Трагедия капитана «золотой» сборной СССР. Что сгубило защитника ЦСКА Мамчура
В 18 лет он выиграл юношеский Евро, а в 25 умер при загадочных обстоятельствах. Тёмная история из 1990-х.
Сегодня по запросу «Мамчур» любой русскоязычный поисковик первым делом отошлёт вас к бывшему полковнику воздушных сил Украины, отличившемуся в 2014-м в Крыму. В ту пору, когда интернет находился в зачаточном состоянии, а главным источником новостей являлись газеты, на рубеже 1980-х и 90-х, эта фамилия прочно ассоциировалась с футболом. Её молодой днепропетровский носитель считался одним из самых перспективных игроков СССР. В Союзе было множество талантов, но именно он, Сергей Мамчур, капитанил в юношеских сборных. Он первым взметнул над головой один из последних трофеев в истории советского футбола – чемпионский кубок Евро-1990 среди юниоров (U18). Оставшись в дополнительное время в меньшинстве, наши парни дотерпели до серии пенальти и сломили-таки португальцев с Фигу во главе.
Вожаку «золотой» сборной Костылева прочили блистательное будущее. Действительность оказалась прозаичнее и печальнее прогнозов. Возможно, человек банально оказался не готов к популярности, свалившейся на голову в юном возрасте (со всеми вытекающими и втекающими). Или не выдержал испытания первыми деньгами. Или… Да мало ли что могло сбить с «пути истинного» молодого парня в смутных 90-х. А горький и неоспоримый факт заключается в том, что потенциально крутая карьера сложилась совсем не так, как хотелось тренерам, болельщикам, да и самому футболисту, наверное, тоже. Оборвалась же она и вовсе трагично. Вместе с жизнью. В 25 лет…
Свидетельства людей, близко знавших Мамчура и принимавших участие в его судьбе, помогут понять, что же привело к жуткому финалу 26 декабря 1997 года. Обойдёмся без морализаторства и нравоучений – кто здесь без греха? Выводы из этой истории пусть каждый делает сам.
Юношеская сборная Костылева была уникальным явлением. Из чемпионов Европы 1990 года все до единого заиграли на взрослом уровне!
— Летом 1988 года я впервые приехал в юношескую сборную Союза – на отборочную игру чемпионата Европы с норвежцами, — вспоминает партнёр Сергея по национальной команде, а впоследствии сослуживец по ЦСКА и близкий товарищ Валерий Минько. — Поначалу мне земляк Кашенцев – он тоже барнаульский – помогал. Женька к тому времени уже в минском «Динамо» играл, в сборной на хорошем счету был. А Мамич капитаном был. Он первым сказал: «Валера, ты нам подходишь. Мы видим твоё желание, твоё старание». Так и познакомились.
Два года спустя эта команда, под маркировкой U18, выстрелит на «Европе». Уникальность «банды» Костылева заключалась не только в конкурентоспособности на мировом уровне – юношеский футбол в СССР вообще был отлично развит. Удивительно другое: все добытчики «венгерского» золота благополучно добрались до взрослого футбола и заиграли в высшей лиге!
— Костылев всегда собирал лидеров, — объясняет феномен чемпионской сборной Минько. — Чумовая была команда! Мамич – это характер, напор. Бушманов, Гущин, Шаран, Гришин – да там, кого ни возьми, все были бойцами. Помазун с Новосадовым так закрывали раму, что бить некуда было. Только Серёга Щербаков – технарь, талантище. Интеллигент по жизни и в игре. Что он творил на поле! Мы просто потеряли звезду футбола (спустя три года обладатель «Золотой бутсы» Евро-1990, уже будучи игроком «Спортинга», попал в аварию в Португалии и с тех пор прикован к инвалидной коляске. – Прим. «Чемпионата»).
