Исчезающий Маландро. Отрывок из книги Саймона Купера «Футбол против врага»
Перечитал как-то на днях Купера,но не Фенимора, и его мысли касаемо бразильского футбола и тамошней жизни показались мне достойными вашего внимания. Кто-то напишет про многабукаф,ну извиняйте-"Веселые картинки" и титьки с попами в купальниках они штука интересная,но в других блогах.
Армандо Ногейра, известнейший футбольный писатель, живёт в пентхаузе с видом на голубое озеро в южном Рио. Мы проговорили два часа, и он подарил мне четыре свои книги, но тут к нему внезапно пришёл новый замысел. Он выбежал из комнаты и достал рамку с письмом и фотографией.
Фотография запечатлела эпизод Чемпионата мира 1970 года, четвертьфинала в Гвадалахаре между Бразилией и Англией. Точнее, она запечатлела Пеле и Бобби Мура. Пеле щиплет футболку Мура двумя пальцами, а Мур в это время просовывает свою ступню аккуратно между ног Пеле к мячу. Оба хмурятся от сосредоточенности, но больше всего они боятся хотя бы прикоснуться друг к другу. Взаимная обходительность - поразительный факт. Мур умер от рака, когда я был в Аргентине, и ему посвятили длинные некрологи в южноамериканской прессе.
Письмо рядом с фотографией будет сокровищем семьи Ногейры до тех пор, пока строчки не выцветут. Оно от Пеле.
Афинский отель, Пикадилли, Лондон.
Мой брат Армандо,
Если ты когда-нибудь опишешь этот момент с "Боб Муром" в своей книге "Bola de Cristal", ты можешь сказать, что мы были слишком обходительны для игры Чемпионата мира. Но это спорт.
Твой друг,
Пеле.
Это суть бразильского футбола. Вместо того, чтобы написать что-нибудь о победе Бразилии над Англией и выигрыше Чемпионата мира, Пеле просто отмечает красоту не относящегося к делу случая. Рассмотрим также его реакцию на легендарный сэйв Бэнкса в том же матче: "В тот момент я ненавидел Гордона Бэнкса больше любого другого человека в футболе. Но когда я остыл, я аплодировал ему от всего сердца."
Когда мы думаем о Бразилии, мы думаем о команде Пеле. Эта Бразилия впервые появилась в 1958 году, на Чемпионате мира в Швеции, когда Пеле было 17. Бразилия обыграла сборную хозяев 5:2 в финале, во время которого болельщики скандировали "Samba, samba" и после которого команда пробежала круг сначала со своим собственным флагом, а потом с флагом Швеции. Та Бразилия снова выиграла Чемпионат мира в 1962 году, проиграла его в 1966-м, когда Пеле не смог принять участие в турнире, и опять выиграла в 1970-м. Бразильский стиль быстро возродился в 1982-м году, но в наше время обнаружить его в голландских и французских цветах так же легко, как в жёлтом и синем. Как бразильского его уже практически не существует. Я был в Рио, чтобы выяснить, почему бразильцы так играли и почему уже играют не так.
Рио-де-Жанейро - реально два города: один - Йоханнесбург, другой - Соуэто. Богатые светлокожие люди живут вдоль набережных, а бедные, темнокожие - в трущобах на горах. Favelas выкрашены в пастельные тона и выглядят снизу как прекрасные дачные домики, и это тот угол, с которого богатые всегда их видят. Богатые никогда не поднимаются в горы. Уровень убийств в фавелах высок, а обитатели фавел чуют богачей за милю. Там нет станций метро с кондиционированным воздухом, нет ни водопровода, ни освещения, ни пляжей, ни чего-либо такого. В великие дни бразильского футбола favelas были родиной Malandro.
Мы чувствуем, когда смотрим Бразилию, что бразильский стиль естественен для бразильского народа. Бразильцы сами так считают, и, когда вы просите объяснить, они говорят о Malandro.
