12 мин.

Алексей Зуев: «Я сам иногда над своими песнями плачу»

2 k

Алексей Зуев прыгает в серебристый автомобиль, припаркованный в нескольких метрах от станции метро «Орехово» и выруливает на шоссе. Расстегнув куртку, спрашивает: «Какую музыку слушаете?» «Сегодня – только шансон», – говорю я. Зуев ухмыляется и обещает поставить что-нибудь из своего.

– Сколько у вас всего песен?

– Где-то 50 в общей сложности. Может, чуть больше. Много рабочего материала пока.

– Писать сложно?

– Не сложно, а интересно. С недавнего времени у меня стало получаться писать стихи. Петь я люблю с детства.

– Где записываетесь?

– У товарища. У него домашняя студия, он мне и помогает в записи песен. Меня с ним познакомили, когда я еще в «Спартаке» играл. Почти все положительные эмоции в моей жизни связано со «Спартаком», потому что «Спартак» подарил мне все.

– Первая песня была о «Спартаке»?

– Первой была «Москва – Варшава» – после того, как я съездил к Войцеху в гости. Как раз взял с собой гитару. Все творчество началось с этой поездки.

– Вы только на акустической играете?

– Да я не могу это игрой назвать, знаю несколько блатных аккордов. В шумной компании этого достаточно. А для чего-то большего моих знаний не хватает. Много житейских проблем и совсем мало времени, чтобы осваивать игру на гитаре.

– Чем сейчас занята ваша голова?

– Поездкой в Бразилию с пляжной командой «Спартака». Хочется выступить достойно, занять первое место. А в быту хочется стабильности – в финансовом плане.

– Машина у вас новая?

– С прошлого года. До этого машина была намного выше классом, но очень требовательна к себе, поэтому решили продать и купить что-то попроще.

«Я часто думал, что такое счастье»

– Главное событие в вашей жизни в этом году?

– Радостное – это возвращение в «Спартак». А грустное – 30 лет со дня трагедии, которая произошла в «Лужниках» на матче с «Харлемом» и забрала жизни многих болельщиков. Так как я не посторонний человек в мире футбола.

– Ездили к стадиону?

– Мы поехали с женой забирать дочку от бабушки и по дороге заехали в «Лужники», положили цветочки. Почтили память. У каждого входа там стояли полицейские с металлоискателями, и я сначала подумал, что они обеспечивают безопасность для болельщиков, которые придут сюда с той же целью. Но потом выяснилось, что они отмечают профессиональный праздник. Я считаю, что это кощунство. До сих пор не знаю, были ли принесены какие-то официальные извинения со стороны полиции за это совпадение.

– Сколько лет вашим детям?

– Старшей дочке – 9, младшей – 2,5.

– Как старшая относится к вашим песням? Знает слова?

– Они сейчас подрастают чуть-чуть в другом мире. Мои песни больше понимают люди, которые уже прожили определенное время на этом свете, столкнулись с разными ситуациями.

– Вы говорили, что некоторые даже плакали над вашими песнями. Правда?

– Да. Я сам иногда над своими песнями плачу. Я когда пишу, мне самому интересно, чем песня закончится. Это не так, что я задаюсь целью написать об определенном моменте. Слова я не придумываю, они сами просятся наружу. Могу вам спеть одну из таких песен.

– Эту песню написал недавно. Когда сейчас слушаю слова «я помню слезы, это были слезы счастья, когда жена сказала, что я стал отцом», вспоминаю то состояние и плачу. Такие эмоции испытывал только трижды в жизни. Тогда, и когда в «Лужниках» играл в матче с «Баварией». 220 вольт. Естественно, рождение дочек на первом месте. Но по ощущениям это такой пик, что дальше некуда.

– Ваши в песне – только слова?

– Слова, и как я вижу подачу. Музыка тоже. Ну, как музыка – аккорды. А соло, аранжировка – это уже ребята делали на свое усмотрение, а я смотрел, нравится ли мне.

– Делали – бесплатно?

– Конкретно эту песню – почти даром, потому что делали товарищи. Если делать это не по знакомству, стоить будет дорого.

– Когда ребенок родился, пришлось от чего-то отказываться?

– Когда родилась старшая дочка – наверное, да. Хотя ночную жизнь я никогда особо не вел, меня к дому всегда тянет. Но понятно, что молодость у всех проходит более-менее одинаково. Мне очень нравится петь в караоке, но пришлось себя в этом ограничить.

– Сто баллов когда-нибудь набирали?

– Вообще я ходил туда, где баллов не ставят. Иногда хорошо споешь – а их все равно мало. А был случай, что просто по микрофону пальцем били в такт, и караоке выдавал 100. Это не показатель для меня. Но сто баллов тоже набирал однажды. За песню Михаила Круга.

