Кайл Хайнс: «Не против, если будут говорить о моих яйцах»

Мотивация, победы, пиетет перед звездами

- Вы два года подряд выигрывали Евролигу. У вас осталась мотивация?

– Безусловно. Думаю, для любого игрока каждый новый сезон – это новые ожидания. И две победы ничего не изменили: я как хотел побеждать, так и хочу этого. Теперь я просто знаю, что такое успех, и хочу его повторить.

И уж конечно, переход в ЦСКА нельзя считать шагом назад: вряд ли кто-то считает ЦСКА неудачниками. Первые недели здесь я чувствовал себя немного странно – два года, что я играл в «Олимпиакосе», мы с большим уважением относились к ЦСКА как к очень упорному и звездному сопернику. Рад, что перешел сюда, рад, что могу помочь клубу осуществить поставленную задачу – победить в Евролиге. Все будет зависеть от того, сможем ли мы играть с особенным настроем, волей и жаждой победы.

- Но не логично было бы после этих побед отправиться в НБА?

– Да не. ЦСКА – это же отличная возможность: возможность поработать с великолепным тренером, защищать цвета легендарного клуба, каждый день тренироваться с талантливыми баскетболистами. Даже без меня, Парго и Фридзона эта команда дошла до «Финала четырех». Надеюсь, что мы поможем ей стать еще сильнее, привнесем те компоненты, которых не хватило в прошлом сезоне.

- В одном из ваших университетских интервью я прочитал, что вам безразлична статистика и эстетика игры, вам нужны лишь победы. Вам не кажется, что это старомодная точка зрения?

– Ну может быть. Просто я так устроен. Плевать на статистику, плевать на игровое время. Главное – результат. Пока я являюсь частью команды, которая побеждает и берет титул в конце сезона – меня все устраивает. Можете считать это старомодным, я считаю это нормальным: именно об этом должен думать каждый игрок – если вы побеждаете, то это не может не отразиться на каждом индивидуально. И в финансовом плане, и в репутационном.

- Насколько уверенно вы себя чувствуете в новой системе и в этой команде, где вокруг вас столько звезд?

– Немного непривычно в том смысле, что команда играет по системе, отличной от той, к которой я привык за последние два сезона. Но в целом я приспосабливаюсь. Для этого и нужна вся эта подготовка – чтобы все могли понять систему и свою роль в ней.

Лично же для меня это все очень странно: я часто ловлю себя на мысли: «Куда я попал?!». Вот рядом со мной сидит Крстич, вот Теодосич, вот Хряпа – те парни, которых я видел в матчах Евролиги или НБА. А теперь я с ними нахожусь в одной раздевалке. Это можно назвать мечтой. Надеюсь, что работа с ними поможет вырасти и мне.

Характер, размеры, Мессина

- Насколько тяжело вам будет возвращаться в Афины и играть с «Олимпиакосом»?

– Вообще это, конечно, неловкое ощущение. С тех пор, как я выступаю в Европе, я никогда не играл против бывших команд. А здесь еще «Олимпиакос», с которым у меня связано столько отличных моментов, воспоминаний, там столько друзей, людей, которые меня поддерживали. Сейчас я стараюсь об этом не думать – подумаю, когда придет время. В данный момент слишком много других целей, на которых нужно сконцентрироваться.

– Глядя на вас, все говорят, что у вас самый неуступчивый характер в Европе и при этом самые большие яйца. Как вы относитесь к тому, что тема ваших половых органов всплывает каждый раз, когда вы выходите на площадке?

– Видимо, это все же позитивный момент. Это именно то, чем я хотел бы помочь команде. Вот такой вот настрой на победу, заряженность, жесткость должны помочь, особенно в непростые моменты, которые бывают у каждой команды. Так что не против, если будут говорить о моем характере или, как вы говорите, яйцах.

- В какой момент вы поняли, что не будете играть на позициях 2-3-го номеров, которые бы больше подходили для вашего роста?

– Да с самого начала, наверное. Когда я был моложе, у меня были такой же размер обуви, такой же длины руки, все то же самое – все считали, что вырасту до 2,08-2,10. А затем так получилось, что я не вырос, и мне пришлось смириться с тем, что есть. Некоторые тренеры пробовали меня на других позициях, но это никогда не работало – у меня другие сильные качества. Я привык к тому, что мне не хватает роста для моей позиции, и стараюсь компенсировать этот недостаток другими вещами.

- Мы видели, как Крстичу было страшно играть против вас. А вам было страшно когда-нибудь играть против кого-либо?

– Ну публично-то я в этом не признаюсь. Я уважаю всех своих противников, и в команде уважаю всех партнеров – и Сашу, и Крстича, и Хряпу. Это лучшие «большие» Европы.

- А что скажете о тренере Мессине?

– Он замечательный человек. Спросите у любого. Если бы я так не считал, то никогда бы не приехал сюда играть.

