Максим Соколов: «С деревьями я не разговариваю»

– Борис Тортунов рассказывает, что вы автор искренней фразы «Надоели эти случайные шайбы». Правда, вместо «надоели» употребляется другой глагол, ну да это не так уж важно.

– От меня эту фразу Боря точно не слышал – видимо, просто кто-то рассказал . Я очень не люблю такого рода шайбы, а они меня преследуют всю карьеру. Вот и сказал однажды. И когда я пропускал такое в Омске, ребята надо мной на следующий день прикалывались: «Ну что, надоели эти случайности?»

– Что вспомните, услышав: «Золотой «Авангард»?

– Очень дружную команду. Пока мне не удавалось встретить такой же коллектив.

– Вот все хоккеисты говорят, что не дружные команды не побеждают в чемпионате. Это такой важный фактор?

– Думаю, да. Просто иногда случается так, что именно сплоченный коллектив может изменить ход встречи. Вот вам свежий пример: «Ак Барс» в серии с «Авангардом» в прошлогоднем плей-офф. Без дружбы такие игры за десять секунд не выигрывают.

«Иногда случается так, что именно сплоченный коллектив может изменить ход встречи»

– С другой стороны, тот же Борис Тортунов рассказывал, что в год, когда команда победила в Евролиге, он мог подраться со своим нападающим. И ничего.

– Так «Металлург» был в то время сильнее всех. Но мне все равно кажется, что должно быть уважительное отношение к своим партнерам.

– Неужели в том «Авангарде» не было ни единого конфликта?

– Нет, что-то было, конечно. Но речь ведь не о мелких ссорах, а о системе. В плей-офф вообще не было никаких противоречий. Там все друг за друга стояли. У меня со всеми были ровные отношения – где бы я ни играл. В ранней молодости, бывало, мог вспылить, но с возрастом это проходит. В чемпионский год, помню, на тренировке с Олегом Твердовским ругался, но это не значит, что мы враждовали. Просто пара злых фраз. При этом мы в прекрасных отношениях.

* * *

– В том сезоне у «Авангарда» было два главных тренера. Сезон начинал Сергей Герсонский, а затем его сменил Валерий Белоусов. Скажите как на духу – смогли бы выиграть с Герсонским?

– Думаю, что не выиграли бы. Он просто не нашел подход. Команда у нас достаточно возрастная была, многие ребята поиграли за свою жизнь, заработали. Герсонский выбрал уровень отношений, подходящий больше для молодой команды.

– В чем это проявлялось?

– В быту, например. Положим, перед выходным днем он собирал команду в девять вечера. Кому это понравится? Семейным людям есть чем заняться в редкие свободные минуты. С близкими побыть, сходить с ними в ресторан.

– Вот, наверное, ресторан и пугал.

– В этом же не было ничего криминального. Вообще у Герсонского было так: встали строем, подравняли носочки. Как в школе. Анализ матчей проводили студенты местной академии физкультуры. Это был непрофессиональный анализ, а его использовали внутри команды, на его основе делали какие-то выводы. Серьезно: из-за этих цифр хоккеист мог не попасть в заявку на матч. Это совершенно неправильно.

«У Герсонского было так: встали строем, подравняли носочки. Как в школе»

– Что же там такое считали?

– Технико-тактические действия. Но все эти цифры… Мне кажется, что подобными делами должен заниматься главный тренер, его помощники. При чем здесь студенты? Посторонние люди не должны вмешиваться в жизнь команды.

– Совсем плохие цифры были?

– Вот смотрите. Дмитрий Затонский забивает два гола – молодец, поздравляем. А потом приносят эти данные – и оказывается, что он плохо сыграл. ТТД – ниже среднего. Я говорил, как же он мог плохо сыграть, если забил два? Спорили постоянно. Вы только правильно поймите, у меня нет негатива по отношению к Герсонскому. Я констатирую факт: если бы он остался главным тренером, я из «Авангарда» ушел бы. И Юра Панов. И Максим Сушинский.

– А какие к вам-то претензии были? Сезон вы начинали успешно. «Авангард» в своем втором матче «Ак Барс» победил, да еще и в Казани.

– Да, все так, но мы ведь на 12-м месте шли.

– Нет же, посмотрите протоколы. Вот победа над «Ак Барсом, тренер Сергей Герсонский.

