два раза, не водили хороводов и не исполняли викинговую хаку, но Хеймир встречает меня в аэропорту Острова Западных Людей около 7 утра. Через полдня, уже поговорив о футболе и покатав меня по острову, он удивляет еще больше. Я очень хочу съездить в музей Извержения-1973, и он просто отдает мне свою Kia Sorento.

– Эээ, и что, у вас никаких опасений?

– Никаких. Как я понимаю, по Рейкьявику вы ездите на арендованной машине – значит, права есть. Если вы про угон, то напомню: мы на острове. Куда вы на ней уедете? В Москву?

Стоматологический кабинет Хеймира находится в том же доме, где он живет, – просто вход сделан с обратной стороны. Хеймир – и владелец бизнеса, и непосредственно специалист, но в последнее время не практикует: он выписывает другого дантиста, который пару раз в неделю прилетает сюда с большой земли.

– Но иногда на работу выхожу и я. Это полезно, потому что поддерживает моторику пальцев. Потому что сегодня ты тренер, а завтра можешь проснуться без работы – здорово, если есть куда переключиться. Ну и потому что я люблю людей, которые на этом острове живут: встреча и общение с ними один на один доставляет мне удовольствие. А, еще отличное отвлечение от футбола. Кто-то, чтобы подумать принципиально о другом, занимается гольфом или рыбалкой. Я же делаю две вещи: во-первых, лечу зубы, во-вторых, каждый день в полдень хожу в горы – ровно на час. Свежий воздух, невероятные виды и лекции по психологии в наушниках.

– Что сейчас приносит вам больше денег: работа дантистом или тренером сборной?

– Поскольку мы отобрались на ЧМ – наверное, работа в сборной. Но и когда я тренировал клуб, и когда был ассистентом в сборной, – моим основным заработком была, конечно, работа дантиста. Именно поэтому моя мама говорила: «Бросай футбол! Ты потратил 6 лет на университет. Ты потратил много денег, чтобы открыть кабинет. Ты заработаешь гораздо больше, если сосредоточишься на этой работе». Но футбол – страсть. А когда работа – страсть, ничего не может быть лучше.

Согласно рейтингу зарплат тренеров ЧМ-2018, который этой весной составил голландский канал Zoomin TV, футболом Хеймир зарабатывает 700 тысяч евро в год. По данным агентов, работающих на исландском рынке и общавшихся со Sports.ru, его оклад в полтора-два раза ниже.

Чуть позже я узнаю, что мультизадачность – вполне обычная для Исландии штука. Настя – выпускница журфака МГУ и в прошлом корреспондент «РИА Новости» – два года назад вышла замуж за исландца и переехала к нему в Рейкьявик. Пока ее дети оттачивают растяжку в секции капоэйры, мы пьем чай в китайском ресторане неподалеку:

«В Исландии очень маленькая разница в оплате квалифицированного и неквалифицированного труда, поэтому люди не сильно парятся, где и кем работать. Многие постигают десятки профессий за всю жизнь. Плюс какими бы высокими зарплаты здесь ни казались нам (хотя мне они такими давно не кажутся), цены настолько высоки, что вынуждают людей работать на нескольких работах одновременно. Так что кто-то может с утра работать в банке, а вечером подрабатывать, к примеру, администратором в бассейне. Так что смело можно сказать: это нация трудоголиков, которые с виду расслаблены и вообще не напрягаются.

Работать многие исландцы начинают лет с 14. Это очень заметно, когда приходишь в супермаркеты – иногда на кассах сидят дети. Ну и при этом я никогда не замечала никакого снобизма со стороны тех, кто занимается чем-то, с нашей точки зрения, «респектабельным», по отношению к тому, кто работает уборщиком в бассейне.

Я как-то обратила внимание на бейджик девушки-кассира в супермаркете. Ее звали Сигур Рос, она была красавица. Рассказала об этом своему местному русскому одногруппнику, а его что-то дернуло отыскать ее на фейсбуке. Особ с таким именем там оказалось немного, прямо красавица – одна. Я посмотрела на ее патроним (отчество, которые заменяют исландцам фамилии – Sports.ru) и поняла, что это та самая младшая сестра Йонси, в честь которой он группу назвал (Sigur Ros, всемирно известная пост-рок-группа из Рейкьявика – Sports.ru). А до работы на кассе супермаркета она была продавцом-консультантом в Zara.