В «Днепре» платили зарплату гречкой и окорочками. В ЦСКА Мамчуру предложили несколько тысяч долларов в месяц
Воспитанник «Днепра» Мамчур зацепил два последних чемпионата СССР. В 17 лет – редкий случай даже по союзным меркам – дебютировал в Высшей лиге, а уже в следующем сезоне закрепился в основе родного клуба. В 1992-м перспективный защитник внёс посильный вклад в выигрыш первых медалей украинского чемпионата, бронзовых. Казалось, впереди ещё груда наград и трофеев.
— Серёга по натуре лидером был, выделялся харизмой, характером, — рассказывает главный тренер «Днепра» начала 1990-х Николай Павлов. – Молодой, но уже мужичок. Всё время к ребятам постарше тянулся, они его принимали за равного. Хотя уже со следующего сезона «стариков» практически не осталось, и мы несколько лет удерживали звание самой молодой команды лиги.
Тот чудесный «Днепр», раннего «украинского» периода, называли «детсадом Павлова». Только Мамчур в нём не задержался. Конкурировать со столицами, Москвой и Киевом, на трансферном рынке Днепропетровск не мог – еле-еле сводил концы с концами.
— У завода «Южмаш», содержавшего «Днепр», с развалом Союза начались огромные проблемы – заказы резко прекратились, — объясняет Павлов. — Самолёты стояли – заправлять нечем было. 90-е – тяжёлое время. На купоны ничего не купишь. У нас продуктами платили – гречкой, окорочками. Нашли спонсоров – наших людей в Америке. Они курятину в Украину возили – ну и с нами делились товаром, поддерживали таким образом команду. Когда Мамчур пришёл и сообщил о предложении ЦСКА, удерживать его не стали. Повторить финансовые условия москвичей «Днепр» не мог. Отпустили бесплатно. Позже Мурашко, президент ЦСКА, хотел забрать ещё и Похлебаева с Коноваловым, но этих мне удалось удержать. Без них нам совсем тяжело пришлось бы.
Вышло так, что из одного «детсада» Мамчур поступил в другой: ЦСКА после последнего чемпионства в Союзе тоже распродал толпу лидеров и резко омолодился. Украинский защитник примкнул к «армейцам» вскоре после знаменитой победы над «Барселоной».
— Мы с Геннадием Ивановичем Костылевым наблюдали за Мамчуром со старших юношей, — вспоминает обстоятельства перехода бывший селекционер ЦСКА Степан Крисевич. — Сергей играл за сборную СССР по всем возрастам. Цепкий, надёжный защитник. Боец невидимого фронта. В тактическом и техническом плане тоже был в порядке. Плюс очень порядочный, воспитанный человек с ярко выраженными лидерскими качествами. Капитанская повязка в сборной говорит сама за себя. Насколько помню, ЦСКА даже платить за Мамчура почти ничего не пришлось – только компенсацию за воспитание. Кроме нас на него претендовали «Торпедо-Лужники», «Сатурн», «Локомотив». Кажется, «Спартак» тоже крутился. Но они немножко опоздали. Мы его вели, многократно разговаривали. В итоге Сергей всем отказал и пришёл к нам. Во-первых, ЦСКА играл в Лиге чемпионов. Во-вторых, большинство ребят Мамчур знал по сборной. Плюс личные условия: в «Днепре» получал копейки, а в ЦСКА тогда оклады были от двух до пяти тысяч долларов. Думаю, около «трёшки» в месяц он имел, не считая подъёмных, бонусов. Я в эти вопросы не лез – ими господин Мурашко занимался.
19 февраля 1993 года Мамчур дебютировал в составе ЦСКА в проходном кубковом матче с заурядной саранской «Светотехникой» (3:0 в манеже), а через две недели вышел против «Марселя», будущего победителя Лиги чемпионов. Против Бокшича, Десайи, Дешама… и Добровольского. Ничего так контраст?! Новичок не растерялся, не «наварил». 90 минут на нейтральном поле в Берлине отбегал (в Москве, смешно сказать, играть в начале марта было негде), жёлтую получил, помог красно-синим взять историческое, первое очко в Лиге чемпионов. В трёх оставшихся матчах группового турнира Мамчур тоже поучаствовал. Трижды вышел в старте, раз – на замену. Кто бы мог подумать тогда, что эта Лига чемпионов – первая и последняя в жизни Сергея?
