7 мин.

Прекрасная жизнь Вина Скалли

4

Две недели назад, в утро Матча всех звёзд, я набирал номер телефона и чувствовал, что весь дрожу от волнения. Каждый разговор с Вином Скалли был подобен открытию сундука с сокровищами. Истории звучали россыпью золотых монет. Сокровищами они были не потому, что Вин был величайшим комментатором всех времён, а потому, что он возвращал вам веру в человечество. Он красноречиво и с юмором напоминал нам о том, что сильнее всего мы бываем в скромности и сочувствии.

Например, в апреле я звонил ему в 72-ю годовщину его первой игры в качестве комментатора «Доджерс». Он сразу же ответил историей.

«Помню, что я очень волновался, потому что это был День открытия, а на горку вышел Дон Ньюкомб», — сказал Скалли. — «Мы с Доном были хорошими друзьями. Игра была на поле «Шайб-парка» в Филадельфии. Для комментария мне транслировали иннинги в середине матча. Я тогда подумал: «Это так здорово. Я комментирую игру «Доджерс», а мой друг подаёт в ней». И кто бы мог подумать… Дон ушёл с поля уже во втором иннинге. Ещё до того, как я вышел в эфир».

Он смеялся над этими воспоминаниями так, словно это происходило вчера.

Но в этот раз я не был уверен, что услышу самый знаменитый голос бейсбола. Я слышал, что Вин был серьёзно болен. На звонок ответила одна из его дочерей.

«О, он с большим удовольствием поговорит с вами», — ответила она.

В течение следующих пятнадцати минут я купался в голосе Вина, как сам он купался в голосах Грэма Макнами, Билла Стерна и других великих комментаторов прошлого, которых слушал, будучи ребёнком из Верхнего Манхэттена. Он забирался под громоздкий деревянный радиоприёмник и слушал их. Он слушал рёв толпы ещё до того, как впервые увидел её. Он знал, чему хочет посвятить жизнь: стать спортивным комментатором. Именно это он сказал, когда сестра Виргиния Мария из школы Воплощения попросила своих учеников написать сочинение о том, кем они хотят стать, когда вырастут.

Мы смеялись и шутили. Закончив работу в эфире национального радио после предыдущего Матча звёзд на «Доджер-стэдиум» в 1980 году, одного из двенадцати таких матчей в его карьере, Скалли сказал о работе в условиях, когда игроки непрерывно заменяют один другого: «Просто не испортить игру. Это всё, о чём я думал».

Его голос звучал хорошо. Он был звонким и весёлым. Как обычно, он пожелал всех благ мне и моей семье. Эта благожелательность Вина крылась в его вере. Он говорил, что самое главное он узнал у веры и церкви — важность постоянного общения с Богом. Однажды я спросил его, сбылись ли его самые сокровенные мечты.

«Они совершенно точно сбылись», — ответил он. — «Я не только получил эту работу, в спорте, который я люблю. Но Бог позволил мне заниматься этим 67 лет. Мне предстоит выплатить большой долг на небесах, потому что Господь был милостив ко мне всю мою жизнь».

Когда разговор завершился, я снова почувствовал себя обновлённым, как в первый весенний день, когда чувствуешь тепло солнечных лучей на руках. Позже тем же вечером, уже на стадионе, я узнал от одного из друзей Вина, что он действительно чувствует себя очень плохо. Ему было уже 94 года, и тело отказывалось работать дальше. Две недели спустя он скончался в своём доме в Хидден-Хиллз в Калифорнии.

Я дорожу этим последним разговором, так как он многое говорит о Вине. Добродетель, вера и милосердие, которые не ослабевали даже тогда, когда приближались его последние дни.

Что сделало Вина Скалли величайшим бейсбольным комментатором, одним из самых авторитетных журналистов и одним из лучших американских рассказчиков XX века? Мастерство владения языком? Чувство времени? Блестящее знание нюансов? Сочетание автомобильной культуры, транзисторных приёмников и небольшого количества телетрансляций игр «Доджерс» в первое десятилетие после переезда команды в Лос-Анджелес? Конечно же, всё это вместе.

Но что сделало Вина голосом не только бейсбола, но и лета, так это естественная лёгкость, с которой он работал. Его бескорыстность в индустрии, где царят эгоизм и личная выгода. Вин Скалли одновременно был гигантом и лучшим другом Америки.

«Мне нравится, когда люди считают меня своим другом», — однажды сказал он. — «Это самое приятное, что мне говорили: «Когда я слышу твой голос, то вспоминаю вечера с мамой и папой на заднем дворе и барбекю» или «Я вспоминаю о летних каникулах». Вот так вот».