А еще тут все любят учиться. Хорошие профсоюзы на это тоже иногда денег дают. В университетах Рейкьявика то ли 20, то ли 30 тысяч студентов (население самого города – 125 тысяч). А когда пишут про исландскую систему образования, в графе «возможный возраст студентов ВУЗа» обычно указывают: от 20 до 99 лет». 

Высокие зарплаты – это около 100 тысяч рублей как минимальная при полном рабочем дне или 200 тысяч у среднего офисного сотрудника. Высокие цены – это 60 тысяч рублей за месячную аренду студии, если ты студент (около 100 тысяч – для всех остальных); 1000-1200 – за килограмм куриного филе в магазине, 300 – за проезд в автобусе, от 100 – за хлеб.

***

Не все помнят, но Исландия отобралась в Россию из самой плотной группы европейского отбора: Турция, Украина, Хорватия, Финляндия и Косово. Отобралась – с первого места. Хеймир вспоминает: 

– Евро-2016 был историческим достижением для нашего футбола, это был большой праздник, это была грандиозная вечеринка. А после любой вечеринки самое сложное – взять первое пиво. Все было очень новым. Для начала мы не очень хорошо сыграли с Украиной. Потом не сыграли хорошо с Финляндией. 0:1, 1:2, 2:2 на 91-й минуте и победный гол только на 96-й. Уже потом довольно легко победили Турцию – 2:0. Мы начали тяжело, но медленно-медленно становились лучше.

Главное изменение после Евро-2016 – многие команды стали играть против нас по-другому. Мы привыкли, что все команды давят на нас, а мы играем на контратаках. Теперь они отдают нам мяч и играют очень глубоко – так, как никогда бы не стали делать до Евро-2016. Возможно, впервые оппонент сказал: «Окей, они хороши. Отойдем-ка назад». Они стали играть как мы. Наши игроки привыкли делать все быстро – одно, два, три касания. Мы не та команда, которая владеет мячом. И чем ближе было к концу матча, тем сильнее мы торопились.

Поэтому сейчас, если мы с мячом, мы должны играть с extra time mentality, как будто это компенсированное время. Играть, как будто осталось 3 минуты: пасуй в штрафную – туда, где можно забить; будь в том месте, откуда можно забить; но не катай мяч из стороны в сторону, потому что это уже не Исландия.

– Штука, которой вы научились за последние два года?

– Не меняться. Оставаться как можно более таким же, как был, даже если в твою жизнь пришли успехи. Некоторых успех пьянит, но для Исландии важно понимать, почему мы выигрываем матчи. Это не ракетостроение, это командная работа, это характер. Нам нравится быть лучшими не во всем футболе, а в его определенных участках. Лучшими в обороне. Лучшими в стандартах. Лучшими в организации. Лучшими в hard-working. Наши отличительные черты очень понятны. И очень просто, когда у тебя появляются результаты и внимание извне, начать думать, что ты – это что-то большее, чем есть на самом деле. Ты покидаешь зону, в которой ты хорош, и пробуешь себя там, где ты хорош недостаточно. Все наши неудачные игры – это когда мы пытались быть кем-то другим, не собой.

Мы группа игроков и тренеров, которые должны работать вместе. Если у кого-то задирается нос, команда перестает быть командой. Особенно во времена, когда деньги уничтожают все подряд, когда ты хочешь контракт побольше, когда хочешь быть героем, очень важно жить по одинаковым правилам. И тренеру, и игрокам. Это и есть мы. Поэтому даже если наш футболист забивает два гола, он всегда – всегда – благодарит команду.

Почему Исландия так популярна в России, Китае, США? Потому что людям нравится поддерживать трудяг. В них они видят себя. Я не буду называть фамилий, но в современном футболе есть luxury-игроки, которые могут, например, не отрабатывать в защите. Но настоящую связь люди чувствуют именно с трудягами – такими же простыми, как они сами.

Каждый тренер ищет в команде человека, который готов пожертвовать собой ради команды. У меня в команде таких игроков 11. Если вы переведете любое интервью наших игроков, во всех будет не «я сделал», а «мы сделали». Все понимают: у нас не так много индивидуального мастерства, как у Испании, Германии, Украины или Турции. Только вместе мы можем сделать что-то особенное.

