История первого англичанина вышедшего в финал ЧМ
Глава 1
Несмотря на осеннюю пасмурную погоду, 28 октября 1959 года в Лондоне было нешуточно жарко – это потому что главному менеджеру сборной Англии Уолтеру Уинтерботтому в разговоре с журналистами пришлось объясняться за поражение, пусть и на бумаге в товарищеском, но по факту принципиальнейшем матче против Швеции. Поединок выдался динамичным, красочным и действительно достойным просмотра 80-тысячной публики, собравшейся в тот день на Уэмбли, если бы все же не одно огорчающее «но» – родоначальники футбола уступили 2:3, причем второй гол, забитый нападающим Манчестер Юнайтед Бобби Чарльтоном, Тре Крунур пропустили за девять минут до финального свистка. То есть шансов свести игру хотя бы к ничейному счету было маловато, да и попробуй тут, когда в защите шведов верховодили такие мастера своего дела, как опытнейший Свен Аксбом и один из лучших в те дни правых фулбеков в мире Урвар Бергмарк.
Уинтерботтом в очередной раз убедился в типичных проблемах Трех львов – стоило его подопечным лишь на мгновение замешкаться под плотным прессингом оппонента, как тот благодаря дублю Агне Симонссона (разве не показательно, что 24-летний нападающий разразился точными ударами на 52-й и 57-й минуте?) молниеносно перехватил инициативу, тем самым повергнув в негодование болельщиков. Вдобавок именитому менеджеру, руководящему командой вот уже на протяжении тринадцати лет, было неприятно осознавать, что для англичан этот проигрыш стал вторым в истории, нанесенным континентальной сборной (напоминаем, первым стало легендарное избиение венграми 3:6 в ноябре 1953-го).
Так уж сложилось, что представители британской прессы, как правило, посвящая себя перебиранию косточек своих футболистов, не особо дотошно интересовались положением дел в стане соперника, но этот случай стал едва ли не исключительным – дело в том, что гостями дирижировал, не кто иной, как Джордж Рейнор.
Изюминка состояла в том, что Шведский футбольный союз выдернул тренера на один матч в качестве консультанта из скромного клуба Скегнесс Таун, обитающего даже не во Втором дивизионе, а в полупрофессиональной региональной лиге Мидленда (к примеру, на сегодняшний день лига, реформировавшаяся в 2014 году, занимает 9-е место в общей футбольной пирамиде). Как вы понимаете, трясина еще та, но и у Джорджа, отчаянно жаждущего работать на родине, варианты трудоустройства можно было посчитать по пальцам одной руки. Талантливейший человек, являющийся рыцарем Швеции, прозябал непонятно где и, на первый взгляд, непонятно почему. Согласитесь, звучит в какой-то мере анекдотично, однако, на самом деле здесь впору рыдать, тихо забившись в уголке – нет, не Рейнору, а Уинтерботтому и остальному высшему футбольному обществу Англии, что по-крупному облажалось, подтвердив собственную несостоятельность.
Когда заговорил Рейнор, репортеры мигом притихли, поглощая каждое слово, слетевшее с его уст: «Я предпочел бы сделать эти же вещи для страны, где я родился. Я хочу работать в Англии. Меня хотят видеть в Гане, в Израиле, в Мексике и в Швеции. Я являюсь рыцарем Швеции и имею огромную золотую медаль благодарности от короля Густава. У меня есть письмо с благодарностью и признательностью от премьер-министра Ирака. Мой рекорд в качестве тренера является лучшим в мире. Я не курю. Я не пью. Я живу для футбола. Девять человек английского футбольного комитета должны уволить себя».
Это прозвучало словно смертный приговор, вынесенный обвиняемому в зале суда. Вердикт, с коим можно тайком согласиться и подискутировать, впрочем, точно не признать на людях – как ни крути, Джордж знал, о чем говорил, правда, то, что все так боялись услышать вслух, ведь Уинтерботтому посчастливилось выиграть тринадцать Домашних чемпионатов, но не добиться значимых успехов ни на Олимпийских играх, ни на чемпионате мира. А так да – Рейнор прав. Чертовски!