Маландро - персонаж бразильского фольклора. Его предки были рабами - в Бразилии рабство отменено только в 1888 году - но он решил стать совершенно свободным. Он считает, что хорошее поведение - это для посредственностей, но не для Маландро. Он - мошенник, обманщик. Он работает один и не подчиняется никаким правилам. Хотя он и беден, ему удаётся хорошо одеваться, обедать в лучших заведениях и очаровывать прекрасных женщин. Дело в том, что бразильцы сами себя считают Маландро - он олицетворяет национальный характер. Или, по крайней мере, олицетворял.
Профессор Мунис Содре указал рукой кверху из своего окна.
- Давайте я опишу картину, - сказал он. - Если вы пойдёте в фавелы, - мне надо было сойти с ума, чтобы такое сделать, - вы увидите женщину - в доме нет мужчины - которая присматривает за пятью или шестью мальчиками. Умнейший из этих мальчиков - тот, кто может убежать от полиции, когда требуется, может устроить драку, хорошо играет в футбол. Он может продраться через жизненные трудности. Может обеспечить едой свою мать. Обманывать защитников на футбольном поле и быть умным мальчиком в реальной жизни - в этом есть глубокая связь. Этот мальчик - Malandro.
Классически, Маландро - чернокожий, и он отличается умением в старинном виде спорта бразильских чёрных, в капоэйра. Capoeira - это среднее между танцем и боевым искусством. Танцор надевает ножи на каблуки и танцует вокруг своего соперника, пытаясь порезать его. Malandro носит шёлковый шарф не только ради моды - он защищает свою шею во время сapoeira.
- С сapoeira сталкиваешься там, где меньше всего этого ожидаешь, - сказал профессор Содре. - Например, я - сapoeirista. Я - мастер ножа.
Я удивился, когда это услышал, так как Содре вместе с тем 50-летний профессор в области средств массовой коммуникации Федерального университета Рио-де-Жанейро. Лекционная аудитория с кондиционером, в которой мы говорили - была форпостом Европы, далёкой от чёрных людей с ножами на ногах. Содре объяснил: он мулат, который выучился сapoeira у чёрного мастера в Баия. Тот мастер знал всё о Malandros. Однажды чёрный иностранец посетил школу сapoeira этого мастера, и Содре заговорил с ним по-французски. Позже мастер спросил Содре, откуда приехал гость.
- Из Французской Гвианы, - сказал ему Содре.
- Чушь, - ответил мастер. - Я знаю таких парней. Это чернокожий из Рио. Он, наверное, работал в порту и нахватался там французских слов. Он - Маландро!
Содре возразил, ведь тот человек говорил на чистейшем французском.
- Ты слишком молод, чтобы это понять. Но он не сможет обдурить такого Маландро, как я, - сказал ему мастер.
Мастер знал, что Маландро настолько умён, что может говорить по-французски, вообще не зная языка.
Чтобы понять наш футбол, - сказал Содре, - нужно понять сapoeira. Сapoeira - способ обмануть соперника - это не так, как в боксе, где побеждаешь, потому что ты силён. Это философия тела.
Сapoeira - это танец, но вместе с тем и спорт - так же и великий бразильский футбол. В течение многих лет, после того, как англичане привезли футбол в Бразилию, чёрных отгородили от бразильских клубов, и мулаты, которые хотели играть, пудрили лица, чтобы казаться белыми, - привет из Южной Африки. Великая эпоха бразильского футбола наступила, когда чёрным разрешили играть. Первый великий чёрный футболист - Леонидас, лучший бомбардир Чемпионата мира 1938 года, и три бразильских Кубка мира завоевали, в основном, чернокожие - Пеле, Диди, Жаирзиньо и так далее. Эти команды были настолько чёрными, что, когда Диди женился на белой, его чуть не исключили из состава сборной, готовящейся к Чемпионату мира в Швеции.