***

Хеймир проводит экскурсию по острову. Начинает со стадиона, на котором обитает местный клуб IBV. Именно его – то женский, то мужской составы – он тренировал больше 10 лет перед тем, как получил работу ассистента исландской сборной. На дворе – ноябрь, местная лига давно определила чемпиона, ветер лупит по лицу.

Еще два года назад мы узнали: исландцы пересобрали свой футбол ровно тогда, когда спрятали людей и от ветра, и от прочей хмуры местного климата в манежи. Один из них разбит в 50 метрах от главного стадиона города. Его двери открыты для всех желающих, но надо подстраиваться под тренировки – они начинаются с окончанием школьных занятий. Когда в 8 с чем-то утра мы открываем дверь, видим пожилого человека в вязаной шапке и рукавицах, который нарезает круги вокруг поля: «Утренняя зарядка». Хеймир здоровается с ним за руку и обменивается парой фраз – так же, как сделает абсолютно с каждым человеком, которого мы встретим на острове в этот день.

Спустя несколько часов мы вернемся сюда и увидим, как тренируются дети (половина – девочки). Как только Хеймир ступит на поле, тренировка прервется, и 5-7-летние дети побегут к нему как к давнему корешу.

– Я всегда говорю: вероятно, у меня лучшая тренерская работа в мире. Ты тренер страны, которая впервые едет на ЧМ. Ты тренер команды, в которой игроки поддерживают друг друга – а это лучшие игроки, с которыми можно работать. Ты тренер команды, у которой невероятные отношения с болельщиками – ну, вы сами видели. Ты тренер команды, у которого отношения с медиа такие, каких нет ни у кого в мире.

Пример: мы играли очень важный матч против Турции. Перед игрой один из наших игроков давал интервью, где, по сути, пересказал наше тактическое занятие: наш соперник плох тут, тут и тут, это, это и это мы собираемся использовать – то есть буквально рассказал план на игру. Я позвонил журналистам: «Парни, вы можете не давать это в эфир?». До эфира оставалось 5 минут, но они отменили сюжет. Не представляю, где еще такое возможно.

– Но это же цензура.

– В некотором смысле – да. Но если бы мы рассказали об этом, вполне возможно, что Турцию мы бы не обыграли. Журналисты выигрывают матчи с нами. Они имеют доступ в команду, а мы имеем возможность исправлять наши ошибки. Мы – группа исландцев, у которых общий интерес: достичь чего-то очень большого.

– Что вам не нравится в современном футболе?

– Это не про футбол – скорее про нынешнее время. У детского мышления примерно такие ориентиры: загляните в мой инстаграм, посмотрите на меня, посмотрите на мою новую футболку, я счастлив. Я. Я. Я. И в такое время заниматься командным спортом, командной работой довольно тяжело. В мире, где все про Я, очень тяжело помнить про МЫ. Решать этот вопрос – очень важная тренерская задача, особенно в работе с детьми.

В мире, где за индивидуальность платят так много, значение коллектива теряется. Рингельман вывел закон группы: чем больше людей у тебя в группе, тем меньше продуктивности каждого человека. Когда у тебя фокус на индивидуальности, этот закон работает и в футболе: чем больше акцента на звезде, тем меньше продуктивность команды. Люди думают о том, как бы сделать что-то самим, а не сделать что-то великое вместе. Именно это меня и волнует, особенно в работе с детьми.

Хеймир произносит это ровно за полгода до того, как мир узнает о Рюрике Гисласоне. Футболист «Зандхаузена» (11-е место во второй немецкой бундеслиге) вышел на 30 минут матча против Аргентины и так понравился миру, что на его инстаграм за сутки подписалось больше 300 тысяч человек (изначально подписчиков было около 30 тысяч), а через неделю он пробил 1 млн (это в три раза больше всего населения Исландии).

Впрочем, персональная героизация в исполнении окружающих касается и самого Хеймира. Когда чемпионат мира будет в разгаре, в честь знаменитого соседа на острове сварят специальный сорт пива. 