Что объединяет между собой Джорджа Рейнора и Брайана Клафа? Да, обоим мэтрам, невзирая на их величие и достижения, не было суждено оказаться у руля сборной Англии, о чем до сих пор небезосновательно сожалеют историки и эксперты. В свое время на то были разные причины – если ФА, откровенно говоря, побаивалась эксцентричного менеджера Ноттингем Форест, не раз обещавшего «перевернуть все по кирпичику и перестроить так, как он хочет», то о Джордже в кругу футбольных чиновников было принято и вовсе не вспоминать, поскольку это считалось весьма дурным тоном.
Почему?
Ответ прост как две копейки – Рейнор был другим. Человеком, которого искренне недолюбливали за то, что он попросту добился определенных высот с другой национальной командой, пока его родная страна в футбольном плане не могла порадовать приемлемыми результатами. Не поверите, но именно банальная до скрежета зубов зависть и гордыня преграждала путь Джорджа к заветной вакансии – ФА не горела желанием нанимать тренера, что из-за ее же недальновидности был некогда отправлен в Швецию, где в дальнейшем раскрылся в полной мере и привел скандинавов к олимпийскому золоту и финалу чемпионата мира. Хотя чего стоило ожидать от кабинетных консерваторов, что не высовывали носа дальше острова – как тут не кусать локти от досады, когда кто-то, преисполненный авантюризмом, рискнул и победил?
В ту же очередь сам Рейнор, обретший спокойствие и статус вдалеке от Туманного Альбиона, не очень-то и стремился возвращаться домой – кто-то скажет, что это та самая пресловутая зона комфорта, однако и здесь есть чем возразить. Во-первых, уроженца йоркширского шахтерского городка Хойленд никто из официальных лиц Ассоциации не звал, а, во-вторых, признайтесь, каждому из нас хотелось бы найти свое место в жизни. В подобном ключе размышлял и Джордж – в итоге он очутился в идеальное время в идеальном месте. В своем. Но обо всем по порядку.
Так случилось, что Рейнор стал тренером из разряда, к сожалению, неважных или до конца так и не раскрывшихся игроков. Жозе Моуринью, Луи ван Гал, Рафаэль Бенитес, Арсен Венгер, Ги Ру, Арриго Сакки, Луис Фелипе Сколари, Жерар Улье, Карлос Альберто Паррейра также не снискали счастья непосредственно на поле, но обрели его в технической зоне. Таким был и Джордж – он безумно любил футбол с самого раннего возраста, но в виду семейных обстоятельств не имел полноценной возможности заниматься любимым делом. Признаемся, ему, как чернорабочему и официанту кабаре (из которого он уволился из-за того, что по выходным до упада гонял мяч), чудом посчастливилось привлечь внимание скаутов. Метание между желанием накопить денег, дабы помочь родителям, и спортом, в конце концов, сыграло с горе-полузащитником злую шутку – он, примкнув в 1930-м к Шеффилд Юнайтед, сыграл в составе Клинков один матч, далее год «мариновался» в Мансфилд Таун, пробовался в Ротерхэме и кое-как «отбегал» три сезона в Бери. Последним пристанищем Рейнора стал Олдершот, но и там ему не повезло – на дворе стоял 1939-й и началась Вторая мировая война. О каком футболе может идти речь?
Назойливая травма колена, понимание, что с карьерой профессионала, похоже, покончено, и военные действия, полным ходом развертывающееся в мире, заставили Рейнора надеть армейскую форму и стать инструктором по физической подготовке. В 1943 году Джорджа перебросили в Северную Африку, дальше на Ближний Восток, прямиком в Ирак, где он, будучи расквартированным в Багдаде, продолжал поддерживать состояние бойцов и параллельно тренировал полулюбительскую команду, собранную со студентов, основа которой, между прочим, позже сформировала ядро национальной сборной Ирака.