За несколько месяцев до смерти Мамчур был отправлен в дубль ЦСКА. Возможно, это морально сломало его окончательно
Украинский новобранец не только в игровую систему ЦСКА влился внешне легко и гармонично – в коллектив тоже.
— Для меня Серёга Мамчур – это рубаха-парень, — говорит Минько. — Последнее с себя снимет и отдаст. При этом очень любил семью. Бывало, дадут премиальные – он по стопочкам купюры раскладывает: «Это денежка дочкам, это – любимой жене, а это – мне отдохнуть». Он был правильным. Настоящий мужик. Всегда правду-матку рубил. Не могу назвать нас лучшими друзьями, но по крайней мере в трудную минуту мы друг друга выручали. Однажды он мне сильно помог финансово, когда мне было очень плохо. Другая ситуация – смешная. Посидел как-то в ресторане, немного перебрал. Позвонил Мамичу: «Серёга, у меня тут машина рядом стоит. Будь другом – заедь, забери». Без вопросов примчался, отвёз меня на моей же машине домой, припарковал и уехал на такси. В этом весь Мамич.
Возможно, эта безотказность и доверчивость, граничащая с наивностью (не на поле – в быту), его и погубила. Не секрет, что «режимным» парнем Мамчур никогда не был. Ходили даже разговоры, что алкоголем дело не ограничивалось и иногда до наркотиков доходило. Естественно, никто из моих собеседников эти слухи не подтвердил — очень уж деликатная, для многих до сих пор болезненная тема...
— Возможно, нелады с режимом у Сергея и раньше были, но в полной мере проявились они только в Москве, — констатирует Крисевич. — У них компания подобралась – один из Ростова, другой из Ленинск-Кузнецкого. Хулиганили ребята…
— У него эти проблемы всегда были, с самого детства, — вздыхает тренер Павлов. – У меня было много друзей по городу – периодически звонили, сообщали, где видели Сергея. Иногда в такие места его заносило, откуда сложно выкарабкаться. На «малине» его заставал. Это, кстати, одна из причин, почему я спокойно его отпустил. Очень проблемный парень был. Я пытался бороться, пока хорошие знакомые не сказали: «Петрович, ты с этим не справишься, лучше отпустить». Была надежда, что смена обстановки пойдёт Мамчуру на пользу. И первое время, пока не нашёл новых друзей, он держался. Но потом снова взялся за старое – мне Толя Коробочка на похоронах рассказывал…
Близкий товарищ Мамчура Радимов настаивает: слухи о пагубных пристрастиях Сергея слишком преувеличены.
— Не могу сказать, что у Мамчура были серьёзные проблемы с алкоголем, — говорит Владислав. — Если он и нарушал режим, то не больше других. Да, могли собраться, пивка выпить после матча – разве сейчас этого нет? Недавно только хорошо гульнули двое… А у Сергея семья, двое детей – когда ему было гулять? При этом он играл, и играл хорошо. Юношеский чемпионат Европы выигрывал – пьяным, что ли?
— Да у нас у всех в 90-е такие проблемы были, — откровенен Минько. – А что ещё делать, когда месяцами не платят зарплату, и ты играешь за голую любовь к футболу и клубу? Жалко Серёгу, но мы-то, по сути, такими же раздолбаями были…
Судя по воспоминаниям футболистов того поколения, в 90-е даже в высшей лиге России трудно было найти стопроцентных трезвенников и образцовых профи. Но у кого-то хватало характера и здоровья вовремя притормозить, а кто-то скатывался по наклонной на дно. У Мамчура пик кризиса пришёлся на пятый год «службы» в России.
