«Всю команду в Латвии дисквалифицировали, якобы мы манипулировали результатами игр». Интервью с капитаном «Велеса»
Капитану «Велеса» Вячеславу Данилину 33 года. За свою карьеру он успел поиграть в Премьер-Лиге за «Москву», съездить на три года в Латвию и поколесить по Второму дивизиону. Сегодня пресс-служба продолжает серию интервью с капитаном нашей команды.
«С футболом у меня была любовь с первого взгляда».
− Ты родился в поселке Октябрьский Люберецкого района, расскажи, как прошло твое детство?
− Всё мое детство и вся моя жизнь связаны с футболом. Уже с детского сада, мне тогда было 6 лет, я начал ездить на тренировки в футбольную школу «Торпедо» на Автозаводскую улицу. После тихого часа 3-4 раза в неделю родители меня возили в Москву. Собственно говоря, вся жизнь прошла в футболе.
− Почему «Торпедо»?
− Элемент случайности. Во-первых, кто-то из родителей принес газету, где было объявление о наборе. Во-вторых, тогда ещё не было таких пробок, и мы добирались до стадиона за 20-25 минут. Сейчас такое представить невозможно.
− Твой отец − профессиональный футболист Вячеслав Вадимович Данилин, это было его влияние на то, что ты пошел на футбол?
− Мой отец играл в профессиональных клубах, но, скажем так, он самоучка. Он играл во второй лиге СССР в «Сатурне», «Севере» из Мурманска, «Прометее» из Люберец. И добился всего этого за счет каких-то своих качеств, школы у него никакой не было. В детстве он занимался борьбой и сейчас у меня жена Регина, мама Вера Ивановна смеются, так как мой сын тоже пошел в футбол (в «Звезду» из Люберец). Кроме как генами это объяснить невозможно. Вот такая любовь с первого взгляда у меня с футболом.
− Отец часто брал на игры?
− Когда он играл в «Сатурне», мне было 4-5 лет. Не могу сказать, что часто брал, но какие-то воспоминания у меня есть, иногда мы ездили с мамой на игры.
− Что помнишь из того времени в плане атмосферы на стадионе?
− Если честно, мне больше всего запомнилось то, что там было очень много людей на трибунах. И хоть это была и вторая союзная лига, болельщиков было битком, и все поддерживали своих.
− В игровом плане ты похож на отца?
− Именно манерой игры – нет. Но те, кто знают, как он играл, и кто знает меня, говорят, что есть некоторые приемы, которые я делаю как отец. Такие как прием на грудь, игра головой, которые я не мог бы так повторить, но у меня это получается автоматически. В таких случаях говорят «вылитый отец». По позиции он играл ближе к атаке, забивал много голов, а меня к концу спортшколы постепенно переводили всё ближе к центру поля, и в итоге я оказался в опорной зоне. Хотя начинал я тоже под нападающим.
− Кто был твоим кумиром в детстве?
− Я же в детстве на разных позициях поиграл, поэтому у меня кумира и не было. Единственное, меня постоянно сравнивали с Дженнаро Гаттузо. А отец всё говорил, что я должен играть как Фрэнк Лэмпард. Должен начать атаку, а потом дальним ударом забить гол.
− Что больше всего запомнилось в спортшколе «Торпедо»?
− У меня было два тренера, которые оказали большое влияние на мою карьеру. Это Анатолий Петрович Зарапин и Александр Юрьевич Дозморов. Мне там очень нравилось. У нас сложился хороший коллектив, мы, получается, с 8-10 лет и до выпуска прошли с ребятами вместе. К окончанию спортшколы мы выиграли все турниры в Москве, все первенства России. Это были весомые достижения. Несмотря на то, что уже постепенно появлялись коммерческие проекты, мы всех обыгрывали. Также запомнилось то, спасибо родителям и бабушке, что меня, несмотря на погоду, возили на все тренировки и игры. Не каждая семья потянет такое как психологически, так и материально. Только благодаря им состоялся в футболе.
− Какие-то веселые истории с того времени помнишь?
− Была одна история, которая веселит моих родных. У меня в команде был лучший друг Серёга Шарин, он тоже был полузащитником. На одном из отборочных турниров к первенству России ему дали лучшего полузащитника, а я считал, что этот приз должен был получить я, и обиделся на него. Не разговаривал с ним три дня и даже в купе с ним не поехал. Потом был финальный турнир в городе Камышине. Там у меня был стимул не только победить, но и стать лучшим игроком. В итоге Россию мы выиграли, а меня признали самым ценным игроком. Мне было тогда 16 лет. Сейчас мне стыдно вспоминать эту историю. С одной стороны, смешно, а с другой, такое поведение меня не красит. Но что было, то было.
− С другом сейчас общаетесь?
− Редко. А так, он был в свое время у меня на свадьбе 9 лет назад. После того случая мы, конечно, общались. В дубле вместе были, жили всё время вместе. Вообще это был эпизод такой, помутнение у меня было. Больше каких-то веселых историй даже не помню. Разве что как в одной поездке у меня куртку украли.
− Как?
