Юридические аспекты тотальной изоляции российского спорта

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Не так просто оценить ситуацию, в которой оказался российский спорт, с сугубо юридической точки зрения. Это связано с тем, что сами причины коллапса лежат в далёкой от спорта плоскости. И тем не менее, кое-что отметить можно.

Сначала нужно восстановить короткий фактический ряд.

24 февраля, в день нанесения первых военных ударов по объектам на территории Украины, МОК осудил действия российских властей, квалифицировав их как нарушение олимпийского перемирия. На следующий день МОК призвал международные федерации (МФ) отменить или перенести все запланированные в России и Беларуси турниры, а также лишить россиян и белорусов флага и гимна. Наконец, 28 февраля последовала рекомендация не разрешать участие российских и белорусских спортсменов и официальных лиц в международных соревнованиях.

Сразу вслед за этим начался вал санкционных мер от федераций, причем между ними не было единства в их применении. Например, футболистов, хоккеистов и гандболистов отстранили, а теннисистов и пловцов – нет. Лыжников и биатлонистов сначала допустили, потом всё-таки забанили. Это – первый и очень важный момент, который нуждается в объяснении. Но об этом чуть позже.

Если внимательно прочитать все имеющие отношение к делу заявления и пресс-релизы, то бросается в глаза, что в них полностью отсутствуют ссылки на какие-либо конкретные нормы спортивного права – Олимпийскую хартию, статьи и пункты учредительных документов соответствующих федераций.

Единственный документ, на который ссылается МОК – это принятая консенсусом резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 2 декабря 2021 года, которая утвердила олимпийское перемирие. Оно, кстати, в самом разгаре, так как продлится до 20 марта.

Сразу, чтобы потом не возвращаться: что это за документ? Его полное название – «Утверждение мира и построение более счастливой жизни на планете посредством спорта и воплощения олимпийских идеалов». В этой резолюции ГА ООН «настоятельно призывает государства-члены соблюдать в рамках Устава ООН «олимпийское перемирие», и в частности обеспечить безопасный проезд, доступ и участие спортсменов, должностных и всех других аккредитованных лиц, принимающих участие в Олимпийских зимних играх и Паралимпийских зимних играх, и посредством принятия других надлежащих мер способствовать обеспечению безопасности при проведении Игр».

Итак, МОК вменяет России нарушение олимпийского перемирия. И очевидно, что это нарушение имело место. Но МОК рекомендует отстранить РФ и РБ не только из-за самого факта применения вооружённой силы. Объясняя отстранение россиян и белорусов, МОК ссылается на то, что многие украинские спортсмены лишены сейчас возможности участвовать в соревнованиях. Соответственно, он «с тяжёлым сердцем» (with a heavy heart) восстановил некое равновесие. Око за око.

Кроме того, объясняя лишение орденов Путина, Козака и Чернышенко, МОК припоминает им ранее имевшие место нарушения Олимпийской хартии российскими властями (очевидно, имеются в виду манипуляции допинг-пробами в ходе Сочи-2014).

Итак, теперь три ключевых вопроса:

а) имел ли право МОК требовать отстранения от международных соревнований представителей целой страны (даже двух);

б) обязаны ли международные федерации выполнять соответствующие решения МОК;

в) каковы шансы российской стороны добиться успеха в КАС?

При ответе на первый вопрос следует учитывать, что борьба за мир прямо относится к миссии МОК и целям олимпизма (Правила 1 и 2), то есть гипотетически развязывание агрессивной войны может считаться несовместимым с хартией и участием в олимпийском движении.

Однако все санкции МОК делятся на две группы: применяемые в контексте олимпийского движения и применяемые в контексте олимпийских игр. В данном случае, видимо, санкции применяются в контексте олимпийского движения, поскольку их последствия выходят далеко за пределы собственно олимпиад.

И вся штука в том, что, согласно Олимпийской хартии, адресатами таких санкций не могут быть государства, отдельные спортсмены и команды. Санкции могут быть наложены только на членов МОКа, федерации, НОКи и их объединения. То есть даже если считать нарушение олимпийского перемирия спортивным правонарушением (хотя про перемирие в хартии вообще ни слова), то за это нельзя наказать спортсменов – только соответствующий НОК. Однако, насколько мне известно, к ОКР никаких претензий у МОК нет.

Говоря языком уголовного права, нет субъекта преступления.

Ну хорошо, в Хартии ничего нет, а что с прецедентами?

Если обратиться к истории олимпийского движения, то что-то похожее, конечно, имело место. Так, от ОИ-1920 были отстранены сразу пять государств – организаторов Первой мировой войны, причём Германию наказали и 4 года спустя. Однако отдельных спортсменов в нейтральном качестве допустили.

Точно так же за развязывание войны от ОИ-1948 были отстранены Германия и Япония.

В 1962 году от международного спорта была отлучена ЮАР за апартеид, бан продолжался почти 30 лет.