- Вы вот говорили, что именно он убедил вас перейти в ЦСКА. Как именно?

– Да все просто. Когда один из самых требовательных тренеров во всем мире проявляет к вам интерес, принять решение довольно легко. Мне тяжело дался уход из «Олимпиакоса», команды, где я провел два замечательных года, но Мессина поговорил со мной, рассказал о моей роли в команде, о том, какие позитивные вещи я могу привнести. Оказалось, что на многие вопросы мы смотрим одинаково. И я понял, что у нас действительно есть хорошая возможность вернуть ЦСКА титул.

- А в вашей карьере были тренеры, которые бы вас удивляли? Ну вот Тринкьери, например?

– Знаете, Триньери – хоть его и можно назвать таким чудаковатым со всеми его нелепыми цитатами и прочим – на самом деле, обычный парень. С ним легко общаться, он всегда идет на контакт. Когда я попал к нему, то немного его опасался: особенно того, как он себя ведет на скамейке во время игры, все его причуды и прочее. Но, поговорив с ним, я многое понял. Я был удивлен, но в другом смысле.

То же самое относится и к Ивковичу. Когда он вошел в зал, у меня было такое ощущение, что я вижу живую легенду, вокруг него прямо был виден ореол яркого света. Но он подошел ко мне, пожал мне руку, и мы пять минут о чем-то говорили. А я стоял и думал: «Вау, вот я стою и разговариваю с одним из легендарных тренеров». То же самое с Мессиной. Мы впервые встретились, когда я играл за «Бамберг», а он был в мадридском «Реале». Я помню, я мимо проходил, вижу: Мессина стоит. А он такой: «Здорово, Кайл, как делишки?!». И я такой: «Вау, он знает, как меня зовут?!». Вот такие вот моменты для меня очень важны. Ну потому что я все еще скорее болельщик. Я поверить не могу, что вот я играю за ЦСКА, делю раздевалку с этими замечательными парнями.

Болельщики, жизнь заграницей

- Ваш отъезд из «Олимпиакоса» был воспринят очень негативно. Вас удивила эта реакция?

– Изначально – да. Но, если оглянуться назад, то, скорее, нет. Понятно, что греческие болельщики столь эмоционально воспринимают игру, так интересуются всем, что происходит с командой: люди делают татуировки с названием команды на себе и так далее. Игроки для них – часть семьи. Так что я вполне могу понять, почему все так расстроились.

- Но вы не боитесь возвращаться туда?

– Вовсе нет. Я ничего не боюсь. Скорее, даже наоборот. Я с нетерпением жду возможности поехать туда, встретиться с друзьями, увидеть знакомые лица.

- Но вообще насколько сложно было жить и играть в атмосфере постоянной ненависти между клубами и их болельщиками?

– Да сложно было. И да, болельщики «Пао» попали в меня файером. Но, как я уже сказал, просто греческие болельщики вот такие, страстные. Просто нужно взглянуть на это немного иначе: мне кажется, любому игроку будет приятно выходить на площадку в такой атмосфере, как только вы начинаете видеть положительные стороны, вы начинаете ее ценить.

Непросто было уезжать оттуда. Мне потребовалось несколько недель на принятие решения, но теперь рад, что я здесь.

- Вы совсем недавно превратились в одну из звезд европейского баскетбола. Вас разочаровывает то, что американская пресса не уделяет этому никакого внимания?

– Да не, это вполне ожидаемо. Тем более, что моя семья и друзья заметили, как Евролига расширяется – все больше матчей транслируют на NBA TV. Пропасть между Евролигой и НБА начинает уменьшаться, частично это связано с появлением все большего количества отличных легионеров и в НБА, и в Евролиге.

- Любой человек, когда приезжает за границу, часто попадает в забавные ситуации. У вас такое было?

– Да полно. Например, когда я только приехал в Италии, то жил в Вероли, маленькой деревушке, разместившейся на склоне горы. Это можно сравнить с путешествием во времени – как будто вы попали в прошлое. Я видел там диких лошадей, диких собак, людей, которые руками стирают одежду. Для меня это было просто культурный шок. Но зато после этого мне стало попроще привыкать к другим местам и путешествовать по Европе.

- А в том, что касается России?

– Да пока главным образом приходится привыкать к погоде. В Афинах ты круглый год ходишь в майке – здесь же мне пришлось сходить и купить себе куртку. Я вот куртку не носил уже года три – вот это главное, к чему пока пришлось привыкнуть.

- Насколько хорошее образование вы получили? А то к нам приезжают баскетболисты, которые считают, что Европа – это одна страна.

– Это не ко мне. В детстве я больше всего любил историю. Я не был ботаником, конечно, но довольно умным и такие вещи знал.