− Поехали в Новороссийск на турнир, и я в автобусе оставил куртку. Мы поехали смотреть игру соперников, потеплело, и я её снял и оставил в нашем ПАЗике. Окно было открыто, и кто-то вытащил. Приехал домой – меня спрашивают: "Где куртка?", а я говорю: «тютю».
− Получается ты попал на стык того времени, когда «Торпедо» разделилось.
− Была сначала спортшкола «Торпедо», а уже потом в последние года были «Торпедо-ЗИЛ» мы, а ФШМ (футбольная школа молодежи) стала называться ФШМ-«Торпедо». Главная команда у нас была «Торпедо-ЗИЛ», а у них «Торпедо» Лужники. Как раз тогда «Торпедо-ЗИЛ» вышло в Премьер-Лигу, а «Торпедо» Лужники всегда там играло. У нас в детско-юношеской школе с ними были принципиальные поединки. Заходили тренер, директор школы и говорили, что их нужно обязательно обыграть, потому что они забирают наше имя и всё такое. А потом, когда пришел «Норильский Никель» стало «Торпедо-Металлург», и в скором времени «Москва».
«Вся моя жизнь в «Москве» связана со Слуцким».
− Как состоялся переход в дубль «Москвы»?
− Естественно, я хотел продолжить карьеру в команде, в которой я вырос. Стадион имени Стрельцова был для меня как дом родной, я там с 6 лет тренировался. У завода ЗИЛ тогда были финансовые трудности, и контракт подписывали только с самыми талантливыми выпускниками спортшколы. Было лето, полгода до выпуска, и с тремя нашими ребятами подписали контракты. Со мной нет. Отец начал поднимать связи, и я поехал с разрешения тренера на просмотр в дубль «Сатурна». Там я понравился, и мне сказали, что надо еще потренироваться, и потом заключат со мной первичный контракт. Об этом узнало руководство спортшколы, которое поговорило уже с руководством клуба, и в итоге через две недели я подписал свой первый профессиональный контракт.
− С молодежкой «Москвы» ты три года подряд попадал в тройку призеров. Как вам это удалось?
− Когда я вернулся в клуб из аренды в «Факеле», в дубль пришел Леонид Викторович Слуцкий. Мы шли тогда на 10 месте, если не ошибаюсь. С его приходом из 15 матчей мы выиграли 13 и 1 раз сыграли вничью - заняли первое место. На следующий год Слуцкий был в дубле только полгода, затем ушел в основную команду. Мы заняли второе место. На третий год, когда я тренировался уже с основой, но всё равно играл почти во всех матчах дубля, мы заняли третье место. Из тех, кто потом заиграл на высоком уровне, были Набабкин, Рязанцев и Голышев. Они чуть-чуть младше меня, помню, ездили с нами и на юношеское первенство России.
− В 2003 году ты дебютировал за «Москву» в Кубке России (1/16 финала «Амкар» − «Москва», вышел на 87 минуте), что чувствовал тогда?
− Дебют в Кубке вообще не помню. А свою первую игру в Премьер-Лиге запомнил хорошо. Мы играли с московским «Динамо» (27 августа 2005 года). Этот матч еще примечателен тем, что в составе «Динамо» вышло 11 легионеров. Тот самый период, когда они подписали португальцев. Против нас играли Манише, Коштинья, Данни, Дерлей, чемпион Европы Сейторидис, в воротах был Нуну. Конечно, волновался, когда выходил, но в итоге даже спас команду от гола. Все подбадривали, хвалили. Ветераны просили, чтобы мне полные премиальные дали.Правда, к сожалению, не дали.
− Проект футбольного клуба «Москва» чем тебе запомнился?
− Самое главное, что я поиграл в Премьер-Лиге. Для меня это важная веха в карьере. Было очень хорошее время, прекрасный коллектив. Плюс великолепный тренер. Вообще вся моя жизнь в «Москве» связана со Слуцким. Это же были его и мои первые шаги на высоком уровне. И он в итоге стал великим тренером в российской истории. Больше всего работа именно с ним мне запомнилась. Потому что он мне дал огромный багаж и тактики, и понимания футбола. Их тандем с Сергеем Викторовичем Шустиковым — толчок моей карьере, дали возможность тренироваться и играть с очень хорошими футболистами. Это дорогого стоит. Тогда ведь и лимита не было. Сейчас, возможно, и попроще было бы.
− После дебютного матча с «Динамо» менялся с кем-то футболками?
− Тогда администратор говорил нам, что меняться нельзя, что будем потом свои деньги отдавать. Это сейчас принято, а тогда такого не было. Тогда и телефонов то не было. Я представляю, если бы я сейчас сыграл против «Динамо», сколько у меня было бы этих селфи и фотографий. А тогда… Сыграл и сыграл. Мысли даже такой не было. Была только радость, моя и моих близких. У меня же семья на все матчи приезжает. Тогда на стадионе были родители, бабушка Нина Александровна и моя будущая жена. Я видел счастливые глаза отца, у которого, можно сказать, сбылась мечта. Я видел их счастье, и у меня слезы наворачивались.
− Ты вызывался в сборную России до 21 года.