По окончанию войны, в 1945-м, Рейнор вернулся в Олдершот, где ему с ходу поручили должность тренера молодежки. Стоит отметить, что о нем уже были наслышаны – руководитель ФА, будущий президент ФИФА Стэнли Роуз, заинтригованный прошлым и опытом Рейнора, полученным на Ближнем Востоке, постепенно сблизился и завязал дружбу с Джорджем. Не надо думать, что Рейнор искал в этом какую-то личную выгоду – он спокойно год провозился с олдершотскими ребятами, – но тут Роуз взялся его склонять к переезду в Швецию, аргументируя это тем, что Шведский футбольный союз страх как нуждался в британском специалисте.
«Вскоре Стэнли Роуз, посетив Стокгольм, рассказал шведам, что я был одним из лучших тренеров в мире и поставил бы их футбол на самую вершину», – оставил соответствующую запись в дневнике Рейнор.
Конечно, Роуз слукавил – никакой Рейнор не лучший. Но вот зачем Стэнли понадобилось кому-то там без тени стеснения сыпать пыль в глаза, если и так понятно, что самому Джорджу надо еще учиться? Вариантов было немного, но выводы напрашивались сами собой – англичане, убежденные в своей футбольной исключительности и превосходстве над остальными нациями, могли себе позволить манипулировать и «впаривать» всем что и кого угодно. Центральная и Восточная Европа, впечатленная примерами Джона Мэддена и Джимми Хогана, сделавшего неоценимый вклад в формирование и развитие Дунайской школы (чего стоит то, что у Хогана учились Густав Шебеш, Дори Кершнер, Бела Гуттманн, Мартон Букови, Хуго Майзль, Гельмут Шен и Рон Аткинсон), по-прежнему рассчитывала на коучей с Туманного Альбиона. Так и здесь могло сложиться впечатление, что появление Рейнора отождествлялось со снисхождением некого божества с футбольного Олимпа.
Но не тут-то было – прежде чем предлагать полноценный контракт, глава ШФС Олоф Эрикссон решил проверить приглашенного гостя полугодичным испытательным термином, с чем Рейнор блестяще справился. Удовлетворив пожелания шведского руководства, перед Джорджем было поставлено первое задание – подготовить национальную команду к грядущим лондонским Олимпийским играм 1948 года. Поручение не из легких, однако, тренер, поразивший хладнокровной выдержкой, педантичностью, умением предельно четко донести воспитанникам суть его подхода к игре, шаг за шагом превратил шведов в довольно крепко сбитый коллектив.
Джордж, следуя современным тенденциям, но и отдавая дань наработкам прошлого, обучил футболистов азам тактических построений, вследствие чего Тре Крунур придерживались ставшей уже легендарной, но все еще актуальной схемы W-M. Да и во многом большинство аспектов, касающихся футбола, дублировали сложившиеся десятилетиями принципы в Англии. Впрочем, не спешите думать, что Рейнор слизывал все под копирку, пытаясь превратить принявшую сборную на подобие Трех львов – нет, это отнюдь не так.
Вообще, ему повезло с тем, что, как утверждает писатель Эшли Хайн, «он унаследовал молодой, голодный и, главное, очень талантливый урожай шведских футболистов». Судите сами – у Джорджа ни разу не возникло ощутимых проблем с мотивацией подопечных, благодаря чему он явил миру целую россыпь имен мирового уровня; однозначно главными звездами, подтверждающими верный вектор тренера, стали Нильс Лидхольм, Гуннар Грен и Гуннар Нордаль. Да, это те самые Гре-Но-Ли – трио, переехавшее как раз после ОИ-1948 в Милан и повергавшее в невообразимый шок Апеннинский полуостров.