– Даже в караоке поете шансон?

– Я вообще свою музыку и свою жизнь связываю с шансоном. В моем понимании, шансон – это состояние души. Не важно, на зоне ты, не на зоне. Слова, эмоции, переживания – поется о жизни, со смыслом. Мне нравится, что есть над чем подумать.

– Ваш любимый музыкант?

– Владимир Семенович Высоцкий. Михаил Круг. Александр Дюмин. Стас Михайлов. И многие другие. С творчеством Стаса Михайлова я познакомился на закрытии сезона в «Спартаке», когда он еще не был настолько популярным. Он хотел нам что-то сказать через свои песни, но его не услышали, потому что были настроены на то, чтобы отдохнуть.

– Ваша жена слушает такую же музыку?

– Мое творчество в семье не котируется. Жена говорит: «Положи гитару». Может, потому что постоянно меня слышит. Одно и тоже слушать каждый день, конечно, тяжело. Так что я это понимаю. Творчество Высоцкого жена тоже не очень любит. У нас чуть разные вкусы в музыке.

«Мне нет роднее человека»

– Сейчас вы где-то выступаете? Я видел пару афиш, но все они – прошлогодние.

– Выступаю у друзей, у знакомых в кафе, клубах. Проводим там вечера. Петь в заведениях, где люди не знакомы с моим творчеством, очень сложно. Потому что я считаю, что недостаточно один раз послушать песню, чтобы понять, о чем она. Я так же много песен прослушал, которые с первого раза не запали мне в душу. Оценил их только после того, как послушал несколько раз.

А в этих заведениях народ выпивает, кушает, они просто не услышат, что я хочу донести. Для меня это важно, чтобы меня слушали. Даже если из пятисот человек меня будут два слушать, уже хорошо. В пустоту я петь не хочу, потому что я не создаю фон, чтобы кто-то веселился, а пишу песни, над которыми стоит задуматься. Мое творчество больше связано с грустной стороной жизни, хотя есть и веселые песни. Это то, о чем ты думаешь, о чем переживаешь. Хочешь помочь людям, которые пережили то же самое. Хотя не знаю, имею ли я на это право. Человек может уже забыл какую-то сложную ситуацию, а я своей песней опять заставляю его это пережить. Хотя слова благодарности я тоже слышу.

– Последний раз, когда вас кто-то благодарил?

– Один парнишка недавно писал в соцсетях, что его мама послушала песню «Брат» и сказала: «Такую песню мог написать только тот, кто знаком с нашей семьей». Хотя я, понятно, знаком не был. Сейчас спою.

– Брат живет в Москве?

– Да. Живем недалеко друг от друга.

– Чем занимается?

– Ммм… скажем так: бизнесмен. Разные отрасли. Основная из них – бассейны.

– Кто из вас более состоятельный человек?

– Сейчас, думаю, он.

– Вам когда-нибудь приходилось занимать деньги?

– Да, четыре года назад, когда я остался практически без средств к существованию.

– Очень тяжело было?

– Очень. На мне висел кредит за автомобиль, и если бы не друзья и близкие, не знаю как бы получилось его погасить. Но о тех временах не очень хочется вспоминать.

– Хорошо. Вы говорите: в своих песнях поете о переживаниях. О чем ваши последние песни? О каких переживаниях вы поете в них?

– Пою о разных ситуациях – о любви, о расставании, о дружбе. О непорядочности. Есть, например, песня: «Корреспонденты». О тех журналистах, которые ради гонорара могут переступить через какую-то грань, чтобы быть востребованным. Я это профессию понимаю, но надо оставаться людьми. Минуса у меня нет. Сейчас просто зачитаю стихи.

– Жестко. 500 долларов, кстати, никто не даст.

– Ну жестко, а иной раз как по тебе пройдутся – этот текст цветочками покажется.Эту песню я написал, когда играл за «Авангард». Прочитал отчет об игре одного журналиста, который, как мне кажется, на игре вообще не присутствовал. Он написал про ряд ошибок, которых я точно не совершал – например, плохая игра на выходах. Меня это зацепило, и я написал песню, как я считаю, от лица всех тех, по кому так проходились. Порядочный журналист послушает эту песню и посмеется.

«Прошу, остановитесь, пока еще не поздно»

– Сколько времени обычно уходит на одну песню?

– Несколько дней. Но бывает, что напишу, а потом через неделю или две меняю одно слово, и меняется вся песня. Каждое слово очень важно.

– Случалось такое, что садились за стол и через полчаса вставали с готовой песней?