В 1992 году Югославия была отстранена от международных соревнований за международные преступления в Боснии.

В 2000 году из-за гендерной дискриминации со стороны талибов к участию в Играх не допустили Афганистан.

В 2016 году от Олимпиады за допинговые дела отстранили российских легкоатлетов и тяжелоатлетов, а в 2018 году многих россиян не пригласили в Пхенчхан.

За вмешательство государства в дела НОКов были проблемы с Олимпиадами у Индии, Кувейта и Беларуси.

Допинг, талибы, первая мировая и вмешательство государства – это всё совсем из другой оперы, на них нет смысла подробно останавливаться.

Из всех перечисленных кейсов на нынешнюю ситуацию больше похожи кейсы нацистской Германии, ЮАР и Югославии, поскольку они имели место уже после создания ООН с её глобальной системой международной безопасности, и потому что спортивные санкции коснулись не только НОКов, но и отдельных видов спорта. Так, федерации ЮАР были исключены из ИААФ, ФИДЕ, ФИФА и ряда других организаций. Югославы пропустили финальную часть Евро-1992, но в нейтральном статусе поехали на Олимпиаду в Барселоне.

Ещё раз, это очень важно: понять, чем данная ситуация сходна и чем она отличается от всех предыдущих. Обычно санкции МОК касаются только участия в конкретных Олимпийских играх и реализуются через санкции к соответствующему НОКу (он лишается признания). С недавних пор санкции может налагать и ВАДА. В обоих случаях следует различать недопуск к соревнованиям какого-то института (государства, национальной федерации, НОКа) и отдельных спортсменов.

Так вот, в этот раз МОК обратился к МФ непосредственно, минуя стадию непризнания статуса ОКР. И не в связи с участием в каких-то ОИ, а во всех соревнованиях. Сначала он рекомендовал не допускать именно институты (запрет на госсимволы РФ и РБ), потом – вообще всех спортсменов скопом.

И ещё одно важное отличие. Преступления Германии, ЮАР и Югославии, послужившиее основанием для отстранения от мирового спорта, были зафиксированы на уровне серьезнейших международных документов: приговоров Нюрнбергского трибунала и резолюций Совбеза ООН. Скажем, резолюция 757 СБ ООН от 30 мая 1992 года практически не оставляла выхода для УЕФА, поскольку прямо требовала от всех государств обеспечить исключение Югославии из всех турниров. Иными словами, НОК скорее помогал выполнять волю мирового сообщества, чем действовал самостоятельно.

Но в отношении России принять такое обязательное к исполнению решение невозможно (мешает право вето в СБ), поэтому МОК скорее ориентируется на собственные оценки, которые на фоне беспрецедентных санкций вполне соответствуют общемировому тренду.

Это тоже важно понимать.

Спортивные санкции впервые применяются к государству – постоянному члену Совета Безопасности ООН, в отношении действий которого есть практически полный международный консенсус. В этом смысле разговоры о двойных стандартах МОК, который не отстранял США за военные действия в Афганистане, Ираке или Сирии, не очень уместны: те акты США имели определённую правовую основу в виде резолюций той же ООН и поддерживались широкой коалицией других государств.

В итоге, отвечая на первый вопрос (о правомерности решений МОК), рискну сказать, что они вряд ли буквально соответствуют тексту Олимпийской хартии, но зато максимально близки прецедентной практике, согласно которой спортивный бойкот является частью общемировых санкций к государству-нарушителю международного правопорядка.

Второй ключевой вопрос в другом: как взаимодействуют между собой МОК и международные федерации? Вправе ли МОК давать им какие-то указания и насколько далеко распространяется его власть?

Вопрос не праздный, поскольку на бытовом уровне сложилось убеждение, что МОК выходит на спортивную арену лишь раз в два года (когда проводит Олимпиаду), а всё остальное время тихоько готовится к ней вместе с хозяевами Игр.

Это не совсем так. Согласно Олимпийской хартии, МОК и МФ (наряду с НОКами) являются главными составными частями олимпийского движения, а главное – МОК имеет полномочия признавать статус МФ за претендующими на это организациями (Правило 25 хартии). Более того: документы, практика и деятельность МФ должны соответствовать Олимпийской хартии.

Иными словами, игнорировать рекомендации МОК для МФ чревато, как минимум, вылетом из олимпийской программы, а как максимум – потерей признания (Правило 59). Где-то посередине – отказ в финасировании и в медийной поддержке.

Именно поэтому подавляющее большинство основных МФ оперативно отреагировали на призывы МОК, игнорируя то обстоятельство, что их уставы и другие документы ничего не говорят о возможности отстранения каких-то стран за военно-политические действия. Между тем, тяжесть санкций и сами мотивы отстранения россиян и белорусов формулируются ими по-разному.