Эти игроки сами не были сapoeiristas, но вышли из культуры, которая восхищалась изяществом и обманом. Они были футбольными Malandros. Содре сказал:
- Величайшими футбольными кумирами были великие дриблеры, такие игроки, как Гарринча и Пеле, которые изобретали удары - сухой лист, ножницы - точно также, как делали великие сapoeiristas. Архетипичным Маландро-футболистом был Гарринча, небольшого росточка крайний, мулат из фавел. В популярном анекдоте бразильский тренер описывает игру соперника своим игрокам, и, когда он, наконец, заканчивает, Гарринча спрашивает у него: "Вы рассказывали всё это той команде? Тогда как они узнают, что им надо делать?" Для Malandro, обманщика на поле, было безумием составлять план игры. Просто делалось то, что взбредало в голову. Гарринча умел разрушать системы, несмотря на то, что одна его нога была короче другой. "Птичка" сыграл за Бразилию на трёх Чемпионатах мира и завоевал две золотых медали, и на пенсии, оказалось, жил с женой и восемью детьми в трущобах, очень похожих на те, из которых он вышел. Он спился и умер, но миллионы людей выстроились на улицах Рио-де-Жанейро на его похоронах, а "Гарринча: радость народа" - известный бразильский фильм.
- Бразильский футбол - это не только спорт, - сказал Содре. Это что-то вроде сценической игры, театрального действа.
В то воскресенье устроили театральное действо на "Маракане". Год назад обрушилась трибуна, три человека погибли, и стадион закрыли на несколько месяцев. Брайн Хоумвуд, британский журналист из "Reuters", работающий в Рио, сказал мне, что катастрофа была вполне предсказуема.
- Бразильские политики любят стоить новое, а не тратить деньги на то, чего никто не видит. В конце концов, что-то обрушилось.
В тот день самый большой стадион в мире, казалось, пребывал в хорошей форме, и футбол ещё оставался таким, каким его описал Содре. "Васко да Гама" обыграл "Ботафого" 2:0 в, наверное, лучшей игре, которую я видел за весь год - хотя сотни лучших бразильских игроков уехали за границу, ни одна из этих команд не была лучшей в Бразилии, и ни один из игроков на поле не входил стабильно в состав сборной. Первый гол был ярчайшим моментом матча: "Васко" со штрафного перебросили стенку "Ботафого", мяч отскочил к нападающему "Васко", который, с 25 метров, слёта отправил его в сетку. Такие голы можно увидеть на всех уровнях футбола, но большинство из них - счастливая случайность. Этот же игрок развернул своё тело, чтобы отправить мяч в дальний, не защищённый голкипером, угол - превосходно продуманное решение. Игра была восхитительно атакующей.
- Это наши корни, - сказал мне несколько дней спустя Карлос Алберто Паррейра, тренер сборной Бразилии, в здании Жоао Авеланжа в центре Рио.
Карлос Алберто был капитаном Бразилии в 1970-м; Карлос Алберто Силва тренировал сборную короткое время в 80-х; а Карлос Алберто Паррейра, щеголеватый человек в сшитой на заказ спортивной куртке, - совсем другой человек. Я разговаривал с ним на пресс-конференции, которую он дал, чтобы объявить свой состав на товарищеский матч против Польши. (Тогда даже не было известно, в какой стране состоится игра.) Паррейра с бразильской прессой сидели вокруг стола в виде подковы, раздали списки с именами, а затем те вместо тренера объясняли собравшимся его выбор, журналисты один за другим подходили к столу тренера для эксклюзивного интервью. После того, как он дал 20 или около того "эксклюзивов", подошла моя очередь. Паррейра всё ещё выглядел невозмутимым.
Я спросил, будет ли Бразилия интереснее, чем унылая сборная 90-го года. Он ответил на безупречном английском:
- Когда мы играли в Англии, у меня об этом спрашивали все журналисты. Да, это то, чего мы хотим. Мы хотим вернуться к своим корням - к четырём защитникам в линию, зональной опеке и атакующему футболу. Так играли наши игроки с детства.
