«Если хочешь поднять пик производительности – используй творческое безделье». Правила жизни Массимилиано Аллегри
Я родом из Ливорно — а значит, из города, где cazzeggio — это основа образа жизни.
Но что же такое cazzeggio? Это то самое, на первый взгляд пустое времяпрепровождение, которое возникает, когда человек общается с друзьями. Cazzeggio — это целая философия жизни, расслабленный выбор, игра, попытка не относиться к себе слишком серьезно и вернуть себе здоровое чувство иронии.
Чтобы передать это ощущение, я вспомню замечательный фильм, вышедший в середине семидесятых. Он назывался «Amici miei» («Мои друзья»). Первоначально это должен был быть фильм Пьетро Джерми, но после его смерти картину снял Марио Моничелли. В нем играли выдающиеся актеры — Уго Тоньяцци, Гастоне Москин, Филипп Нуаре, Джулио Дель Прете, Адольфо Чели, Бернар Блие и Милена Вукотич.
Фильм рассказывал о приключениях пятерых тосканцев (мы, тосканцы, чувствуем себя именно такими — мальчишками в душе, даже когда взрослеем), которые постоянно устраивали розыгрыши и веселые авантюры во Флоренции и ее окрестностях. В начале их было четверо, но потом к ним присоединился Сассароли — персонаж, сыгранный Адольфо Чели, главный врач клиники, познакомившийся с остальными после несчастного случая и госпитализации.
С этого момента в фильме показана целуа серия озорных проделок, которые, по сути, очень близки к моему представлению о cazzeggio.
Я вспоминаю, как эти пятеро взрослых мальчишек шли на вокзал Санта-Мария-Новелла и шлепали по лицу пассажиров, выглядывающих из окон отходящего поезда; или как они сеяли панику в деревеньке, прикинувшись архитекторами и геодезистами, сообщающих о сносе домов и церкви ради строительства автомагистрали; или как однажды они притворились наркоторговцами, чтобы проучить прожорливого пенсионера Риги, роль которого играл великий Бернар Блие. Даже смерть одного из героев — Пероцци, персонажа Филиппа Нуаре — становится поводом для веселой проделки, превращаясь в жестокую шутку прямо во время похорон.
Я привел пример фильма «Amici miei», чтобы показать, насколько во мне живет та часть, которая глубоко солидарна с этим беззлобным, освобождающим способом смотреть на жизнь. То же самое и в футболе: как и в любой социальной среде, невозможно полностью избежать cazzeggio. Более того, на мой взгляд, в нем есть положительная сторона — если, конечно, оно не выходит из-под контроля и не становится контрпродуктивным.
Так было с самого начала. Когда я ходил в школу, отличником я не был — скорее наоборот. В душе, может быть, и хотел бы быть директором школы, но уж точно не учеником. И как большинство ребят из моего города, я очень любил cazzeggiare — в Ливорно это у нас в крови.
Признаюсь, что и сегодня, спустя столько лет, мне это все еще нравится — потому что я убежден: жить только работой невозможно. Когда я слышу, как кто-то говорит, что «работать нужно по двадцать четыре часа в сутки», — я схожу с ума. Но потом думаю: «Если у тебя мозги не вскипели, значит, ты вообще ничего не добился».
Я уверен: работать можно гораздо лучше, если время от времени позволять себе отдых. Лучшие идеи рождаются из чередования серьезного и легкого — словно одно состояние дополняет другое, делая жизнь более интересной и насыщенной.
Если же моя молодость прошла под знаком самого беспечного cazzeggio, то начиная с сезона 1991/1992 все резко изменилось. Меня пригласил клуб «Пескара» из Серии B, и я стал частью команды с Адриатического побережья.
Там я встретил Джованни Галеоне — тренера, которому обязан очень многим. Как игрок, я понял, что нужно отложить в сторону постоянное cazzeggio и начать относиться к делу серьезнее. В том сезоне мы выиграли чемпионат, а в следующем — уже были в Серии A — я забил двенадцать голов и стал одним из главных открытий года вместе с Франческо Д’Анно.
