Джанкарло Капелли: «Российские болельщики «Милана» даже более настоящие, чем итальянские»

Джанкарло Капелли, которого все зовут просто Бароне, является лидером радикальной группировки тифози Brigate Rossonere. Это объединение, созданное в 1975 году, входит в число трех самых многочисленных группировок фанов «россонери», а после распада Fossa dei Leoni стало самым влиятельным на «Курве Суд» – фанатской трибуне «Сан-Сиро».

– Я уже третий раз в Москве, – сразу начал беседу Джанкарло. – Первый раз был в 2003 году, когда мы играли с «Локомотивом». Еще был в прошлом году проездом – когда летел в Токио на чемпионат мира среди клубов. Первое, что заметил – в вашей столице очень много молодых людей. В городе есть красивая часть, где много исторических памятников. Хотя есть места, которые еще, так скажем, требуют ухода.

– Я знаю, что поездка в Москву была вашей личной инициативой – с недавнего времени вам запрещено посещать матчи своей команды.

– Это город мне всегда нравился, поэтому я всегда приезжаю с удовольствием. Конечно, тяжело, что мне не удастся попасть на стадион, но когда ты являешься руководителем группы больших людей иногда приходится отвечать не только за свои поступки. За хулиганство отвечает руководитель ультрас.

«В вашей столице очень много молодых людей»

– А что тогда произошло?

– Конфликт начался в 2005 году, до этого времени организация болельщиков «Милана» – «Курва Суд» – была знаменита по всей Европе своей объединенностью и сплоченностью, вызывала уважение у ультрас других клубов. Но в 2005 году Fossa dei Leone – одна из группировок – ушла, и с того момента начались внутренние конфликты, междуусобицы. Многие ушли. Но сейчас все идет к тому, что с нового сезона начнет свою деятельность Curva Sud Milano – объединенная фанатская группа. Надеемся, что это положит конец всем раздорам внутри объединения болельщиков нашего клуба.

Непосредственно с руководством «Милана» мы начали конфликтовать в октябре-ноябре 2006 года. Расследование по этому делу в Италии еще не закончено. Перед финалом в Афинах в Милане разразился настоящий билетный скандал. Мы попросили 4000 билетов за три недели до матча. Нам не отказали, но попросили подождать, а потом сказали, что могут дать только 2 тысячи; это было очень странно, потому что в Стамбуле мы получили 3000. Мы хотели дать всем возможность поехать – наши люди могли попасть в Грецию за 600 евро, тогда как в агентствах билеты продавались за 900. Мы, естественно, были недовольны всей этой ситуацией и решили обратиться к Берлускони. За неделю до матча разговор состоялся. Берлускони перезвонил на следующий день, извинился, но сказал, что количество билетов ограничено. Нас больше всего задело не то, что было меньше билетов, чем мы хотели, а само отношение руководства. Ведь такую поездку надо еще и организовать – заказать чартер, заплатить деньги.

– И что, вы поссорились с Берлускони?

– Получилось так, что накануне был матч с «Удинезе». Руководство «Милана» заранее знало, кто из болельщиков выступит с протестом против ситуации с билетами. Ультрас были настроены против Галлиани, которого больше всего винили в этом конфликте. С трибуны пошли оскорбления в его адрес. После этого некоторые люди из руководства заявили в полицию, а в Италии после этого до выяснения обстоятельств человека могут отстранить от посещения стадиона. Процесс может длиться годами, но даже если в итоге ничего не обнаружится, у человека все это время будет много проблем. В том числе и на работе. Кстати, после финала именно Берлускони подошел к «Курве» и поблагодарил ее, а Галлиани остался сидеть в VIP-ложе. Кроме того, Галлиани до сих пор ездит с эскортом, потому что боится нападений.

«Ультрас были настроены против Галлиани, которого больше всего винили в этом конфликте»

– То есть это именно Галлиани виновник всех ваших бед?

– Нет, заявление писал не Галлиани, но после подачи заявления мне как лидеру группировки запретили посещать матчи «Милана» в течение трех лет. До этого мы и так были под подозрением: за 15 дней до смерти полицейского Филиппо Рачити верхняя «Курва» поссорилась с нижней – тогда и начались первые беспорядки. Поссорились Brigate и CoMMandos Tigre. Это стало последней каплей, ведь в Афинах хватило бы одного брошенного файера, чтобы потом заплатить штраф в миллионы евро.

– Вы упомянули, что вам звонил Берлускони – в приятельских отношениях с премьер-министром Италии?

– Да, у нас хорошие отношения. Раньше общались часто, сейчас чуть меньше. Конечно, Берлускони достать сложно – обычно каждый звонок приходиться пробивать через охрану, секретарей и все такое. Поэтому он чаще всего перезванивает сам. Кстати, он никогда не отвечает на звонки сам. Если вы обращали внимание – его никогда нельзя увидеть с телефоном.