Первокурсники Фордемского университета, в том числе Вин Скалли, выпускник 1949 года, посещали семинары eloquentia perfecta, которые вели самые искушённые преподаватели. Это название пришло из риторики древних греков, и было закреплено в иезуитских традициях в 1599 году. Понятие относится к идеальному оратору: хорошему человеку, который хорошо говорит и делает это для общего блага. Оно основано на скромности. Оратор начинает не с личных планов, а с потребностей аудитории. Вин Скалли был идеальным оратором. Современный Сократ, только более почитаемый.

Он был очевидцем и летописцем истории. Он комментировал матчи футбольной команды Фордемского университета, где ассистентом тренера был Винс Ломбарди. Он играл в бейсбол против команды Йеля с Джорджем Бушем—старшим в составе. Начинал работать с Редом Барбером, который дал ему совет: «Никого не копируй. Превращай воду в своё собственное вино». Он дружил с Джеки и Рейчел Робинсонами. Он был в мрачной раздевалке «Доджерс» после хоум-рана Бобби Томпсона (удар, принёсший «Нью-Йорк Джайентс» победу над «Бруклин Доджерс» в матче за титул чемпиона Национальной лиги 1951 года — прим. пер.). Он объявлял последний аут во время единственной победной Мировой серии «Бруклина». «Дамы и господа, «Бруклин Доджерс» чемпионы мира», — произнёс он. Позднее Скалли рассказывал, что если бы произнёс ещё хоть слово, то не выдержал бы и расплакался. Он встречался с президентами, был соседом и другом Джона Вудена (выдающийся баскетбольный тренер, десять раз приводивший команду УКЛА к победе в чемпионате NCAA — прим. пер.), с поэтическим совершенством комментировал ноу-хиттеры Сэнди Коуфакса, был свидетелем ловли Уилли Мейса в Мировой серии 1954 года, видел хоум-ран Гибсона и 71-й дингер Бондса, цитировал оперу и Шекспира с той же лёгкостью, что и фразы Йоги. И всё же, Вин Скалли никогда не ставил себя выше людей и событий, хронику которых он вёл.

Моя любимая фраза Вина, он позаимствовал её у сэра Лоуренса Оливье, что вполне уместно, так как он принёс в комментаторскую кабину его выдержку и красноречие: «Скромность, чтобы быть готовым. Уверенность, чтобы всё получилось».

И на 67-м году своей карьеры он готовился точно так же, как и на первом.

Одноклассником Скалли и его товарищем по бейсбольной команде в подготовительной школе Фордема был Ларри Миггинс. Однажды они сидели в спортзале и разговаривали о том, кем хотят стать в будущем. Миггинс сказал, что хочет быть игроком Главной лиги бейсбола. Скалли ответил, что мечтает быть спортивным комментатором.

Восемь лет спустя, 13 мая 1952 года, Ларри Миггинс, игравший за «Кардиналс» на поле «Эббетс-филд» в Бруклине, выбил свой первый хоум-ран в Главной лиге бейсбола. Вин Скалли комментировал тот матч.

Позднее он признавался, что в тот момент был очень близок к тому, чтобы сломаться и дать волю эмоциям.

Казалось, что жизнь Скалли была зачарована, хотя его отец Винсент Алоизиус, коммивояжер, торговавший шёлком, умер, когда ему было пять лет, а первая жена и сын ушли из жизни безвременно. Чары — вот, что творил Вин. Корень слова charmed происходит из латыни и французского и означает заклинания и волшебство. Это высшая сила слов, способность восхищать и трогать сердца людей. Вин очаровывал нас лучше и дольше, чем кто-либо ещё.

В 2000 году Скалли приехал в Фордемский университет, чтобы выступить с речью перед выпускниками. Это был его первый визит в кампус с тех пор, как «Доджерс» в 1958 году переехали в Лос-Анджелес. Вин творил свои чары. В течение девятнадцати минут он раскрыл столько личной философии, сколько не показывал никогда. Это были девятнадцать минут eloquentia perfecta.

Он попросил выпускников следовать десяти заповедям, «создавать лучший моральный климат», «быть пробкой: когда тебя толкают вниз, ты подпрыгиваешь вверх» и «брать паузы, чтобы оставлять возможность делать что-то спонтанно».

А затем мальчик из-под деревянного радиоприёмника, ставший одним из любимых голосов Америки, сделал акцент на том, как стал возможным его путь к мечте.

«Не позволяйте ветрам унести ваши мечты, — сказал Скалли, — или украсть вашу веру в Бога».

Я думаю об этом жизненном уроке, когда смотрю на список контактов в своём телефоне, и испытываю неловкость, видя имя покойного. Вина Скалли уже нет с нами, сам он сказал бы, что расплатился за великую Божью милость. Но голос его не утих. Он вечен не потому, что в памяти хранятся его великие комментарии, а потому что он прожил прекрасную жизнь.

logoДоджерс