− Это были товарищеские игры. Сначала был сбор с Чернышевым, мы ездили в Китай. А во второй раз меня вызвал Равиль Сабитов. Мы дважды сыграли с турками. Для меня это был новый опыт. Плюс новый тренер, у которого было свое видение. Требования были другие, что было полезно для развития. Больше всего запомнились, конечно, майка с гербом, гимн. Всё это волнительно, новые эмоции. Жаль, что не было официальных игр, но что есть, то есть.
− В 2004 ты ездил в аренду в «Факел», который выиграл зону Центр. Что можешь рассказать об этом?
− После спортшколы и дубля это был для меня первый опыт вхождения в коллектив с мужиками. У нас была опытная команда. Были такие личности как Новосадов Андрей, Олег Елышев, Александр Щеголев, которые были звездами в 90-ые. Первый в ЦСКА играл, второй в «Локомотиве», третий в «Спартаке». Мастеровитая команда, в которую меня взяли, чтобы был на подхвате. Я там особо не играл, выходил на замену. Зато получил опыт и вскоре вернулся в «Москву», попав к Слуцкому. Кстати, там у меня впервые появились неплохие премиальные. И зарплата более-менее, на которую тогда можно было нормально жить. Также это была моя первая долгосрочная отлучка из семейного гнезда. Плюс как раз во время аренды в Воронеже произошел знаменательный момент: на встрече одноклассников я встретился со своей будущей женой Региной, в которую влюбился без памяти. Еще запомнилось, что мы выиграли, то ли 10, то ли 11 игр подряд. И соответственно все эти игры я был в заявке, за что получал премиальные. Было приятно. Первые нормальные деньги там заработал.
− Как «Факел» умудряется собирать так много болельщиков?
− Там люди любят футбол. Это большой, хороший город, и так получается, что в таких городах, где люди не избалованы обилием команд, народ очень любит свою одну команду. А если у нее стоят задачи, и она показывает привлекательный футбол, то там ходит = очень много болельщиков.
− В 2005 году Леонид Слуцкий постепенно подтягивал тебя к основе, выпуская на замену в чемпионате (7 матчей). Он рассчитывал на тебя в будущем?
− Как было: в 2004 году после чемпионства с дублем, меня опять хотели отдать в аренду, так как мне было уже 20 лет, немаленький возраст для дубля. Леонид Викторович говорит: «Слава, я с руководством поговорил и рекомендую тебе остаться еще на полгода или год, как пойдет. Ты будешь здесь прогрессировать». Он как будто знал всё наперед, и летом возглавил основу. С первого своего дня он привлекал меня к тренировкам, почти сразу стал включать меня в заявку на матчи. Вскоре я дебютировал и постоянно выходил на замену. Он знал мой уровень, поверил в меня и доверял. Не боялся молодого выпускать. Кстати, была очень веселая история нашего знакомства.
− Расскажи.
− Была тренировка дубля, и нам сказали, что придет новый тренер. Мы, как обычно, за 5 минут до начала вышли на поле: жонглируем, дурачимся. Идёт какой-то дядечка, телосложение как у бегемотика, мы еще его тогда назвали учителем химии. То есть вообще нефутбольной внешности. Единственное, что на нем был спортивный костюм. Думали, доктор какой или администратор. Пришло руководство, и нам представили его как нового тренера. И мне сразу бросилось в глаза то, что с первых его слов он показал нам, какой он тренер. Он начал всё объяснять настолько доступно и понятно, что мы стояли с открытым ртом. Причем он знал всю подноготную футбола, хотя всем известно, что сам он не играл. И самое главное его качество, что он говорил конкретные вещи, а не воду лил воду. Мы все знали, кто куда должен бежать, наша голова не была перегружена тактическими нюансами. Это только его заслуга.
− В то время в составе «Москвы» играли культовые легионеры Бракамонте и Тчуйсе. Какие они в жизни?
− Естественно, все они разные люди. Потом я играл и с Семаком, Адамовым, Петей Быстровым. Главное, что всех объединяло, это то, что все хорошие, порядочные люди. Я убедился по ходу своей карьеры, что чем выше уровень, тем всё более солидно, даже между собой отношения. Если про персоналии, то Бракамонте всё время пел: в душе, на поле, ему было без разницы. Кириченко запомнился тем, что вокруг него лежало всегда десять пар бутс. Тчуйсе вообще ко мне очень доброжелательно относился. «Данила, Данила» подбадривал меня. Даже когда я косячил, мне не пихали, потому что видели, что выкладываюсь. Тчуйсе, говорят, у себя в Камеруне отель открыл. Тогда он всё говорил: «Вот я открою, будете ко мне приезжать». Не знаю, приглашает ли ребят. Вообще коллектив был у нас великолепный, как и тренерский штаб. На тренировки выходили как на праздник.
− Что произошло потом, за следующий сезон только два выхода на замену?
− Да, в 2006 году я почти не играл, но всё равно приходил на тренировки с удовольствием. Я понимал, что люди сильнее меня, опытнее. В 2005 году была удача, что я постоянно выходил на поле. У «Москвы» было очень много травм. Также в зимнее трансферное окно к нам пришли Адамов, Семак, Быстров и Баррьентес, если не ошибаюсь. Но суть не в этом, главное то, что тогда у нас была обойма человек 15-16, а тут ее расширили до 20, и, конечно, по мне это больше всего ударило. Я уже даже в заявку не попадал, так как можно было только 7 запасных заявить на матч. И главное, что я не дотягивал до уровня того же Семака, который играл во порной зоне. Я постоянно против него играл в двухсторонках, и было видно, что человек из «ПСЖ» к нам пришел.