По его мнению, даже если бы он захотел, он бы не смог изменить манеру игры Бразилии. Он говорит, что знает только одного тренера, который изменил национальный стиль и преуспел, - это Карлос Билардо, который выиграл с Аргентиной Чемпионат мира, превратив команду Менотти в банду головорезов. Паррейра говорил мне:
- Бразильцам нельзя навязывать... - и, будучи не в силах придумать подходящее слово, он пантомимой попытался изобразить смирительную рубашку.
Но бразильцы меняются. Возьмём успехи Бразилии на последних шести Чемпионатах мира.
Тренер, который готовил команду 1970 года, Жоао Салданья, более известный как спортивный комментатор, вложил свою веру в Malandros. "Бразильский футбол - это вещь, которую надо играть в музыке", - говорил он.
Расказывая о том, что Пеле, Жерсон, Ривелино и Тостао не могли играть в одной полузащите, он ответил: "Мне наплевать, что все они игроки одного типа или на то, что Ривелино и Жерсон - оба левоногие. Если они лучшие, если они гении, давайте им доверять. Они знают, что делать." Но Солданья так никогда и не попал на Чемпионат мира.
Изобилуют предположения, почему его уволили после того, как он провёл Бразилию через отборочные игры. Некоторые говорят, что у него чересчур раздражительный характер и что он слишком часто ввязывался в свары и что Пеле не любил его. (Салданья подумывал о том, чтобы отстранить Пеле.) Другие отмечают, что бразильских тренеров увольняют - это факт жизни, который не требует дальнейших объяснений. Самая интересная теория заключается в том, что Салданью хотел выгнать президент Эмилиу Гаррастазу Медиси, военный диктатор Бразилии. Будучи президентом Бразилии с 1969 по 1973 год, Медиси истязал многих людей, но он, помимо всего прочего, был футбольным болельщиком.
В молодости Салданья был коммунистом, но, когда его назначили тренером Бразилии, Медеси пригласил на обед его и состав его сборной. Салданья отказался, сославшись на то, что график тренировок не позволяет этого. Вскоре после этого аргентинский журналист спросил, почему в команде нет Дарио, и Салданья объяснил, что Роберто и Тостао играют лучше. Журналист сказал, что ведь Дарио - любимый игрок Медиси. "Я не выбираю президенту министров, а он не должен выбирать мне линию нападения", - ответил Салданья.
Его уволили за три месяца до Чемпионата мира. Первые два человека, которых попросили заменить его, отказались, они боялись, что в случае провала, фанаты не будут довольствоваться сжиганием их чучела. В конце концов, Марио Загало, "Муравьишка", взялся за работу, позвал обратно Дарио и в Мексике привёл Бразилию к славе. Это последний раз, когда они выиграли Чемпионат мира.
Когда Бразилия вылетает из Чемпионата мира, бушуют споры, в которых принимает участие весь народ. (Как провозгласил один из бразильских тренеров, с интонациями Голды Меир: "У меня страна футбольных тренеров!") Прения идут между традиционалистами и модернизаторами. Традиционалисты, такие люди, как Салданья, утверждают, что великие игроки играют по своим правилам. Модернизаторы настаивают, что Бразилия нуждается в переменах и что команда 1970-го года - прежде всего организованная команда. Они указывают на разгром Пеле европейскими силами в 1966-м году и на то, что бразильская манера очаровательная, но устаревшая.
У Загало в 1970-м не было времени навязывать свои идеи. Загало был тихим, набожным, больше шведом, чем бразильцем, но на Чемпионате мира 1974 года он проявил себя модернистски мыслящим. "Не пускайте к воротам, не позволяйте другой команде играть, атакуйте только когда уверены", - распоряжался он. Бразилия вылетела, и его дом забросали камнями.