«Во все тяжкие», футбол vs. баскетбол

- Вы так серьезно относитесь к игре. А как вы развлекаетесь?

– Да так же, как и все остальные – смотрю телевизор, смотрю вот «Во все тяжкие», «Подпольную империю». Я нормальный парень-то. Можно сказать, что я слишком серьезно отношусь к баскетболу, но это просто оттого, что я хочу быть готовым, хочу быть сфокусированным на 100 процентов. Особенно это важно в европейском баскетболе, где одно владение, одна ошибка все меняют.

- Чем запомнилась последняя серия «Во все тяжкие»?

– Да просто нравится мне этот сериал. Хорошо написан, хорошо сделан, много неожиданных сюжетных поворотов, много сюрпризов. Если вы не видели, то я вам рекомендую. Очень достойно.

А так я все подряд смотрю. Здесь у меня много свободного времени: «Как я встретил вашу маму», «Анатомия страсти» (только никому не говорите об этом) – да все. Для меня это способ поддерживать связь с семьей и друзьями.

- Расскажите, откуда у вас шрам на лице.

– У меня нет татуировок, для меня шрамы – лучше татуировок. За каждым шрамом – своя история. Обычно все шрамы связаны с игровыми эпизодами: мне что-то разбивают, а потом в раздевалке наскоро зашивают. Из-за того, что это все происходит так быстро, они заживают не так, как должны. Но это ничего.

- С таким подходом вам бы больше подошел американский футбол.

– Да я играл и в американский футбол. Мой отец работал в одном из клубов. Так что именно американский футбол был моей первой любовью и страстью. Но в детстве, когда я начал играть в баскетбол, то для меня все было решено: ритм, динамизм, настроение – я сразу же все полюбил. Хотя и до сих пор, когда я иду по улице, многие думают, что я играю в американский футбол.

В баскетболе мне нравится именно его скорость. Все происходит так быстро, что не успеваешь перестроиться. Когда команда играет правильно, это завораживает. Каждая игра получается совершенно непохожей на остальные.

- Вы говорили, что вам нравится и европейский баскетбол. Что в нем хорошего? Разве он не скучный?

– Мне не кажется, что европейский баскетбол – скучный. Конечно, все говорят, что НБА более привлекательна. Но в этом их цель. Но европейский баскетбол тоже очень хорош. Если ты по-настоящему любишь баскетбол, то это можно сравнить с шахматами: какие-то вещи здесь помедленее, у всех своя стратегия, свои методы.

Мечты о баскетболе

- В колледже вы мечтали о коллекции «Кадиллаков». Вам удалось ее собрать?

– Пока нет, я присматриваюсь. На это нужно много времени, а пока я немного занят, как видите, со всякими этими баскетбольными делами. Но мне очень нравятся машины, особенно классические. Когда-нибудь, когда я завершу карьеру, у меня обязательно будет такое хобби.

- А сейчас у вас есть мечта?

– Выиграть третий титул чемпиона Евролиги.

- А помимо баскетбола?

– Да нет, я бы сказал, что сейчас я живу так, как и не мечтал. Если бы мне лет восемь назад сказали, что я буду здесь, что я сделаю то, что я сделал, я бы ни за что не поверил. Вот об этом я так долго мечтал – играть в баскетбол на высоком уровне, выходить на паркет с выдающимися людьми.

- Вы могли бы сравнить свое детство с реалиями фильма «Мечты о баскетболе»?

– Думаю, что у каждого есть нечто подобное. Все были детьми, все мечтали, все представляли у себя во дворе, что забивают на последних секундах, все смотрели баскетбол и хотели играть в НБА. Но в том, что касается, именно реалий – нет. Я вырос в обычной семье, не самой богатой, но и не бедной. Я получил хорошее образование.

Плюс в детстве я особенно не блистал в баскетболе. Я нормально играл, но не супер. У меня не было такой истории, как у Майкла Джордана. Например, я не попал в школьную команду в 8-м классе. И именно это заставило меня что-то переосмыслить и начать работать над баскетбольными умениями.

- О чем вы думали, когда вас отчислили?

– О чем думал? Да просто хотел убить тренера. Но потом меня родители отговорили. Они мне сказали: «Ты можешь быть как все и бросить все, или ты можешь заставить себя приложить дополнительные усилия». И я бы сказал, что тот момент стал переломным в моей жизни и карьере. Я получил ценный урок. Если я продолжаю работать, стараться, быть готовым, то я могу достичь всего.

- То есть мама – тот человек, который на вас повлиял больше всех?

– Да, и мама, и отец. Они до сих пор звонят мне в 4-5 часов утра и критикуют меня. Мой отец по-прежнему считает, будто я учусь в школе, звонит мне после каждого матча и говорит: «Ты почему здесь спину не поставил?! Почему вот это не сделал?! Ты не должен был здесь фолить». Такие вот вещи, которые родители обычно говорят.