– Говорят, что вы каким-то образом связаны с уходом Fossa – это правда?

– Это кто вам такое сказал?

– Писали в итальянских газетах.

– Людям, которые не живут в мире ультрас, конечно, достаточно сложно разобраться во всем, что происходит внутри фанатских группировок. Могу вас уверить, что это неправда. Многие лидеры Fossa войдут в новую объединенную группу – если бы у нас были конфликты, этого бы не произошло. Кроме того, Fossa погрязла в многочисленных конфликтах, не соблюдая правила, которые установила для себя сама. Многие молодые люди из этой группы спокойно приходят на «Курву», и никто их оттуда не гонит. Конечно, есть ветераны Fossa, которые продолжают упорствовать и бойкотировать матчи. Но у молодежи таких настроений нет. Да и сам я когда-то начинал ходить на стадион именно в составе этого движения.

«Когда я начинал ходить на стадион, никаких фанатских группировок не было»

– Джанкарло, когда вы вообще стали частью движения ультрас и как пришли в фанатский мир?

– Когда я начинал ходить на стадион, никаких фанатских группировок не было. Так что можно сказать, я стоял у истоков – все это началось в 1966-67 годах. Мой отец тоже был миланистом, но такую жизнь, конечно, не вел. У меня четверо детей, но я не хочу, чтобы они занимались тем же. Быть ультрас – это значит приносить определенные жертвы. Жизнь фаната совершенно не похожа на жизнь обычного болельщика. Например, раньше мы арендовывали поезд у Итальянских железных дорог, организовывали что-то вроде чартера для наших ребят. За счет большого количества пассажиров получали большие скидки. Правда, сначала в поездах было много полиции, кроме того, давали самые страшные составы, которые были в депо. Люди иногда даже не могли сесть – приходилось стоять всю дорогу до какого-нибудь Палермо. Приходилось ехать без остановок, чтобы гарантировать безопасность. Останавливались только для того, чтобы забрать новых болельщиков.

– Вообще на какие деньги сейчас существует фанатское движение – помогает ли клуб?

– Раньше еще были какие-то связи с «Миланом», но сейчас уже ничего подобного нет. В основном все доходы от продажи футболок, сувенирной продукции и прочего. Все доходы мы пускаем на организацию перфоманса. Раньше еще были льготные билеты, но и их мы не продавали по повышенным ценам – старались, чтобы все наши ребята попали на стадион. Кроме того, много денег уходит на адвокатов – стараемся помогать ребятам, угодившим в переделки.

– Какие сейчас планируются мероприятия? Ведь уже совсем скоро старт нового сезона в серии А.

– Пока у нас месяц каникул – первый сбор назначен на 30 августа. Самое большое событие 26 сентября – дерби. К этому времени организуем мозговой штурм – обычно у нас лучше всего получаются разные злые шутки в адрес интеристов.

«Все доходы мы пускаем на организацию перфоманса»

– Кстати, по поводу «Интера» – какие сейчас отношения между болельщиками Милана? Насколько я знаю, сейчас никакой ненависти нет.

– Ну, такой агрессии, как в Москве, точно нет. Недавно ко мне приезжали парни из «Локомотива», показывали фотографии – я видел стычки болельщиков на трибуне. Вообще, в конце 70-х ситуация была невероятно напряженной – люди даже стрелялись на стадионе. Поэтому было решено заключить что-то вроде пакта о ненападении, потому что стало слишком много жертв. Тем более, были случаи, когда в одной семье братья болели за разные клубы. Сейчас молодежь иногда хочет как-то выразить агрессию, но мы стараемся объяснить, что это слишком. И так уже погибло три болельщика «Милана» – кроме того, были стычки в Генуе, Риме и Кремоне.

– Известно, что у «Милана» есть и друзья в Италии – например, с «Брешией» всегда были хорошие отношения.

– Да, исторически с «Брешией» сложились самые крепкие отношения. Можно сказать, что мы побратимы. Дружим с «Реджиной». Ну а со всеми остальными соперничаем.

– В каком клубе Италии сейчас самые агрессивные фанаты, а в каком самые мирные?

– Самые мирные, наверное, у «Кьево». Что касается агрессии, в Италии достаточно много активных группировок, даже сложно выделить самые самые. Все зависит от конкретной ситуации и конкретного матча – нельзя забывать и про провокации. Никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства. Если арбитр не назначит два пенальти в принципиальном матче – тут у кого угодно может вскипеть кровь. Кроме того, важно не сколько человек на фанатской трибуне, а насколько они сплочены. Иногда и несколько ультрас могут устроить огромные беспорядки.

– Насколько вообще болельщики могут влиять на какие-то решения, принимаемые руководством? Несколько лет назад Марко Матерацци мог перейти в «Милан», однако болельщики «россонери» тогда сильно возмутились, и в итоге переход не состоялся.