В самом деле, вчитайтесь:

-ФИВБ «серьезно обеспокоена эскалацией ситуации и безопасностью народа Украины»;

-«мир в ужасе от того, что сделала Россия, при поддержке и подстрекательстве Беларуси» (ИААФ);

-«в целях обеспечения безопасности и защиты всех спортсменов на соревнованиях» (ФИС);

-ФИБА «решительно осуждает насилие и надеется, что в ближайшее время восторжествует мир»;

-«в связи с продолжающейся агрессией в Украине» (ФИНА);

-ИБУ «решительно осуждает атаки России»;

-ИСУ «заявляет о своей солидарности со всеми, кого затронул конфликт в Украине»

-ИИХФ «решительно осуждает использование военной силы».

Некоторые МФ прямо ссылаются в своих пресс-релизах на рекомендации МОК, другие не считают нужным это делать. Ситуацию запутывает и тот факт, что какие-то особенно сложные случаи (перечень которых не определён) МОК вообще отдал на усмотрение самим федерациям. Наконец, МОК оставил за собой право адаптировать принимаемые меры к меняющимся условиям (то есть может быть и лучше, и хуже), и каждый раз у федераций будет новый повод задуматься: выполнять их или не выполнять.

Резюмирую: правовая база для выполнения федерациями решения МОК худо-бедно существует, но при этом ни одна МФ юридически не обязана ему следовать. Отсюда и отсутствие единого подхода к санкциям, и разная их мотивировка. Очевидно, в каждом конкретном случае МФ должны учитывать все обстоятельства: влияние российской федерации, финансовые вопросы, логистика, мнение других национальных федераций и т.д. (об этом ниже).

Что касается третьего вопроса – о перспективах юридического решения проблемы в пользу российской стороны – то здесь предсказать что-либо крайне сложно, поскольку мне неизвестны соответствующие прецеденты. Я абсолютно уверен, что доводы о дискриминации (которые российские чиновники сейчас обильно сливают в СМИ) даже не будут всерьёз рассматриваться арбитрами. Про коллективную ответственность и необходимость отвечать за чужие действия – это тоже не будет иметь решающего значения, поскольку КАС уже подтверждал: бывают ситуации, когда оправдано и то, и другое.

Гораздо интереснее выглядит попытка заставить каждую федерацию обосновать свои санкции ссылками на конкретные юридические нормы их уставных документов и дисциплинарных правил. Вот здесь у них могут возникнуть проблемы, которые придётся обходить весьма туманными замечаниями о несовместимости войны с ценностями мирового спорта. И вполне возможно, что КАС вынесет строго формальное решение, указав, что федерации-ответчики вышли за пределы своих полномочий. Не указали предусмотренные в документах конкретные основания для наложения санкций. Излишне политизировали юридический вопрос. Не выполнили процедурные требования, не заслушав все заинтересованные стороны. И т.д., и т.п.

Вообще, с оформлением решений МФ – просто беда. Не представляю, чтобы такие важные акты были оформлены в простых пресс-релизах или заявлениях. Нужны полноценные решения, с мотивировочной частью и ссылками на правовые нормы, только тогда можно говорить о перспективах их оспаривания. В принципе, заявление ИБУ об этом и говорит: не позже 17 марта союз примет решение по поводу членства СБР.

С другой стороны, сложно представить, что даст какой-нибудь российской федерации такая арбитражная победа в практическом смысле, если не считать повода для пропагандистской шумихи. Даже если проигравшая арбитраж МФ согласится допустить россиян и белорусов к соревнованиям, возникнут проблемы с визами и логистикой. А там, где эти проблемы удастся решить, соревнования могут быть сорваны массовым согласованным бойкотом других национальных федераций. Что, собственно, уже и произошло в лыжных видах и частично – в футболе.

Набившая оскомину риторика о том, что мировой спорт не сможет полноценно развиваться без России, похоже, уже не вдохновляет самих спикеров. Не случайно уже слышны разговоры про альтернативные турниры, лиги и прочие пути развития с опорой на собственные силы. При этом не исключено, что международные федерации и МОК будут жёстко пресекать любые попытки немногих друзей России скрасить её спортивное одиночество (в истории с ЮАР так и было). Ну и есть чисто субъективное ощущение, что даже в фигурном катании чемпионат России будет не так интересен, если не смотреть на него через призму отбора к международным стартам.

Рассуждать о справедливости происходящего немного мешает Роскомнадзор.

Наконец, совсем безнадёжным выглядит вопрос о сроках всего этого кошмара. Если допинговые раны вполне успешно лечило время, то здесь ситуация другая. По понятным причинам, признавать какие-то ошибки (а тем более, их исправлять) никто не будет: на какого-нибудь Родченкова всё не свалишь. По сути, государственная политика вошла в прямое и непреодолимое противоречие с возможностью участвовать в мировом спортивном движении. И сейчас представляется, что всё это будет длиться годами, если не десятилетиями.

Если, конечно, не произойдёт что-то такое, что сделает мировой спорт совсем уже неактуальным.