Но одной мотивации и тактических уловок мало – необходима философия, что в перспективе будет стимулировать едва ли не целые поколения. И Рейнор, исходя из ментальных особенностей региона, нашел выход, в конечном итоге став одним из фундаменталистов шведской модели или, как ее еще называют, скандинавского тотального футбола. Ориентация на командную работу, прагматизм и единый игровой стиль для всего шведского футбола (Джордж, одновременно тренируя Швецию, трудился в ГАИСе, АИКе, Отвидаберге, где и прививал этот самый «единый стиль», готовя почву для новых кандидатов сборной) – кажется, догматы просты и понятны, но в реальности трудновыполнимы. Ну и не будем отбрасывать еще один фактор, поспособствовавший скачку шведов – Джонатан Уилсон убежден, что если бы Швеция не придерживалась нейтралитета во время Второй мировой войны, то вряд ли бы вырос вышеупомянутый «голодный и талантливый урожай».
Суммировав перечисленные обстоятельства, в результате получилась безумно привлекательная сборная – приехав в Лондон, Швеция фактически в полноги выиграла турнир, пройдя по ходу состязания Австрию 3:0, Республику Корея 12:0 (Нордаль отметился покером, а Лидхольм – дублем), Данию 4:2 и в финале Югославию 3:1. Великобритания же, дойдя до 1/2-й, уступила соперникам с Балкан. Это настолько взбесило британцев, что они, ища виновников, не постеснялись раскритиковать и Рейнора – мол, свой, а празднует триумф с чужаками. По правде, логики в утверждении маловато, но именно с золотых медалей 1948-го с каждым очередным удачным поступком менеджера отношения Джорджа и ФА все ухудшались и ухудшались.
С такой же легкостью преодолев квалификацию к чемпионату мира 1950 года (Ирландия дважды проиграла 1:3, а Финляндия была изнасилована 8:1, а от ответной игры и вовсе отказалась), Швеция рассматривалась в роли одного из фаворитов мундиаля – по крайней мере, точно из числа национальных команд, представляющих Европу. Выйдя из группы, где, к слову, была побеждена со счетом 3:2 морально подавленная трагедией над Супергой Италия, Джорджа сразу же вернул в реальность Флавио Коста и его Бразилия, сокрушив Сине-желтых 7:1. Проиграв 2:3 в тяжелейшем поединке с будущим обладателем кубка Уругваю, Рейнор не сдался и в заключительной встрече наказал надменных испанцев 3:1, таким образом увезя из Бразилии бронзу. Добавим, что отличительной чертой, постоянно поддергивающей Швецию к реваншизму, было желание доказывать, что она, как и Джордж, способна конкурировать и учиться на ошибках. Вот что он писал после матча со Скуадрой Адзуррой: «Мы знали, что можем их обыграть, потому что я никогда не разделял мысль о том, что Швеция всегда должна быть аутсайдером».
Кстати, о промахах и поисках их решения. На ОИ-1952, организованных в Хельсинки, Швеция обзавелась бронзой, хотя могла прыгнуть и выше, если бы не великолепные Мадьярские волшебники, возглавляемые Густавом Шебешом. С одной стороны, какой смысл огорчаться от вылета в полуфинале? С другой – тренера расстроило то, что его парни играли беззубо и закономерно получили в ворота от венгров аж шесть безответных мячей. В следующей, но уже товарищеской встрече команд Джордж вновь проиграл – Тре Крунур, пусть и с боями, но капитулировала на Росунде 2:4, вынудив Рейнора опять ломать голову над секретом успеха противника. 15 ноября 1953-го он приехал в Будапешт, где на Непштадионе наконец-то увидел достойную игру в исполнении своих ребят. Да, была зафиксирована ничья 2:2, но менеджер таки разобрался в уникальности Венгрии – козырем был Нандор Хидегкути, что, играя на позиции оттянутого нападающего или блуждающего центрфорварда, сбивал защитников с толку и творил в штрафной площадке все, что ему только вздумается.
Примечательно, что Рейнор, зная о том, что вскоре венграм предстоит встреча с Англией на Уэмбли, поделился с осенившей его мыслью с Уинтерботтомом, однако тот отвергнул любую помощь. Джордж поведал, что необходимо обязательно опекать Хидегкути, чтобы избежать негативных последствий, но Уолтер скупо отмахнулся. Да что там отмахнулся! Рейнору пришло оскорбительное и издевательское письмо из ФА. «Вы думаете, что кто-то остановит Стэнли Мэтьюза?» – гласила официальная бумага.