– Но это еще ничего не значило, в турнирной таблице мы все равно опустились очень низко.

– Но какие к вам вопросы со стороны штаба были?

– Да откуда я знаю? Нет, говорили, конечно, что играю неуверенно. Еще были собрания, а на них хоккеистов просили высказываться по всем вопросам. Я и высказывался. Говорил, не тая, все, как думал. Может быть, это и не понравилось. Тут все вместе совпало.

«Если бы Герсонский остался главным тренером, я из «Авангарда» ушел бы. И Юра Панов. И Максим Сушинский»

– Как это было?

– Нас с Юрой Пановым не взяли на выезд. Шли разговоры, что и для Сушинского это была последняя поездка. В общем, я провел два матча за вторую команду и улетел в Санкт-Петербург, в полной уверенности, что уже никогда не вернусь в Омск.

– Драматично.

– Этот сезон начинался как самый сложный и непонятный в моей карьере. Но в итоге он стал самым счастливым.

* * *

– В общем, вы улетели в Санкт-Петербург.

– Да. Но через пару дней звонок – возвращайся. Приехал, нам представили Валерия Белоусова в качестве нового главного тренера. Белоусов сразу же подъехал ко мне и сказал: «Не дергайся, все будет хорошо, ты будешь играть». Я сразу был уверен, что с Белоусовым у «Авангарда» все наладится. Я же с ним работал в сборной, знаю, какого класса это специалист и психолог.

– Белоусов сразу сказал, что вы будете играть. Как к этому отнесся Александр Вьюхин, ваш конкурент за место в составе?

– Я не знаю, что он Саше сказал. Получилось как. Белоусов поставил меня. Мы выиграли один матч, второй. Я только потом понял, что Валерий Константинович предпочитает играть с одним вратарем, не чередуя. Белоусов не менял победный состав, а мы выигрывали, выигрывали, выигрывали. В итоге Саша обиделся, написал заявление об уходе и уехал из Омска.

– Вы врагами расстались?

– Нет, что вы. Но, понимаете, я же не буду свое место в составе добровольно отдавать. В общем, при Белоусове я сыграл очень много. Вроде бы даже сорок матчей подряд. Очень тяжело было, уставал страшно. Пару матчей провел с сотрясением мозга.

– Шайба попала?

– Нет, упал как-то, маска слетела, а я ударился затылком об штангу. Довольно неприятные ощущения. Тренер попросил меня играть и дальше. Валерий Константинович умеет найти нужные слова в такой момент.

«Очень тяжело было, уставал страшно. Пару матчей провел с сотрясением мозга»

– Максим, играете-то вы, а чуть что, не он же вас с ложечки кормить будет.

– Понятное дело. Но я такой человек просто – не думаю о себе в подобных ситуациях. Как нужно, так и будет.

– Много таких людей было в том составе? Кто выходил с травмами.

– В плей-офф – вообще все. Да и в регулярке я не видел, чтобы кто-то у медицинского кабинета толкался. Иногда знаете, как бывало. Вроде бы что-то беспокоит, идешь к доктору, смотришь, а там человеку делают обезболивающие уколы в ребра, в пальцы. Понимаешь, что твои болячки не такие уж и важные.

– А как вам жилось в Омске? Александр Юдин рассказывает, что специально поселился в глуши.

– Сашу вообще надо слушать в пол-уха. Половина его историй – из сказок Гофмана. А если говорить обо мне, то в Омске все было нормально. Все, кто приезжает из Москвы, очень довольны. Единственная его проблема в том, что он далеко находится даже от Москвы.

– Джон Грэм обошел все рестораны города за один вечер. Вы не пытались?

– Вы как всегда ищете какую-то подоплеку. Естественно, я был в каких-то ресторанах. Мне больше по душе было местечко, где менеджером был один серб, у которого и отец работал в ресторанном бизнесе. И вот у этого парня в генах заложено, что управляющим плохих заведений он быть не может. Он сейчас в другом ресторане работает – и там тоже потрясающе. Вот у него любили бывать.

– При Белоусове за игроками не следили?