– Случалось. Когда умер мой друг. Мне позвонили, сказали: «Приезжай». Я приехал, его уже погрузили в машину. Я отошел в сторону и за двадцать минут написал слова. Наркотики – это большая проблема, чума 21-го века. Люди не понимают, что они с собой делают. Об этом я и написал.

– Эта песня тоже может кому-то помочь. Кто-то осознает и с божьей помощью выкарабкается.

– С божьей помощью?

– Да, все в этой жизни делается с божьей помощью. Те люди, которые считают, что они всего добились сами… нет, в какой-то степени это так и есть, конечно, потому что если человек ничего не будет делать, бог просто так ему ничего не даст. Но без божьей помощи мы никто.

– Когда вы в последний раз ходили в церковь?

– Недели три назад. У нас есть храм на районе, относительно недалеко. Я младшую дочку там крестил. По себе ощущаю, что как только месяц в церковь не хожу, опять суета начинает забирать, о душе перестаешь думать.

– Если вы окажетесь перед богом, что ему скажете?

– «Господи, прости меня грешного».

– У вас же есть духовный наставник?

– Да. Он помогает мне в каких-то вопросах, советует, как поступить правильно, если что-то непонятно. У этого человека в первый раз исповедовался. Причем искренне исповедовался, а не просто прочитал свои грехи.

– Бог вам помогал часто?

– Конечно. Первым чудом я считаю мое попадание в «Спартак». Я тогда служил в армии, в спортроте, но ничем особо не выделялся. К нам на игру приехал тренер дубля «Спартака» Королев Анатолий Федосеевич, и после матча подошел ко мне и сказал: «У тебя хорошие данные, и если хочешь, можем взять тебя на сбор. А там, как получится». Мне оставалось служить четыре месяца, меня благополучно откомандировали, и я поехал с командой на Кипр. Я также уверен, что отказался от пагубных привычек благодаря богу. И когда были проблемы со здоровьем, тоже без божьей помощи не обошлось.

– Каких привычек?

– В песне, которая выше, я об этом все рассказал.

– Многие удивляются, когда узнают, что Алексей Зуев все еще играет в футбол – хоть и в пляжный. Расскажите, как это вышло.

– Генеральный директор клуба приехал на один из моих концертов в «Трамплин» на Белорусской. Мы познакомились, пообщались и он говорит: «Хотел бы попробовать свои силы?» Я вообще не раздумывал. Если бы это даже волейбольный «Спартак», я бы учился играть в волейбол. Потому что «Спартак» меня вернул к жизни. Может, меня вообще на этом свете уже не было бы, если бы не «Спартак». Он свел меня с людьми, которые стали моими близкими друзьями – Войцех, от которого привет всем болельщикам, Денис Бояринцев, Максим Калиниченко, Димка Торбинский, Сашка Самедов. Это люди, в которых я уверен на сто процентов. Они настоящие.

– Музыка сейчас – это профессия или хобби?

– Это состояние души.

– Само собой.

– Хочется и петь, и играть, но организм не вечный, и понятно, что с футболом когда-то придется закончить. А после карьеры мне бы хотелось видеть себя на сцене.

– До того, как оказаться в пляжном футболе, искали какой-нибудь клуб?

– Был период тем летом, когда зарабатывал тем, что бассейны устанавливал на дачных участках. Брат взял к себе. Я хорошо технику освоил, теперь еще одна профессия есть. А клуб – искал, были предложения из второй лиги, но это все было далеко от Москвы, и не хотелось без семьи уезжать. От них ведь основная поддержка – от жены, от детей, от родителей.

– Родители в Москве?

– В Туле, они на пенсии уже.

– Они бывали на ваших концертах?

– Для меня очень сложно петь некоторые песни в их присутствии, потому что я начинаю плакать. Мама на концертах не разу была, а папа один раз приезжал. На том же концерте, кстати, был и Войцех, они там впервые увидились и познакомились.

«Милая моя, родная доченька»

– Вещь, за которую вам стыдно?

– Я очень сильно виноват перед своей старшей дочкой. Я ее не бросил, но получилось так, что она растет на расстоянии от папы. Я написал ей песню. Она сейчас уже понимает многое, но думаю, когда подрастет, она сможет меня простить.

– Когда я записал эту песню и забрал дочку погулять, я ей включил ее в машине, обнял дочку, и мы плакали. Этих слез я не стесняюсь.

– Когда вы плакали в последний раз?

– В этом году, когда мы проиграли «Динамо» по пенальти в полуфинале Кубка России. В жизни можно что-то исправить, а здесь уже все – никаких переигровок. Когда подошли к болельщиком поблагодарить их за поддержку, я и не сдержался.