Клаудио Коутиньо был тренером по физической подготовке команды 1970-го года. Два Чемпионата мира спустя, в 1978-м году, стал главным тренером. Он не любил единоличного управления. Адмирал Элено Нуньес, в должности министра спорта Бразилии, был видным членом ARENA, правительственной партии, и Нуньес считал, что "победа в Аргентине будет очень важна для ARENA. "Выиграв выборы в Рио, Нуньес заставил Коутиньо взять Роберто Динамита из "Васко да Гамы", команды номер один в городе. Коутиньо согласился - он сам был человеком военным. Бывший волейболист и армейский капитан, он изучал физическую подготовку американских космонавтов, выполняя приказ обновить ОФП в бразильской армии. Будучи образованным человеком с совершенным английским, он был инстинктивным модернизатором, который отверг дриблинг как "пустую трату времени и доказательство слабости". Когда он продолжил хвалить европейскую тактику игры в стенку, один бывший тренер резко возразил: "Гарринча может сам с собой играть в стенку". Салданья смотрел на Коутиньо в ужасе, но никогда не терял надежды: "Нет, нет, нет, я не верю, что эти ребята, Зико, Ривелино и остальные сказали "да" Коутиньо. На тренировке они будут отбегать назад, как защитники, но на поле, в игре, я не верю, что они будут слушаться. Надеюсь, что не будут. "
Конечно, они слушались. И Бразилия на Чемпионате мира была настолько тусклой, что в тот день, когда они добрались до второго этапа, бразильские фанаты сожгли чучело Коутиньо на базе сборной в Мар-дель-Плате. Затем Аргентина купила Перу, Бразилия выбыла, и самоубийства прокатились по жилищам Рио.
О бразильских самоубийствах и африканских колдунах мы читаем на каждом Чемпионате мира. Пресса, кажется, верит в то, что, когда Бразилия вылетает, с многоэтажных домов прыгают преданные фанаты. Правда, вероятно, в ином.
В первые дни Чемпионатов мира, пока бразильская сборная ещё выигрывает, жизнь в Бразилии - вечеринка. На улицах гудят автомобили, все поют и танцуют. Потом Бразилия проигрывает и вылетает. Настроение внезапно меняется, и больше всего страдают маниакально-депрессивные личности. Вовлечённые во всеобщую эйфорию, они не могут перенести её конец. Их "свет" становится "тьмой", и они совершают самоубийство.
Коутиньо погиб перед следующим Чемпионатом мира, во время подводного плаванья с аквалангом. Теле Сантана тренировал Бразилию в 1982 году и воспроизводил прекрасную игру прежних времён. Ко всеобщему разочарованию его команда проиграла 3:2 Италии Паоло Росси в незабываемом матче. Спустя два года после Чемпионата мира Сократес, одна из звёзд Бразилии, изменил точку зрения Сантаны - он отказался от контрактов в 1 миллион фунтов с "Ромой" и "Ювентусом" из-за пунктов, запрещавших ему заниматься любовью в течение трёх дней до матча. Он предпочёл присоединиться к составу "Фиорентины". "Теперь мы знаем, почему бразильский соккер - игра красоты и страсти, в то время как его итальянская версия утомляет всех до слёз", - писал этот пропагандист излишеств, "Daily Express".
На следующем Чемпионате мира команда Сантаны снова пала с честью, и затем модернизаторы перехватили инициативу. Бразильский тренер в 1990-м, Себастьян Лазарони, был самым суровым из всех.
Посредственный вратарь, Лазарони рано бросил играть и прочитал много футбольных книг. "Национальная сборная должна стать менее игривой", - предупредил он, и в Италии он выставил игроков, которые выглядели, как бразильцы и были одеты в бразильскую форму, но играли, как самые суровые из восточных европейцев. С семью защитниками Бразилия обыграла Швецию и Коста-Рику, со счётом 1:0 каждую, и Шотландию со счётом 2:1. В какой-то момент итальянской полиции пришлось вмешаться, чтобы бразильская пресса не разорвала Лазарони в мелкие клочья. "В этом большая опасность схемы Лазарони - он будет прав только если Бразилия выиграет Чемпионат мира. Если их рано выбьют, останутся только воспоминания о плохой команде", - предупреждал Пеле. "Пеле - ворчливый старик", - ответили бразильские игроки.