− Что самое главное дал тебе Слуцкий как тренер?
− Он научил меня игровой дисциплине. Я сам в целом дисциплинированный, а он воздвиг во мне это в абсолют. Например, он мне объяснял, что в определенной игровой ситуации, я там должен находиться. Ни шаг влево, ни шаг вправо, именно там. Плюс в будущем мне пригодилось, что он обогатил мой тактический арсенал. Не во всех моих следующих командах были тренеры высокого уровня, и мы собирались с ребятами и сами думали о тактике, я продвигал его идеи. Не так давно, виделись с ним на похоронах Шустикова. Трагичный момент. Мы поздоровались, он спросил, как дела. Он тогда еще был тренером ЦСКА.
«В Израиле было 40 градусов тепла, пот лился градом. После игры мы в 12 часов ночи пошли на море купаться».
− Затем ты уехал в Латвию. Как решился на это? Были ли другие варианты в России?
− После 2007 года, когда я сыграл всего 2 игры, и то в конце только выходил, встал вопрос. Мне было 23 года. Сидеть без заявки было не дело. Нужно было играть. Поговорил со мной генеральный менеджер Белоус, поговорил Слуцкий, и сказали, что надо что-то искать. Тогда, к сожалению, агентская деятельность была не так развита, у меня не было агента. Поехал я в «Балтику» на сбор. Когда туда уезжал, мне сказали, что меня берут. Это был Первый дивизион. Я две недели потренировался, и, как это бывает в России, мне сказали, что я не подхожу. Я даже не знал, что это был просмотр. Понятно, что я был раздавлен, всё-таки это была первая ситуация, когда усомнились в моей профпригодности. 3-4 дня даже не мог себя заставить из дома выйти. Катастрофа. Потом появился вариант: бизнесмен из Москвы организовал команду в Латвии, а они с Белоусом друзья. Тренером сделали Петренко, который в свое время тренировал «Торпедо». И вот меня спросили, есть ли у меня желание поехать. Я согласился, так как для меня главное было играть. Поехал туда, даже зарплату чуть больше сделали.
− Какой вообще там уровень чемпионата?
− В первый год уровень был очень приличный: в командах-лидерах были только игроки сборных Прибалтики и СНГ. Плюс игроки той сборной Латвии, которая в 2004 играла на Евро. А потом был отток денег, у команд начали возникать финансовые проблемы, и уровень чемпионата упал. В частности, у нашей команды тоже начались проблемы. Это был как раз год кризиса. На третий год нам практически не платили и остались должны приличное количество денег.
− «Даугава» в чемпионате не поднималась выше 5 места, зато успешно играла в Кубке. В первый год вы дошли до полуфинала, в следующем выиграли.
− В первый год полуфинал мы играли с предпоследней командой чемпионата. Мы должны были выходить в финал. Тогда Гамула был нашим тренером. Я вышел в стартовом составе, и он меня заменил на 30 минуте. Счет был 0:0 или 1:1, в общем, никто не понял причины. В итоге мы проиграли 1:2. Причем играли дома, была катастрофа. На следующий год тренером был уже Михаил Землинский, который являлся рекордсменом Латвии по чемпионствам и играм за сборную. Хорошая была у нас команда: марокканец, прошедший школу «Аякса», белорус Рындюк хороший нападающий, местный ребята неплохие. В итоге выиграли. Тоже какое никакое достижение.
− Гамула — герой пресс-конференций. Чем он тебе запомнился?
− То, что происходит на пресс-конференциях, еще лайтовая версия. Всё цензурное, красивое. То, как он отжигает перед, на и после тренировок, великое зрелище. Причем на основе юмора он создает такую атмосферу в команде, что даже в момент, когда нам не платили, все рвались на тренировки. Его послушать, самим посмеяться. Любой анекдот, даже старый он умел так рассказать, что ты будешь лежать ухахатываться. Феноменальное чувство юмора, плюс он большой мотиватор. Я многое почерпнул у него в плане мотивации: он мог орать на установке, что мы выходили на 100% заряженными, а мог ни слова не сказать, но мы всё равно выходили и разрывали. Физику также подтянул. Бегали много, но всё по делу.
− Потом ты перешел в «Динабург».
− Там была такая история: решили соединить две команды города — «Даугавц» и «Динабург». Оставили примерно по 50% футболистов, а названием выбрали «Динабург». Там я впервые принял участие в Лиге Европы. Сначала мы играли два матча с эстонцами, прошли их. Затем играли с израильской «Бней-Йегудой», которая играла недавно с «Зенитом». В их составе было два аргентинца, которые в свое время играли в молодежной сборной вместе с Месси и Агуеро. В гостях мы проиграли 0:4, дома 0:1. Помню, в Израиле играли в 9 часов вечера, было 40 градусов тепла, пот лился градом. После игры мы часов в 12 ночи пошли на море купаться. Также в «Динабурге» был пик финансовых проблем, после которых и закончилась моя карьера там.