Нандор «отгрузил» голкиперу Бирмингем Сити Гилу Меррику три мяча, Ференц Пушкаш – два, «обрадовал» и Йожеф Божик, также заставив вопить с горя английских болельщиков. Это еще ничего – в мае 1954-го "Три льва" с позором уносили от Венгрии ноги. Ведь 1:7 не каждый же день проигрывают…
Глава 2
Рано или поздно это должно было случиться – Рейнор, как и любой-другой человек, достигнувший условного карьерного потолка, но по-прежнему горячо любящий свою работу, в один прекрасный момент осознал, что нуждается в мотивации и новом вызове. Англичанин, искренне обожающий Швецию, на что целая страна, без преувеличения, отвечала взаимностью, в глубине души знал, что пора меняться и идти дальше – такую навязчивую мысль он вынашивал на протяжении всего сезона 1953/54. А не пора ли заявить о себе во весь голос? Джорджу казалось, что его фигура слишком велика для скандинавского региона, но одновременно мала для остальной Европы – а вдруг он не такой уж и отличный тренер, как о нем говорят? Согласитесь, рациональное зерно в подобных размышлениях определенно есть, тем более что Рейнор, словно белка в колесе, день и ночь вертелся в спортивной среде – было бы весьма странно, если бы он, как тренер, заставляющий изо дня в день игроков преодолевать себя, не хотел бы и сам расти и учиться.
Вдобавок Рейнора подстрекало положение, сложившееся в Отвидаберге. Хоть менеджер и прекрасно руководил Тре Крунур, но вот клуб, вылетевший из элиты в 1952-м, под его началом второй год подряд беспросветно блуждал в трясине второго шведского дивизиона. Поэтому сначала Джордж ушел из сборной, доверив пост и наработки помощнику выборного комитета и по совместительству коллеге Рудольфу Коку (что, впрочем, не помогло – в итоге шведы не квалифицировались на ЧМ-1954, проиграв бельгийцам борьбу за путевку в Швейцарию), а потом, после турне Отвидаберга по Германии, тайком вступил в переписку с Ювентусом.
Поправочка – с Ювентусом, Торино и Лацио; интерес итальянских коллективов был неудивительным, ведь Рейнор воспитал не одного исполнителя, в последствие прижившегося на Апеннинах. Давайте для подтверждения пройдемся по нескольким значимым именам: Лидхольм, Грен, Нордаль, Курт Хамрин (Ювентус, Падова, Фиорентина, Наполи, Милан), Бенгт Густавссон (Аталанта), Арне Сельмоссон (Удинезе, Рома, Лацио), Леннарт Скоглунд (Интер, Сампдория, Палермо). Как видим, Джордж подготовил целый ряд высококлассных футболистов, «штурмовавших» Серию А в 1950-е.
«У меня была сильная тяга к возможности работать в лучшей лиге мира. Когда я вернулся в Швецию из Германии, со мной встретился не один, а сразу несколько агентов. Один представлял Лацио, два других – Турин. Они делали различные предложения в силу своих возможностей, чтобы друг друга превзойти, и, в конце концов, один из них согласился действовать в качестве посредника между мной и клубом», – отметил Рейнор в своем дневнике.
После затяжных переговоров Джордж остановился на Ювентусе, но вопреки всеобщим ожиданиям, занял не привычное место на тренерском мостике, а для начала получил должность технического директора. На его окончательный выбор повлиял соотечественник, не менее маститый специалист, Джесси Карвер, которому уже приходилось руководить Старой Синьорой в 1949 году. Однако сразу отметим, что Рейнора ничуть не смутило данное амплуа – наоборот, он, окрыленный помощью и консультацией со стороны Карвера, с энтузиазмом принялся за работу; коуча, помимо эффекта новизны, еще и подталкивала одна особенная мечта, годами трепетно таившаяся в его сердце.