– Нет. Свободнее стало. Вам, наверное, такие детали интересны будут для интервью. Вообще-то я не хотел говорить, но ладно. Так получилось, что в Омске я жил практически без семьи. Супруга с первенцем была дома, в Питере, – приближались роды второго ребенка – и она приехать не могла. Тут еще нужно упомянуть, что в том сезоне я с национальной командой провел все сборы. Вообще все. Мне бы, по-хорошему, пропустить что-нибудь, но не мог. В общем, я жил без дома, без семьи, весь в работе. Это очень сильно выматывало. Так вот однажды я прилетел с Евротура на один день в Санкт-Петербург. Супруга в этот день родила нашего второго сына, я увидел его – и сразу же улетел на игру. Когда вернулись из поездки в Омск, я накрыл для ребят стол, чтобы отметить рождение ребенка. До матча было два дня, но в соперниках – «Динамо». Все готовились и за столом никто не прикасался к алкоголю. Я говорю: «Ребята, вы что, за сына моего». Все отказываются. Ладно, говорю, бросьте, я вас выручу, если что. В общем, все прошло отлично. Я, ясное дело, выпил лишнего. И вот матч. Я ни на секунду не забывал, что обещал ребятам.

«В общем, все прошло отлично. Я, ясное дело, выпил лишнего. И вот матч»

– И как сыграли?

– Победили – 3:0. Но вы бы знали, каких трудов мне это стоило. Больше никогда в жизни я так не буду поступать перед матчами. Но и ребята очень старались. Блокировали все, что могли. Понимали, что мне тяжело. Это к слову о том, что у нас была за команда.

– Когда к вам пришло чувство, что с этой командой можно что-то выиграть?

– Да его не было никогда. У меня другой критерий классной команды: хочется ли мне приходить на тренировки. В «Авангарде» я с радостью приходил на занятия – намного раньше, чем требовалось. И уходил позже. Я каждый день спешил увидеть команду – и каждый день было жаль расходиться по домам.

– В вашей команде были легионеры из Чехии. «Авангард» всегда делал ставку на хоккеистов из Восточной Европы. Почему?

– Просто канадцам и американцам труднее адаптироваться к условиям Сибири. Погода, перелеты. Чехи же, на мой взгляд, просто более приспособлены к нашим реалиям. Они ведь тоже жили при социализме. И большой плюс, конечно, в том, что они понимают по-русски и быстрее изучают язык. Зачастую они и поталантливее североамериканских хоккеистов. Мне вот очень нравилось, как Паша Патера играет. Все делал идеально – как в обороне, так и в атаке.

– Какими, кстати, были его ТТД по подсчетам студентов?

– Отвратительными. Но более полезного центрального нападающего я не видел. Он очень хитрым был. Шайбу отбирал за счет клюшки – мастерски. Никто его пройти не мог. Мы с Пашей до сих пор созваниваемся. И с Власаком тоже.

* * *

– По штрафным минутам в лидерах были Владимир Антипин и Дмитрий Рябыкин. Никому спуска не давали?

– Да драк-то почти не было. Они не «полицейские», просто очень крупные ребята. Конечно, накатить могут, если надо. Но если бы они бились с чистыми тафгаями, то проиграли бы. Кстати, про драки вспомнил. Играли против «Амура». Последний тур регулярного чемпионата, для них сезон закончен, а нас ждал плей-офф. А за «Амур» в то время играл такой канадец – Дэйв Карпа.

– Который вас ударил.

– Он, да. Так вот мы спокойно играем, никто биться не собирался. И вдруг Дэйв начал устраивать шоу. Сначала он повздорил с Олегом Твердовским – их обоих усадили на скамейку. Тут Карпа через судейский столик полез к Твердовскому. Короче говоря, происходило что-то невообразимое. Потом он выбежал на лед – и ударил меня. И вот тут и показал себя наш дружный коллектив. Я упал, а когда встал – вся команда бежала его закапывать. Его там двое мутузили, по-моему, одновременно. Не по-джентельменски, но справедливо.

– А вы?

– А поскольку и хабаровчане выбежали на лед, то я поехал искать их вратаря, чтобы с ним подраться. Поймал Джейми Рэма, а он мне: «Карпа – придурок, пусть его метелят. Нам всем наплевать».

– А через год у вас ведь была бойня с ярославским «Локомотивом».

– Да. Там-то все по делу было. Конечно, Андрюха Назаров немного переборщил с инициативой, но что случилось, то случилось.