− Что за история с президентом и главным тренером «Динабурга», которых дисквалифицировали за участие в тотализаторе и манипулировании результатами игр?
− У нас всю команду в конце года дисквалифицировали, якобы мы манипулировали результатами игр. Причем мы поехали всей командой в федерацию футбола Латвии, но никто нам ничего толком не объяснял. Говорили, что мы выиграли кого-то 1:0. У нас вставал резонный вопрос: «И что?». Обычно как бывает: сомнения появляются, когда команда проигрывает или проигрывает крупно. А тут непонятно. Мы такие: «Что нам сказать нашим семьям? Вы нас лишаете зарплаты, премиальных». Федерация за это выслужилась, видимо. Забыл, еще нам сказали, что были какие-то заоблачные ставки в азиатских конторах. Тоже было непонятно, причем тут мы. Темная история. Дальше я уже вернулся в Россию.
− А как жилось в Латвии? В бытовом плане проблем не было?
− Жилось великолепно. Город на 90% русскоязычный, я чувствовал себя как в провинциальном городе в России, только цены были на латвийском и другая валюта. Все разговаривали на русском, и латышской речи я почти не слышал. Появились хорошие друзья, с которыми сейчас чуть потерял связь. Было очень комфортно. Хороший европейский город: всё чистенько, уютненько. Рад, что поиграл там.
− Ты вернулся в Россию как раз тогда, когда прекратил свое существование ФК «Москва»…
− Чувствовал обиду. ФК «Москва» позиционировала себя как столичный клуб, Лужков даже приезжал на матчи, нас называли кепками. Естественно, неприятно. Сотрудники клуба остались без работы. К сожалению, в России такое часто бывает.
«Состоялся тяжелый разговор с отцом. Он говорил, что надо заканчивать либо попытаться вернуться, но там никаких гарантий».
− Ты попал в «Газовик».
− После «Динабурга» мы с отцом стали думать, что делать дальше. Тогда как раз начали появляться футбольные агенты и агентства. Через связи и знакомства отца мы начали с одними сотрудничать. Так возник вариант с «Газовиком» из Оренбурга. Поехал на просмотр, меня взяли.
− Там ты вновь выиграл первенство ПФЛ. Почему не остался?
− Команда была амбициозная: стояла задача выиграть Второй дивизион, что мы и сделали, финишировав с солидным отрывом. После этого тренер меня поблагодарил и честно сказал, что в Первом дивизионе меня в составе не видит. Кстати, спустя 3-4 месяца мне оттуда перечислили бонусы. Такое бывает очень редко, когда человек уже ушел из команды. Вообще я там не сказать, что был твердым игроком основы: только где-то в половине игр выходил в стартовом составе.
− После этого ты перешел в «Салют» (Белгород) и снова выиграл ПФЛ. Почему не срослось на этот раз?
− Такая же история: агент предложил, я поехал. Там меня уже знали немного, и проблем не возникло. А не остался там, потому что сменили тренера. Пришел Ташуев, и он сказал, что оставляет несколько человек, остальные ему были не нужны. Классическая история, когда тренер приводит своих людей.
− Дальше был «Зенит» (Пенза) и «Звезда» (Рязань).
− С «Зенитом» меня вообще многие не поняли, как я там оказался. А дело было так: мне позвонил президент клуба и сказал, что я ему нужен. Плюс у них появился спонсор, несмотря на то, что они закончили сезон на последнем месте. Ожидались большие денежные вливания в клуб, и мне сделали такую же зарплату как в Белгороде. Я не стал ездить куда-то на просмотры, так как это был период, когда российский футбол переходил на осень-весну. Была короткая пауза, и надо было быстро найти клуб. Поэтому такой выбор. Ушел оттуда, так как сменилось спортивное руководство и пришел новый тренер, который уже не так сильно на меня рассчитывал. И ещё там у меня в конце сезона произошла большая неприятность: за месяц до окончания контракта я получил травму. Ситуация была пограничная, и врачи говорили, что операцию можно делать, а можно и не делать. Я операцию делать не хотел, ходил на терапию, но в итоге всё равно пришлось лечь под скальпиль. Причем за свои деньги, клуб ничего не оплачивал. Месяц ходил на костылях. А шло уже межсезонье. Съездил я на пару дней в Рязань, там мне сказали, что ждут меня зимой. Получилось так, что я 2-3 месяца не играл в футбол. В это время помогал отцу тренировать детей у нас в посёлке, зарабатывал копеечку, и, конечно, старался поддерживать форму, хотелось еще поиграть на высоком уровне. Кстати, успел за это время съездить на просмотр в команду «Зимбру» из Молдавии. Неудачно, опять расстроился. Плавно переходя к Рязани, я не совсем верил, что мне позвонят. Обычно, когда такое говорят, в 99% случаях не перезванивают. Тут мне звонит тренер «Звезды» Авалян Гарник Арменакович и говорит, чтобы я приезжал. Приехал, меня посмотрели и предложили контракт на минимальных условиях. Я согласился, для меня было главное вернуться в футбол. Сезон мы закончили примерно на 11 месте, результат плохой, но для меня это было не очень важно. Главное, что я вернулся в футбол. В межсезонье клуб переименовали в ФК «Рязань», и на в следующем сезоне мы заняли второе место. У нас была беспроигрышная серия из 20 матчей, то есть мы шли в целом по чемпионскому графику. Но был «Факел», который шел, тогда как «Манчестер Сити» сейчас. У них было две ничьи всего за чемпионат.