Рейнор грезил родной Англией – это также одна из причин, вынудившая его покинуть Швецию. Джордж рассчитывал, что если ему удастся покорить и Италию, то его точно позовут домой, где примут с распростертыми объятьями. А как еще положено чествовать победителя? Забежим наперед – к сожалению, желание, прочно засевшее в голове тренера, сбылось только частично.
Как вы догадываетесь, на Апеннинах у Рейнора абсолютно ничего не вышло – он спустя полгода со скандалом ушел из Ювентуса; не задалось, к сожалению, и со второй попытки в Лацио, где британец руководил Орлами в тандеме с Роберто Копернико до конца розыгрыша первенства 1954/55.
У кого-то может возникнуть ложное впечатление, что Джорджу банально не удалось адаптироваться к итальянскому футболу – в конце концов, к другой культуре, менталитету, формировавшимся десятилетиями принципам, тонкостям тактики, бытовым понятиям и остальным специфическим нюансам, что то и дело подстерегали на каждом шагу. Здесь все-таки следует остановиться на «специфических нюансах» – конкретнее, на старой-доброй проблеме, годами будоражившей Серию А, что в 2006-м наконец-то спровоцировала масштабный и всем известный процесс под названием Кальчополи.
Сам факт коррупции, с головой поглотившей Италию, вывел Рейнора из себя – для него, как личности с пунктуальной натурой, привыкшей, будто кукловод, дергать за ниточки шведский Футбольный Союз и без малого вершить судьбы игроков, теневые финансовые махинации вызвали возмущение. Так и вышло, что Джордж финишировал с римлянами 11-м в турнирной таблице, собрал вещи и подался восвояси. В Англию.
Мечтал ли Рейнор о Ковентри Сити, застрявшем в Третьем южном дивизионе? Вряд ли. Хотя мог ли он рассчитывать на теплый прием, причем после череды неудач? Конечно, же нет. Примкнуть к Небесно-голубым его надоумил все тот же Карвер, что принял клуб из Вест Мидленса в 1955 году – узнав, что Джордж на вольных хлебах, Джесси связался с товарищем и пригласил в свой штаб.
Однако вскоре Карвера в связи с неудовлетворительными показателями «попросили» на выход, на смену пришел Гарри Уоррен, и между двумя тренерами зародилась неприязнь, что позже вылилась в конфликт как на личной, так и профессиональной почве. Что, если честно, было ожидаемо, поскольку Джордж являлся ярым приверженцем «континентального» подхода и ориентировался на европейский опыт, тогда как индивидуалист Уоррен зациклился на аспекте физической подготовки. В перепалку обоих менеджеров, тянувших, как щука и рак, Ковентри на дно, вмешалось руководство и отправило и так не совсем желанного Рейнора в отставку. По иной версии это случилось по обоюдному согласию – впрочем, какая разница? С другой стороны – а останься Джордж в Ковентри, то мы, возможно, так бы и не увидели его самого большого успеха.
Рейнор уехал в Швецию – фактически домой, ведь там его ждали больше всех и видели в нем исключительно героя, способного заставить Тре Крунур воспрянуть духом и достойно выступить на домашнем мундиале. Получив полную свободу действий от ШФС, покровительство Густава VI и поддержку остальных членов королевской семьи, Джордж приступил к возрождению команды, нуждавшейся не столько в смене поколений, как в тонком, умеющем «запустить механизм» психологе. Так посчитал сам Рейнор, которого, прежде всего, интересовал результат из разряда «здесь и сейчас», а также дополнительно подгонял двухгодичный контракт – так в обойму тренера были включены 35-летний Лидхольм, 37-летний Грен, 34-летний Йеста Легфрен и 34-летний Брор Мельберг (наверняка, при благоприятных обстоятельствах, в список попал бы и 37-летний Нордаль, но нападающий в 1949-м рассорился с Рейнором, из-за чего не попал на ЧМ-1950 и завершил карьеру в сборной). В целом, по составу Швеция воспринималась довольно крепкой командой – большинство игроков были в рассвете сил, плюс, их, как говориться, спину прикрывали опытные ветераны.