После этого я мог претендовать на переход в серьезный клуб — и действительно оказался в «Кальяри», где познакомился с президентом Челлино. Неординарный человек, во многом гениальный, который спустя годы дал мне возможность начать тренерскую карьеру в Серии A.
В Кальяри не все шло гладко — были недопонимания и сложности. Но даже сегодня я думаю: «Хорошо, что я тогда оказался именно там». Потому что в Кальяри я попал в отличную группу, и сам Челлино только начинал свой путь. Я был полузащитником — играл в центре поля, как медзала, но иногда опускался глубже. Провел на острове два с половиной года — в целом неплохо, хотя и не блестяще.
Почему же я все равно говорю: «Хорошо, что оказался в Кальяри»?
Потому что именно в тот период я впервые подумал: «Если в Италии и существует президент, который может однажды доверить мне работу тренера — так это Челлино». И когда, спустя годы, я уже тренировал «Сассуоло, с которым мы были на пороге выхода в Серию B, я сказал себе:
«В следующем году я буду тренировать команду в Серии B».
В Кальяри я следовал интуиции. В конце концов, все сложилось так, как должно было. Что касается моей тренерской карьеры, встреча с Галеоне стала решающей. Джованни был мастером в том, чтобы сочетать серьезность и cazzeggio: если не было тренировки — он мог расслабиться, посмеяться, отдохнуть. И в этом отношении я многому у него научился.
Подробнее о Джованни Галеоне, его методах работы и как по его совету Макс Аллегри сбежал от невесты перед собственной свадьбой читайте в большом материале на Премиум-канале «Моя Италия».
До сих пор мой способ видеть футбол — во многом его заслуга. Я всегда внимательно его слушал, потому что Галеоне был человеком с ярким воображением и умел предлагать по-настоящему оригинальные решения. Спустя годы я узнал, что и он относился ко мне с искренним уважением.
Однажды я прочитал его интервью, где он говорил об Аллегри-игроке и описывал меня способным «читать» матчи — понимать, где и как можно поразить соперника, где находятся его слабые места. Он отмечал, что я умею инстинктивно определять зону поля, где команда испытывает проблемы, и правильно позиционироваться, чтобы ограничить игру противника, без подсказок со скамейки, словно у меня были врожденные способности к этому.
Он описывал меня как полузащитника с качествами атакующего игрока, который умел подключаться к атакам, но играл в эпоху, когда футболом правили те, кто больше всех бегал и боролся. Такие слова, конечно, приятно слышать — особенно если их произносит человек вроде Галеоне. Его представление о футболе, кстати, очень похоже на мое: в течение дня я всегда стараюсь находить моменты полного отключения, чередуя работу и отдых — но не планируя это заранее.
Не то чтобы я выходил из дома с мыслью: «Сейчас два часа посмотрю видео матчей, потом три часа поработаю, потом займусь чем-то еще»…
Нет, все происходит естественнее. Главное, чтобы, возвращаясь домой, я мог делать то, что меня отвлекает — например, смотреть по телевизору скачки. Часто именно в такие моменты расслабления ко мне приходили идеи, вдохновение для работы.
Если подытожить, правило cazzeggio звучит так: «Поднимай пик активности».
Потому что cazzeggio помогает проявить лучшее в себе в фазе активности, но также «заполняет долины» — периоды спада. Очень важно понимать, когда нужно отключиться, отдаться развлечени. Это позволяет сохранять ритм — мысль, которую я разовью в одной из следующих глав.
Какой же день недели лучше всего подходит для cazzeggio? Ни один конкретный. Потому что cazzeggio состоит из моментов, вспышек, шуток. Им можно заниматься хоть каждый день — но коротко, дозировано. Иначе, если бы человек занимался только cazzeggio, исчезла бы самая главная его функция — то самое «отключение от работы».
Перевод и адаптация – Алексей Логинов
Продолжение следует.
Подписки:
Открытый канал в Telegram Алексея Логинова
Премиум-канал в Telegram (более 50 лонг-ридов о кальчо)