− Не боялся, что закончишь с футболом?
− У меня состоялся тяжелый разговор с отцом. Он говорил, что надо либо заканчивать, либо попытаться вернуться, но никаких гарантий. У меня же еще сын Алёша, жена, их надо содержать. Честно говоря, я в тот день расплакался. Даже вот сейчас говорю об этом, и немного накатило. Я ответил: «Футбол – вся моя жизнь. Давай зимой попытаемся еще, а дальше, если не пойдет, буду заканчивать». Естественно, был страх, тем более я после травмы. Долгое время не тренировался, а потом лишь у себя в посёлке потихоньку набирал форму. Даже сейчас, когда у меня спрашивают, когда планирую заканчивать, я отвечаю, что не хочу. Хочу играть и играть, сколько влезет, сколько здоровье позволит. Было тяжелейшее время для меня и моей семьи. Считай месяц ходил на костылях, настроение подавленное, в семье начали появляться разногласия. Жена говорила: «Ты играл-играл, выпускал этот пар, а когда не выпускаешь, весь негатив идет в семью». Самое тяжелое время в моей жизни.
«За последние полгода существования «Соляриса» не получили ни рубля»
− В «Рязани» после успешного сезона ты не остался.
− Да, мы выступили очень хорошо. Я забил за сезон 9 голов - для опорника это немало, был вторым бомбардиром команды. Плюс заняли второе место, было приятно. От каждого дня там получал удовольствие. Летом появился «Солярис», он уже год играл на Западе и показывал ужасные результаты, были эти знаменитые 0:11 (22 августа 2016 года, матч «Солярис» – «Зенит-2»). Позвонил президент «Соляриса» Овчинников Владимир Николаевич. Говорит, что есть вариант в Москве, поближе к дому. Условия неплохие, тренер Шустиков, который был помощником Слуцкого. В то же время «Рязань»: "Давай оставайся, ты наш лидер, вокруг тебя построена команда". По финансам предложения были практически одни и те же. 4 дня я думал, было тяжело, голова раскалывалась. В «Рязани» всё было налажено, так называемая зона комфорта. Я там царь, я лидер. Хочу в гостинице живу, хочу в квартире и так далее. Прихоти все мои удовлетворялись. В «Солярисе» предложили квартиру как раз рядом со «Спартаковцем», тоже все условия. В итоге всё решил звонок Шустикова, который сказал, что я буду лидером, будет приятный испанский тренировочный процесс без беготни. И я перешел в «Солярис». Там меня почти сразу выбрали капитаном, даже Шустиков был удивлен. Начиналось всё очень хорошо.
− Тебя там кроме Шустикова тренировали Канчельскис и Маминов.
− Работа с Шустиковым, конечно, одно удовольствие, это было незабываемое время. Он великолепный человек, мотиватор, у него было потрясающее чувство юмора схожее с Гамулой. Атмосфера в команде тоже была замечательная, всё было на позитиве. Но, к сожалению, ушел из жизни, и после этого, можно сказать, повалилась команда. Пришел Канчельскис, поигравший в Англии, и начал ставить английский футбол. Естественно, после Шустикова, который прививал испанскую манеру с контролем мяча, коротким и средним пасом, у нас начались проблемы. В итоге он проработал с нами предсезонку и всего 4 матча. Назначили Харлачева. Хороший мужик, сезон мы закончили на 3 месте, по дополнительным показателям уступив «Долгопрудному». После этого начались проблемы с финансированием. До этого всё всегда выплачивали в срок. Появились задержки, говорили, что премиальные потом дадут, предложения о продлении контрактов пошли с понижением условий. Закончилось всё тем, что нам полгода вообще не платили. В тот год тренером был Маминов.
− Как вы мотивировали себя, когда вам не платили?
− Моя позиция была такая: нужно всё равно тренироваться, держать себя в форме, закончить чемпионат достойно, чтобы дальше уже получить хорошее предложение. Некоторые ребята, конечно, разорвали контракты, потому что задержки уже были такие, что можно было это сделать в одностороннем порядке. Кто-то предлагал бастовать, на что я отвечал, что смысла в этом нету, мы ведь тогда до лета играть не будем. Чемпионат мы в итоге закончили.
− Получается за последние полгода существования «Солярис» вы не получили ни рубля?
− Верно, никто ничего не получил.
− На что вы жили?
− Старые сбережения, кто-то занимал. У меня долгов было прилично. Кто-то подрабатывал чем-то. Мне больше помогали родные: родители, бабушка. Это жизнь.
− А квартиру тебе продолжали снимать?
− Нет. Но я иногда оставался здесь на стадионе. В основном перед играми это было. Была комнатка небольшая для отдыха с кроватями и шкафом. Минимум. Мне перед игрой нужно было всегда поспать, тогда играется лучше.
