Мы же говорили, что Рамос – король паненки. Он опять это сделал
Новый пенальтист «Реала» неплох.
Этот текст был впервые опубликован на Sports.ru в ноябре 2018-го
В этом сезоне «Реал» заработал восемь пенальти. Реализовано 6. Кто будет бить с 11 метров после ухода Криштиану, стало понятно в первом же матче: в таллинском Суперкубке Европы Рамос легко переиграл Облака.
После этого лишь раз бил не капитан: в матче с «Жироной» Серхио сначала ударил сам, а затем поделился вторым пенальти с Бензема. Центральный защитник как основной пенальтист топ-клуба – это в принципе нестандартно. Но еще интереснее ситуацию делает манера Рамоса: за пару месяцев испанец превратился в серийного исполнителя паненки.
Вот так – слегка поддевая мяч и наблюдая за беспомощным вратарем – Рамос забил «Жироне», «Вальядолиду и «Сельте», а в четверг мягко перебросил вратаря той же «Жироны» Горку Ирайсоса в Кубке Испании.
Пока статистика Рамоса такая: 6 реализованных пенальти, 4 из них паненкой, 1 промах. Впечатлен даже Антонин Паненка, придумавший эту элегантную издевку: «Мне нравится, как Серхио Рамос исполняет пенальти в моем стиле. Он делал так уже несколько раз. Думаю, он лучший из моих подражателей. Вратари в курсе, но Рамос продолжает делать это.
Перед чемпионатом Европы-1976 я отрабатывал этот удар два года. Я заметил, что все голкиперы прыгали в один из углов, поэтому стоило попробовать пробить посередине. Наш вратарь хорошо отбивал пенальти, и я частенько проигрывал ему на спор деньги или шоколад. Используя этот хитрый удар, я стал чаще побеждать в нашем пари. И даже растолстел от такого количества шоколада». Рамосу это не грозит, он по-прежнему в отличной форме. Вратарь Серхио Альварес, очередная жертва уверенности звездного мадридца, не прихватил на поле батончик. Все, что досталось капитану «Реала», – это средние пальцы и отборные ругательства от фан-сектора «Сельты». Ему как всегда было все равно.
Паненка родилась благодаря двум незабитым пенальти
Легендой чешского плеймейкера Антонина Паненку сделал финал Евро-1976. Чехословакия и Западная Германия тогда доигрались до серии пенальти (первой в истории крупных турниров). Паненка бил пятым. К тому моменту у команд оставалось по одному удару, и Германия уступала 3:4 – Ули Хенесс пробил выше. И Паненка сделал это. «Я представлял себя артистом. Хотелось дать болельщикам что-то новое, сотворить нечто, о чем будут говорить. И все в момент, когда никто этого не ждет. Я хотел, чтобы футбол был чем-то большим, чем просто пинанием мяча», – объяснял Паненка. Он рисковал не только возможностью победить и взять кубок, но и собственным будущим. Со слов Антонина, позже ему намекнули: если бы после такого трюка он не забил, его «упекли бы на рудники за неуважение к коммунистической системе».
По моим ощущениям, я мировой рекордсмен по упоминаниям книги журналиста Бена Литтлтона об анатомии пенальти. Бен снова порадовал: Паненке и его изобретению отведена большая глава. Литтлтон встретился с Антонином в пабе – лучшего места, чтобы обсудить былое, не найти. Все началось в 1974-м, за два года до того удара. В одном из матчей «Богемианса» Паненка трижды бил пенальти. Сначала он промахнулся, но судья попросил перебить. Антонин опять сплоховал. Позже был еще один – на этот раз получилось, но самолюбие Паненки было задето. Он взял за привычку оставаться после каждой тренировки, чтобы отрабатывать пенальти против вратаря «Богемианса» Зденека Грушки. У того была отличная реакция, и если бы Паненка не придумал что-то новое, то спустил бы на неудачные пари все запасы пива и шоколада в городе. «Я просыпался посреди ночи и думал об этом. Я знал, что вратари обычно выбирают одну сторону, и даже если удар очень сильный, его можно отбить ногами. А вот если пробить тихонечко и по центру, кипер, решив прыгать в один из углов, уже не переложится в центр», – рассказывал Паненка Литтлтону.
Поверив в эту идею, Антонин вернул весь проигранный шоколад. Сначала он опробовал новую систему в товарищеских матчах. Одна из первых попыток в официальной игре провалилась: в тот день лил дождь, и, как утверждает Паненка, вратарь не захотел нырять в грязь, а потому остался по центру. Но в основном это работало. По мнению Паненки, дело в психологии: «Если вратарь не сдвинется с места и пропустит, люди спросят, почему он даже не пытался. Надо внушить ему, будто целишь в угол, показав это глазами, разбегом, телом. <…> C немцами у меня был долгий разбег. Это дало мне время увидеть, что голкипер собирается делать, проследить за его реакцией. К тому же я бежал быстро, так вратарю сложнее понять твои намерения. Заметно: когда я приблизился к мячу, Майер уже сдвинулся влево. То есть я мог даже не хитрить и пробить в противоположную сторону». Для немецкого вратаря Зеппа Майера пенальти по центру не был чем-то новым: в финале ЧМ-1974 голландец Йохан Нескенс пробил сильно и посередине. Такое исполнение смахивало на пенальти-революцию, вдобавок к двум принятым вариантам (влево или вправо) бьющий и вратарь получили третье направление (по центру ворот). Но Нескенс не скрывал: на самом деле он планировал пробить в угол, но удар не получился, и, в общем-то, ему здорово повезло. У Паненки был расчет, сотни тренировок и одержимость скульптора, высекающего шедевр.