В последний раз за основу ЦСКА Сергей вышел 13 сентября 1997 года. «Армейцы» бездарно на своём поле «влетели» «Тюмени» (0:3), после чего украинский защитник бесследно исчез из виду.
— Был момент, который его подкосил, — свидетельствует Минько. — Серёга немного требования к себе снизил, и Пал Фёдорыч (Садырин. – Прим. «Чемпионата») отправил его в дубль тренироваться. Это не упрёк Фёдоровичу, нет. Мне кажется, Мамич просто хотел уже куда-то уйти, сменить обстановку. И тут такая ситуация: встретился с ребятами, нагрузка на сердце…
Мамчур умер на квартире у приятеля-футболиста за несколько дней до Нового года. Лёг спать и не проснулся
Долгое время обстоятельства смерти Мамчура оставались загадкой. Сухой медицинский диагноз «сердечно-сосудистая недостаточность» без расшифровки порождал массу домыслов. Только недавно в интервью «СЭ» бывший начальник ЦСКА Анатолий Коробочка приоткрыл подробности мутной истории.
— Если ехать в сторону Калуги, будут владения «Газпрома», — сообщил Коробочка. — Проезжаешь нынешний Food-city, сразу за ним. То ли в карты там играли, то ли ещё что… Мне звонят: «Умер Мамчур». Помчался туда. Как оказалось, Мамчур гулял с дочкой, кто-то за ним заехал. Всё под Новый год. Он ребёнка оставил, умчался с этой компанией. Приезжаю, захожу — квартира зачуханная. Никак не уровня футболистов ЦСКА. Какие-то непонятные друзья. Рассказывают: играли в карты, вдруг Мамчуру сделалось нехорошо. Пошёл прилечь в соседнюю комнату. А уж что было на самом деле… Наверное, перебрали! Когда поняли, что умер, — впали в оцепенение. Мы с Семаком и Минько приехали, а Радим там был. Помню только — темень. Мы завернули Мамчура в одеяло и сами вынесли к машине…
— Мне кажется, Коробочка преувеличивает во многих вещах, — замечает Радимов. – Я, например, не понял, что значит фраза «Радим был там». Кажется, мы виделись с Сергеем вечером, а дальше он с компанией поехал играть в карты. Там какие-то бывшие футболисты собирались. Я приехал на следующий день, когда сообщили, что Сергей умер, с друзьями-«армейцами» — Валерой Минько, Сашей Гришиным.
— Мы знали этих пацанов, — говорит Минько. — Один в сборных Союза, в «Спартаке» играл. Фамилий не спрашивайте – не скажу. Они там сидели, играли в карты. Мамич сказал: «Пойду посплю». С утра, говорят, хрипел, а потом затих. Думали – уснул. А когда часов в 11-12 поднялись, он уже синеть начал. Скорую бесполезно было вызывать. Много людей туда съехалось – Коробочка, Радим, Сашка Гришин. Врач ЦСКА Зоткин был – они с Серёгой с юношеских сборных дружили. Завернули его в простынь и понесли. Потом поехали к Мамчурам домой – жене сообщить. Она, конечно, в шоке была… Некоторое время ещё с дочками пожила в Москве и вернулась в Днепр. А что делать? Квартира съёмная, на счету пусто – я же говорю, рубаха-парень был. Всем помогал, а себя не сберёг…
P.S. При подготовке публикации мы столкнулись с неожиданной проблемой: ни в фотобанках, ни в соцсетях, ни у товарищей Сергея не сохранилось его снимков. Все «армейцы» 90-х есть, а Сергея – нет. Несколько командных карточек и ни одной индивидуальной – будто и не было футболиста Мамчура. Волей-неволей поверишь в мистику. А как ярко, многообещающе и весело жизнь начиналась…