− Задачи у клуба были амбициозные.
− Начиналось всё хорошо, красиво. Были задачи попасть в пятерку, а лучше в тройку, и потом на следующий год выходить в ФНЛ.
− Там фактически менеджмент «Москвы» бывший был, правильно?
− Менеджмент «Москвы», но они там как наемные работники были. Их уволили всех после первого года, когда мы третье место заняли.
− Почему?
− Типа не выполнили задачу. Хотя, скорее всего, я не всё знаю. Суть была такая, что нам говорили, что на первый год было бы неплохо залезть в пятерку. Потом 2-3 недели прошли, и нам говорят, что уже надо бы в тройку попадать. То есть четкой задачи не было, были амбиции. Всё началось с того, что мы выступали очень удачно, и закончили осенний отрезок на втором месте с отставанием от «Химок» в 6 очков, за нами шел «Долгопрудный», который был от нас в 7 очках. И, видимо, руководство посчитало, что мы уже готовы выходить в ФНЛ. А у нас считай с «Химками» еще очная игра была дома. В итоге, как я понял, было много затрат финансовых, а задачу мы не выполнили. Хотя четко нам никакой задачи не ставили, кроме как попасть в пятерку-тройку.
− Какие у тебя были отношения с руководством «Соляриса»?
− С владельцем я ни разу не общался, более того не видел его даже. А с остальным руководством был полный контакт, советовались со мной по многим вопросам даже. Хорошие очень отношения были.
− А в тот период, когда вам не платили зарплату?
− То руководство уже уволили, и появился другой директор. Сначала нам просто говорили: «Потерпите». Потом, через два месяца раз и отдали зарплату. Опять задержка, и снова закрыли всё. Премиальные тоже дали. Мы думали, что раз уж премиальные дают, то проблем особо нет. Обычно же премиальные в первую очередь задерживают или вообще не выдают, особенно если бумаг нет никаких. Позже уже у руководства позиция была такая: "Вы команда, вы решайте, если играть не будете, тогда закрываемся. Либо эти оставшиеся два месяца доигрывайте, поддерживайте форму. Кто как хочет". У нас тогда несколько человек отвалилось, а вот я, Денис Санталов и другие ребята доиграли. После окончания сезона клуб прекратил существование.
− Когда узнали об этом?
− Был матч с «Текстильщиком» из Иваново, мы проиграли 1:4. Как раз там был наш владелец, они, видно, обсуждали какие-то вопросы. На следующий день нам объявили, что клуб закрывается. После этого оставалось 5 или 6 игр, и мы с ребятами решали, будем ли играть дальше. Обещаний, что все долги отдадут, даже не было.
«Опасения после «Соляриса», конечно, были. Опять частный клуб»
− Как возник вариант с «Велесом»?
− Переходный мостик был такой: той весной Сергей Иванович (Лапшин, главный тренер «Велеса»), как он мне потом рассказывал, несколько раз приезжал на матчи «Соляриса», чтобы посмотреть на меня. Был там, кстати, забавный момент. Когда Маминов ушел, отказавшись работать без денег, главным поставили тренера молодежки. Был у нас перерыв в чемпионате, и он предложил нам сыграть за молодежку в КФК. А игра с кем? С «Велесом». Я согласился, мне как раз практика нужна была. Перед началом матча тренер предупредил меня, что со мной после матча хотят поговорить. Я сразу подумал, что возможно это кто-то из «Велеса». Так и вышло. Встретились с Сергеем Ивановичем, и он мне сказал, что я один из кандидатов, кого он хочет видеть в команде. С этого всё началось.
− Другие предложения были у тебя?
− Да, что в «Солярисе», что в «Велесе». Возможно, я сейчас тайну открою, но, когда у меня уже был контракт с «Велесом», мне позвонили с одного дальневосточного клуба и сказали, чтобы приезжал. Я ответил, что у меня контракт. Они говорят: «Мы сделаем тебе зарплату в 2-2,5 раза больше». Я говорю: «Спасибо за предложение». Позвонил родителям, объяснил ситуацию. А я уже всё в Москве подписал. Но когда тебе в таком большом возрасте предлагают такие деньги, это заставляет задуматься. А мои близкие такие: «Как мы без тебя здесь будем, на футбол не будем ходить. И ты куда-то в неизвестность поедешь». В итоге, у меня были не то, чтобы раздумья, так уж задумался на пару часов. Позвонил, сказал: «Спасибо, я здесь и людям обещал, и это было бы неправильно». Честно говоря, не помню, что за клуб был. Вот когда в «Солярисе» был, на меня выходила «Чита». Также у меня было еще 3-4 предложения из второй лиге вообще железных. Перед тем как выбрать «Велес» я тоже долго думал. Выбор сделал в его пользу, так как близко к дому и тренер на меня рассчитывает. Плюс клуб амбициозный. Опасения после «Соляриса», конечно, были. Опять частный клуб. В ту же «Рязань» меня каждое трансферное окно звали, а там клуб бюджетный: как зарплату получают медики, учителя, так и футболисты там получают. В итоге говорю жене: «Опять в авантюру».