***

Родной клуб Хеймира IBV – исландский середняк. Клубу 115 лет, но чемпионат Исландии он выигрывал только три раза, в последнем сезоне финишировал 9-м, зато выиграл Кубок страны и квалифицировался в Лигу Европы. Но еще в региональных исландских аэропортах я понял: небольшой не значит неухоженный – в офисе IBV все максимально стильно. В буфете – фотографии футболистов и футболисток, уезжавших из клуба в видные европейские лиги. Под одной из рамок – четыре горячие леди празднуют чемпионство-2004. Вторая справа – Ирис, жена Хеймира.

Вот тут – тоже она, только 13 лет спустя. Если бы герои этого фото отошли чуть в сторону, можно было бы разглядеть вулкан Эйяфьядлайекюдль – до недавнего времени главную исландскую суперзвезду. Это он так пыхнул пеплом в 2010 году, что на несколько дней остановил авиасообщение во всей Европе. Вулкан находится на большом острове Исландия, но в южной его части, поэтому прекрасно виден из гостиной Хеймира.

Местный вулкан зовется Эльдфетль, 45 лет назад он едва не погубил весь остров. Темной январской ночью 1973 года случилось извержение, которое отправило в срочную эвакуацию все население, а сам город покрыло многометровым слоем черного пепла.

– Мне было 5 лет, – вспоминает Хеймир. – Нам повезло, что в порту были пришвартованы рыболовные суда, все жители были спасены. Лава шла медленно, но поглощала дома. Мы были на острове Исландия и ждали: дойдет она до нашего дома или нет. Не дошла. Все были уверены, что эвакуация затянется всего на пару дней, но возвращаться домой люди стали только через четыре месяца.

В память об извержении, из-за которого погиб один человек (когда извержение закончилось, он вернулся домой, зашел в подвал и задохнулся углекислым газом), исландцы построили музей. Причем сделали это максимально эффектно – отгрохав очень современное и очень технологичное здание вокруг разрушенного лавой дома. Внутри – настоящий пепел того самого извержения.

Просто напомню: этот музей построен и ежедневно работает на острове, где живут 4000 (четыре тысячи) человек.

***

Хеймир провожает меня в аэропорт и рассуждает о миссии современного тренера – неважно, национальной сборной или подростковой команды:

– В XXI веке спорт, особенно командный, становится таким важным, каким не был никогда. Потому что благодаря техническому прогрессу мы двигаемся все меньше и меньше. Плюс мы все меньше и меньше общаемся с другими людьми – потому что это можно делать через телефон или компьютер. Что-то с этим сделать может командный спорт. Потому что чтобы добиться чего-то – хоть в спорте, хоть в бизнесе – тебе нужно уметь работать в команде.

– Фанатов сборной Исландии обожает весь мир. Расскажите о самой трогательной встрече с ними?

– Наш сын поступил в университет, поэтому мы купили квартиру в Рейкьявике и большую часть недели проводим там. В соседнем доме живут два мальчика – им, вероятно, 8 и 6 лет. Однажды я нашел в почтовом ящике письмо от них. «Мы оба безумно любим Гильфи Сигурдссона, – писали они там. – Мы бы очень хотели получить что-нибудь из его одежды. У меня есть 1500 крон (900 рублей – Sports.ru), у моего брата – 1200 (700 рублей). Это все наши деньги. Тренер, не могли бы вы что-нибудь нам продать?». Продать, хаха. Я пошел в офис Футбольной ассоциации, взял две футболки, мы оставили на них автографы, и через пару дней я занес им домой. Все деньги – за сборную! Это тронуло меня в самое сердце.

Спустя полгода во втором матче группового турнира ЧМ-2018 Исландия будет гореть Нигерии 0:2, но за 6 минут до конца получит право на пенальти. К мячу подойдет полузащитник «Эвертона» Гильфи Сигурдссон, махнет выше и погрузит свою команду в большие проблемы: этот гол вряд ли спас бы исландцам ничью, но мог бы пригодиться в будущем – для дополнительных подсчетов в очень запутанной группе D. 

Как на этот промах отреагировали пацаны, которых одарили футболкой Сигурдссона, и как они смотрят на заключительный тур группового турнира, я примерно понимаю. Выгружая меня у аэропорта, Хеймир тянет ладонь для прощального рукопожатия и дает что-то вроде установки: 

– Вы пробыли в Исландии несколько дней и наверняка почувствовали: мы очень оптимистичные. Мы действительно думаем, что можем достичь всего.