Итог хорошо известен – Швеция стремглав вырвалась в финал ЧМ, сметя на пути Мексику, Венгрию, СССР (Хамрин и Симонссон по очереди опечалили Льва Яшина) и эффектно разобравшись в 1/2-й с ФРГ 3:1. Впереди лишь Бразилия и Росунда, предрекающая Желто-синим неминуемую победу, но на деле – сокрушительное фиаско и одновременно рождение будущего идола Латинской Америки, 17-летнего парнишки по прозвищу Пеле.
Естественно, всю вину взял на себя Рейнор – он сетовал на то, что Висенте Феола переплюнул его в тактике: ему дико понравился рисунок 4-2-4, ставший для него откровением, что, к слову, по большей части и предрешил разгромный исход дуэли, а дальше сделал поступок настоящего мужчины.
«Отмазки? Конечно, нет. Бразилия была лучше некоторых наших футболистов, а значит, сыграннее. Бразильцы были хозяевами в этом славном матче», – признался Рейнор на страницах дневника.
Поражение в финале столь крупного состязания, да еще и в родных стенах, во-первых, надо уметь пережить и, во-вторых, с достоинством принять допущенные ошибки, что Джордж со временем и сделал. Отдадим должное шведам – они, в отличие от бразильцев, пошедших в 1950-м на радикальные меры, начиная от беспорядков и заканчивая суицидами, или аргентинцев, что в 1930-м устроили в Уругвае погром и закидали камнями уругвайское посольство в Аргентине, достаточно спокойно восприняли факт проигрыша. А что поделать?
Более того – Джорджа отблагодарили на самом высшем уровне. Так, в июле 1958 года сын простого хойлендского работника, день и ночь вкалывавшего под землей, стал почетным рыцарем Швеции и кавалером ордена Вазы. Признайтесь, вы бы поверили в подобное развитие сюжета где-нибудь в Бразилии?
Речь Рейнора перед журналистами после матча с Англией взорвала масс-медиа – его слова молниеносно были разобраны на цитаты и пестрели на первых полосах газет, а ФА восприняла их как персональный удар по репутации. Спустя год Джордж написал автобиографию «Футбольный посол по особым поручениям», в которой попробовал расставить все точки над «i» и рассказать миру свое видение той или иной ситуации – менеджер поведал о необходимости введения три очка за победу, поделился накопленным опытом, объяснил почему у него вышло в Швеции и не сложилось в Англии. Видимо, он надеялся на примирение, однако не выручила даже книга и откровение.
Оставаться в Скегнессе уже не было смысла – там, живя у моря, Рейнор чувствовал себя хоть как-то защищенным, но после реакции общественности на автобиографию практически вынес сам себе приговор и не мог найти спокойного места. Снова Швеция, снова Юргоден, снова вдали от мечты…
В 1967 году Джордж оказался в Донкастер Роверс, что метался в четвертом по силам дивизионе Англии, а через семь месяцев положил точку в карьере тренера.
«Это была моя лебединая песня. Теперь я умирающий лебедь», – резюмировал Рейнор.
Оставшийся отрезок жизни Джорджа можно описать несколькими словами – кладовщик, учитель, корреспондент газеты, обострение ревматизма, инвалидность, смерть. Печальный и несправедливый конец для великого человека.
Его в день смерти проигнорировала ФА, побоявшись вероятного недовольства – кто же знал, что взгляды Рейнора станут такими дальновидными, опережающими время? Отголоски скандинавской модели видны и в работе Ринуса Михелса, и Кройфа, и Гвардиолы – целой эпохи, плодами коей мы пользуемся до сих пор.
Он всеми силами старался стать нужным своей стране, но был выброшен на обочину футбола. Он мог стать лучше, но стал бессмертным.
Текст Павла Кашнерука "Под знамением трех корон: Джордж Рейнор и его сборная Швеции"