– Вы-то зачем полезли?

– Так там что произошло: Алексей Калюжный оказался у бортика «Локомотива» – и его стал бить сверху один из ярославцев, а Леша даже увернуться не мог. Я это увидел и поехал на защиту. Схватился с этим хоккеистом – и вдруг чувствую, что мне блином по голове кто-то шарашит. Поворачиваюсь, а это Евгений Лобанов, молодой вратарь. Я его пытался вытянуть на лед, но он, кажется, гвоздями себя приколотил к скамейке. Да его еще и тренер держал. А двоих мне не перетянуть было.

* * *

– Давайте вернемся к чемпионскому году. Вы же тогда много буллитов вытащили.

– Ну да, у нас в финале с магнитогорским «Металлургом» было целых три серии. Все это я прекрасно помню. Мне тогда еще неприятно кольнуло то, что первую серию буллитов мы проиграли. Я сильнее Норма Маракла в этом компоненте.

«Поймал Джейми Рэма, а он мне: «Карпа – придурок, пусть его метелят. Нам всем наплевать»

– Вам пришлось отражать броски Валерия Карпова, а он считался сильнейшим исполнителем буллитов в стране. Что-то знали за ним?

– У Валерия было два финта, четко отработанных. Но только два. Был еще третий, но он перетекал из второго. А в сборной я насмотрелся, что он исполнял. Понял, что он будет выполнять свой первый финт. Угадал.

– В серии с «Металлургом» вы проигрывали в серии 0-2. Как удалось ее перевернуть в свою пользу?

– Да печально было, конечно. Но я-то все равно был мотивирован до предела. До этого проиграл на чемпионате мира в финальном матче – и понимал, что на этот раз шанс упускать нельзя. Этот финал мог быть и последним в моей карьере, кто знает. Надо было выигрывать конкретный матч – и все. И 0-2 отыгрывается. И 0-3, если до четырех побед.

* * *

– Кто в том «Авангарде» был человеком, рядом с которым всегда улыбались?

– Да клоунов-то не было. Но пошутить многие могли. Дима Рябыкин, Дима Затонский, Саша Прокопьев. Кстати, знаете, что Затонский недавно стал дедушкой?

– Ого.

– Вот и думаешь, сколько же тебе лет-то, если у твоих друзей уже внуки.

«Надо было выигрывать конкретный матч – и все. И 0-2 отыгрывается. И 0-3, если до четырех побед»

– Признайтесь, вы прозвали Олега Твердовского Царем?

– Нет.

– Все говорят, что вы.

– Да мы его Барином звали. Он ходил в каком-то странном кожаном полупальто-полушубе. Но это все по-дружески.

– А говорят, что вы его увидели в этом пальто и сказали: «Царь».

– Так Царем-то вообще Игоря Никитина звали.

– Почему?

– Не знаю, это до меня было.

– Знали, что Игорь Никитин будет тренером?

– Кто ж это знать мог.

– Ну, может быть, Никитин что-то записывал?

– Если только дома. Я, честно говоря, думал, что Игорь еще поиграет. Но в Омске сейчас правильно делают, что своих ребят ставят в тренерский штаб.

«Твердовского мы барином звали. Он ходил в каком-то странном кожаном полупальто-полушубе»

– К вратарям все с опаской относятся. Говорят, странные. Вы – странный?

– Ничего подобного не замечал. Конечно, как и все голкиперы, я индивидуалист. Но до игры могу поговорить с ребятами, посмеяться. Единственное, я в день матча стараюсь с посторонними не разговаривать, полностью отстраняюсь. Говорю с близкими или с кем-то из команды – слова других людей меня в этот период могут только нервировать. Но вообще я не тихоня. Сказать могу, пошутить.

– Один вратарь с деревьями разговаривал.

– Я с ними не разговариваю. И они со мной тоже. Но теперь, кстати, я не так тщательно настраиваюсь, как раньше. Излишний настрой вредит.

– Где медаль храните?

– Дома у меня сделана витринка, где собраны все награды. Младший сын спрашивает о их происхождении. Правда, он выбирает те, что побольше, а не те, что ценнее для меня. Но омскую медаль ни с чем не спутать – она там пока единственная такая дорогая.