Бразилию выбили рано. Против Аргентины они все играли чудесно, обстучали все штанги, но Аргентина забила на 83-й минуте и выиграла 1:0. Это была победа с запахом адской серы и билардизма - во время матча бразильский игрок Бранко попросил воды у боковой линии, и кто-то с аргентинской скамейки, по-спортивному благородно, бросил ему бутылку. С этого момента Бранко играл сонно, и позже он объявил, что ему подсунули какую-то отраву.
В тот же вечер Лазарони стал в Бразилии врагом народа номер один. Ему повезло, что у него была работа в "Фиорентине", потому что он никак не мог вернуться домой. Страна потребовала возвращения к старому стилю.
- Судя по стилю, в котором мы играли в 1990-м, такое чувство, что это не Бразилия, - сказал мне Паррейра.
Ещё бы. Паррейра образованный человек, но после Лазарони он вряд ли бы мог проповедовать "современный" футбол. Бразилия при Паррейре станет более традиционной, чем при Лазарони, но более современной, чем при Пеле.
Футбол никогда не является просто футболом. Споря о футболе, бразильцы также обсуждают, какой должна быть Бразилия.
- Возможно, у англичан тоже самое, - предположил антрополог Луис Эдуардо Соареш. - Когда наша национальная сборная играет, мы чувствуем, что на поле разыгрывается идентичность нашей страны. Наши ценности демонстрируются миру.
Бразильцы чувствуют это сильнее, чем мы. Для них Коутиньо, Загало и Лазарони, сторонники скучного футбола, были не просто лузерами, а предателями. Вопрос, как в политике, так и в футболе, заключается в том, должна ли Бразилия подражать Европе или же она должна попытаться вернуться к своему прошлому. Сегодня Бразилия идёт назад (попробуйте назначить встречу в Рио), но она креативна - великий футбол, великая самба и великое кино. Величайший в мире внешний долг, к тому же. Модернизаторы, как футболе, так и в политике, хотят превратить Бразилию во вторую Германию.
Фернанду Колор ди Мело, свободно говорящий по-английски, был избран президентом в 1990-м, с программой "цивилизировать" Бразилию. Его миссия провалилась. Колор наводил порядок, но его самого это не касалось, и, будучи выбранным для борьбы с коррупцией, он стал самым коррумпированным президентом из тех, кого страна только помнит. В 1992-м он избежал импичмента, подав в отставку.
Колор был Маландро. Осталось всего несколько человек, как пел Шику Буарки в своём фильме "Опера Маландро", и все они политики. Бразилия меняется.
Маландро покинул фавелы, где уступил место убийце, и исчез из футбола, который становится всё более скучным. Чёрных дриблеров больше нет.
В городах становится меньше просторов для игры. Поэтому клубы берут игроков из спортивных школ, что значит - более богатых детей. Звёзды 80-х - Зико, Фалькао и Сократес были белыми и представителями среднего класса. Даже капоэйра становится белым видом спорта, преподаётся в фешенебельным школах Рио, где часто только мастер - чёрный человек. Бразилия так сильно изменилась, что на Чемпионате мира 1990-го Пеле назвал немца, Лотара Маттеуса, человеком, который играл, как бразилец. Бразильцы не понимают всего происходящего: современный футбол, отсталая политика.
P.S. На счет семи защитников- это он конечно загнул.
Недавно смотрел матч Бразилия-Англия 1970 года. Впечатляет и сегодня , спустя пол века! Англия была единственной, кто сыграл с Бразилией на равных. Ну и гол Жаирзиньо-это нечто. Чистейшая импровизация. Никто из участников той комбинации не знал, что будет делать в следующее мгновение. Только так, наверное, и создаются шедевры.
Я в последнем посте про ЛА пишу, как об стенку горох. )))