− После полугодичного пребывания в клубе можешь сказать, чем «Велес» отличается от остальных клубов, где ты поиграл?
− Видно, что это история, которая пишется правильно с точки зрения PR, маркетинга. Создается бренд. Те же видеотрансляции, экипировка, атрибутика. Всё на совершенно другом уровне, чем в моих предыдущих клубах. Это большой плюс, что люди хотят, чтобы клуб знали, хотят, чтобы его узнавали.
− С президентом клуба общаешься?
− Он вообще представился Женей, а я не привык к президенту клуба на «ты» обращаться. Я спросил: «А по отчеству как?». Он ответил: «Нет, Женя, набирай меня, если какие-то проблемы, не вопрос». Вот еще к отличиям можно отнести то, что атмосфера здесь больше семейная и демократичная. Все сотрудники примерно моего возраста или младше. Обычно всегда есть какая-то субординация, корпоративная этика. Тут такого нет, ко всем можно по имени, больше европейский подход. Это тоже подкупило.
− На первом сборе в Кратово тебя выбрали капитаном.
− Это для меня было еще большее удивление, чем в «Солярисе». Мы даже, грубо говоря, по именам не все друг друга знали, а меня выбрали. Не знаю, как это объяснить.
− Капитанская повязка – дополнительная ответственность для тебя?
− Через меня больше какие-то командные вопросы доносят. От руководства к игрокам и наоборот. А так я уже привык к этому, и, когда выхожу на поле, никакого давления не чувствую. Родителям, конечно, приятно. Сын – капитан. С одной стороны, это просто повязка, а с другой, меня выбрали быть между коллективом игроков и тренерским штабом с руководством. Значит, есть дополнительная ответственность, и нужно соответствовать. Быть для молодежи примером в плане самоотдачи, дисциплины. Надо всё время держать себя в тонусе, нельзя расслабляться.
Семья Славы Данилина
− Какая сейчас атмосфера в «Велесе»?
− Создался хороший коллектив. В первую очередь, это Сергей Иванович Лапшин набрал ребят под свою систему игры. Все очень хорошо ладят в раздевалке. Постоянно смех, постоянно какие-то подколы. Атмосфера очень дружелюбная.
− Как ты думаешь, попасть в тройку реальная задача в этом сезоне?
− Реальная.
− А догнать «Чертаново»?
− Я на своем веку, особенно во второй лиге, видел многое. Вообще я не большой любитель громких заявлений. Мой принцип – это подготовка к каждой игре. Соответственно, каждую игру надо выиграть. А если выиграешь все игры, ты будешь на первом месте. И от этого надо исходить. Сейчас надо выходить не то, что на каждую игру, даже на каждую тренировку, и делать свое дело. А в конце посмотрим.
− Какой тренер Сергей Иванович Лапшин?
− У Сергея Ивановича симбиоз качеств. Иногда он давит на психологию, пытается нас раззадорить, говоря, что кто-то лучше нас и зарабатывает больше. По тактике тоже большая работа идет, много времени уделяем стандартам. Мне нравится, что он часто практикует индивидуальные беседы. Именно так он мне объяснил, почему я не буду играть в «Казанкой». Ведь обычно как бывает: не поставишь опытного игрока в состав, и начинаются обиды, недопонимания. А я играл всё время в основном составе. Тут он меня вдруг не поставил, но при личной беседе объяснил, что так будет лучше для команды и что ко мне нет никаких претензий. Недопонимания никакого не было, всё было в норме. В следующем матче я уже играл. Я тоже со своей стороны показал, что всё в порядке. Для меня главная задача – приносить пользу клубу. Чтобы команда выигрывала. Если я нужен на скамейке, это неприятно, но я всё сделаю для пользы «Велеса». Обид никаких не будет.
− Ты не раз выигрывал ПФЛ, расскажи, что объединяет эти команды?
− Тут несколько факторов. Первый − стабильное финансирование: чтобы всё, что обещали, выполняли. Второе − высокий тренерский и игровой уровень. С футболистами низкого уровня никакую зону не выиграешь. И третье – хорошая внутрикомандная атмосфера, по мне, это самое главное. Чтобы все были подчинены единой цели, заряжены на победу, заряжены позитивом. Это касается не только футболистов и тренерского штаба, а всех сотрудников клуба. Это самое главное. Если от кого-то идет недовольство, это сразу сказывается на результате.
− До какого возраста планируешь играть?
− Пока буду нужен. И это не пустые слова, я буду играть в профессиональный футбол до того момента, пока буду нужен. Конечно, финансовый аспект важен, но, если будут приемлемые условия, я буду играть столько, сколько мне позволит здоровье. Я всё сделаю для этого.
− Есть понимание, чем потом будешь заниматься?
− Хочется остаться в футболе. Многие говорят, что во мне есть какие-то тренерские задатки. Посмотрим. Хотя я уже подписываюсь на каналы и группы тренерские, мне это интересно. Я не особо люблю читать, фильмы смотреть, я лучше посмотрю что-то на футбольную тематику.
− Если бы футбола не существовало, чем бы ты занимался?
− Меня бы не было.
****** ты не был, но и до вершин не добрался. Как «Тоттенхэм"... (с)