– Хороший вопрос. Это правда – мы были резко против перехода Матерацци. До информации о его переходе, буквально за несколько дней он очень грубо сыграл против Шевы в дерби. Кроме того, он постоянно наезжал на «Милан», на болельщиков. Вообще ужасно себя вел. Когда переходил Аббьяти, у него в интервью тоже проскальзывали некоторые неприятные вещи, но ему намекнули, после чего он публично попросил прощения у фанатов. Аббьяти переходил ради майки, а не ради денег, как Матерацци. Но это не значит, конечно, что тифози определяют трансферную политику клуба. Вообще, «Милан» – это не игроки, не руководство, и даже не эмблема. «Милан» – это тифози.

«Милан» – это не игроки, не руководство, и даже не эмблема. «Милан» – это тифози»

– А как вы отнесетесь к возможному возвращению Шевченко? Некоторые российские болельщики «Милана» считают его предателем.

– Шева не вернется. Лично я очень привязался к этому игроку, у нас прекрасные отношения. Но он оставил город, оставил болельщиков, которые его безумно любили и считали его номером один. Для многих молодых ребят он был мифом и легендой. Но в жизни происходят разные вещи, иногда мы должны сделать выбор, который не совпадает с нашими личными желаниями. Шева поступил так, как захотела его жена, которая мечтала о жизни в Лондоне. А когда любишь человека, ты способен на безумные поступки. Он мог оставить семью, или оставить «Милан». А когда любишь – выбор очевиден.

– За несколько дней до ухода, когда все уже было ясно, Андрей вместе с вами сидел на «Курве», вы общались. Что он тогда сказал?

– Дело было так. У Шевы была травма, и он ходил на трибуну, чтобы попрощаться с болельщиками. Не думаю, что это было какая-то показуха. Он говорил о том, что любит клуб и болельщиков. До этого момента никто не хотел верить в его уход, все надеялись на то, что это слухи. Знаете, что больше всего нас раздражает? Клуб ничего не сделал для того, чтобы удержать игрока. «Челси» предложил деньги – и его сразу же отпустили. Даже сами игроки не приложили никаких усилий для того, чтобы он остался. Может, потому, что он был звездой – мог просто так пропустить тренировку. Многим это не нравилось, некоторые завидовали. Несмотря на то, что сейчас они говорят, что ждут его с распростертыми объятиями, я знаю, что некоторые совсем не сожалели о его уходе. Больше всего, конечно, было жалко болельщиков. Пару дней назад мы с Шевой разговаривали в гостинице, шутили о том, что и Кака может уйти за 120 миллионов.

«Шева поступил так, как захотела его жена, которая мечтала о жизни в Лондоне. А когда любишь человека, ты способен на безумные поступки»

– Как болельщики «Милана» относятся к тому, что клуб перестал тратить большие деньги на трансферы? Последний раз «россонери» основательно закупались очень давно – когда пришел Неста, Руи Кошта. В последнее время в клуб приходили свободные агенты, игроки постарше...

– Да, вы правы. Это действительно проблема. Я думаю, что большое влияние на трансферную политику «Милана» имеет семья Берлускони – в частности, Марина (дочь Берлускони, занимающая несколько высоких постов в медиа-империи отца – прим. Sports.ru). Она не понимает, зачем тратить такие большие деньги на трансферы. А сам Берлускони – настоящий болельщик клуба, который многое для него сделал, прославил нашу команду. Впрочем, и «Милан» прославил Сильвио – в 86-м году, когда он приобрел клуб, о Берлускони никто ничего не знал. Кроме того, сейчас он ушел в политику, так что трансферами занимается Галлиани.

– Получается, виноваты Галлиани, Брайда и остальные представители руководства?

– Вся проблема в финансировании. Брайда вообще ничего не решает, трансферами заведует Галлиани, который поставлен в жесткие рамки бюджета.

– То есть болельщики «Милана» предпочли бы, чтобы клубом владел такой же расточительный человек, как, к примеру, Массимо Моратти?

– В целом, да. Когда в 86-м году в клуб пришел Берлускони, в него многие не верили. Сильвио поддерживали только ультрас. Я, к примеру, сразу подумал, что из этого что-то должно получится. Можно сказать, что Берлускони взял «Милан» из-за фанатов. Тогда же в клуб пришел и Галлиани – который, кстати, симпатизирует «Ювентусу». Между прочим, об этом знает очень небольшое количество людей.

– В России у «Милана» очень много поклонников – а как к ним относятся итальянские тифози? Не считают ли глорихантерами?

– Лично я просто восхищаюсь такими болельщиками. Ведь они тоже идут на определенные жертвы – очень непросто болеть за команду, когда ты не можешь часто позволить себе простое удовольствие сходить на матч, оказаться на стадионе. Я думаю, что эти болельщики даже более настоящие, чем итальянские тифози.