«Мяч не должен идти слишком быстро. Надо подсечь его, чтобы он скользил по воздуху. И обязательно по центру ворот, всего метр туда или метр сюда – и пенальти утратит свою красоту. При пересечении линии мяч должен уже опускаться. Наверное, лучше так: мяч достигает высшей точки на двух третях пути и встречается с сеткой где-то на уровне метра», – формула идеальной паненки от самого Паненки. Это довольно жесткие критерии, и они исключают некоторые известные примеры вроде решающего пенальти Алексиса Санчеса в финале Кубка Америки-2015. В этом случае мяч не набрал нужной высоты и подскочил на линии ворот. Без обид (что-то близкое к эталонной паненке у Алексиса получилось в январе на 97-й минуте матча «Арсенал» – «Бернли»). Эстетическая выверенность удара Паненки покорила испанского журналиста Сесара Санчеса Лозано: «Его пенальти очаровывает с визуальной точки зрения. Он прекрасен словно произведение искусства». О да. При этом Паненка отмечает: «Я узник того удара. С одной стороны, я им горжусь, я чувствовал себя счастливым. Но с другой, этот пенальти заслонил всю мою карьеру: все мои матчи, мои пасы и другие голы». Тут уже ничего не изменить.
В первый раз Рамосом двигали эмоции, но он тоже очень расчетлив
По шкале Паненки удары Рамоса не всегда дотягивают до 10 из 10, но Антонин оценил их частоту. Если бы не скучный пенальти «Леганесу» в третьем туре (Серхио сделал фирменную паузу на шаге и пробил в верхний угол), получилась бы необыкновенная серия – три паненки подряд. Всего в карьере у Рамоса 6 таких ударов: в полуфинале Евро-2012 с Португалией, Македонии в отборе к Евро-2016, «Севилье» в Кубке Испании-2016/17 и три в нынешнем сезоне («Жирона», «Вальядолид» и «Сельта»). Мотив первого и самого важного – с португальцами в 2012-м – хорошо известен. Рамос хотел всех заткнуть после меметичного промаха с в матче с «Баварией» (полуфинал ЛЧ-11/12) и пообещал близким, что следующий пенальти пробьет паненкой. «Я много чего слышал: что давление слишком велико, что я не готов брать на себя ответственность и так далее… Все наоборот: я люблю ответственность. Никогда не сомневался, что у меня есть яйца!» – рассказывал Серхио.
Но в том ударе помимо острого желания доказать свою силу был и расчет, близкий к теории Паненки: «Да, это было рискованно, но я видел движение вратаря и был достаточно уверен, что он прыгнет». Шанс для второй подсечки подвернулся спустя два года. Испания разгромила Македонию 5:1, и Рамос в похожем стиле проанализировал ситуацию: «Я не собирался так делать, но решился, понаблюдав за вратарем. Я бил так раньше, и это работает». Комментарии Рамоса сходятся с рефлексией Андреа Пирло. Есть популярная версия, будто знаменитую паненку в четвертьфинале Евро-2012, морально прибившую Англию, Андреа исполнил, чтобы смыть ухмылку с лица Джо Харта. Но автобиография Пирло дала банальное, даже разочаровывающее объяснение: «Если честно, я не планировал бить как Тотти. На Евро-2000 Франческо подошел к капитану Паоло Мальдини и сказал, что подсечет мяч. Я принял решение перед самым ударом, когда увидел, что Джо Харт мечется на линии. Когда я разбегался, окончательного решения еще не было. Когда вратарь дернулся, я понял, что нужно делать. Я импровизировал – только так можно приблизить шансы к 100%. Я не пижонил, это не мой стиль. Наверное, это признание многих огорчит, но в действительности все не так романтично, как казалось. Мной двигал чистый расчет: паненка показалась мне наименее рискованным вариантом».
Паненки в этом сезоне Рамос пока не разбирал, но, скорее всего, причины все те же. Взгляните на метания вратаря «Жироны». Есть хотя бы тысячная доля шанса, что после этого он не сдвинется с центра? Вратаря «Вальядолида» выдает наклон вперед, на боковой камере и замедленном повторе заметно, что он отталкивается для прыжка. И да, Рамос отошел от канона: удар слишком сильный, мяч летит быстрее обычного. Понятно, что капитану «Реала» на эти условности плевать, но мы здесь ради искусства, верно? Серхио Альварес из «Сельты» изначально сместился в правый бок, потом вернулся в центр, но ему совсем немного не хватило выдержки: У вас могут быть какие угодно претензии к Рамосу, но вы никогда не обвините его в недостатке уверенности. А это такое же обязательное условие паненки, как и наблюдение за вратарем. Другие команды изучают удары Серхио, и вратари могут думать, что Рамос не решится опять повторить фокус. Уж слишком самонадеянно.
Есть лишь одна проблема: он может. P.S. Если вы смотрите южноамериканский футболе чаще, чем «Бока Хуниорс» и «Ривер Плейт» встречаются в финале Кубка Либертадорес, настойчивость Рамоса для вас ничего не значит. Ведь вы знакомы с уругвайским нападающим Себастьяном Абреу, возможно, главным фанатом паненок в мире. На момент выхода Twelve Yards в 2014 году у Абреу была безумная статистика: 24 паненки, 22 забитых. Сейчас их явно больше (должно быть, поровну с количеством клубов в карьере). Одну паненку от Абреу видел каждый из нас. Фото: globallookpress.com/Ahmad Mora, Tereba Stanislav, imago sportfotodienst, Panoramic; Gettyimages.ru/Valerio Pennicino, Denis Doyle, Alex Livesey; REUTERS/Eloy Alonso, Juan Medina
